Глава 46. Затянувшийся ужин с Ралфом Мэнди не преподнес неприятных сюрпризов

Затянувшийся ужин с Ралфом Мэнди не преподнес неприятных сюрпризов. Все складывалось хорошо. Риба Макклейн знала, что сказать ему все равно когда-нибудь придется, а откладывать на потом было не в ее стиле.

Ей показалось, Мэнди должен был догадаться, что предстоит объяснение, когда она настояла на том, что каждый сам платит за себя.

Разговор произошел в машине, когда он отвозил ее домой. Она сказала, что ей с ним было хорошо, но теперь у нее появился другой. И добавила, что никакой трагедии в этом не видит, а друзьями они могут остаться.

Конечно, его самолюбие было задето, но она понимала, что он испытал некоторое облегчение. Хорошо держится, подумалось ей.

У дома он не стал напрашиваться войти. Хотел только, чтобы она поцеловала его на прощанье, и она, с радостью согласилась. Он отпер ее дверь, отдал ключи от квартиры и подождал, пока она переступит порог и щелкнет замком.

Когда он повернулся, Долархайд выстрелил ему в горло. Потом еще дважды в сердце. Три выстрела, сделанные из пистолета с глушителем, прозвучали не громче отдаленного фырканья мотоцикла.

Долархайд без труда перетащил тело в кусты и бросил там.

Он видел прощальный поцелуй Рибы и Мэнди. Ревность кольнула его, но тут же бесследно исчезла. Человек, стоявший в эту минуту возле дома Рибы, как две капли походил на Долархайда, даже говорил его голосом. Еще бы, Дракон – непревзойденный актер. Он великолепно изображал Долархайда.

Риба умывалась на ночь, когда в дверь позвонили. Она подошла не сразу, а только после четырех долгих звонков. Взялась за цепочку, но снимать ее не стала.

– Кто там?

– Фрэнсис Долархайд.

Дверь с наброшенной цепочкой открылась шире.

– Повторите.

– Это я, Долархайд.

Она уже поняла, что это он. Сбросила цепочку.

Неожиданность она не любила.

– Мне показалось, ты говорил, что позвонишь. Разве не так?

– Я собирался позвонить, но это очень важно, – проговорил он и молниеносным движением прижал к ее лицу тряпку, смоченную хлороформом.

На улице было безлюдно. Темными провалами чернели окна домов. Он взял ее на руки и перенес к себе в машину. Из кустов торчали ноги Ралфа Мэнди, но Долархайду сейчас было не до этого.

Риба медленно приходила в себя. Она лежала на боку, щека терлась о пропыленную ковровую обшивку. В ушах стоял визг колес при переключении скоростей.

Она не может дотронуться до лица. От резкого движения больно заломило плечи. Ее руки от локтей до запястьев спеленаты чем-то мягким. Таким же образом связаны ноги. Мокрая ткань закрывает рот.

Что.., что с ней? Она помнила, как впустила Долархайда, потом.., старалась увернуться от чего-то неприятного, тошнотворного, а он мешал ей это сделать. О, Господи, в чем же дело? Мысли путались. К ней зашел Долархайд, потом в лицо ей ткнули омерзительную влажную тряпку, и она почувствовала, что задыхается. Она отчаянно сопротивлялась, но его сильные руки сжимали ее, словно тисками.

Они в машине Долархайда. Она узнавала его мотор по звуку. Ужас охватил ее. Инстинкт самосохранения твердил: «Замри!» Она едва справлялась с подступившей к горлу тошнотой, усиливавшейся от запаха бензина и паров хлороформа.

Голос Долархайда:

– Потерпи, осталось немного.

Она поняла, что они свернули. Машина катила по гравиевой дорожке, мелкие камешки, разлетаясь из-под колес, ударялись в борта фургона.

Он сошел с ума. Какие страшные слова: сошел с ума!

Но что послужило толчком? Ралф Мэнди! Должно быть, он видел их обоих возле ее дома. Это разъярило его.

О, Боже! Нужно быстро взять себя в руки и продумать линию поведения. Однажды в институте Рейкера за ней охотился мужчина. Она притаилась как мышь, и он тогда не нашел ее. Правда он был слепой, как и она. Этот видит прекрасно, черт бы его побрал. Все равно у нее должны быть наготове самые нужные слова, тщательно продуманы ответы. Сейчас она полностью в его власти. Он уже давно мог бы с ней покончить. Какой ужас! Из-за повязки, которая закрывает рот, нельзя ничего ему объяснить, нельзя его упросить, разжалобить. Он убьет, не дав сказать ни слова.

