Джордж Сорос

Джордж Сорос (Дьердь Шорош) родился в Будапеште 12 августа 1930 года в Еврейской семье среднего достатка. Отец Джорджа — Тивадар Шорош был адвокатом и издателем (пытался издавать журнал на эсперанто). В 1914 году Тивадар ушел добровольцем на фронт, попал в плен к русским и был сослан в Сибирь, где провёл три года — с первых дней революции в 1917 году до окончания гражданской войны в 1920, откуда бежал обратно в родной Будапешт.

Если отец Джорджа учил его искусству выживания, то мать — Элизабет привила сыну любовь к искусству как таковому. Джорджу больше нравились рисование и живопись, в меньшей степени музыка. Хотя в семье говорили по-венгерски, он выучил также немецкий, английский и французский языки.

Мальчик добился успехов в спорте, особенно в плавании, парусном спорте и теннисе. Он увлекался всевозможными играми. Особенно ему нравилось играть в «капитал» — венгерский вариант американской игры «монополия». С 7 лет он часто играл в эту игру с другими детьми и почти всегда выигрывал. Хуже всех играл Джордж Литвин. Общие друзья не удивились, узнав, что Джордж Сорос стал финансистом-виртуозом, а Литвин … историком.

В школе Джордж учился то хорошо, то плохо. Одноклассник Миклош Хорн: «Джордж был дерзким, даже бесцеремонным парнем, а я был тихим и спокойным. Он обожал драки. Даже стал неплохим боксёром». По словам Миклоша Хорна, «Джордж был далеко не блестящим учеником. Скорее середнячком. Но язык у него был подвешен здорово». А одноклассник Ференц Нагель вспоминает: «Джордж частенько дерзил старшим. Если он во что-то верил, то защищал свою веру непоколебимо. У него был жёсткий и властный характер».

Когда в сентябре 1939 года началась вторая мировая война, Джорджу было 9 лет. Стала вырисовываться угроза немецкого вторжения в Венгрию. К весне 1944 года нацисты уничтожили большую часть евреев в Европе. Росли опасения, что дойдёт очередь и до крупнейшей в Восточной Европе миллионной общины венгерских евреев. Скрываться стало образом жизни. Убежищем служил подвал, обнесённый прочными каменными стенами. Нередко они целыми неделями жили в мансардах и цокольных этажах домов своих друзей, даже не зная, не придётся ли утром уходить.

Своему биографу Сорос признался, что лучшим годом его жизни стал 1944 год, когда он и его семья находились в смертельной опасности. В этот год Джордж Сорос видел, как грозящая расстрелом подделка документов, которой занимался его отец, спасла жизнь членам его семьи и многим другим людям, тогда как сотни тысяч евреев были уничтожены гитлеровским режимом. “Мне повезло, что мой отец был из тех, кто не поступал, как обычно поступают люди, — говорит Джордж Сорос. – Если будешь поступать нормальным образом, то, скорее всего, умрешь. Многие евреи тогда не предпринимали никаких действий, чтобы скрыться или покинуть струну. А моей семье повезло. Мой отец не побоялся пойти на риск. Жизненный урок, который я усвоил именно во время войны, состоит в том, что иногда можно потерять все, даже собственную жизнь, если не рисковать”.

Осенью 1945 года Сорос вернулся в школу, но считал, что нужно немедленно уезжать из Венгрии на Запад. Ровно через два года, осенью 1947 (в возрасте 17 лет), в одиночку он покинул страну. Сперва, Джордж остановился в Берне в Швейцарии, но вскоре переехал в Лондон. Благодаря помощи отца, денег на дорогу хватило. Но теперь ему приходилось рассчитывать только на себя, да ещё на переводы от тётушки, успевшей перебраться во Флориду.

В Англии Джордж Сорос устроился официантом в ресторанчик «Квальино» в районе Майфер, где лондонские аристократы и кинозвезды роскошно ужинали и танцевали ночь напролёт. Иногда, будучи совсем на мели, будущий миллиардер доедал за посетителями остатки пирожных. Спустя много лет он с завистью вспоминал хозяйского кота, который в отличие от него, питался сардинами.

