Язык как система знаков

§ 14. Выше было выяснено, что язык представляет собой сложную систему. Что же выступает в качестве элементов тех многих подсистем, которые входят в языковую систему, т. е. системой чего является язык? Обычный ответ гласит: язык есть система знаков. Общее учение о знаках называется семиотикой, поэтому все, изложенное в настоящем разделе, относится к семиотическому аспекту изучения языка.

Согласно наиболее распространенной точке зрения знак есть двусторонняя сущность: сочетание материального означающего, иначе десигнатора, и означаемого — значения, закрепленного в языке за данным материальным способом выражения. Означаемое называют иначе десигнатом, или сигнификатом. Простейший пример: морфема вод (из слов вода, водяной, вóды и т. п.) — это знак, означающим которого выступает соответствующая звуковая оболочка (/vad/, /vad’/ или /vod/ — в зависимости от слова), а означаемым — значение «имеющий отношение к жидкости с такими-то свойствами».

В языке знаками выступают прежде всего морфемы, слова. Для того чтобы производить и воспринимать тексты, нужно владеть не только единицами языка — знаками, но также и правилами, по которым эти знаки функционируют. Поэтому язык определяют как систему знаков и правил их функционирования.

§ 15. Если отвлечься от (очень важных) правил преобразования одних знаков в другие (об этом см. §§ 68, 106–110), то можно выделить два основных типа правил функционирования знаков: правила, относящиеся к синтактике знаков, и правила, относящиеся к прагматике знаков.

Синтактика — это способ сочетания знаков друг с другом. Частным случаем правил синтактики являются правила порядка слов в предложении. Синтактика может самостоятельно передавать определенные значения, ср., например: англ. John has beaten up Bill ‘Джон избил Билла’ и Bill has beaten up John ‘Билл избил Джона’. В результате изменения порядка слов здесь изменяются синтаксические отношения и в конечном итоге значение предложения. Приведем также пример из русского языка, где происходит изменение значения при взаимной перестановке числительного и существительного: два дня и дня два (т. е. «примерно два дня»).

Прагматика — это способ употребления знака в зависимости от тех или иных задач человека, использующего его. К области прагматики относится, в частности, стилистика.

§ 16. Особый аспект — отношение знака к тому предмету (свойству, отношению), который он обозначает. Такой пред-/17//18/мет называют денотатом, или референтом, знака. Знак, как таковой, как правило, относится не к конкретному предмету, а к целому классу предметов; например, денотатом знака стол выступает все множество столов.

Целесообразно различать абстрактные и конкретные знаки: слово как элемент системы — это абстрактный знак, слово как элемент данного текста — это конкретный знак. Означаемое (десигнат) знака всегда абстрактно, будь это знак абстрактный или конкретный[9]. Что же касается денотата, то для абстрактного знака денотатом выступает обычно целый класс объектов (например, сосна), для конкретного знака денотатом часто, но не всегда, выступает данный конкретный объект (ср. Сосна — дерево хвойное и Сруби эту сосну).

Следует четко представлять себе, что если десигнат — это значение, то денотат — это предмет (или класс предметов). Одному и тому же денотату могут соответствовать разные знаки с разными десигнатами, например, у знаков автор «Кандида», Франсуа-Мари Аруэ и Вольтер один и тот же денотат.

§ 17. Важно подчеркнуть, что лингвистика изучает знаки и их компоненты, но не денотаты знаков. Иначе говоря, на первый план выступают не факты действительности, а способ их отражения в каждом конкретном языке, а затем и в языке вообще. Например, денотатом временных форм глагола выступает физическое время, законы которого, естественно, едины для всех, они изучаются физикой. Лингвистику, однако, интересует грамматическое время, при этом оказывается, что в одном языке (например, русском) есть три времени — настоящее, прошедшее и будущее, в другом (например, немецком) — настоящее, три прошедших и два будущих, в третьем (например, бирманском) — настоящее-прошедшее и будущее, в четвертом (например, китайском) — настоящее-будущее и два прошедших. В некоторых языках вообще как будто бы нет грамматической категории времени: так, исследователи ряда языков Юго-Восточной Азии, например лаосского, хотя и говорят о «видо-временных» показателях глагола, но относят эти показатели к средствам выражения категории вида, а не времени.

Двойное членение в языке. План выражения и план содержания

§ 18. Наличие двух сторон у языковых знаков — означающего и означаемого — позволяет любой текст и любой его фрагмент рассматривать и, в частности, членить с двух точек зрения: /18//19/ с точки зрения того, какие знаки в нем представлены, и с точки зрения характера означающих этих знаков и их сочетаний. С первой из указанных точек зрения текст можно членить на предложения, синтагмы, слова, морфемы. Это называют первым членением. Со второй точки зрения текст членится на произносительные группы разного рода, слоги, фонемы. Это называется вторым членением, а сам факт существования двух способов членения текста — двойным членением.

