Тревога

Подлог истории болгаро-чувашской и татаро-кыпчакской цивилизации

Тревога

Что-то! - чует сердечко:

Жутко, жарко, тревожно.

От кого, от чего

Надвигаются козни?

Что предчувствует сердце,

С кем глаголит душа,

Добрый ангел-хранитель,

Что смутило тебя?

Настороженным взглядом

Наблюдаю округу,

За моим каждым шагом,

В шаг-надежда-подруга.

Светлана Азамат

Урало-Поволжский регион Российской Федерации является стыком двух мировых цивилизаций. Издревле болгарский народ (Волжско-Камской Болгарии) исповедовал язычество, с X века – часть народа ислам, а с XI века часть аристократии – христианство.

Религиозная принадлежность в Волжской Болгарии не доминировала. Религиозная самоидентификация стала резко доминировать среди волжских болгар с приходом татар и особенно в годы Казанского ханства (1445-1552). Волжско-Камская Болгария – языческо-христианская цивилизация татаро-монголами была разгромлена и в ходе болгарского геноцида погибло 40 % населения.

Жизнь резко изменилась. Что же произошло с болгаро-чувашским населением?

1. Часть бежала в леса Горной Болгарии и Арской стороны;

2. До 40% населения было уничтожено;

3. Часть бежала на Русь и дальше;

4. Некоторая часть (особенно женщины) были взяты в рабство и в «жены».

Э.С. Кульпин в исследовании «Золотая Орда: судьба поколений» о потрясении оккупированного населения пишет, что «кочевники сухих центрально-азиатских степей с их ограниченным объе­мом фитомассы, придя в богатые травостоем степи юго-восточной Европы, получили возможность стать еще более сильными, и богатыми, перейти от простого к расширенному демографическому воспроизводству. Как писал М.Г. Сафаргалиев, ссылаясь на Плано Карпини, мон­гольские и тюркские племена, прибывшие вместе с Батыем в Дешт-и-Кыпчак, владели большим количеством скота. Следовательно, имели большие возможности для расширенного демографического воспроизводства. Рас­ширенному демографическому воспроизводству благоприятствовало соче­тание традиций и сложившихся обстоятельств. Согласно традициям кочевников у побежденных кочевых племен могли физически уничтожаться мужчины, но не женщины. Женщины побежденных кочевников, если их было чем кормить, брались в жены или служанки, дети — в работники. В мирное упорядоченное время дети и женщины пасли стада. Лишь в неспокойное, смутное время стада охраняли мужчины. Монгольская армия повсюду устанавливала жесткий порядок. Она изгнала с родных пастбищ частьполовцев, но многие из них возвратились назад, не изгнала половчанок и их детей. Если половчанки брались в плен, они становились женами (вто­рыми, третьими, как кто мог содержать) или служанками, занимавшихся хозяйством, доивших коров и кобылиц, делавших творог — основную бел­ковую пищу кочевников. Завоеватели — мужчины—главы семей могли иметь не по одной жене. Из фиксированных прецедентов ХIХ в. относительно демографического состава семьи киргизов, чьи пастбища были более то­щими, чем на юге Восточной Европы, а семьи, как правило, с одной мате­рью, известно, что в стагнационном режиме кочевая семья имела 4-5 чело­век, а при возможностях роста — до 12» [1].

Болгаро-чувашское население было земледельческим, но вынуждено было из-за долгов продавать своих детей. В некоторых чувашских деревнях существовало «право первой ночи», часть сельского населения, например, около Таябы вынуждена была обслуживать администрацию баскака.

Некоторые краеведы обижаются на «праву басмачества», но, к сожалению, жизнь была горькой, «девушек и детей татары забирали в услужение». Обратим внимание на раздел «Оседание на землю». Мы говорили, что болгары были народом земледельческим и прекрасно разбирались в сельском хозяйстве (хотя с начала XXI века появились концепции, что мордва, марийцы, чуваши, удмурты не занимались земледелием, а хлебом снабжали их татарские купцы). Мы понимаем, конечно, что это фальсификация. Золотоордынский период (ордынская эпоха древнеболгарской цивилизации по Г.И. Тафаеву) для болгар-земледельцев были, конечно, страшны не только чума, голод, засухи. Имеется понятие «монголо-татары использовали систему принуждения и эксплуатации болгарского населения».