Занятия Джорджа менялись часто, но оставались случайными. Летом 1948 года он нанялся на ферму в рамках программы «Приложи руки к земле». В Саффолке Сорос собирал яблоки. Работал также и маляром и потом не раз хвастал друзьям, какой он хороший маляр. Случайные заработки, нищета и одиночество давали мало поводов для веселья, и все последующие годы Сорос не мог избавиться от удручающих воспоминаний.

Подобно Фрейду и Эйнштейну в 1949 году Джордж Сорос поступил в Лондонскую школу экономики. Он посещал некоторые лекции Гарольда Ласки и целый год проучился у Джона Мида, получившего в 1977 году Нобелевскую премию по экономике.

Хотя Сорос окончил обучение за два года, он ещё год слонялся по школе, прежде чем получил диплом весной 1953 года. Ознакомившись с книгой «Открытое общество и его враги», он разыскал её автора — философа Карла Поппера, желая научиться большему. Поппер был знаменитым философом, желавшим передать свою мудрость начинающему интеллектуалу. Но он отнюдь не желал помочь Соросу преуспеть в жизни. По мнению Поппера и многих других, философия не призвана указывать способы заработка денег.

А вот Джорджу Соросу философия казалась пригодной именно для этой цели. Позднее он перейдёт от теории к практике: разработает теорию о том, как и почему люди думают именно так, а не иначе и на основе этого выведет новые теории о функционировании денежного рынка.

В 22 года диплом экономиста мало что давал Соросу. Он брался за любую работу, начав с продажи сумок в Блэкпуле — морском курорте на севере Англии. Но торговля давалась с большим трудом. Ещё в ходе окончания учёбы интуиция подсказала Соросу, что большие деньги можно заработать в инвестиционном бизнесе. Пытаясь устроиться в один из инвестиционных банков Лондона, Джордж наудачу разослал письма во все банки столицы. Когда банк «Сингер энд Фридлендер» предложил место стажёра, Сорос с радостью согласился. С пылом новичка он стал торговать акциями золотодобывающих компаний, пытаясь извлечь выгоду из разницы их курсовой стоимости на различных рынках. Хотя Джордж не слишком преуспел, он почувствовал себя в этом мире как дома и обнаружил вкус к работе на денежных рынках. В 1956 году молодой инвестиционный банкир решил, что пришла пора собираться в путь — в Нью-Йорк.

Вскоре по прибытии в США один из лондонских коллег помог Джорджу устроиться на работу. Звонок одному из партнёров инвестиционной фирмы Ф.М. Майеру — и Сорос стал заниматься валютным арбитражем. Он был первопроходцем. «То, чем Джордж занимался 35 лет назад, вошло здесь в моду только за последнее десятилетие», — отмечал Стенли Дракенмиллер — правая рука Сороса с 1988 года.

«В начале 60-х годов никто ничего не знал, — с улыбкой вспоминал Сорос. — Поэтому я мог приписывать любые показатели европейским компаниям, которые проталкивал здесь. Это именно тот случай, когда слепой ведёт слепого».

В 1963 году Сорос стал работать в «Арнольд энд Блейхредер» (Arnhold & S.Bleichroeder) — одной из ведущих американских компаний в области инвестиций за рубежом. Его широкие связи в Европе и умение свободно общаться на пяти языках, включая немецкий и французский, очень пригодились ему для успешной работы в этой области.

Предыдущие теоретики рынка ценных бумаг решили, будто курс акций определяется в основном рациональным путём. Приверженцы рационального мышления утверждали: если инвесторы располагают всеми сведениями о компании, то каждую акцию последней можно оценить в соответствии с её истинной ценой. Но Джордж Сорос смотрел на вещи глубже. Он считал: если экономика является наукой, то она должна быть объективной. То есть за экономическими действиями можно пассивно наблюдать, не влияя на сами эти действия. Но это, по мнению Сороса, на практике невозможно. Как же экономика может претендовать на объективность, если люди — а именно они являются конечными субъектами экономических действий — необъективны? Если эти люди, в силу своего участия в экономической жизни, не могут не влиять на саму эту жизнь?

