Об изоляции, дрейфе генов, миграциях и смешении рас

Итак, первобытное человечество, расселяясь с запада на восток и осваивая в глубинах Азии новые земли, еще в древнекаменном веке распалось, по-видимому, на две группы популяций, которые отличались друг от друга главным образом по нейтральным признакам, не имевшим приспособительного характера. Очевидно, что естественный отбор благоприятных мутантов не мог играть в этом процессе сколько-нибудь значительную роль. Надо искать другие причины древнейшей расовой дифференциации наших предков. Несомненно, что большую роль в расогенезе на всем протяжении истории человечества играла изоляция отдельных, особенно небольших популяции. Нам уже приходилось упоминать о том, что в таких популяциях (демах), где на протяжении многих поколении браки заключаются преимущественно внутри своей группы, с течением времени могут происходить заметные изменения расовых особенностей, которые в конце концов приводят к тому, что первоначально сходные популяции оказываются очень различными. Возникновение таких различий, не носящих, как правило, адаптивного характера, является результатом постепенных сдвигов в частоте появления отдельных признаков, приводящих в конечном счете к тому, что одни особенности могут совершенно исчезнуть, а другие, напротив, получить очень широкое распространение. Процессы эти, названные Н. П. Дубининым и Д. Д. Ромашовым «генетико-автоматическими», в современной научной литературе известны также под именем «генетического дрейфа» (англ. drift — снос, Дрейф).

Сущность генетического дрейфа состоит в том, что в изолированных популяпиях. где значительно повышаются шансы встречи в аллельных парах рецессивных генов, непрерывно снижается уровень гетерозиготности и вследствие этого повышается концентрация рецессивов в гомозиготном состоянии. Существуют точные математические приемы вычисления скорости протекания геиетико-автоматических процессов. В небольших демах или тем более в изоляторах заметные сдвиги в распределении отдельных признаков происходят на протяжении жизни примерно 50 поколений. Если считать для человека промежутки между поколениями равными 25 годам, то необходимо около 1250 лет для того, чтобы в результате генетического дрейфа произошли существенные изменения в частоте расовых признаков и их сочетаний, а следовательно, и в общем расовом облике изолированных групп населения. Несомненно, что длительная географическая изоляция и стимулируемые ею генетико-автоматические процессы играли существенную роль в формировании многих рас и более мелких групп расовых типов, в особенности локализованных на окраинах первобытной ойкумены, на островах, в труднодоступных горных районах, в пустынных и приполярных странах с редким населением. Для понимания этих процессов огромное значение имеют работы Н. И. Вавилова, доказавшего, что рецессивные мутации постепенно оттесняются на окраины видовых и расовых ареалов. Еще в 1927 г. Н. И. Вавилов писал академику В. М. Вернадскому из Северной Африки: «Понял правильности в географическом распределении форм в пределах видов: убывание доминаитов к периферии от центров. Это объясняет многое, даже для человека».

Генетико-автоматическими процессами легче всего объяснить возникновение одонтологических, серологических, дерматоглифических и других нейтральных различий между западной и восточной половинами человечества. Та популяция, которая первоначально оторвалась от древнейшего западного очага расообразовапия и двинулась на восток, была крайне немногочисленной, состоявшей, вероятно, из нескольких десятков или максимум сотен человек. В этой популяции случайно оказалась сравнительно высокой концентрация некоторых генов. Позднее, в условиях длительной изоляции малых демов отличия восточных групп людей от западных должны были вследствие дрейфа генов значительно усилиться. Важно подчеркнуть, что генетико-автоматические процессы, должны были с наибольшей силой сказаться па распределении признаков, зависящих от одной или немногих пар аллелей. Именно к таким признакам относятся, как мы знаем, группы крови, ареальные особенности зубной системы, некоторые кожные узоры, цветовая слепота. Другие классические расовые признаки волосяного покрова, пигментации, длины и пропорций тела, головы и лица, большей частью полигенные, т. е. определяемые многими парами генов, были подвержены влиянию дрейфа в гораздо меньшей степени.

