Читайте также:
|
|
Этой ночью мне ничего не снится.
Мы просыпаемся в полной тишине. Продолжаем путь по скрипящему под ногами снегу. Второе солнце медленно поднимается на небо. Мышцы болят. Но мы не можем больше терять время.
Орфей указывает в сторону моря. На горизонте, у самой воды, снова появляются какие-то знаки. Это уже не буквы, а перевернутые цифры.
– Похоже на 271, – говорит Орфей.
– Нет, 457.
– А я увидел 124.
Эдмонд Уэллс пожимает плечами.
– Опять коллективная галлюцинация? Или северное сияние?
– Видения над морем я бы назвал миражом.
– Мираж в виде цифр? – удивляется Орфей.
– Мы приближаемся к Великому Богу, и не удивительно, что странных явлений становится все больше.
– Идемте же. Мы уже недалеко от вершины, – решительно говорит Афродита.
Мы стараемся двигаться быстрее. Я иду во главе группы, рядом с богиней любви, и вдруг обо что-то ударяюсь. Адская боль. Кажется, я сломал нос о какую-то невидимую преграду. Я пытаюсь хоть что-то рассмотреть, но ничего не вижу. Но боль, которую я испытываю, вполне реальна.
– Вершину горы окружает силовое поле, – объясняет Эдмонд Уэллс, ощупывая невидимую стену.
– Зевс предупреждал меня об этом главном препятствии, но я думал, что силовое поле исчезнет, когда Рауль пройдет здесь.
– Мы как сперматозоиды перед яйцеклеткой, пропустившие одного из нас вперед, – говорю я.
– И он закрыл за собой вход, чтобы не дать другим пройти за ним, – вздыхает Эдип.
Мы пытаемся обойти вершину.
– Смотрите-ка, вон там… – вдруг восклицает Афродита.
Мы видим на западном склоне дорогу. Она проходит под Первой горой Зевса и оканчивается золотым мостом, ведущим на Вторую гору.
– Елисейские Поля…
Мы направляемся к этой сияющей дороге. Перелезаем через перила. Дорога покрыта чем-то мягким и красным, как бархатный ковер.
Это похоже на язык.
И вот мы на Елисейских Полях. Я вижу на красном бархате чьи-то следы.
– Рауль уже прошел здесь.
Мы идем вперед, и снова перед нами вырастает препятствие. Стена, почти такая же прозрачная, как силовое поле. Она мягкая, прозрачная и очень толстая. Мы стучим в нее, пытаемся пробить твердыми предметами, но она не поддается.
Эдмонд Уэллс нащупывает более плотный участок, похожий на вертикальный желоб.
– Похоже, что здесь было порвано.
– Это след, оставшийся после Рауля. Мы опоздали, – шепчу я.
– Дальше не пройти, – говорит Орфей. – Здесь нам придется остановиться. Только Раулю удалось преодолеть это препятствие.
– Как глупо! – кричит Эдип. – Мы столько пережили…
– Мы старались как могли. Мы пытались, но потерпели поражение. Нам остается только вернуться обратно. Спуститься по Елисейским Полям.
– И что мы там будем делать? Примем участие в гражданской войне?
Я обращаюсь к Афродите.
– Ты сможешь снова запустить центрифугу? Если уж умирать, то я лучше погибну на острове Спокойствия.
Вместе с Делъфиной.
– Я не знаю, как запустить обратный процесс, – сухо отвечает богиня любви.
– Может быть, вернемся к Пану и сатирам? В конце концов, Секс и Юмор – это неплохая программа – уныло говорит Орфей.
И тут Эдип делает нам знак замолчать.
– Я что-то слышу.
Мы смотрим вниз и видим вдали толпу, которая поднимается по Елисейским Полям. Она движется к нам. Мы видим кентавров, грифонов, сирен, которых несут в ваннах, наполненных водой.
– Арес победил Диониса, – говорит Эдмонд Уэллс. – Они прошли в ворота и теперь хотят увидеть Творца. Они будут здесь через несколько часов.
Я бросаюсь к прозрачной стене, которая преграждает нам путь, и начинаю изо всех сил бить по ней кулаками. Я разбиваю себе руки. Потом успокаиваюсь.
То, что было открыто, должно открыться еще раз.
– Наверняка есть какое-то решение, – задумчиво говорит Эдмонд Уэллс.
Афродита поворачивается ко мне:
– Ты разгадал загадку Сфинкса, значит, сумеешь придумать, как пройти за эту стену.
И тут я вспоминаю метод Дельфины.
– Дайте мне несколько минут…
Я сажусь в позу лотоса, замедляю биение сердца, освобождаю голову от мыслей. Выхожу из своего тела и взлетаю. Поднимаюсь над горой, выше, в слои атмосферы над Эдемом. Включаю рельс моего будущего, устанавливаю знамя Здесь и Сейчас и начинаю двигаться вперед. Я пролистываю кадры будущего в поисках самых важных мгновений. И останавливаюсь на первом.