Те, кто признает рациональность и логичность экономической жизни, утверждают также, что финансовые рынки всегда правы. Хотя бы в том смысле, что рыночные цены стремятся учитывать будущие события, даже когда их возможный ход не вполне ясен. По мнению Сороса, это просто невозможно: «Любое мнение о будущих событиях пристрастно. Я вовсе не хочу сказать, что факты и мнения существуют независимо друг от друга. Совсем наоборот, и я утверждал это в более подробном изложении теории рефлексивности, мнения изменяют факты».

До введения Кеннеди дополнительного сбора на иностранные инвестиции этот вид деятельности приносил неплохой доход. После этого бизнес Сороса был разрушен за одну ночь, и он вернулся к философии. С 1963 по 1966 год он пытается переписать диссертацию, над которой начинал работать после школы бизнеса и вернулся к написанию своего трактата “Тяжкая ноша сознания”, но требовательный Джордж Сорос не был удовлетворен своим детищем, так как считал, что он просто передавал мысли своего великого учителя.

В конце концов, работая в компании «Арнольд энд Блейхредер», в которой дослужился до поста вице-президента, Джордж Сорос решил, что как инвестор он значительно талантливее, чем как философ или топ-менеджер. В 1967 году он сумел убедить руководство «Арнольд энд Блейхредер» учредить несколько оффшорных фондов и доверить ему руководство ими.

Первый фонд, названный «Ферст игл» был основан в 1967 году. Второй, уже так называемый «Хедж-фонд» — «Дабл инг» возник в 1969 году. Джордж начинал с собственных двухсот пятидесяти тысяч долларов. Вскоре от нескольких знакомых богатых европейцев поступило ещё шесть миллионов долларов. Вскоре Соросу удалось привлечь международную клиентуру из числа богатых арабов, европейцев и латиноамериканцев. Хотя Сорос руководил фондом из штаб-квартиры в Нью-Йорке, как и многие оффшорные фонды, «Дабл игл» был зарегистрирован на острове Кюрасао (Антильские острова, Нидерланды), где оказывался недосягаемым для налогов.

Если начало 70-х годов для многих на Уолл-стрит завершилось плачевно, Джордж Сорос стал приятным исключением. С января 1969 года по декабрь 1974 года акции фонда выросли в цене почти втрое — с 6,1 млн. до 18 млн. долларов. В 1976 году фонд Сороса вырос на 61,9 %. Потом в 1977 году, когда индекс Доу-Джонса упал на 13 %, фонд Сороса вырос ещё на 31,2 %.

Сорос скупал японские, канадские, голландские и французские акции. Какое-то время в 1971 году четверть всех активов его фонда была вложена в японские акции. Один его бывший сотрудник сказал так: «Как всякий хороший инвестор, он старается купить на грош пятаков».

В 1979 году Сорос переименовал свой фонд «Дабл игл». Теперь он назывался «Квантум» — в честь открытого Гейзенбергом принципа неопределённости в квантовой механике. Сорос действительно преуспел на валютном рынке. Он продал английские фунты накануне падения их курса. Он активно торговал английскими государственными облигациями, так называемыми золотообрезными бумагами, которые пользовались большим спросом, так как их можно было приобретать по частям. Сорос купил этих облигаций, по слухам, на миллиард долларов, заработав сразу около 100 миллионов.

К1980 году, через 10 лет после создания хедж-фонда, «Дабл игл» («Квантум»), Сорос добился небывалого прироста стоимости активов — на 102,6 %. К тому времени их цена выросла до 381 млн. долларов. Личное же состояние Сороса к концу 1980 года оценивалось в 100 млн. долларов.

По иронии судьбы, основную выгоду от таланта Сороса, помимо самого инвестора, получали несколько богатых европейцев — это те самые люди, которые внесли в фонд Сороса в 1969 году столь необходимый первоначальный капитал. «Нам уже незачем было делать этих людей богатыми, — сказал Джимми Роджерс (друг и коллега Сороса) — Но мы сделали их прямо-таки тошнотворно богатыми».