Нет, соберись! Думай. Ведь если он развяжет тебе рот, а ты начнешь мямлить, то прозеваешь единственный шанс. Убеди его, что если он откажется от своего намерения, ему не грозит разоблачение. Ты будешь молчать. Играй в беззащитность, непонимание. Если же ситуация вынудит к активным действиям, постарайся выбрать момент и ударить его по глазам.

Машина остановилась. Долархайд соскочил на землю. Открылась боковая дверца. Пахло травой, нагретыми шинами. Совсем рядом стрекотали кузнечики. Он снова был в машине.

Когда он дотронулся до нее, Риба не совладала с собой и в страхе отпрянула назад, непроизвольно вскрикнув. Мягкое похлопывание по плечу не только не успокоило ее, но вызвало истерические конвульсии. Он дал ей пощечину, и она затихла.

Она мычала в повязку, когда он нес ее, тяжело шагая по скату, ведущему от стоянки к дому. Она узнала эту дорогу. Он привез ее к себе домой. В какой комнате они находятся? Справа громко тикают часы. Ковровая дорожка, затем гладкий пол. Спальня, где они когда-то занимались любовью. Она ощутила, как под ней пружинит постель, на которую он опустил ее. Хотела заговорить, но повязка мешала. Он оставил ее одну. Она прислушивалась к его удаляющимся шагам, шуму во дворе. Захлопнулась дверца машины.

Он возвратился в комнату. Поставил на пол какой-то металлический предмет. Канистра!

По комнате распространился крепкий запах бензина.

– Риба!

Голос Долархайда звучал спокойно, как всегда. Чересчур спокойно.

– Риба, я не знаю, что сказать тебе… Мне было хорошо с тобой. Ты даже не догадываешься, на что я пошел ради тебя. Но я ошибался, этого не нужно было делать. Из-за тебя я проявил слабость, и ты же сделала мне больно.

Она издала стон, повязка мешала ей говорить.

– Если я развяжу тебя и позволю сесть, ты обещаешь делать все, что я скажу? И без глупостей. О побеге и не думай. От меня не убежишь.

Обещаешь подчиняться мне?

Она кивнула, повернув голову в том направлении, откуда доносился голос.

Кожи ее коснулась холодная сталь. Он разрезал ножом веревки, стягивающие ей руки, затем освободил от пут ноги. Развязал рот. Она опасливо приподнялась, медленно села на постели. Каждое слово, которое она сейчас произнесет, должно быть тщательно взвешено.

– Ди, – сказала она, – я не знала, что ты так сильно любишь меня. Это очень приятно, но ты меня так напугал.

Молчание. Но она знала, что он здесь.

– Ди, зачем ты обращаешь внимание на этого старого болвана Ралфа Мэнди? Признайся, ты видел его возле моего дома? Да? Ты не поверишь, но я как раз говорила ему, что не хочу его больше видеть. Потому что я хочу встречаться только с тобой. Он больше не придет ко мне.

– Разумеется. Он мертв. Думаю, последние минуты его жизни были не самыми приятными.

Сочиняет. Дай Бог, чтобы это было плодом больного воображения.

– Я никогда не хотела сделать тебе больно, Ди. Никогда. Давай снова будем вместе, будем заниматься любовью. Выбрось глупости из головы, забудем об этом…

Он не дал ей договорить.

– Помолчи, Риба. Я должен сообщить тебе очень важную вещь. Это серьезно. Мои десять заповедей. Моя Нагорная проповедь. Поняла?

– Да, конечно, я…

– Я сказал, помолчи, Риба. Слышала ли ты, что не так давно в Бирмингеме и Атланте случились необыкновенные события? Знаешь, о чем идет речь?

Она покачала головой.

– О них сообщили в газетах и по телевидению. Две группы людей, две семьи – Лидсы и Джекоби – перешли на другой уровень существования. Полиция считает, что это ординарное убийство. Уразумела?

С ее губ чуть было не слетело «нет», как вдруг жуткая истина открылась ей, и она кивнула, точно во сне.

– Ты должна помнить, как называли в газетах Существо, посетившее Лидсов и Джекоби. Говори!

– Зубастый…

Мускулистая рука закрыла ей рот.

– Хорошо подумай, прежде чем сказать.

– Какой-то Дракон… Красный?

Она чувствовала на коже его дыхание.