В годы Золотой Орды, особенно в ходе тамерлановского геноцида, когда было уничтожено до 80% населения, 170 городов и городищ, 2000 сел. Лес в эти годы стал пастбищем не только «партизан», но и населения. Можно привести примеры из работы Э.С. Кульпина «Выпас стад в лесах, расширение лесных полян зафиксированы биологами. При этом «летописные свидетельства подтверждают представления, полученные от анализа археологических данных. В современной лесостепи соотношение участков лесов и луговых степей не является следствием разных почво-грунтовых условий, а представляют собой результат разного соотношения оседлого населения и кочевников в прошедшие эпохи. Видна четкая зависимость продвижения кочевников и степ­ной растительности на север. Летописи хранят названия «Половецкие коче­вья» для местностей в окрестностях г. Белополье и Харьков, по реке Проня. Северная граница татарских летних кочевий XIV в. проходила по линии: вер­ховья Северского Донца, Тихой Сосны, Низовья Медведицы. Сотни тысяч овец и коз уничтожали лесную растительность, леса заменялись лугами, луго­вая растительность ксерофитизировалась, типчак продвигался все дальше на север в область широколиственных лесов». Это про­движение, начавшееся в начале XIV века, закончилось в XV, дойдя до есте­ственных рубежей: далее на севере уже нельзя превращать лес в степь по природ­но-климатическим условиям. В 70-х гг. XV в. золотоордынцы кочевали почти ежегодно близ южной границы Московского государства [2].

Население как кочевое (варварское) так и земледельческое уходило в леса. В эти годы кочевое (татарское) население стало активно оседать в землях Волжской Болгарии. Как отмечает автор «Но после образования Золотой Орды и особенно после утверждения силь­ной централизованной власти кочевники в массовом масштабе переходят к городской оседлости, становятся жителями новых бурно развивающихся городов. К оседлости переходит и богатая, знатная часть номадов» . Известно лишь, что в Золотой Орде в стесненных обстоятельствах родители продавали детей. М.Г. Са­фаргалиев, ссылаясь на Эль-Омари, объясняет главную причину продажи детей степняков необходимостью выплаты налогов:

«По временам, когда в иные годы они находятся в стесненных обстоятель­ствах, - писал Эль-Омари, - они продают детей своих, чтобы на выручку прокормить себя, и говорят относительно тех детей, которых они продали: «Лучше остаться в живых нам и ему (дитяти), чем умирать нам и ему». «Стес­ненные обстоятельства», заставляющие их продавать собственных детей, были связаны с уплатой дани. «Для султана этого государства (Кипчака) (на­ложена на всех их), т.е. подданных дань, которая взыскивается с них. Иногда они ставятся данью в трудное положение — в годы неурожайные, — говорит Эль-Омар, — вследствие падежа, приключающегося скоту их, или вследствие (сильного) выпадения снега и утолщения льда. Они продают детей своих для уплаты своей недоимки (податной)».

М.Г. Сафаргалиев пишет, что продажа детей даже не в голодные годы была для степи обычным явлением. «Так, например, в 1338 году Орда не страдала от падежа скота, наоборот, этот год был более благоприятным для скотоводов, а кочевники были вынуждены продавать своих детей».

Куда и кому могли продавать своих детей обедневшие кочевники? В богатые семьи кочевников, богатым оседлым тюркам и за пределы госу­дарства. Продажа за пределы государства означала расставание с детьми на всю жизнь. Продажа соплеменникам была более предпочтительной. Но кто из соплеменников мог быть потенциальным массовым покупате­лем детей, кто в это время больше всего нуждался в рабочих руках? Ответ очевиден: богатые оседлые тюрки, бизнес которых по обслуживанию меж­дународных торговых путей неуклонно расширялся, а расширение требовало новых рабочих рук [3].

Таким образом, следует отметить:

1. Около 50 тыс. кочевников – осело в землях Древней Болгарии с 30 г. XIII в. по 1445 г.