В июне 1981 года Сорос предстал перед публикой на обложек журнала «Инститьюшнл инвестор». Рядом с его улыбающейся физиономией красовалась фраза: «Величайший в мире инвестиционный управляющий». Подзаголовок гласил: «Джордж Сорос ни разу не терпел убытков, а его успехи вызывают уважение». Мы расскажем о том, как он уловил новые тенденции в инвестиционном бизнесе в 70-х годах и в итоге сколотил личное состояние в 100 миллионов долларов».

Статья пояснила, каким образом Сорос зарабатывал своё состояние. Имея активов всего на 15 миллионов долларов в 1974 году, фонд Сороса к концу 1980 года вырос до 381 миллиона. «За 12 лет, управляя деньгами, таких клиентов как Гельдринг и Пирсон из Амстердама или банк Ротшильда в Париже, Сорос ни разу не завершал финансовый год с убытками. В 1980-м году фонд показал впечатляющие темпы роста — 102 % за год. Сорос превратил пошлины на предмет капитала в своё личное состояние, оцениваемое примерно в 100 миллионов долларов».

По иронии судьбы, сразу после публикации статьи 1981 год оказался для фонда наихудшим. Акции «Квантума» упали в цене на 22,9 %. В первый (и пока последний) раз фонд завершил год без прибыли. Уход доброй трети инвесторов урезал средства фонда наполовину — до 193,3 млн. долларов. Сорос стал подумывать о закрытии фонда.

Прежде чем отойти от дел, Сорос знал, что должен передать фонд в надёжные руки. Почти весь 1982 год он посвятил поискам этого подходящего человека. Наконец, он обнаружил его в далёком штате Миннесота. Джим Маркес был тогда 33-летним вундеркиндом, управляющим крупным взаимным инвестиционным фондом «Ай-Ди-Эс прогрессив фонд» в Миннеаполисе.

К концу 1982 года фонд «Квантум» вырос на 56,9 %, увеличив стоимость активов со 193,3 млн. до 302,8 млн. долларов. Джим Маркес приступил к работе 1 января 1983 года. Сорос управлял половиной всех активов фонда; другую половину он разделил между 10 другими менеджерами. В конце 1983 году Сорос и Маркес пожинали плоды успехов. Активы фонда возросли на 24,9 % или 75,4 млн. долларов, достигнув суммы 385 532 688 долларов.

Хотя Сорос отошёл в тень, его вклад в работу оставался немалым. Он по-прежнему проводил много времени за границей: полтора месяца в конце весны в Лондоне, месяц в Китае, Японии и месяц в Европе осенью. Лето он проводил в Саутхэмптоне на острове Лонг-Айленд (Нью-Йорк).

1985 год был для Сороса очень удачным. По сравнению с 1984 годом «Квантум» продемонстрировал ошеломительные темпы роста — 122,2 %. Стоимость его активов выросла с 448,9 млн. долларов в конце 1984 года до 1003 млн. долларов в конце 1985 года. Один доллар, вложенный в его фонд в 1969 году, в конце 1985 года стоил уже 164 доллара, за вычетом пошлин и издержек. Прибыль «Квантума» за 1985 год составила 548 миллионов долларов. Исходя из доли Сороса в фонде в 12 %, его доля в прибыли фонда за 1985 год составила 66 миллионов, помимо 17,5 млн. долларов пошлин и 10-миллионного бонуса от клиентов. В общей же сложности за этот год Джордж Сорос заработал 93,5 миллионов долларов.

К началу января 1986 года Сорос резко перетряхнул весь портфель инвестиций. Играя на повышение курса акций американских компаний, он активнее торговал акциями и фьючерсами других стран и довёл общий объем операций до двух миллиардов долларов. 40 % акций и 2/3 иностранных акций были связаны с финской биржей, японскими железными дорогами и японской недвижимостью, а также недвижимостью в Гонконге.