– ДРАКОН – ЭТО Я.

Она отпрянула, испуганная рокочущим, утробным басом, и ударилась затылком о спинку кровати.

– Дракон хочет тебя, Риба. Он давно требует твоей крови. Я не собирался отдавать тебя ему. Ради твоего спасения я сегодня совершил одну вещь. И был не прав.

Слава Богу, она слышит голос Долархайда. С ним она может говорить.

– Умоляю тебя, ради всего святого, не отдавай ему меня. Не отдавай! Спаси меня от него. Ты ведь знаешь, что я только твоя. Я хочу быть твоей. Ведь я же нравлюсь тебе, я знаю.

– Окончательно я еще не решил. Может статься, я не смогу воспротивиться ему. Не знаю. Сначала я посмотрю, оправдаешь ли ты мое доверие.

– Я сделаю все, что ты скажешь, Ди. Только не пугай меня больше, а то у меня ничего не выйдет.

– Поднимайся, Риба. Встань возле кровати. Так. Ты представляешь, где ты?

Она поспешила кивнуть.

– И расположение комнат в доме тебе известно, не так ли? Ты расхаживала по дому, пока я спал.

– Когда это?

– Не прикидывайся дурочкой. Когда ты провела у меня ночь. Ты бродила по комнатам и обнаружила странный предмет. Ты взяла этот предмет, чтобы кому-то показать? Не отпирайся, Риба.

– Я просто выходила на улицу, когда ты спал. Подышать воздухом – только и всего. Клянусь тебе.

– Помнишь, как идти к входной двери?

Она кивнула.

– Риба, протяни мне руки, положи их вот сюда, ко мне на грудь.

Дотянуться бы до его глаз!

Большим и указательным пальцами он прихватил ее за горло.

– Без глупостей. Ты только подумаешь выкинуть какой-нибудь фокус, а я тебя уже придушу. Пикнуть не успеешь. Давай сюда руку. Чувствуешь ключ на цепочке? Сними его. Потяни через голову. Осторожнее! А теперь посмотрим, можно ли положиться на тебя. Пойди запри входную дверь, а ключ принеси мне сюда. Давай, иди. Я жду здесь. Не пытайся бежать, я тебя все равно догоню.

Она шла, сжимая в руке ключ.

Цепочка ударяла ее по ногам. Идти на ощупь по едва знакомому месту, да еще в туфлях на высоких каблуках, было трудно. Но она не сбросила туфли. Помогало тиканье часов.

Ковровая дорожка, гладкий пол, снова ковер. Изгиб дивана. Здесь поворот.

Как поступить? Что вернее? Потянуть время, заигрывая с ним, одурачить его или бежать? А те, другие, которых он убивал, они тоже хитрили, оттягивали время? Она набрала полную грудь воздуха, от этого пошла кругом голова. Ну-ка прекрати! Ты должна быть сильной. Слабость означает верную смерть.

Все будет зависеть от того, открыта ли дверь на улицу. Это первое. Второе – установить, где он находится в эту минуту.

– Я правильно иду? – спросила она, и без этого зная, что не ошибается. Ей требовалось, чтобы он подал голос.

– Еще пять шагов.

Понятно, он в спальне.

Свежий ветер обдал ее разгоряченное лицо. Дверь оказалась полуоткрытой. Она приладила ключ в замочную скважину под ручкой. С наружной стороны двери.

Теперь быстро шагнуть через порог, бесшумно закрыть за собой дверь и повернуть ключ. Она понеслась по скату дорожки, лихорадочно припоминая, что должно находиться вокруг, и где стоит его машина. Как не хватало Рибе сейчас ее палочки-выручалочки. Наткнулась на какую-то преграду. Кусты! Бегом, бегом! «Помогите, помогите!», – закричала она, услышав гудок автомобиля. Значит, там и проходит трасса. Скорее туда. Задохнувшись от стремительного бега, она перешла на шаг, вынужденная делать резкие зигзаги в сторону, когда ощущала под ногами траву вместо гравия.

Сзади раздался топот. Она нагнулась, подобрала горсть камней и, подпустив своего мучителя на близкое расстояние, с силой швырнула камни ему в лицо, целясь в глаза. Она слышала, как они обо что-то стукнулись.

Резкий толчок в плечо сбил ее с ног. Безжалостная рука вцепилась в подбородок, сдавила горло так, что вздулись вены. Она пыталась садануть его каблуком, но только ушибла голень и провалилась в забытье.

Дата добавления: 2015-08-05