2. Еще 50 тыс. кочевников татар осело в годы Казанского ханства (1445-1552).

3. Болгарское оставшееся население в центре Болгарии оказалось в рабстве (женщины и дети переходили в собственность татарского войска. (Известно, что один татарский воин должен был захватить до 10 человек).

4. Финансово-экономические затруднения заставляли болгар продавать в рабство детей, а не самим идти в рабство. Именно детей, т.е. тех, у кого еще не начался или не завершился процесс формирования сис­темы ценностей - становления личности. Этот процесс начинается в под­ростковом возрасте и завершается в юношеском. После завершения, ког­да личностная система ценностных приоритетов окончательно утвержда­ется, кардинальное изменение образа жизни требует уже не становления, а переоценки ценностей - самому мучительному для человека состоя­нию, психологическому стрессу. Поэтому добровольное или насильствен­ное превращение кочевников в земледельцев, когда ведущая роль в семьях принадлежит старшим поколениям, как правило - трагедия.

Кульпин говорит о кочевниках, но продавали и болгары-земледельцы. Где-то с конца XIII века часть рабов (женщин и детей) постепенно переходят от болгаро-чувашского R-языка к языку оккупантов – хозяев Болгарской земли (Z-языку). «Языковая война» длилась более 300 лет и в Казанском ханстве. У татар имеется понятие «чуваши всегда были рабами и рабами останутся».

Второе, следует сказать об исламизации рабов, женщин и тюркской аристократии. Исламское принуждение болгарок и детей заставлляло их принимать исламские традиции. Недаром среди таябинско-яльчкских чувашек имеется утверждение «жаль я не родилась татаркой». Историко-генетическая память помнит о былом рабстве и принуждении. Золотая Орда для чувашского (болгарского) населения принесла:

1. Разорение и геноцид;

2. Вовлечение мужчин, подростков в убийства, грабежи и военные походы в интересах оккупантов;

3. Принуждение женщин продавать себя и своих детей;

4. Исламизация;

5. Города Болгар, Таяба стали рассматриваться (вообще города) как оплот захватчиков (нужно было убежать от городской жизни);

6. Города рассматривались как центры исламизации и правителей.

Кульпин об исламизации в годы Золотой Орды пишет, что «джучиды же в интервале смены трех поколений (третьего-пятого) осуществили решающий для себя этнический и конфессиональный выбор. В третьем-четвертом поколении они этнически тюркизировались, следовательно, свя­зали свою судьбу с одним из многих народов империи, стали с ним одним целым, и одновременно, что не менее важно, тем самым этнически отделили себя от других народов. В пятом поколении они осуществила непростой (не все представители знати, а впоследствии не все тюрки были с этим соглас­ны), но окончательный выбор конфессии.

Следствием выбора религии был и выбор ориентации культурной эволюции: на усиление связей с исламским миром и, по принципу компенсации, ослабление связей с христианскими странами и народами. Элита Золотой Орды связала дальнейшую эволюцию своей культуры с народами ислама. И это, безусловно, должно было иметь долговременные последствия.

Всегда и везде гражданин или подданный любого государства оцени­вает деятельность последнего не по одному фактору, а по набору их, куда входит способность государства обеспечить порядок, безопасность, не­обходимые условия для приемлемого уровня и качества жизни. Эти усло­вия власть обеспечивала. Казалось бы, произошло оптимальное разделе­ние функций между государством и обществом. Государство продолжало внутреннюю и внешнюю политику, направленную на поддержания зако­нов, установленных еще Чингисханом, на охрану границ государства во­енной силой и дипломатией, оно сняла с себя обязанность непосредственного управления, жизнью окраинных народов империи, передав инициативу в развитии самим этим народам, не вмешиваясь в текущую внутреннюю экономическую и политическую жизнь окраин и сосредоточив свое внимание на развитие центральных волжских городов.