22 сентября 1985 года Джордж Сорос скупил миллионы японских йен. На следующий день стало известно о падении курса доллара к йене с 239 до 222,5 йены или на 4,3 %. Сорос, к своему немалому удовольствию, заработал за ночь 40 млн. долларов. Позднее он назвал это «сущей бессмыслицей».

Из всех финансовых операций, которые проводил Сорос, наиболее известны его валютные спекуляции. В “черную среду” 16 сентября 1992 года Сорос открыл короткую позицию на фунт стерлинг объемом более $10 млрд., заработав за один день более $1,1 млрд. В результате операций Сороса Банк Англии был вынужден провести массированную валютную интервенцию и, в конечном счете, вывести фунт стерлингов из механизма регулирования курсов валют европейских стран, что привело к мгновенному падению фунта по отношению к основным валютам. Именно с этого момента Сорос стал упоминаться в прессе как “человек, обрушивший Банк Англии”.

В конце июня 1993 года стало известно, что Джордж Сорос, по подсчётам журнала «Файнэншл уорлд» заработал в 1993 году больше всех на Уолл-стрит. Журнал попробовал в шутку придать жалованью Сороса за 1993 год более осязаемый вид. «Если бы Сорос был акционерной компанией, то он занял бы по размеру прибыли 37-е место в США между «Бэнк уан» и «Макдональдс». Его жалованье превосходит ВВП (валовой внутренний продукт), по меньшей мере, сорока двух государств — членов ООН и примерно равно ВВП таких стран, как Гваделупа, Бурунди или Чад. Иначе говоря, он может купить 5790 автомобилей «Роллс-ройс» по цене 190 тысяч долларов за штуку. Или оплатить учёбу всех студентов Гарварда, Принстона, Йеля и Колумбийского университета вместе взятых в течение трёх лет».

Журнал отметил также, что в 1993 году Сорос в одиночку заработал столько же, сколько корпорация «Макдональдс» со 169 тысячами служащих. Все его инвестиционные фонды преуспевали: «Квантум имерджинг гроус» увеличил чистую стоимость активов на 109 %, а «Квантум» и «Квота» — на 72 % каждый.

Образ действий Джорджа Сороса проистекает из сочетания его личных качеств, которое может оказаться просто неповторимым.

Во-первых, его огромный природный ум (как и у Эндрю Карнеги, Аристотеля Онассиса). Сорос лучше всех осознает причинно-следственные связи во всей мировой экономике. Если случилось А, то должно произойти и Б, а после него В (при этом анализируются различные страны мира).

Во-вторых, он очень решителен. Он сам может отрицать свою отвагу, когда заявляет, что значение секретов выживания — ключ к успешным инвестициям. А знание этих секретов иногда означает снижение ставок в игре, предупреждение убытков, когда они неприемлемы и постоянное наличие достаточных резервов. Подчёркиваю: мгновенное снижение ставок (решение принимается за доли секунды).

В-третьих, действия Сороса требуют попросту крепких нервов. «Я находился в его офисе, когда он принимал решения о сделках на сотни миллионов долларов, — сказал Даниэль Дорон, эксперт по законодательству и директор Иерусалимского центра за экономический прогресс. — Я не спал бы по ночам от страха! А он играет такими суммами! Для этого нужны стальные нервы. Может быть, он просто настолько закалил их».

В-четвёртых, бесстрастность. Аллан Рафаэль, работавший с Соросом в 80-ых годах, считает, что редкий среди инвесторов стоицизм сослужил Джорджу хорошую службу. Таких людей можно пересчитать по пальцам. Когда Джордж ошибается, он не кипятится. Но не говорит, что прав он, а не другие. Он сразу признает свою ошибку и выходит из игры, потому что продолжение неверных ставок грозит разорением. Нужно помнить об этом всё время, даже дома или во сне. Это всецело поглощает вас. Глаза на лоб вылазят. Если бы этот бизнес был полегче, то им занимались бы даже лаборантки. Но он требует необычайной самодисциплины, уверенности в себе и главное — бесстрастности».

