Глава 10. — Так что, малыш, боишься воды?

— Так что, малыш, боишься воды? — спросила Кэлли, направляя лодку к Дьявольской Чаше, самой популярной на озере купальне, окруженной отвесными скалами.

Аарон был рад, что сидит впереди, а не лицом к Кэлли. Вместе получалось хорошо. Чуть ли не каждый день, после ланча, они отправлялись к новому месту, исследуя скалистые, поросшие лесом берега. Поначалу мама требовала, чтобы они держались вблизи берега и в поле ее зрения, но потом, увидев, что они знают, как вести себя на воде, дала полную свободу.

— Не воды, — сказал Аарон. — Я просто не люблю, когда она у меня над головой.

— А по-моему, это значит, что ты боишься воды.

— Ну и что с того, если боюсь?

— Ну так хватит бояться. Поверь мне, малыш, в мире есть кое-что похуже воды.

— Что? Собаки? — не удержался от ответного укола Аарон.

— Я собак не просто так боюсь, у меня на то есть причина.

— Какая такая причина?

Кэлли заерзала, и каяк качнулся. Аарон едва не выронил весло, схватившись за борта.

— Эй, полегче.

— Не трусь. Я не собираюсь переворачиваться. Хочу показать тебе кое-что. Смотри.

Аарон снова налег на весло. Тяжелый спасательный жилет стеснял движения, но ему все же удалось повернуться.

Кэлли подняла ногу на борт каяка и, закатав штанину, обнажила колено.

— Теперь видишь, почему я боюсь собак?

Аарона даже немного затошнило. Все ее колено покрывали безобразные рваные шрамы, пересекающиеся под разными углами, как горные тропинки. По обе стороны от коленной чашечки виднелись углубления.

— Собака покусала, — догадался он.

— Не покусала — изуродовала. Есть такое слово. — Кэлли медленно опустила штанину. — Она меня просто изуродовала.

Изуродовала. Раньше Аарон этого слова не слышал. Звучало оно неприятно. В нем было что-то злое и резкое.

— А как это случилось?

— Как? По глупости. Доверилась одному псу только потому, что показался дружелюбным и махал хвостом. Надо было идти и не останавливаться, но я подумала, как бы его приручить. Ну и вот… В следующую секунду он уже рвал мне ногу.

Аарон не знал, что сказать. Он попытался представить, как пес, злобно, по-звериному, ворча, бросается на Кэлли.

— Наверно, больно было.

— Да уж. Раньше со мной ничего подобного не случалось. Наложили сотню швов, а потом еще делали уколы от токсического шока. Вот такая у меня причина, — подвела черту Кэлли. — Поэтому теперь я собак стараюсь обходить стороной.

— Ну, Бандит не простая собака. Он добрый. По-настоящему. И никогда никого не кусает.

— Я тебе вот что скажу, малыш. Обещаю, что подружусь с Бандитом, если ты поплаваешь со мной в озере.

Аарон представил, как вода смыкается над головой, как наполняет нос и рот, как лезет в глаза и уши, и его заколотило.

— Не могу.

— Ладно. Тогда и я не буду дружить с Бандитом.

Он заработал педалями, разворачивая каяк к Дьявольской Чаше.

— Перестань, Кэлли. Бандит — хороший пес. Мой лучший друг. Он и мухи не обидит.

— Вода тоже никого не обидит, если ты ее уважаешь и умеешь плавать.

— Но я не могу, — повторил Аарон.

— Жаль. — Кэлли пожала плечами и взялась за весло. — А поплавать было бы здорово.

— Но…

— Договор есть договор.

Аарон скрипнул зубами. Она не понимает. Никто не понимает. Он хочет научиться плавать и, как все дети, играть в воде, купаться. Даже заставлял себя зайти в воду выше колен. Иногда ему снилось, что он научился плавать, что он ныряет, выныривает, чтобы вдохнуть воздуху, и снова уходит в глубину. В этих снах он был самым лучшим пловцом в мире. И самое лучшее место для плавания и ныряния — здесь.

— Здорово, что твоя мама разрешает нам брать каяк.

Здорово? Аарон никогда не слышал, чтобы кто-то так говорил о маме.

