Наследство Аль Капоне

В ту пору шефом чикагской «семьи» мафии был Сальваторе (Сэм) Джанкана. В 1957 г., незадолго до конференции в Апалачине, Энтони Аккардо, его предшественник, ушел на «заслуженный» отдых. Аккардо, как ранее это уже сделал дон Джонни Торрио, не дожидаясь «сигнала», добровольно отказался от руководства чикагской «семьей». По оценкам специалистов, годовой оборот этого отделения «Коза ностры» составлял 2 млрд. долл. На долю его главы приходилось столько, что Аккардо смог построить себе в аристократическом предместье Ривер-Форест западнее Чикаго огромную виллу, которую мафиози благоговейно называли «дворцом». 22 комнаты, плавательный бассейн, выложенный черным ониксом, шесть отделанных золотом и ониксом ванн скрашивали на старости лет жизнь Аккардо.

А жизнь Аккардо действительно была нелегкой: в общей сложности полиция 24 раза арестовывала его, правда, каждый раз он быстро выходил на свободу. Лишь в 1960 г. мафиозо предстал перед судом — за укрывательство имущества от обложения налогом! Он сообщал властям ложные сведения о своих доходах, которые якобы получал как совладелец пивоваренного завода. Его осудили к шести годам тюрьмы, но вскоре дона мафии выпустили на свободу под залог, а в 1962 г., на повторном процессе, оправдали.

Имя Аккардо еще раз попало в печать, когда его сын женился на бывшей королеве красоты Жаннет Мэри Холетт, дочери богатого скотопромышленника. 11 июля 1964 г. информационное агентство ЮПИ сообщило: «Преступный мир Чикаго достиг вершины общественного признания». После венчания в церкви Винсент-Феррер в Ривер-Форест новобрачные приняли на вилле Аккардо 1200 гостей. За оградой со специальными фотокамерами и биноклями расположились служащие уголовной полиции. А тем временем в особняке двадцать официантов подавали к роскошно сервированному столу изысканнейшие блюда и вина. Среди приглашенных полицейские заметили Поля Рикку, мафиозо, который в свое время был одним из участников голливудской аферы Уильяма Биоффа, а позднее с помощью высокопоставленных политиков освободил Аккардо из тюрьмы. (В 1965 г. американский суд принял решение выслать Рикку из страны.) На торжество явился и преемник Аккардо — Сэм Джанкана.

Сальваторе (Сэм) Джанкана родился на Сицилии в 1910 г. Двадцати лет от роду он уже угодил за решетку по подозрению в убийстве. В 1943 г., отбыв очередной срок наказания за взлом и нелегальное изготовление алкогольных напитков, Джанкана был призван на военную службу, однако в скором времени какой-то военный врач отправил его домой, выдав бывшему телохранителю Аль Капоне справку, удостоверявшую, что тот «органический психопат с комплексом неполноценности и асоциальными чертами характера».

Между тем этот «психопат» управлял из особняка в Ривер-Форест огромным хозяйством. Джанкана владел контрольными пакетами акций трех прачечных комбинатов, четырех автомобильных фирм, дюжины отелей и мотелей, трех скотобоен, фирмы по прокату автомобилей, гаража, восьми банков и мелких кредитных учреждений, двух фирм музыкальных автоматов, а также множества ресторанов и ночных клубов.

Джанкана получил в наследство хорошо организованную «империю». В рядах чикагской «семьи» «Коза ностры» не было таких свар, как в Нью-Йорке. Чикагские мафиози беспрекословно подчинялись распоряжениям своих донов.

Казначеем и специалистом по азартным играм у Джанканы был Фрэнк Феррара. Секцией притонов и проституции руководил немафиозо Гэс Алекс. Для непосвященных Алекс был представителем фирмы по производству музыкальных автоматов. Рэкет Джанкана поручил мафиозо Феликсу Альдеризио, по прозвищу Фил Из Милуоки.