Мы не знаем точно, по каким путям шло расселение первобытных людей с запада на восток. Археологические материалы позволяют предполагать, что из западной Евразии в восточную вели две широкие дороги: одна через Среднюю Азию на территорию современной Монголии, Северного Китая и Советского Дальнего Востока, а другая — через Иран и Северную Индию в Индокитай и дальше на острова Индонезии, которые на протяжении почти всего палеолита были соединены с континентом мостами суши. Во всяком случае в конце древнекаменного века как в западных, так и в восточных популяциях первобытного человечества началась дальнейшая расовая дифференциация, проходившая, как мы уже знаем, под влиянием естественного отбора мутантов, наиболее приспособленных к той или иной природной среде. В Африке, к югу от Сахары, дифференцировались темнокожие негроидные расы, а на востоке Азии, южнее Гималаев и гор Центрального Китая, складывались также интенсивно пигментированные австралоидные расы, заселившие еще в период позднего палеолита Австралию, а затем распространившиеся по островам Тихого океана вплоть до Курил и Гаваев, острова Пасхи, Новой Зеландии и Тасмании. Таким образом, западные (негроидные) и восточные (австралоидные) экваториальные расы сформировались, вероятно, независимо друг от друга на разных территориях, но в весьма сходных естественногеографических условиях.

К периодам позднего палеолита и мезолита относится также постепенное продвижение наших предков на север, тесно связанное с окончанием ледникового периода и улучшением климата. На западе в это время люди заселили всю Европу, на востоке освоили Сибирь и через перешеек, существовавший тогда на месте Берингова пролива, проникли, как уже говорилось, в Америку, заселение которой от Аляски и Гренландии до Огненной земли растянулось на несколько тысячелетий и происходило, по всей вероятности, несколькими волнами. Наличие у некоторых групп индейцев, а также эскимосов австралоидных особенностей (далеко не всегда адаптивных) позволило А. А. Зубову высказать интересную мысль о том, что первые насельники Америки принадлежали к древним тихоокеанским популяциям, генетически переходным между австралоидами и монголоидами. Продвигавшиеся на север популяции западной половины человечества стали предками европеоидов, а аналогичные группы восточной половины — предками монголоидов. У тех и других в условиях прохладного климата с коротким летом и длинной зимой развились некоторые сходные адаптивные особенности — узкий нос, тонкие губы, тенденция к депигментации кожи и в меньшей степени глаз и волос. Таким образом, имел место известный параллелизм в формировании расовых признаков европоидов и монголоидов, в особенности их северных групп, которые следовало бы назвать бореальными (греч. «борей» — северный ветер). Между зоной распространения экваториальных и бореальных рас образовался широкий пояс разнообразных переходных типов, которые на западе связывали негроидов через меланохроев с ксантохроями, а на востоке — австралоидов через тихоокеанских монголоидов с монголоидами континентальными.

Все только что перечисленные факторы расообразования — отбор полезных мутантов, дрейф генов в небольших изолированных популяциях и миграции (переселения) — продолжали играть существенную роль в процессах расогенеза на протяжении всей дальнейшей истории человечества, хотя характер их действия все больше и больше зависел от социально-экономического и культурного развития разных народов. Новейшие исследования зарубежных и советских ученых (Ф. Фогель, А. А. Воронов и др.) показали, что многие ареальные признаки, считавшиеся раньше совершенно нейтральными, например некоторые группы крови, оказались в известной мере адаптивными. Так, высокая концентрация гена В (20— 30%) в странах Центральной, Восточной и Южной Азии, где наиболее распространена оспа (в частности, в Китае и Индии), объясняется, по крайней мере частично, тем, что в крови людей III (В) и I (О) групп присутствуют антитела, которые оказывают неблагоприятное действие на вирус оспы, в силу чего люди эти реже заболевают оспой и легче ее переносят. Возможно, что те же группы крови (особенно О) обладают частичным естественным иммунитетом и против чумы, которая также еще недавно была широко распространена во многих азиатских странах. Есть данные о связи групп крови и с Другими болезнями: так, например, оказалось, что частота заболеваемости раком желудка у людей группы А примерло в,1,25 раза выше, чем у людей группы О. Язвенная болезнь желудка и двенадцатиперстной кишки, напротив, встречается чаще у людей группы О.