— Ты ей нравишься, — сказал он. — И она тебе доверяет.

— Удивительно, — пробормотала Кэлли.

По уик-эндам на озеро приезжали десятки людей из города, школьников, студентов колледжей, но сегодня день был рабочий, и на всем озере никого, кроме них двоих, не было. Каяк бесшумно скользнул по тихой глади под узкой аркой моста, единственным искусственным сооружением на всем озере. Аарон откинулся назад, налегая на весло.

Каменные стены уходили вверх крутыми ступеньками, достаточно широкими, чтобы на них можно было стоять. Смельчаки прыгали с этих ступенек в холодную, ясную воду. Аарон не раз представлял, как летит вниз, как падает в воду, как его засасывает глубина. Наклонившись над бортом, он уставился вниз, в темную бездну озера. Голова закружилась, а по спине побежали мурашки.

— Говорят, там живет призрак, — сказал он вполголоса. — Призрак мальчика, который прыгнул со скалы и утонул здесь.

— Ну конечно.

— А еще говорят, что это был индеец из племени мака. Он думал, что если нырнуть поглубже, то можно превратиться в рыбу и жить вечно. Да только в рыбу он не превратился, а стал призраком и каждый вечер взбирается на скалу и ныряет, снова и снова.

— Правда? — притворно ахнула Кэлли.

— Правда.

— Знаешь что, малыш? Мой детектор чуши вот-вот не выдержит.

Аарон ухмыльнулся. Ему нравилось, когда Кэлли начинала разговаривать вот так. Он и сам чувствовал себя почти взрослым.

— Но это правда. Мне дедушка рассказывал, а мой дядя, когда был маленьким, сам видел призрака.

— При всем уважении к твоему дедушке, малыш, наврал он тебе с три короба.

— А вот и не наврал.

— Наврал. Так ты из-за этого боишься воды? Из-за того, что там живет призрак? — фыркнула Кэлли.

Аарон не отвечал. Вопрос был серьезный и требовал вдумчивого рассмотрения. К несчастью, воды он боялся всякой и везде — в бассейне, океане и озере, — независимо от присутствия в ней призраков.

— Не знаю. Вроде бы никакой причины нет. Вода мне просто не нравится. Как и кошкам.

— Ну ты меня и насмешил.

— А что смешного? Тот мальчик спрыгнул вон с того уступа. — Аарон вытянул руку. — Нырнул и не вынырнул, сразу пошел на дно. Самого мальчика никто больше не видел, а призрак иногда появляется. Люди видят его каждый год, видят, как он снова и снова прыгает с уступа.

Кэлли только усмехнулась. Аарона ее смешки и ухмылки раздражали — она не верила ни одному его слову.

— Малыш, ты просто насмотрелся по телевизору про неразгаданные тайны.

— А вот и нет. — Аарон обернулся и сердито посмотрел на Кэлли. — Я телевизор никогда не смотрю. У нас его вообще нет.

— Нет здесь, на озере, а я говорю о городе. Там-то у вас телевизор есть?

— И в городе нет. Мама говорит, что это вредно, что мне лучше будет без телевизора. — Обычно Аарон стеснялся признать, что живет, как говорила мама, в свободной от телевидения зоне. Но сейчас, отстаивая свою точку зрения, он без колебаний пустил в ход даже этот аргумент.

— Чепуха. Телевизор есть у всех.

— У нас нет. Можешь сама спросить у моей мамы. Друзья говорят, что это вроде как чудно, но она все равно отказывается покупать телевизор. А ты тоже думаешь, что это чудно?

— Там, где я росла, телевизора тоже не было, — задумчиво ответила Кэлли. Голос у нее был непривычно мягкий и какой-то странный. Раньше она никогда не разговаривала с ним так.

Впрочем, она вообще мало рассказывала о своем детстве. Аарон знал только, что ее по каким-то непонятным причинам забрали у мамы и отдали в другую семью. К приемным родителям. А потом в еще одну, и еще…

Аарон долго раздумывал над тем, кто такие приемные. Пожалуй, решил он, сейчас самое время спросить. Они уже сделали несколько кругов на середине озере. Солнечные лучи, словно лазерные, пронзали воду широкими золотистыми полосами и уходили так далеко вглубь, что у Аарона голова кружилась от страха, когда он смотрел вниз.

