ЧЕРНЫЕ ГОРЫ 6 страница

Должна найти Лью.

Я просто так... устала. Должно быть... лягу... отдохну...

* * *

Мне пять лет. Солнечный денек. Я на берегу Серебряного озера. Я сама по себе. Легкий ветерок колышет мои волосы. Вода в озере тихо плешетца, расходитца кругами. Я присела на корточки и пускаю плоские камушки по глади воды, все белые, один за другим. Я считаю, когда запускаю следующий.

Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь!

На меня падает тень. Я смотрю вверх. Это Па. Он всегда так делал, когда я была маленькой. До того, как Ма умерла. Густые черные волосы, улыбающиеся глаза, сильный, красивый.

— Семь, Па! Погляди на это!

Он сидит на корточках рядом со мной. И берет меня за руку.

— Ты им нужна, Саба, — говорит он. — Лью и Эмми. И другим тоже. Будут и другие, которые пойдут за тобой, их много, а ты должна будешь поднятца и повести их. Не поддавайся страху. Будь сильной, такой, какой я знаю тебя. И никогда не сдавайся, поняла, никогда. Щто бы ни случилось.

Я улыбаюсь ему.

— Я не сдамся, — говорю я. — Я не привыкла отступать, Па.

— Умница, моя девочка, — говорит он.

А затем он исчезает. Вот так просто. Растворяетца в воздухе.

— Па! — я подскакиваю на ноги. — Куда ты, Па? Вернись!

Его голосом даноситца до меня эхом.

— Умница, моя девочка, моя девочка, девочка.

Всё тише и тише.

— Па!

Я смотрю по сторонам, отчаянно пытаясь найти его. Но он исчез. Серебряное озеро пересохло. Нога под моими ногами и повсюду насколько я могу охватить взглядом, даль высохла и растрескалась.

Тьма. Голоса. Злость. Крики. И больше я не слышу ни слова.

Затем все стихает.

* * *

Вспышка света. И Эпона. Она стоит одна. Вокруг неё повсюду темнота.

Я слышу только своё сердцебиение. Стук, стук, стук.

Эпона оглядываетца себе через плечо, как будто она видит што-то позади себя. Потом вновь поворачиваетца. Она видит меня. Она кивает.

Всё происходит медленно. Так медленно, што я могу увидеть, как она моргает. Я могу разглядеть все подробности, как она вдыхает и при этом как шевелятца её губы.

Стук, стук, моё сердце бьетца.

Она начинает бежать ко мне. Она простирает руки широко в сторону и поднимает лицо. Она прыгает.

Вспышка белого света.

И мир разлетаетца на миллион кусочков.

* * *

— Джек! По-моему она очнулась! — голос Эмми.

Моё правое плечо глухо пульсирует. Я слышу потрескивание костра. Кто-то сидит на коленях подле меня. Кладет руку мне на лоб. Она мозолистая и прохладная. Моей коже приятно.

Медленно я открываю глаза. Я смотрю вверх на скалы. Я морщу лоб.

— Это пещера, — говорит Джек.

Я поворачиваю голову, штобы взглянуть на него. От отблеска огня его серебристые глаза блестят. Его кожа блестит. Он такой красивый.

— С возвращением, — говорит он.

Я поднимаю руку и касаюсь его щеки. Она теплая. Шершавая от щетины.

— Джек… — говорю я.

Он молчит. Он берет мою руку и укладывает её на одеяло.

— Я раздобуду тебе попить, — говорит он и исчезает.

— Эмми? — говорю я.

— Я здесь!

Она хватает мою руку и целует её, снова и снова.

— Эй, Эмми, — говорю я. — Ну хорош уже, я в порядке.

— Я боялась, што ты умираешь, — говорит она. — Тебя лихорадило, у тебя был жар. Ты кричала и звала Па.

— Правда? Эм... у меня были такие странные сны.

Джек возвращается

— Вот, — говорит он. Он кладет руку на мое плечо и поднимает меня. Я морщусь.

— Извини, — говорит он.

Он держит чашку у моего рта, пока я пью.

— Горько, — говорю я и корчу недовольное лицо.

— Кора ивы, — отвечает он. — Помогает снять жар. Сам варил.

Он заставил меня всё выпить.

Моё правое плечо туго перебинтовано разорванной на полосы рубашкой.

— Насколько всё плохо? — спрашиваю я.

— Намного лучше, чем было, — говорит он. — Мы промыли рану и приложили припарку, чтобы вытащить инфекцию. Тот червь глубоко тебя порезал. Надо бы зашить, но нам пришлось ждать, пока рана очиститца.