В-пятых, Джордж Сорос обладает незаурядной интуицией (опять-таки, как Эндрю Карнеги, Аристотель Онассис). Неисповедимы озарения, когда стоит спекулировать по-крупному, а когда выйти из игры, осознания, когда ты правильно понимаешь обстановку, а когда ошибаешься и т. д. и т. п.

«Суммируя» таланты Джорджа Сороса — инвестора, Байрон Вин утверждает: «Гениальность Джорджа заключается в необычайной самодисциплине. Он смотрит на рынок с чисто практической точки зрения и знает, какие силы влияют на цены акций. Джордж понимает, что рынок содержит и рациональные и эмоциональные аспекты. И знает, что он также иногда ошибается».

Дж. Сорос: «Как правило, я просто выдвигаю некую гипотезу и проверяю её на рынке. Если я ошибся и рынок реагирует иначе, то я очень переживаю. Начинает радикулит, но когда я исправляю ошибку, исчезает и боль. Я чувствую себя в своей тарелке. Вот так и проявляется интуиция». Интуиция Сороса проявляется в умении предвидеть изменения на рынке акций в ту или иную сторону. Этому не научишься в школе, даже в Лондонской школе экономики или Гарвардской школе бизнеса. Подобным даром обладают очень немногие. Сорос в их числе.

Возможно, наиболее яркой чертой характера Сороса, лучше всего объясняющей его таланты инвестора, оказалось умение войти в некий закрытый клуб, включающий всю верхушку международного финансового сообщества. В этот клуб не подают заявлений. Большинство его членов — политические и экономические руководители самых богатых государств: премьер-министры, министры финансов, директора центральных банков. По приблизительным оценкам, их общее число не превышает две тысячи человек, рассеянных по всему миру.

Немногие, очень немногие инвесторы допущены в этот клуб подобно Соросу. Если другие читают о лидерах в газетах, то Сорос общается с ними напрямую: завтракает с министром финансов, обедает с директором центрального банка или наносит светский визит премьер-министру.

С 1997 года у Сороса настала “черная полоса”. Практически все вложения приносили огромные убытки. А все его неудачи начались с приобретения контрольного пакета акций российской компании “Связьинвест” (в 1998 году он сам назвал это вложение “главной ошибкой своей жизни”). В то время Сорос и Потанин создали оффшор «Mustcom», заплатив за 25 % акций ОАО «Связьинвест» 1,875 миллиардов долларов, однако на конец кризиса 1998 года цена акций стоила уже в несколько раз меньше. Сорос в 2004 году продает акции фирмы за 625 миллионов долларов компании «Access Industries». А покупатель вскоре перепродает их за 1,3 миллиард долларов компании «Комстар-ОТС», входящей в АФК «Система». Таким образом, Сорос мог заработать огромную сумму при правильной тактике.

Разговоры о том, что Сорос теряет финансовое чутье, пошли в деловых кругах Европы и Америки уже летом 1999 года. Тогда стало известно, что Quantum Fund всего за несколько месяцев «похудел» почти на миллиард долларов. Около $700 000 000 ушло коту под хвост в попытке сыграть на понижение акций Интернет-компаний. В начале 1999 года Сорос распродал эти акции, предсказывая, что «мыльный пузырь скоро лопнет». С апреля 1999 года стоимость этих акций на фондовом рынке, напротив, росла бешеными темпами. Ещё $300 000 000 Сорос прошляпил, сделав ставку на рост курса новорождённого евро.

Другие фонды Сороса потеряли на тех же просчётах за первую половину 1999 года ещё $500 000 000. Таким образом, за каких-то шесть месяцев Сорос позорно профукал полтора миллиарда. Таких денег он никогда раньше не терял. За 30 предыдущих лет существования «Квантум» его доходы ежегодно росли в среднем на 30%. Пайщики бросились выводить из фондов Сороса капиталы. Инвесторов не останавливало и то, что не везде в финансовой империи Сороса дела оказались так плохи. Например, входящий в неё европейский «Квота», управляющий активами на $2 000 000, сумел увеличить их стоимость на 20%. Сорос выдержал этот удар. Он сумел не только остановить отток капиталов из своих фондов, но и привлечь новые инвестиции. Но в конце 1999 года снова дал маху. Он по-крупному вложился в акции Интернет-компаний, на этот раз, не называя их мыльным пузырём. Сначала даже казалось, что «Квантум» взял реванш: в начале 2000 года стоимость активов, находящихся под его управлением, выросла до $10 500 000 000.