— А ты, когда жила у приемных, телевизор смотрела? — осторожно и не оборачиваясь, спросил он.

Кэлли хмыкнула, как делала всегда, когда хотела показать, что ей наплевать на что-то или что Аарон задает глупый вопрос.

Он уже и сам пожалел, что спросил, но было поздно — слова вылетели и теперь висели между ними.

— Приемные — это не имя и не фамилия. Это семья так называется — приемная. Есть люди, которые берут к себе чужих детей из-за того, что те не могут жить со своими настоящими родителями.

Аарон ждал, чувствуя, что Кэлли расскажет что-то еще, если только он будет помалкивать. Молчать было невероятно трудно, но он держался.

И верно, скоро Кэлли продолжила:

— Несколько лет назад они решили, что я живу в нездоровых условиях, а моя мама — лузер и хочет от меня избавиться. В общем, отправили меня в первую приемную семью. Неплохие, наверно, были люди. Государство дает им денег на содержание приемных детей, вот они и набрали нас целую кучу. А ты говоришь про телевизор. — Она тихонько свистнула. — Телевизор там был в каждой комнате. И я, пока в том доме жила, насмотрелась его на сто лет вперед.

Аарон попытался решить, смог бы он поменять свою маму на телевизор. Пожалуй, все-таки нет, хотя «Николодеон» — это, конечно, самое лучшее, что только есть на свете. Бывая у друзей, Аарон смотрел мультик при каждом удобном случае.

— Переезжать приходилось каждый год, — рассказывала Кэлли. — Только привыкнешь к какому-то месту, а тебя уже везут в другое.

— Почему?

— Потому. Так у них заведено. Мне никто толком так ни разу и не объяснил. Говорили только, мол, собирай вещи. А из последней семьи я сама ушла.

— Почему?

— Как бы тебе сказать… Не поладила с ними. Хотела податься в Канаду, но туда не пускают без удостоверения личности и свидетельства о рождении. В конце концов оказалась в Порт-Анджелесе, и тут миссис Ньюман предложила мне работу.

— А потом ты встретила нас, — вставил Аарон.

— Верно, малыш.

— Теперь мы твоя семья?

Кэлли молчала, но и Аарон не оборачивался. Потом она легонько ткнула его в плечо:

— Да. Теперь ты моя семья.

Здорово, подумал он. Конечно, с Кэлли не так весело, как с Айзеком и Мюриэл, но зато с ней можно кататься на каяке и…

— Что это? — прошипела вдруг у него за спиной Кэлли. От ее голоса мурашки побежали по коже.

— Что?

— Увидела что-то. В лесу. Там. — Она протянула руку в сторону скал, прятавшихся в тени высоченных деревьев.

— Я ничего не видел. — За первым отрядом мурашек пробежал второй.

— Смотри, опять! Да это же… Боже!

И только тогда Аарон тоже увидел. Увидел его. Мальчика-призрака. Издав воинственный клич, он выскочил из-за кустов и бросился в озеро с уступа — сложив руки, головой вперед. Все случилось в долю секунды, а уже в следующий миг призрак пропал, растворившись в холодных тенях озера.

Аарон вскрикнул, но голос пропал, и крик остался в горле. А потом он с ужасом увидел, что выронил от страха весло, и оно покачивается на расстоянии руки от лодки. Секунду-другую Аарон просто смотрел на него, жалея, что не привязал к запястью нейлоновым шнуром, потом, поддавшись панике, привстал с сиденья и потянулся за уплывающим веслом.

— Эй, малыш, сиди спокойно! — крикнула Кэлли. — Мы из-за тебя перевернемся! Лучше…

Предупреждение опоздало. Каяк качнулся и опрокинулся, сбросив обоих в воду.

Аарон ударился лицом о воду, уже понимая, что пропал. Будь они поопытнее и сумей сохранить инерцию движения, каяк снова встал бы в правильное положение, но этого не случилось. Озеро уже схватило мальчика за руки и за ноги ледяными, колючими пальцами и тянуло к себе. Аарон уходил все глубже и глубже, думая о том, что, может быть, если нырнет очень глубоко, превратится в рыбу. Или призрака, как тот индейский мальчик.