§ 19. Наиболее существенным видом второго членения выступает членение на фонемы. Необходимость второго членения этого типа, т. е. необходимость особых единиц типа фонем, вытекает из знакового характера языка, а также из относительной ограниченности памяти человека и возможностей его произносительно-слухового аппарата. В самом деле, для выполнения своей основной функции, коммуникативной, язык должен обладать отдельными знаками для всего того, что может послужить предметом сообщения. Ясно, однако, что число таких предметов практически бесконечно, и наличие абсолютно уникального знака со своим неповторимым означающим для каждого из них явно перегрузило бы возможности человеческой памяти и произносительно-слухового аппарата. Поэтому язык «выбирает» иной путь: вырабатывается сравнительно небольшое число элементов, фонем, которые, не являясь знаками, формируют, в разных комбинациях, материальные оболочки (т. е. означающие) чрезвычайно большого числа знаков.

§ 20. Существование двойного членения говорит о том, что, хотя означающие представлены определенными звучаниями, отдельные звуки и значения не соотносятся непосредственно: означающее всегда выделяется как некая глобальная нерасчлененная единица, которой в целом соответствует то или иное значение.

Л. Ельмслев, а за ним и другие лингвисты называют фонемы (и слоги), не являющиеся знаками, «фигурами»[10]. Принятие этого термина позволяет внести уточнение в определение языка: язык есть система фигур и знаков и правил их функционирования.

§ 21. Если членить текст можно с точки зрения знакового состава и с точки зрения состава означающих, то анализировать текст можно также применительно к тем значениям, т. е. означаемым, которыми характеризуются соответствующие знаки[11]. /19//20/ Аспект, связанный со структурой и свойствами означаемых, называется планом содержания.

В свою очередь, аспект, связанный со структурой и свойствами означающих, называется планом выражения. План выражения — это вся совокупность материальных средств языка, предназначенных для передачи тех или иных значений; означающие знаков, способы их фонетического оформления (например, типы интонации), синтактика знаков принадлежат плану выражения. План выражения, следовательно, более широкое понятие, чем совокупность означающих.

Чрезвычайно важно всегда учитывать, что для языка и соответственно для лингвистики существенны план выражения и план содержания не сами по себе, а в их соотношении. Изучая план выражения, мы должны рассматривать материальные средства языка под таким углом зрения: для чего существуют они в языке, чтó, т. е. какое значение, призваны выражать эти материальные средства? Изучение плана содержания должно руководствоваться аналогичным подходом, иначе говоря, во главе угла должен находиться вопрос: каким образом, при помощи каких материальных средств выражаются в языке данные значения? Таким образом, и форма, и значения изучаются в составе определенных знаков (а знаки — в составе систем).

§ 22. Неразрывная связь плана выражения и плана содержания не отрицает, однако, их относительной автономности. Такая автономность есть естественное следствие, вытекающее из факта двойного членения, а также из двух существенных свойств знаков: произвольности связи между означающим и означаемым знака и асимметричности этой связи. Тезис о произвольности связи означающего и означаемого констатирует, что, исходя из характера звучания и, шире, типа означающего, нельзя сделать какого-либо вывода относительно типа означаемого. Например, ничто в звучании, скажем, /stol/ не говорит о значении данного слова.

Тезис об асимметричности связи между означающим и означаемым указывает на то, что не существует регулярных соответствий между этими двумя сторонами знака. Одно и то же означающее может соответствовать разным означаемым, что имеет место при омонимии (ср. рожа «лицо» и «вид болезни»), полисемии (ср. грудь «верхняя передняя часть туловища», «бюст» и «верхняя передняя часть рубашки»), нейтрализации (ср. /rok/ — рок и рог); одно и то же означаемое может выражаться разными означающими, что характерно для синонимии (ср. негодяй и подлец). /20//21/

ЛИТЕРАТУРА

Бодуэн де Куртенэ И. А. Введение в языковедение. — И. А. Бодуэн де Куртенэ. Избранные труды по общему языкознанию. Т. 2, М., 1963.

Кацнельсон С. Д. Содержание слова, значение и обозначение. М. — Л., 1965.

Мартине А. Основы общей лингвистики. — «Новое в лингвистике». Вып. 3. М., 1963.

Дата добавления: 2015-07-24