— Ты была в отключке два дня, — говорит Эмми.

— Два дня! — удивляюсь я.

Я резко сажусь и сбрасываю одеяло, но Джек останавливает меня. Аккуратно, укладывая меня обратно, и вот я уже снова лежу.

— Не может быть, — говорю я. — Это означает, што у нас всего... когда середина лета?

Он с Эмми переглядываютца.

— Сегодня ночью, — говорит она.

— Нет! Который час? — Я попыталась снова сесть, но Эмми остановила меня. — Я должна попасть туда!

— Всё нормально, — говорит Эмми, — у нас есть время.

— Мы на месте, — говорит Джек.

— Што...? — не понимаю я. — Што ты имеешь в виду... говоря, што мы на месте?

— Поля свободы, — говорит она. — Саба мы на Полях свободы.

— Они по другую сторону от этого холма, — говорит Джек.

Он поднимаетца и подходит к костру. Начинает там што-то делать, снимает с огня котелок и што-то раскладывает вокруг, но я не вижу што.

— Я не понимаю, — говорю я. — Как мы сюда попали?

— Ты бухнулась в обморок, еще на озере, — говорит Эмми. — Тебя Джек нашел. Он нес тебя всю дорогу, пока не настиг нас. Ты бы уже была мертва, если бы не он. Правда, Джек?

Он ворчит.

— Он не позволил никому прикасаться к тебе, — говорит она. — Затем он погрузил тебя на Гермеса, и мы просто продолжали идти, пока мы не добрались до этого места.

— Гермес? — переспрашиваю я. — Но мы же отпустили лошадей. За это время они должны быть далеко отсюда.

— Только не Гермес, — говорит Эмми. — Он ждал нас. Тебя.

— Напомни мне поблагодарить его, — сказала я и откинулась назад. — Мы добрались вовремя, — прошептала я. — У нас вышло.

— Были на волосок от смерти, — говорит Джек.

— А где все остальные? — спрашиваю я.

— Снаружи, — отвечает он. — Они делают кое-что, что может понадобитца.

— Они готовят стрелы, — говорит Эмми.

— Мне нужна помощь, — говорю я.

— Ты сможешь помочь через минуту, — говорит Джек. — Как только я заштопаю твою рану.

— Нет времени, — говорю я.

— Здесь у тебя нет выбора, — говорит он.

Он начинает продергивать тонкий кетгут* через тонкую костяную иглу.

Эмми говорит:

— Видела бы ты, как они бросились все наутек, когда Джек спросил, кто хорошо из них штопает.

— Трусы, — говорит Джек. — Все они.

— Айк сказал, што только дурак посмеет прикоснутца к такой колючке как ты, — говорит Эмми.

— Это то, кем ты являешься, Джек? — спрашиваю я. — Дураком?

— Похоже на то, — говорит он. — А теперь, дай-ка мне взглянуть.

Он стягивает рубаху с моего плеча и убирает повязку. Я смотрю на свою рану. Припарка из дубовой коры сделала свое дело. Рана выглядит ужасно, но она чистая.

— У тебя останетца большущий шрам, — говорит Эмми.

— Ты еще не видела, как я штопаю, — говорит Джек. — Я и в самом деле отличный портной.

Он протягивает бутылку с Акковым пойлом, которая полная лишь наполовину.

— Держи, — говорит он, — выпей. Поможет облегчить боль.

— Нет, — говорю я. — Мне потом понадобитца ясная голова.

Он приподнимает одну бровь.

— Уверена? — спрашивает он. — Давай, глотни.

— Нет, — говорю я. — Я не хочу пить.

— Што ж, я вот уверен, што это будет чертовски больно, — говоритт он и делает большой глоток.

— Давай уже разберемся и покончим с этим, Джек, — говорю я.

Он протягивает мне тряпку. Я сую её в рот, прикусывая зубами. Затем он дает мне по камню в каждую руку.

Эми усаживаетца мне на ноги, чтобы я прекратила пинатца. Она держит в руке факел.

— Не свали меня, — говорит она.

— Я сделаю всё, как можно быстрее, — говорит Джек, — но будет дьявольски больно. Готова?

Моё сердце бешено барабанит. Я закусываю ткань. Сильно сжимаю камень. Я киваю.

— Эмми посвети мне, — говорит он. — Отлично, начали.

И тогда он начинает зашивать меня.

К счастью для меня, я тут же бухаюсь в обморок.

Прим. переводчика:

*кетгут (нить из высушенных и скрученных кишок мелкого рогатого скота, используемая для швов при хирургических операциях)

Дата добавления: 2015-08-05