Он кричал, но вода забирала голос. Он тонул, и она заполняла нос и рот. Ужас объял его и сжал, выдавливая из него жизнь. Кто-то — или что-то — ухватил его за воротник и не давал погружаться. Спасательная жилетка, лучшая, как сказала мама, из всех, что можно купить за деньги, вытащила его на поверхность, и он повис, болтая ногами, над вечной бездной. Аарона так трясло от страха, что он даже немного описался, но, поскольку был в воде, этого никто не заметил.

Кэлли, на которой тоже была жилетка, плавала рядом, вытирая глаза и отплевываясь.

— Ну, малыш… Ну ты и придурок, — прохрипела она и подплыла к лежавшему вверх дном каяку. — Давай, помоги мне перевернуть эту штуку.

— Я не умею плавать. — Зубы у Аарона стучали, как колеса поезда по рельсам.

— Поэтому тебе и дали жилетку, умник. — Кэлли вовсе не спешила спасать его, тащить к берегу. Даже не пыталась. Просто смотрела, как он бултыхается, замерзший и перепуганный.

И тут появился призрак. От ужаса Аарон не смог даже закричать. Он только трясся и озирался. Под ногами ничего не было. Ничего, кроме сотен футов воды.

— Ну что, помощь требуется? — спросил призрак.

И только тогда Аарон понял, что это и не призрак вовсе, а мальчик. Большой. С загорелыми плечами и татуировкой на руке.

— Требуется, — буркнула Кэлли. — Ну и напугал же ты нас.

— Этим и занимаюсь. — Большой мальчик подплыл к каяку. Вместе с Кэлли они перевернули лодку.

— Считай, что получилось. — Аарон заметил, что Кэлли смотрит на незнакомца как-то иначе, мягче, чем, например, на него. — А тебе бы не стоило плавать одному.

Большой мальчик усмехнулся. И, кажется, даже подмигнул ей.

— Я здесь не один, а вот твоему братишке помощь не помешала бы.

— Он мне не брат. И может справиться сам. Давай Аарон, греби. Отталкивайся ногами.

Аарон не знал, что делать, и плохо соображал из-за страха, но замахал руками и задвигал ногами. Он понимал, что может привлечь из глубин живущих там монстров, и потому колотил по воде все сильнее.

Самое удивительное, ему удалось доплыть до каяка. Причем быстро. К этому времени Кэлли и большой мальчик уже покачивались на воде рядом друг с другом и преспокойно, как старые друзья, разговаривали. Большой мальчик сказал, что его зовут Люк Ньюман. Он окончил школу и теперь проводит лето здесь, у бабушки, миссис Ньюман.

После всего пережитого у Аарона начала кружиться голова. Он никак не мог отдышаться и стал хрипеть, надеясь, что Кэлли наконец-то заметит его и оттащит к берегу. Но она только нахмурилась:

— Остынь. От купания не умирают. Представь, что ты в «Факторе страха».

— Я не смотрел «Фактор страха».

— Там все примерно то же, что и у нас, только в конце ты выигрываешь миллион баксов. Все живы и здоровы, только малость напуганы.

Аарон так разозлился, что чуть не закричал на нее. Это же все по ее вине. Из-за нее он так испугался, что чуть не умер. Наверное, он бы и закричал, но подумал, что крик отнимет последние силы, и заставил себя дышать ровнее и медленнее. А потом повернулся и, отталкиваясь от пустоты ногами и загребая воду руками, поплыл к берегу.

— Надо вылить из каяка воду, — сказал Люк, вытаскивая лодку на каменистый берег.

«Нет. Мне страшно». Слова промелькнули у Аарона в голове, но так там и остались. Слишком уж сильно стучали зубы. Ему ничего больше не оставалось, как помочь Люку. Ноги попали на что-то твердое.

— Эй, — тихонько дрожащим голосом позвал он. — Эй, я стою. — Смешанные в одно радость, изумление и облегчение добавили сил. — Стою!

