Стены помнят

- Тёмная комната. Я вдыхаю полной грудью и чувствую эту подвальную сырость. Неровные стены давно арендовала плесень, а пыль окутала всё вокруг. Это помещение будто окунули в сосуд с темнотой, я даже не знаю, как я могу хоть что-то видеть. Озираюсь по сторонам, пытаясь найти выход, но вижу только проход в другую комнату. Там, наверное, есть некий сгусток света. Хм, странно звучит, но суть не в том. Я вижу книжные полки, лампочку, еле держащуюся на нескольких оголённых проводах, ободранную линолеумную плитку и...ногу. Начинаю двигаться в сторону прохода - любопытство берёт верх. Звук стучащих каблуков будто тонет в этой вязкой тишине. Вот уже я вижу старый матрац около батареи под окном и Его. Не могу разобрать позу, не пойму, открыты ли глаза. Есть только ощущения и тело. Он не мёртв, нет. Это просто какой-то образ - ощутимый, материальный. Я присел, пытаясь прочувствовать его. Чуть дотрагиваюсь до волос, провожу пальцами от скул к подбородку, тереблю низ футболки. Хочется обладать им, чувствуя эту беспомощность или...отсутствие души. Прости, я оставлю тебя тут. Мне здесь не нравится, где-то должен быть выход. Начинаю судорожно искать его, но просыпаюсь. Снова.

Знаешь, я думаю, это было начало. Три ночи, связанные одним и тем же сном, - и моя небольшая история начинается, - Парень устроился поудобнее, положив на колени подушку и продолжил. - Я тогда ещё не совсем понимал, что происходит, и почему мне снится мой лучший друг в таком виде. Мы с ним были близки с детства

- «Дурачок, я же люблю тебя и беспокоюсь, потому что ты младше меня и слабее. Я должен тебя оберегать...», - эту фразу он сказал, когда увидел, что ко мне приставали за углом нашего дома. - «Я же говорил, глупыш, не стоит так слепо доверять людям. Прости, это я виноват, не уследил», - а это, когда меня кинули на деньги.

Считая почему-то своим долгом относиться ко мне, как папаша, он даже не понимал, насколько сильно привязывал меня к себе. - «Я люблю тебя», - никогда не думал, что захочу услышать от него эту фразу не как от друга, а с такой искренностью, с которой это говорила мне мама. Да и чувства свои я осознал только после очередного сна. Обстановка была та же, но теперь я отчаянно хотел забрать его с собой и выйти. Темнота душит, а безвыходность угнетает.

- В свои 17 лет я умел хорошо танцевать и петь, мог бы стать знаменитостью, но меня ничто не привлекало. Ничто, кроме моего лучшего друга. Со временем это переросло в глупую одержимость. Что там ваши бабочки в животе! Теперь у меня при одном взгляде на него внутри пчелиный рой оживал.

Как-то я спросил у знакомого, как он относится к тем, кто влюбляется в людей своего пола. «А, ты про геев? Никак не отношусь. Хотя, они меня раздражают иногда... ну ты же знаешь, их всегда сразу видно...». Предрассудки.

После этих слов я понял, что никогда не расскажу свою историю. Она не так страшна, как могла бы быть, но ведь это причина, по которой я разговариваю здесь и сейчас с тобой. Я тонул в ощущениях и захлёбывался чувствами, подавляя в себе дикое желание всё выдать. Я влюбился в его поведение, взгляд, привычки, а главное - в его заботу обо мне. Внешность я полюбил гораздо позже. Он красивый, даже идеальный, просто я раньше не рассматривал его с этой стороны.

Далее, мне стало интересно, почему все мои сны такие мрачные. Наверное, это то, что называют когнитивным диссонансом. Последний был на удивление светлым, но самым страшным. Мой «лучший друг» стоял неподалёку и смотрел. Да, представляешь, просто смотрел, - парень поднял взгляд на собеседника и снова принялся теребить край наволочки. - Но его взгляд так манил. Делаю шаг, ещё шаг, много шагов, но он всё на том же расстоянии. Создаётся ощущение, что я на беговой дорожке. Он недосягаем, и это пугает. Как только я двигаюсь с места, и мне удаётся подойти на максимально близкое расстояние, Он попросту растворяется. Его больше нет - судорожно осматриваю всё вокруг, в попытке найти зацепку, но с этой минуты пусто. Насквозь. В тот же день он исчез. Наверное, уехал к родственникам.

Неожиданно из раскосых глаз падают две слезинки. Парень подхватывает одну из них, и, посмотрев на мокрый палец, шепчет:

- Ах, вот вы где? Я скучал, - недолгая пауза, короткий вздох, и он продолжает повествование. - Я не обижаюсь, нет - уверен, он точно знал, как для нас будет лучше. Как для меня будет лучше. Он всегда заботился обо мне в первую очередь. Заботился, а потом исчез. Вот тут я почувствовал всю эфемерность любви. Не думаю, что наша дружба была ложью, просто я нарушил некие установки, и все наши отношения полетели к чертям. Я сам всё разрушил и теперь мой главный талант - самоедство. Мне страшно от того, что я постепенно начинаю видеть реальность более плоской, появляется эффект фотографии. Звуки теперь доносятся будто издалека и очень глухо. А самое ужасное - временами я будто отключаюсь и не контролирую себя. Я заслужил того, чтобы находиться здесь, - слишком много чего натворил в последнее время. Так получилось, - сказал юноша, поправляя воротник своей протёртой пижамы, и продолжил. - Теперь ты всё знаешь. Ты знаешь все мои тайны, ты узнал мой главный секрет. Я должен тебя устранить, не так ли?

Последнюю фразу он произнёс как-то особенно грустно, словно сожалея о своём решении. Рот исказила кривая ухмылка, и по щеке скатилась последняя вымученная слеза. Парень взглянул на своего собеседника в последний раз, снял его со стены дрожащими руками и, тихонько напевая себе под нос «Я тебя никогда не забуду, я тебя никогда не увижу...», аккуратно выбросил в слегка приоткрытую форточку. Выбросил, вместе со своим пожёванным сердцем. Зеркало со звоном разбилось под окнами первого этажа, осколками впечатываясь глубоко в сознание. Он никогда не забудет. Он всегда помнит. И стены помнят.

Вот лишь одна история из множества подобных в этой психиатрической больнице.

Дмитрий Чернов, 10 кл.,

МБОУ СОШ № 28

Дата добавления: 2015-07-26