Золотоордынские города отличались от европейских. Если европейские города создавались на средства общества и в незначительной степени - госу­дарства, то государственный экономический и финансовый ресурс в созда­нии золотоордынских городов был значительным. Г.А. Федоров-Давыдов писал: «Старые города, где хозяйственная жизнь была только приостановлена завоевателями, быстро возродились и стали в первое время главными цент­рами торговли и ремесла в молодом государстве. Ханы, кочевая аристокра­тия мало вмешивались в дела оседлых земель своей державы, предоставляя управление ими каракорумской администрации. Но вскоре сами золотоор­дынские ханы стали интересоваться городской жизнью, создавать ремеслен­ные мастерские, вступать в компании крупнейших торговцев, организовы­вать свои торговые караваны».

«Город - это скорее состояние сознания, сосредоточение традиций, — пишет Р.Парк. — Город не просто физический механизм или искусствен­ная конструкция. Он вовлечен в жизненно важные процессы людей, ко­торые создают его. Это продукт природы, в особенности человеческой природы». Степные города и подходили, и не подходили под это философское определение. Например, из-за краткости существова­ния они еще не успели выработать свои собственные традиции, действу­ющие на века. Или точнее, состояние сознания, образ жизни людей их населяющих, в ряде черт созвучный с образом жизни наших современников, находился в сильном диссонансе с образом жизни тогдашних жителей горо­дов и весей на Западе и Востоке.

Многие ученые XX в., вслед за Максом Вебером, полагают, что орга­низм («тело») средневекового города имеет пять отличительных черт: обо­ронительные сооружения, рынок, суд и относительное автономное законода­тельство, самоуправление. Из этих черт золотоордынские города имели только одну: рынок. Независимых, автономных судов, за­конодательств и самоуправления золотоордынские города не имели. Са­моуправление, возможно, было в масштабе районов, но общегородским было не самоуправление и не государственно-бюрократическое управле­ние, но, вероятно, отдельные городские службы. За исключением само­управления, во всем остальном золотоордынские города были подобны современным, где управление бюрократизировано, законы - общегосу­дарственные, а суд, хотя и местный, может апеллировать в высшие судеб­ные инстанции [4].

Таким образом, мы можем увидеть, что город Болгар (до 1391), Таяба (до конца XIV века) были оплотом ислама. Например, одной из причин разгрома г. Болгар Тамерлановской армией является «обвинение хана», «возвращение болгар в язычество и несоблюдение исламских обрядов».

В стихотворении о разгроме Пюлер поется:

Птицы полетят в Биляр,

В гнезда прилетят свои,

Вспыхнет пламя там и тут-

И весь город запылает.

Сделав это, Чинбусьхан,

Овладеть Биляром сможешь.»

Тут Аксак- Тимур старуху

За совет благодарит

И спешит в обратный путь,

Чтобы сделать как велела.

Все, что удалось узнать,

Приказал скорей исполнить

И Биляр со всех сторон

Запылать огнем заставил.

Чувашский конец (Тĕнчĕ пĕтĕт) звучат в строках произведения «Взятие Биляра Аксак Тимуром».

Заполняют город враз

Крики. Стоны, горький плач.

Перепуганный народ

Мечется в сплошном дыму,

Люди в ярости с воем

Проклинают царский род-

Сквозь потоки слез недаром

Страшные слова летят

«Боже, тора, нам конец,

Да куда теперь деваться?

Ах, пропали мы, пропали,

Что же делать, как тут быть?

Матерь пламени- огня,

Свой огонь сама уйми.

Добрый тора, Пюлехсе,

Будь спасителем для нас.

Ах, чем будем мы питаться?

Что придется пережить?

Как от гибели коварной

Души сохранить свои?

Ох, ужасно, ужасно!

Каждого погибель ждет,

Жутко даже посмотреть-

Все грохочет и трясется.

Словно мухи, люди мрут,

Всюду трупы - нет им счета.

Враг лютует, будто зверь,

Никакой не жди пощады.

Впал он в бешенство совсем,

О добре и знать не знает,

Горы срубленных голов

За собою оставляет,

Все народы на земле

Устрашая дикой злобой.

О, Биляр, Биляр! Уже

Нет его перед глазами.

Вот и к царскому дворцу

С гулом ринулся огонь.