— Молодец умник. — Кэлли еще оставалась в воде, и у нее от холода тоже стучали зубы. С мокрыми, облепившими лицо волосами и торчащими ресницами она выглядела как-то непривычно. А может, так казалось из-за того, что она таращилась на Люка Ньюмана.

— Ты кое-что забыл, — сказал ему Люк, кивая назад.

Аарон обернулся, и то, что он увидел, отозвалось новым страхом.

Весло. Оно преспокойно покачивалось на тихой голубой воде.

Он умоляюще посмотрел на Кэлли:

— Ты не могла бы…

— Ты уронил, ты и доставай. — Она равнодушно пожала плечами.

Вот так. И ничего больше. Мама, будь она рядом, обязательно сказала бы что-нибудь вроде ну же, дружок, давай, ты же не сахарный. Она всегда поддерживала его, когда хотела, чтобы он сделал что-то трудное. Я буду здесь, рядом. Кэлли не только ничего такого не говорила, но и держалась так, словно ей не было до него никакого дела.

— Ладно, — буркнул Аарон. — Я сам. — И тут же, не давая себе времени на раздумья, оттолкнулся от камня, на котором стоял, и шагнул в пучину — сам, по своей собственной воле. Спасательная жилетка не дала ему скрыться с головой, и он, вытянув отчаянно шею, погреб к веслу.

Кэлли не стала ни хлопать его по плечу, ни хвалить, как сделала бы мама. Когда он вернулся с веслом, она только сказала:

— А теперь помоги Люку.

Вместе они перевернули каяк и вычерпали всю воду. Потом Люк сказал:

— Вообще-то я не хотел так уж вас напутать. Не думал, что вы перевернетесь.

— Ничего, я люблю купаться, — отозвалась Кэлли.

«А как же я, — подумал Аарон. — Почему передо мной никто не извиняется?»

Про него все забыли. Кэлли и Люк пялились друг на дружку и не обращали на него никакого внимания.

— Подержите лодку, — громко сказал он. — Мне надо сесть.

Люк взялся за борта.

— Может, еще увидимся.

Аарон знал, он говорит это Кэлли.

— Ты только не пугай нас больше, — ответила она.

— А вот этого обещать не могу.

Оглянувшись, Аарон успел заметить, что щеки у Кэлли красные как помидоры. Подростки, вздохнул он. Вечно они влюбляются друг в друга. А что в этом хорошего? Ничего. Краснеют, смущаются, дуются. И почему только такое постоянно случается? Его двоюродный брат, Брент, каждую неделю влюблялся в другую девушку. Жуть.

— Вот тебе и призрак, — пробормотала Кэлли, когда они уже подгребали к причалу.

Бандит, заметив их издалека, уже носился по берегу с радостным лаем.

— Я не говорил, что он призрак, — возразил Аарон. Мокрые волосы и кожа давали совсем другие ощущения. Ощущения легкости и свежести. И ногти были совсем чистые. Удивительно. Может, озерная вода — волшебная?

— Нет здесь никакого призрака, — заверила его Кэлли.

Аарон подумал о тенях на воде, о камнях и утонувших деревьях. А еще о том, что и дедушка, и дядя Фил были большими выдумщиками.

«Придумщики сраные», — сказала бы Кэлли, но Аарону такие слова произносить не разрешалось.

Так, может, никакого призрака не было и нет? Мысль эта почему-то опечалила. Как здорово было верить в призраков. А теперь, получается, и бояться нечего?

— Так ты первый раз плавал в озере? — спросила Кэлли.

— Я не плавал. Я свалился.

— Сам виноват. Но ты плавал. Плавал как черепаха.

Губы сами собой растянулись чуть ли не до ушей. Послеполуденное солнце уже согревало и сушило. Он больше не дрожал.

— Может, поплаваем как-нибудь еще.

— Когда доберемся до причала, — предложила Кэлли. — Покажешь, как прыгают твои брат с сестрой.

— При одном условии. — Аарон вдруг почувствовал себя сильным и в то же время удивительно легким, как будто все его страхи были грузом камней и он только что сбросил их за борт.

— Да? И при каком же, малыш?

— Ты должна подружиться с Бандитом.

Дата добавления: 2015-07-24