Хранилище забытой науки?

Какие еще следы могли оставить эти боги в «Текстах пирамид»?[67]

Читая тексты, среди самой что ни на есть архаики я натолкнулся на несколько метафор, которые, как мне показалось, могут иметь отношение к периодичности прецессионного календаря. С моей точки зрения они просто выпирали из текста, поскольку в них использовалась ясная терминология древнего научного языка, идентифицированного Сантильяной и фон Дехенд в «Мельнице Гамлета»[68].

Читатель помнит, наверное, что одной из стандартных метафор этого древнего языка были четыре опоры неба. Ее назначение — помочь зрительно представить четыре воображаемых обруча, обрамляющих, поддерживающих и определяющих мировую эпоху прецессии. Это — то, что астрономы называют колюрами равноденствии и солнцестояний, которые проходят через небесный Северный полюс и выделяют четыре созвездия, на фоне которых в течение периода 2160 лет для каждого солнце встает во время весеннего и осеннего равноденствия и зимнего и летнего солнцестояния.

Оказывается, «Тексты пирамид» содержат несколько вариантов такой иллюстративной схемы. Причем, как часто бывает с доисторическими мифами, передающими строгие астрономические данные, символика прецессий тесно переплетается с кошмарными картинами земных катастроф — как‑будто для того, чтобы показать, что «поломка небесной мельницы», то есть переход раз в 2160 лет от эпохи одного знака зодиака к другому, может при неблагоприятном стечении обстоятельств катастрофически повлиять на ход земных событий.

И вот что эти тексты рассказывают:

«Ра— Атум, бог, который создал себя, сначала был царем и над богами, и над людьми. Но люди устроили заговор против его власти, тем более что он стал стареть, кости его стали серебряными, плоть ‑золотой, а волосы — как ляпис‑лазурь».

Поняв, что происходит, стареющий бог Солнца (так напоминающий Тонатию, кровожадного бога Пятого Солнца ацтеков), решил, что надо покарать восставших, истребив большую часть рода людского. Орудие для приведения этого приговора в исполнение символически отображалось иногда в вице яростной львицы, купающейся в крови, а иногда в виде страшной богини Сехмет с головой льва, которая «исторгала из себя огонь» и в экстазе истребляла человечество.

Это кровопролитие беспрепятственно продолжалось довольно долго, пока Ра не решил вмешаться и спасти жизнь немногим уцелевшим, которым суждено было стать предками современного человечества. Это вмешательство выразилось в форме наводнения. Мучимая жаждой, львица бросилась пить, после чего уснула. Проснувшись, она утратила тягу ко всеобщему уничтожению, и мир снизошел на опустошенную землю.

Тем временем Ра решил оставить в покое то, что еще уцелело от его творений. «Сердце мое утомлено возней с человечеством. Я и так уже истребил их почти всех, поэтому то немногое, что осталось, меня не касается…»

После этого бог Солнца поднялся в небо на спине богини неба Нут, которая (в целях более успешного использования в прецессионной метафоре) обратилась в корову. Вскоре у коровы «закружилась голова от высоты над землей и она стала дрожать и трястись» (вспомните колебания дерева‑вала бешено вращающейся мельницы Амлоди). Когда она пожаловалась Ра на свое неустойчивое состояние, тот скомандовал: «Пусть мой сын Шу поддержит Нут, чтобы мы с ней не ударились о небесные опоры, которые существуют в сумерках. Пусть он держит ее над своей головой». Как только Шу занял свое место под коровой и зафиксировал ее тело, «вверху возникли небеса, а внизу — земля». В тот же самый момент, как комментирует в своем классическом труде «Боги египтян» египтолог Уоллис Бадж, «четыре коровьих ноги стали четырьмя столпами небес в четырех ключевых точках».

Подобно большинству ученых, Бадж (и это понятно) посчитал, что «ключевые точки» древнеегипетского предания имеют отношение только к делам земным, а «небеса» — ничего, кроме неба у нас над головой. Он считал аксиомой, что в этой метафоре четыре коровьих ноги олицетворяют четыре стороны света (север, юг, восток и запад). Он также полагал — подобно многим современным египтологам — что простодушные жрецы из Гелиополя действительно верили, что у неба имеются четыре угла, опирающихся на четыре ноги, а Шу, «держатель неба par excellence», так и стоял столбом посередине всей конструкции.

В свете же гипотезы Сантильяны и фон Дехенд Шу и четыре ноги небесной коровы выглядят уже скорее как компоненты системы древних научных символов, обозначающих структуру прецессионной мировой эры — полярная ось (Шу) и колюры (четыре ноги‑подпорки), обозначающие ключевые точки равноденствия и солнцестояния на годичном пути Солнца.

И, конечно, очень соблазнительно попытаться сообразить, о какой именно мировой эре нам подают сигнал…

Поскольку здесь фигурирует корова, речь может идти об эре Тельца, хотя египтяне знали разницу между быком и коровой не хуже других. Но гораздо более реальным претендентом на эту роль, хотя бы с позиций чисто символических, является эра Льва, которая длилась примерно с 10970 по 8810 год до н.э. Причина в том, что Сехмет, на которую, согласно мифу, была возложена задача истребления человечества, имела облик львицы. Как еще лучше символизировать рождение в муках новой мировой эры Льва, совпадающее по времени с последним бурным таянием ледников последнего ледникового периода, во время которого на земле в кратчайший срок вымерло огромное число видов животных? Человечество, как вид, уцелело в грандиозных наводнениях, землетрясениях и в условиях резких изменений климата, но, весьма вероятно, в очень малом количестве и далеко не повсеместно.

Дата добавления: 2015-07-20