Как и большинство других мафиози, Джанкана окружил себя множеством людей из высшего общества, кинозвездами, известными эстрадными певцами. Его любовницей была Филис Макгир, самая юная солистка всемирно известного трио «Сестры Макгир». Когда они разъезжали на машине, полицейские неотступно следовали за ними; в 1963 г. это дало Джанкане повод возбудить против полиции дело о вмешательстве в его личную жизнь. Разумеется, мафиозо выиграл. Полиция была вынуждена уменьшить группу преследования с пяти машин до одной.

Рука Джанканы протянулась и в политические сферы штата Иллинойс. Его племянник Энтони Дж. де Толв занимал кресло сенатора в конгрессе штата; его зять, Энтони Тиши, руководил канцелярией депутата конгресса Роланда В. Либонати, служившего когда-то у Аль Капоне адвокатом.

Само собой разумеется, полиция Чикаго по-прежнему была «карманной» полицией «Коза ностры». В 1962 г. служащие особо секретного отдела федеральной уголовной полиции упорно преследовали автомобиль с мафиози Сэмом Батальей и Рокко Сальваторе, пока не загнали их в тупик. Гангстеры сопротивлялись аресту и отстреливались до тех пор, пока не прибыл наряд чикагской полиции, в руки которого мафиози сдались «добровольно». Однако полицейские арестовали не преступников, а переодетых в гражданское служащих уголовной полиции.

Среди друзей Джанканы был эстрадный певец и актер Фрэнсис Альберт Синатра. Поначалу полагали, что это знакомство лишь следствие тщеславного стремления босса гангстеров окружать себя знаменитостями. Но скоро полиция установила, что Джанкана встречался с певцом в ночном клубе «Лак-Тахо» в штате Невада. Решением суда Джанкане было запрещено посещать какие-либо игорные заведения, а в этом ночном клубе имелось казино. Началось расследование.

«Человек с золотой рукой»

Синатра родился в 1915 г. в Нью-Йорке и вырос на его задворках. Отец Фрэнка, профессиональный боксер, был родом из Италии. Молодость Фрэнка Синатры протекала почти по классическим для мафиозо канонам. Как Лучано и Капоне, он также возглавлял банду подростков. Однако затем Синатра, выступавший одновременно с песнями в одном загородном ресторанчике, был «открыт» как певец. Начался сказочный взлет его карьеры в индустрии развлечений, который привел его в Голливуд. Фрэнки Бой остался до конца верен среде, в которой протекала его молодость. Его телохранители, которыми он себя, подобно дону мафии, окружил, всегда были итальянского происхождения. Вскоре Фрэнк Синатра стал богатым. Голливуд присудил ему «Оскара», высшую награду для киноактера, за участие в фильме «Человек с золотой рукой». Синатра сыграл роль, словно специально написанную для мафиозо, — азартного игрока, страдающего наркоманией. Характерно, что гонорар за фильм Синатра выгодно вложил в игорный бизнес, главным образом в казино Лас-Вегаса.

С тех пор как гангстер Зигель построил в Лас-Вегасе одно из первых казино и мафия завладела отелем «Фламинго», город в пустыне штата Невада буквально расцвел. В три смены, день и ночь, работали крупье. Дневной свет никогда не проникает в игорные залы. Здесь нет часов. Ничто не должно отвлекать игроков от их страстей. Лас-Вегас стал городом, где все было наивысшим: наивысший процент преступлений в США: в год в городе с населением 65 тыс. человек совершалось 13 тыс. преступлений; наивысшее число приезжих: в 1962 г. город посетило 26 млн. туристов, чтобы оставить в казино свои деньги; наивысшие прибыли: только в «Дезерт инн» в первые месяцы 1959 г. выручка достигла 1,1 млн. долл.; наибольшее число церквей на душу населения: в любой из 84 церквей города можно венчаться без прохождения скучных формальностей; свидетельство о расторжении брака можно было получить также в рекордно короткий срок; величайшая зрелищная индустрия: во всех казино имелись ревю-театры, в которых за фантастические гонорары выступали самые знаменитые звезды эстрады Запада. Реклама расхваливала представления со стриптизом в театрах Лас-Вегаса как «более обнаженные», чем в самом Париже; наибольшее число игорных домов: всего в городе насчитывается 288 казино; 289-е находится… в городской тюрьме — для развлечения заключенных!