Страшно дочерям- царевнам-

На мечеть забрались вмиг.

Вперемешку со слезами

Песни горькие поют.

Пламя рядом уж трещит!

И три дочери- царевны,

Обернувшись в лебедей,

Семь морей перемахнули.

Крылья светом серебра

На прощание блеснули.

И в мгновенье ока их

Поглотила даль небес.

Невзирая на геноцид (холокост) у болгар сохранилась вера в светлое будущее:

1. Конец мира («Тĕнчĕ пĕтĕт»);

2. Вера в будущее («Чăваш вилмен- пурнапăр»);

3. Идея «от смерти (конца) убежать» «çул юлнă»).

Перед тем, как улететь,

Вот что молвили царевны:

- Мы сегодня улетаем

Далеко, за семь морей.

Ведь родную землю нашу

Топчут полчища врагов.

Только к светопреставленью

Возвратимся мы сюда

И родную нашу землю

Всю опять себе вернем.

Города и веси наши

Уж исчезнут все тогда,

Часть из них, по воле Бога,

В подземелье перейдет,

Накануне конца света

Возродятся вновь они.

А покуда много крови

Потечет по той стране.

Впереди шел - будет сзади,

Шедший сзади - впереди.

О, Биляра благодать,

Ты куда же удалилась?

И когда же злодеянья

Прекратятся на земле?

Эх, родимая страна,

Эх, Биляр ты наш, Биляр,

Блага целого народа

Как присвоил супостат?

Твою славу, мощь твою

Признавал весь белый свет.

Достоянием твоим

Восторгались все вокруг.

Обратите внимание на изречение «Чăваш (пăлхар) çер чăмăрти кăвапи» «Чуваш -пуп земли». Эти слова звучат в песне.

Уход (бегство) из городов и «отшельничество» болгар после 1391 г., 1395 г. прослеживается в археологических раскопках. Следует заметить, что в ходе археологических исследований, проведенных в Чувашии (Горной Болгарии) найдено незначительное количество военного оружия. Например, в начале XXI века в Археологический музей ЧГПУ им. И.Я. Яковлева Айдак сдал хорошо сохранившуюся ордынскую саблю, которую нашли в землях его колхоза. Фальсификация, подлог истории древнеболгарской цивилизации в Татарстане продолжается. Дамир Искахов в статье «Битва историков» об этих процессах, которые, конечно, серьезно затрагивают и чувашскую историю, говорит, что «попытка академика М.З. Закиева приписать своим оппонентам стремление отбросить историю булгарского периода лишена оснований. Речь идет только о том, что золотоордьшский этап истории был решающим, ключевым периодом в формировании татар. При этом им приводились серьезные аргументы, свидетельствующие о преемственности между татарскими государствами XV - XVI вв. и Золотой Ордой. Отметил он и политический аспект важности включения золотоордынского этапа в национальную историю. Во-первых, это выведение татар на центральное место в истории многих тюркских народов. Во-вторых, способность исторш Золотой Орды «объять» истории многих предшествующих этнополитических образований в силу их включения в состав этого государства. В-третьих, это неспособность русской исторической науки шовинистического толка «переплавить» историю Золотой Орды. Остановившись на проблеме идейных предшественников оппонентов М.З. Закиева, это автор показал полную несостоятельность стремления академика «национализировать» в свою пользу фигуру Ш. Марджани.

Перейдя к конкретным вопросам, им было показано, что тезис этого исследователя о кипчакоязычности булгар не поддерживается мировой тюркологией, что за этой проблемой скрывается другая - о переходе булгар со своего специфического р-языка на другой, кипчакского типа з-язык. А это, как полагает Д.М. Исхаков, позволяет датирова время «превращения» булгарского этноса в «татар» — произошло это в XIV в. Наконец, разобрав выстроенную академиком «стройную» цепочку предков татар — скифы — гунны савиры - авары, тюрки, хазары и булгары, автор статьи на основе данных конкретных исследований показал неясность лингвистической принадлежности гуннов, спорность этнической принадлежности савиров, неясность взаимоотношений сарматов и скифов. При этом Д.М. Исхаков допускал возможность нахождения тюрок под общим определением «скифов», но подчеркивал невозможность на основе фактов пребывания перечисленных групп в числе «скифов» считать их предками именно татар. Затем выясняется, что узколокальный подход М.З. Закиева ведет к обособлению некоторых этнических групп, входящих в состав татарской нации (например, сибирских татар). Завершая дискуссию со своим оппонентом, Д.М. Исхаков подчеркнул неизученность и других периодов и проблем истории татар (национальный период; XVI - XVII вв.; экономическая история татар; история их культуры и т.д.), по исследованию которых, как он полагал, нужен перспективный план.