Но рынок во второй раз сыграл с Соросом злую шутку. Если год назад, по словам одного из топ-менеджеров Quantum, руководство фонда «слишком рано посчитало, что «Интернет-пузырь» может вот-вот лопнуть», то теперь они просто-напросто пропустили обвал индекса NASDAQ. Только за две недели апреля «Квантум» потерял $3 000 000 000. Стенли Дракенмиллер, управлявший фондом с 1989 года, заявил: «Я разгромлен. Мне следовало выводить активы с рынка в феврале, но для меня этот бизнес был как наркотик», — и в конце апреля подал в отставку.

Всего за первый квартал 2000 года Сорос потерял, по некоторым оценкам, $5 млрд., то есть в три с лишним раза больше, чем в «трагическом» 1999-м. Проиграл он, в том числе и на продолжении падения курса евро. Финансист дважды наступил на одни и те же грабли, продолжая надеяться на потенциал новой валюты. Теперь престарелый миллиардер решил, что с него хватит. Так можно и законной пенсии лишиться. «Для нас время больших сделок закончилось», — объявил Сорос, закрывая крупнейший из своих фондов. Кое-что у него, правда, ещё осталось.

Джордж Сорос известен не только как финансист, но и как филантроп. Американское законодательство позволяет своим гражданам тратить на благотворительные цели не более пятидесяти процентов дохода. Джордж Сорос был и остаётся единственным гражданином США, кто полностью и регулярно исчерпывает этот лимит. Это примерно 300 миллионов в год.

«Богатство дало мне возможность делать то, что мне кажется важным, воплощать в жизнь мои мечты о лучшем мироустройстве. Рано или поздно народы и избранные ими правительства должны взять на себя ответственность за создание Открытого Общества — не только в России, но и во всем мире. Когда наступит это время, станут понятными мои мотивы, и никто не будет спрашивать, почему я оказывал помощь». Джордж Сорос.

В 1979 году Джордж Сорос создал в США свой первый благотворительный фонд «Открытое общество» (англ. Open Society Fund). В настоящее время Сорос тратит ежегодно на свои некоммерческие проекты в среднем около 300 миллионов долларов.

Сейчас более чем в 30 странах им созданы благотворительные фонды. В 1988 году в СССР Сорос организовал фонд «Культурная инициатива» в поддержку науки, культуры и образования, но фонд позднее был закрыт, так как деньги использовались в личных целях определённых лиц. В 1995 году было принято решение организовать в России новый фонд «Открытое общество».

Во второй раз, Сорос с изумлением обнаружив, что доллары, выделенные на научные программы, оседают в подозрительных банках, и без труда уловив смысл понятия «крутить деньги», Сорос пришёл к выводу, что соотношение коррупции и эффективности в данном случае оставляет желать лучшего. После чего состав московского правления незамедлительно поменялся.

С 1996 по 2001 год Фонд Сороса вложил в проект «Университетские центры Internet» около 100 миллионов долларов, в результате чего на территории России появились 33 интернет-центра.

В конце 2003 года Сорос официально свернул финансовую поддержку своей благотворительной деятельности в России. Уже в 2004 году Институт «Открытое общество» перестал выдавать гранты. Но созданные при содействии Фонда Сороса структуры и теперь активно работают без его непосредственного участия.

К таким проектам относятся Московская высшая школа социальных и экономических наук, фонд культуры и искусства «Институт ПРО АРТЕ», Международный благотворительный фонд имени Д. С. Лихачёва, некоммерческий фонд поддержки книгоиздания, образования и новых информационных технологий «Пушкинская библиотека».