Я возвращаюсь, зная, как поступил в «ближайшем будущем». Сравнив прозрачную стену с оболочкой яйцеклетки, я не ошибся, просто не додумал до конца. То, что мне показалось шрамом, вовсе им не было.
– Представьте себе, что эта стена живая. Ее нужно ласкать, целовать, и тогда она откроется.
– Чушь какая, – говорит Орфей.
– Ты предлагаешь нам что-то странное, – поддерживает его Афродита, – Это же просто стена.
– Ей что, по-твоему, нужны предварительные ласки? – изумляется Эдмонд Уэллс.
– Да. Я хочу, чтобы вы ее ласкали, целовали, помогли расслабиться. Эта стена живая. Всему живому необходимо чувствовать, что его любят. Стена пропустит нас, только почувствовав нашу нежность. И вообще, вы можете предложить что-то другое?..
С этими словами я указываю на толпу, поднимающуюся по Елисейским Полям.
– Нам нечего терять, – признает Эдип. – Давайте попробуем.
Наконец они соглашаются. Орфей начинает энергично облизывать стену, Афродита целует ее, Эдмонд Уэллс поглаживает.
Я ощупываю ее так, как делал «я-в-будущем». И вот мне удается просунуть внутрь палец до второй фаланги.
– Получается! Продолжайте!
Мои спутники с возросшим энтузиазмом начинают лизать, целовать и гладить стену. Даже сморкмуха принимает в этом участие.
Разъяренная толпа жителей Олимпии приближается.
Стена начинает подрагивать. Она становится более мутной, серой. Вокруг вертикальной линии проступают прожилки, похожие на мраморные.
– Давай же, открывайся!
Я надавливаю на нее указательным пальцем, и он проходит сквозь нее. За пальцем и вся рука. Мы продолжаем наши усилия.
Афродита прижимается к влажной стене и трется о нее. Эдмонд Уэллс ласкает стену, что-то нашептывая ей.
Стена содрогается, прожилки становятся белыми, они похожи на трещинки, которые появляются на льду перед тем, как он треснет. Я продолжаю давить, и вот уже моя рука по плечо проходит внутрь. Затем голова. Я упираюсь макушкой, лбом.
Это напоминает мне что-то, что уже случилось со мной когда-то давно.
С той стороны тепло.
Я закрываю глаза. Нос расплющивается, но тоже проходит. Рот. Я вдыхаю влажный воздух. Уши слышат новые звуки.
Я внутри широкого туннеля, такого же прозрачного и живого, как стена.
Ветра нет, и снаружи не доносится ни одного звука. Только чувство полной защищенности от того, что происходит снаружи.
То, что я когда-то пережил, только наоборот.
Я протискиваю внутрь все тело, ноги, одну за другой. Теперь я весь по ту сторону стены.
Ощущение, что я вернулся.
Здесь уютно, тихо, тепло. Под ногами что-то мягкое, пахнет молоком. Я знаками зову друзей последовать за мной.
Все четверо моих спутников, так же как и я, ласками прокладывают себе дорогу внутрь. Эдип пролезает последним. Орфей и Уэллс помогают ему. Мы успели в последний момент.
Жители Олимпии уже почти добрались до нас. Они останавливаются перед стеной, которая теряет прозрачность. Посейдон выхватывает анкх, готовясь разнести преграду молнией.
Но стена, содрогнувшись в последний раз, снова затвердевает и становится невидимой.
Разгневанные боги стреляют в стену, бьют в нее кулаками, пытаются разрушить. Кентавры, грифоны и химеры помогают им. Они что-то говорят нам, но ничего не слышно.
Эдмонд Уэллс посылает им воздушный поцелуй. Он подсказывает им решение, но они воспринимают это как оскорбление и снова яростно набрасываются на стену, осыпая нас проклятиями, которые до нас не долетают.
– Если они не догадаются, то ни за что не попадут внутрь, – говорит Эдип.
– Мы и так уже немало времени потеряли, глядя на этих глупцов, – произносит Афродита, к которой вновь вернулось ее высокомерие.
Мы идем через длинный, теплый и влажный туннель, который поднимается на вершину горы. Стены туннеля теряют прозрачность, но цвет их меняется. Они приобретают теплые цвета, становятся бежевыми, розовыми, красными. Свет сюда почти не попадает, и мы движемся вперед по мягкой, красной, теплой трубе.
– Видимо, вершина уже близко, – говорит Орфей. Перед нами появляется мягкая мембрана, через которую кое-где проникают лучи света.
– «Последняя завеса»?
– Апокалипсис близится. Последняя завеса, скрывающая истину, скоро падет, – отвечаю я.
Орфей выходит вперед, протягивает руку, но останавливается. Эдип, из всех сил напрягающий слух, спрашивает:
– Чего же ты ждешь? Ты боишься?
И тогда я не выдерживаю. Я делаю шаг вперед и поднимаю пурпурную завесу.
Дата добавления: 2015-07-26; просмотров: 93 | Нарушение авторских прав
<== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
К ВЕРШИНЕ | | | ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: ИСТОРИЯ АСТРОНОМИИ |