Затем последовала статья М.И. Ахметзянова, направленная на развенчание разрабатываемого М.З. Закиевым мифа о «государстве Биармия». Опираясь на анализ карты шведского ученого Олауса Магнуса (1490 - 1557), он привел доказательства локализации легендарной земли «Бъярмия» в районе Кольского полуострова, опровергнув также этимологию этого названия, предложенного академиком (он писал о его связи с наименованием «бигер»). М.И. Ахметзянов совершенно справедливо указал, что М.З. Закиев в данном случае идет на поводу у своих построений, направленных на внедрение этнонима «булгаро-татары». Поэтому автор рассматриваемой статьи еще раз обратился к анализу вопроса об этническом облике булгар XIII - XIV вв. на основе эпиграфических материалов. Отметив, что 90% булгарских надгробий содержат «элементы чувашского языка», он заметил, что «это (все-таки) не позволяет полагать, будто бы они установлены (на могилах) предков современных чуваш», ибо последние «никогда не были мусульманами».

Углубившись в этот вопрос, этот исследователь показал, что на самом деле он не отрицает участия булгар в формировании татарского народа. «Остатки булгар-мусульман были поглощены татарами, став субстратом», - пишет он. После 1243 г., по его мнению, язык булгар начал «татаризироваться», ибо пришедшие с Бату-ханом в составе его войск «татары были тюрками, и в их среде было много мусульман». Как он полагает, эти «татары были выходцами не из Центральной Азии, а в основном из земель Хорезма, будучи мусульманами». «Они и создали, - как он пишет, - золотоордынскую цивилизацию, ставшую продолжением хорезмийской цивилизации». В составе ассимилированных в XIII - XIV вв. «татарскими тюрками» этнических групп он перечисляет «западных кипчаков, канглов, туркмен и булгар». Заключая, М.И. Ахметзянов сообщает, что в XIV в. этноним «татар» уже закрепился. «Поэтому, - пишет он, - было бы несправедливо не замечать связь современных татар с тюркоязычными древними татарами».

После статьи М.И. Ахметзянова в газете «Ватаным Татарстан» должна была последовать статья Р.Г. Фахрутдинова, но редакция газеты, напуганная повышающимся «градусом» дискуссии, захотела «пригладить» публикацию последнего. В ответ, как мы помним, Р.Г. Фахрутдинов отдал свою публикацию, расширив ее, в газету «Мэдэни жомга», что немного задержало ее издание. В этот момент появились две другие статьи - И.Л. Измайлова (одного из последовательных оппонентов М.З. Закиева) и Ф.И. Урманчеева, взявшегося защитить позиции своего директора.

Начнем с публикации И.Л. Измайлова (Измайлов И. Будет ли преодолен кризис), в которой рефреном звучит, что в «татарской истории (сейчас) переломный момент», требующий «новых подходов к истории», «создания теории развития своей государственности и национальной идентичности». Он пишет, что «ранее ученые были зажаты в узком пятачке татарской автономии», теперь же «мы возвращаем... видение нашего прошлого на широком фоне... истории Евразии... приходим к осознанию... единства (татарского народа)». Как он полагает, «важнейшими условиями становления этой новой идентичности» являются «проблемы истории, вопросы выбора ключевых точек прошлого для реконструкции процесса становления народа». И.Л. Измайлов отмечает, что уже с конца 1980-х гг. в коллективе ИЯЛИ шли разговоры о необходимости разделения института на два учреждения — исторического и филологического профилей, с созданием специальной группы ученых для разработки проблем этнической истории татар. Но ничего этого не было сделано, концепция истории татарского народа также не создана. Далее, рассмотрев складывающуюся в ИЯЛИ общую ситуацию и происходящие в научном сообществе Татарстана, в том числе и с участием зарубежных ученых-татар, процессы, он заключает: «...понимая, что все больше научная общественность склоняется к тюрко-татарской теории происхождения народа, где ключевую роль играла Золотая Орда,... Закиев... (прибег) к доносу» (речь идет о выступлении академика М.З. Закиева на годичном собрании АН РТ. - Д.И.). Раскритиковав основные положения, содержащиеся в книге академика М.З. Закиева «Татары. Проблемы истории и языка» (Казань, 1995), И.Л. Измайлов предлагал наступивший в ИЯЛИ кризис преодолеть «организационно».