При таком размахе, разумеется, возникает вопрос о намерениях. Одни утверждают, что делать пожертвования приятнее, чем платить налоги. Вторые думают, что Сорос занимается благотворительностью из любви к демократии, которую он называет открытым обществом. Третьи подозревают, что Сорос мучается комплексами и чувством вины за свои спекулятивные акции. Некоторые уверяют, что у Сороса мания величия и жажда мирового господства, он готовится к захвату будущих рынков. Другие считают, что Сорос таким вот образом покупает общественное мнение, обвиняющее его в обвале национальных валют. Прочие упорно доказывают, что Сорос — шпион, а его филантропия — прикрытие для сбора разведданных или проведения политических диверсий. И все это похоже на правду.

Президент Хорватии Туджман обвинил Сороса в том, что он поддерживает предателей, а концепцию открытого общества назвал опасной новой идеологией. Президент Румынии Илиеску утверждал, что Сорос злонамеренно поддерживает оппозицию, хотя фонд помогал там лишь независимым газетам.

Помимо благотворительности Джордж Сорос оказывает финансовую поддержку инициатив по легализации марихуаны и разрешению однополых барков. В своей статье «Почему я поддерживаю марихуану», опубликованной в Wall Street Journal во вторник, призывает правительство США легализовать марихуану.

«Наши законы о марихуане дают больше вреда, чем пользы», — пишет Сорос. — «Марихуана была и остается самым популярным нелегальным веществом, как в США, так и в других странах, и запрет на ее распространение ведет лишь к повышению цен, и росту негативного отношения к этим законам».

Сороса обвиняют в том, что под видом благотворительной деятельности в науку, он воровал и вывозил научные разработки, на которые еще советские власти тратили миллиарды, способствовал утечки «мозгов» из России. Он не скрывал и не скрывает, что вся его «благотворительная» деятельность была направлена на уничтожение советской государственности.

Его вклад в культуру России «недооценить» сложно. Взяв в свое время, в свои руки, сохранившиеся после развала СССР, остатки системы комплектации библиотек, и прежде всего школьных и вузовских Сорос переписал многие учебники. Качество многих учебников по гуманитарным предметам было столь чудовищно низкое, а учебники столь грубо идеологизированы, что впору было говорить о преступлении против нации.

Главная программа действий бригады Сороса в России направлена на умы наших граждан. И прежде всего на умы интеллигенции и молодежи. Заглотнут они крючок — все остальное приложится. Когда наблюдаешь за ходом этой программы в последние десять лет, то хочется назвать ее великолепной, если только позволительно прилагать это слово к чему-то подлому и циничному. Можно ли сказать — «великолепная операция по отравлению колодцев»? Суть в том, что в работе Сороса есть пафос, циничная творческая игра, сатанинская красота. Это взломщик и растлитель, обладающий артистизмом.

Сорос — противник сильного централизованного правительства в России. Это его первый принцип. Можно ли после таких слов сомневаться в том, что работающие в России на деньги Сороса организации ведут подрывную деятельность, то есть способствуют всему тому, что ослабляет и децентрализует государство? Да просто глупо в этом сомневаться — банкиры зря копейки из кошелька не вынут. Насколько Сорос ненавидит саму идею сильного государства с православной культурой, стало видно, когда он финансировал суд в Гааге над Слободаном Милошевичем.

Прежде всего, Сорос — не банкир, для которого важна прибыль. Он возглавляет спецназ теневого мирового правительства, ведущего финансовые войны, о целях которых мы можем только догадываться.

Ведущие аристократические и королевские семьи Европы, сосредоточенные в Британском Доме Виндзоров, создали «Клуб Островов». Это произошло в момент крушения Британской империи после Второй Мировой Войны. Вместо использования полномочий государства для достижения своих геополитических целей, была развита эта сеть, держащаяся на частных финансовых интересах, привязанных к старой аристократической олигархии Западной Европы. Центром этого «Клуба Островов» является финансовый центр — Лондон. Сорос является одним из тех, кого в средневековье называли — Hofjuden, «Суд Евреев», который был развернут аристократическим фамилиями. Наиболее важными из таких «Евреев, кто не является евреем» являются Ротшильды, благодаря кому началась карьера Сороса.

Дата добавления: 2015-07-26