Нет сомнения, что генетико-автоматические процессы, стимулируемые изоляцией, также играли значительную роль не только в разделении древнейших людей на восточную и западную половины, но и в выработке своеобразных расовых особенностей таких групп, как тасманийцы (по общему физическому облику близкие к австралийцам, но отличающиеся от них более курчавыми волосами), огнеземельцы и патагонцы Южной Америки, бушмены, готтентоты, а отчасти и пигмеи Африки, тибетцы высокогорных плато Центральной Азии, айны, полипезийцы различных островов Океании, алеуты и эскимосы Полярной Америки и Северо-Восточной Азии. Генетический дрейф, вызвавший повышенную концентрацию рецессивных мутаций депигментации кожи, волос и радужины глаз, на окраине ойкумены наряду с отрицательным отбором играл значительную роль в формировании различных расовых типов светлых европеоидов (блондинов) Северной Европы. Аналогичные процессы концентрации рецессивных генов светлой окраски наблюдаются в некоторых изолированных популяциях, живущих в таких естественногеографических условиях, которые исключают влияние естественного отбора на депигментацию. Так, например, на основании личных наблюдений во время экспедиции 1924 г. в Афганистан Н. И. Вавилов отметил довольно высокий процент людей с серыми и голубыми глазами среди нуристанцев (кафиров) — небольшого ираноязычного народа, живущего в труднодоступном горном районе на высоте 3—4 тыс. метров над уровнем моря. Особенно большой была роль дрейфа генов и вызванных им направленных изменений концентрации различных признаков с простой генетической структурой. Так, например, генный дрейф вызвал, вероятно, резкое падение частоты группы В у народов северо-востока Сибири и почти полное ее исчезновение у индейцев Америки. Интересно, что в этих популяциях снизилась также концентрация гена А и резко повысилась гена О. В популяциях, заселивших Австралию, напротив, генетико-автоматические процессы привели к увеличению частоты гена А за счет других генов системы АВО.

Как естественный отбор в истории рас постепенно терял свое значение, так и роль изоляции в этом процессе непрерывно падала; да и сама изоляция людских популяций никогда не была полной, всегда сочеталась с той или иной степенью метисации с соседними группами населения. В силу этого процесс расообразования не доходил до конца, и человеческие расы в отличие от разновидностей растений и животных не превращались в отдельные виды. Переходные формы, у растений и животных постепенно исчезавшие, у людей продолжали существовать па протяжении всей их истории. В зонах соприкосновения ареалов формирования рас сохранялись древние промежуточные формы, к которым относятся, например, упомянутые восточноафриканская (эфиопская) и южноазиатская группы. Первая из них, известная по данным палеоантропологии еще со времени позднего палеолита, и в наши дни широко распространена среди народов Эфиопии, Сомали, Кении, Уганды, Танзании и других стран Восточной Африки. Географически, морфологически и генетически группа эта связывает негроидов с южными европеоидами. Подобно этому южноазиатская группа, с конца каменного века расселявшаяся с территории Южного Китая и Северного Индокитая к югу и востоку, вплоть до Индонезии и Филиппин, является связующим звеном между австралоидами и тихоокеанскими монголоидами. По мнению многих антропологов, к древним переходным формам должна быть отнесена и южноиндийская (дравидская) группа, морфологически очень сходная с эфиопской и подобно ей связывающая южных европеоидов с экваториальными расами (в данном случае с австралоидами). Особенности, переходные между австралоидами и монголоидами, присущи также курильской (айнской) и полинезийской группам.

Наряду с сохранением древних промежуточных форм на всем протяжении истории человечества складывались в результате метисации новые переходные группы расовых типов, которые сплошь и рядом отличались не меньшим морфологическим своеобразием и также имели свои географические ареалы формирования и распространения. Излагая классификацию рас, предложенную Г. Ф. Дебецем, мы приводили много примеров таких контактных групп смешанного происхождения. Часто трудно решить, является ли какая-либо конкретная популяция, промежуточная между большими расами, продуктом их смешения, или же она представляет собой древнюю недифференцированную форму, сочетающую признаки разных рас. Так, например, многие советские антропологи, включая Г. Ф. Дебеца и авторов этой книги, считают, что южносибирская и уральская группы сложились в процессе смешения различных европеоидных и моиголоидных популяций, заселявших в разные периоды истории (от неолита до средних веков) Среднюю Азию, Южную и Западнук) Сибирь, Приуралье и север Восточной Европы. Другич ученые, например В. В. Бунак и В. П. Якимов, предполагают, что характерные черты этих групп (особенно уральской) возникли самостоятельно в глубокой древности, независимо от смешения европеоидов и монголоидов, в районах, расположенных между основными ареалами образования этих больших рас.

Дата добавления: 2015-07-24