Штат Невада, беднейший в Соединенных Штатах, получал с доходов игорных домов 50 %, что составляло почти треть всего бюджета штата. Правительство Невады учредило даже комитет контроля за азартными играми, который был призван «гарантировать честную игру и легальность азартных игр». Один из служащих этого комитета как-то похвалялся: «Скорее коммунист проникнет на мыс Кеннеди,^[46] чем гангстер — в Лас-Вегас». Но гангстерам этого и не нужно было делать, так как они уже давно обосновались там. Фрэнк Костелло и Джо Адонис уже много лет выкачивали отсюда свои прибыли. Но раньше других в Лас-Вегасе обосновалась чикагская мафия. 3,5 млн. долл. вложил Фрэнк Синатра в акции казино «Лак-Тахо» и отеля «Сэндс» в Лас-Вегасе. После визита Джанканы в «Лак-Тахо» полиции удалось наконец выяснить, что и кому принадлежит в Лас-Вегасе. Было установлено, что казино со стриптизом принадлежало Сэму Джанкане, что истинными владельцами отеля «Фламинго» были Костелло, Адонис и Мейер Лански, хотя номинально им управлял Мо Седуэй, принявший его в час смерти Багси — Зигеля. Полиции стало известно также, что в действительности миллионы Синатры были миллионами Джанканы и что Синатра был близко знаком с Джо Фишетти, бывшим компаньоном Аль Капоне. В 1946 г. по поручению Фишетти певец побывал на Кубе и встретился там со своим другом Лаки — Счастливчиком Лучано.

Власти постарались не доводить дело до скандала и ограничились тем, что дали понять Синатре, чтобы он порвал отношения с Джанканой. Синатра заупрямился. Тогда в судебном порядке его вынудили продать свою долю в игорном бизнесе. Покупателями, разумеется, были подставные люди мафии.

С помощью налогового управления органы юстиции добрались и до самого Джанканы. Начался судебный процесс. По старой традиции «Коза ностры», Джанкана пытался спрятаться за 5-ю поправку к Конституции США. Однако впервые суд повел себя иначе. Было решено интерпретировать эту поправку таким образом, что обвинение с дона будет снято при условии, если он даст показания о других преступлениях чикагской мафии.

Однако Джанкана очень хорошо знал заповедь «Общества чести». Он молчал. 1 июня 1965 г. за неуважение к суду он был приговорен к лишению свободы. Федеральный судья Уильям Кэмпбелл в своем заключительном слове сказал: «Ключ от вашей камеры у вас в руках!»

Джанкана уклонился от предложения: такой ключ его не прельщал.

В отсутствие босса «Коза ностра» продолжала править в Чикаго: бизнесом мафии руководили Аккардо, Батталья и некоторые другие влиятельные мафиози. Как и прежде, рэкетиры шантажировали бизнесменов, как и прежде, убивали «упрямцев» и «предателей», как и прежде, полиция и юстиция не предпринимали решительных мер против преступников. Однажды чикагский шериф Артур Билек разочарованно заявил: «Иногда я вспоминаю немцев во времена Гитлера. Людям говорили, что в центре их страны находится лагерь смерти Бухенвальд, а они не верили, что такое может быть, считали, что будто все это — вражеская пропаганда».

Один судебный чиновник высказался следующим образом: «Для жителей этого города (Чикаго. — А. С.) все это вроде футбольного матча: копы^[47] против мобов. Себя же они представляют в роли зрителей на трибунах и поочередно болеют то за одну, то за другую сторону и в пылу азарта не замечают, что они сами втянуты в эту опасную игру».

Для тех, на ком лежит ответственность за поддержание законности, гораздо проще свалить всю вину за недееспособность полиции и юстиции на жертв гангстерского террора, на деньги от которого и процветает организованная преступность. Шериф не сказал ни слова о том, что организованная преступность — это одно из средств ограбления трудящихся, одна из разновидностей капиталистической эксплуатации. В конечном счете и ущерб, который гангстеры наносят предпринимателям, и расходы на разросшийся полицейский аппарат в равной мере ложатся на плечи трудящихся масс.

Дата добавления: 2015-08-05