То же самое было предложено в «Открытом письме» («Крис», 17 мая, 1996 г.) группы татарской интеллигенции (всего 18 человек, доктора наук Р.Г. Фахрутдинов, Ф.С. Хакимзянов, З.Л. Зайнуллин; кандидаты наук Ф.Ш. Сафиуллин, он же депутат Госсовета РТ, М.Ж. Сахапов, он же главный редактор журнала «Мирас», М.А. Сайдашева, Д.М. Исхаков, Р.С. Курчаков, И.Л. Измайлов, Т.Т. Каримов; писатели Н. Фаттах, Ф.М. Зулькарнаев, он же главный редактор журнала «Идел», Ф. Баттал, Ф. Хаким, Дж. Рахимов, М. Хабибуллин; общественные деятели Ф.Я. Уразаев, И.Г. Садыков), обращенном к президенту РТ М.Ш. Шаймиеву. Они писали: «...необходимы срочные меры по оздоровлению обстановки в ИЯЛИ, по развитию демократии и истинной науки в стенах единственного крупного национального центра гуманитарной науки в Татарстане». Авторы письма указывали: «...у нас до сих пор отсутствует полноценная история татарского народа, ни разу не обсуждалась концепция написания этого фундаментального труда...» Одновременно отмечалась и отрицательная роль М.З. Закиева: «...Не будучи вообще историком, он постоянно навязывает исторической науке абсолютно неприемлемые квазинаучные воззрения... противоречащие мировым достижениям в этой области». Письмо заканчивалось словами: «...Вы как глава государства проявите мудрость и вопросы, поднимаемые нами... расцените как неотложное государственное дело».

Следует сказать, что в Чувашской Республике нет такого разброса мнений и главное нет такой жесткой борьбы. Историки Чувашии не писали своих писем и Н.В. Федорову или М.В. Игнатьеву. Конечно, была борьба за 450-летие Мирного вхождения Чувашии (Горной стороны) в состав России (приняли участие В.Д. Димитриев, Н.В. Федоров, Н. Володина, Г.И. Тафаев, В.В. Андреев и ряд московских ученых). Указ В.В. Путин подписал за несколько недель до данного события. Н.В. Федоров, В.В. Путин чувашскую историю поддержали. А первый документ от Н.В. Федорова В.В. Путин отклонил, причина такого отношения была в рекомендации татарских историков (к. ист. н.) мол, «чувашский народ сидел в лесах, прятался и никакого договора с русской стороной не подписывал. Чуваши были малочисленным народом, а вожди, которые ездили в Москву были татарами». В 2001 г. мы и вся Чувашская Республика могла быть отброшена к лжеконцепции татарских политизированных ученых. Чувашская политическая и научная общественность в начале XXI века выжила, но перепись 2010 г. показала, что чуваши «бегут» и ассимилируются. В России их осталось 1440 тыс. человек.

Литература

1. Кульпин Э.С. Золотая Орда: судьбы поколений – С. 24.

2. Кульпин Э.С. Золотая Орда: судьбы поколений – С. 72.

3. Кульпин Э.С. Золотая Орда: судьбы поколений – С.74.

4. Кульпин Э.С. Золотая Орда: судьбы поколений – С. 79-80.

Дата добавления: 2015-07-24