Глава 10 4 страница

– Господин Исенгрим Фаоильтиарна? Железный Волк? Какая приятная неожиданность! Извольте, извольте!

Солдаты вытащили его из строя кандальников.

– Va faill! – крикнул ему Коиннеах Де Рео, которого тоже узнали и вытащили другие военные, носившие ринграфы с реданским орлом. – Se’ved se caerme dea!

– Встретитесь, – прошипел штатский, отделивший Фаоильтиарну, – но, я думаю, в аду. Его там уже ждут, в Дракенборге. А ну постойте-ка! Да случаем это уж не господин ли Риордаин? Взять его!

Всего из колонны вытащили троих. Только троих. Фаоильтиарна понял, и внезапно (он даже удивился) его охватил страх.

– Va faill! – крикнул друзьям вытянутый из ряда Ангус Бри-Кри, звеня кандалами. – Va faill, fraeren!

Солдат грубо толкнул его.

Далеко их не увели. Только до одного из сараев вблизи пристани. Рядом с гаванью, над которой покачивался лес мачт.

Штатский подал знак. Фаоильтиарну толкнули к столбу, к балке, на которую закинули веревку. К веревке начали привязывать железный крюк. Риордаина и Ангуса усадили на два стоящих на глинобитной площадке табурета.

– Господин Риордаин, господин Бри-Кри, – холодно проговорил штатский. – На вас распространяется указ об амнистии. Суд решил проявить милосердие. Справедливость, однако, должна восторжествовать, – добавил он, не дождавшись реакции. – А за то, чтобы так произошло, заплатили семьи тех, кого вы убили, господа. Приговор вынесен.

Риордаин и Ангус не успели даже крикнуть. Сзади им на шеи накинули петли, их стянули, повалили вместе с табуретами, потащили по утрамбованной земле. Когда скованными руками они тщетно попытались сорвать врезающиеся в тело веревки, исполнители уперлись им коленями в грудь. Сверкнули и опустились ножи, брызнула кровь. Теперь даже петли не в состоянии были заглушить криков, визга, от которого волосы вставали дыбом. Это продолжалось долго. Как всегда.

– В приговоре, вынесенном вам, господин Фаоильтиарна, – сказал штатский, медленно поворачивая голову, – имеется дополнительная клаузула. Нечто особенное…

Фаоильтиарна не собирался ожидать «чего-то особенного». Замок оков, над которым эльф трудился уже два дня и две ночи, упал с его кистей как по мановению волшебной палочки. Страшный удар тяжелой цепи повалил двух стерегущих его солдат. Фаоильтиарна в прыжке ударил третьего ногой в лицо, хлестнул кандалами штатского, прыгнул прямо в затянутое тенетами оконце сарая, вылетел из него вместе с рамой и коробкой, оставив на гвоздях кровь и обрывки одежды. С грохотом повалился на доски мола. Перевернулся, перекатился и плюхнулся в воду между рыбацкими лодками и баркасами. Все еще прикованная к правой кисти тяжелая цепь тянула на дно. Фаоильтиарна боролся. Изо всех сил боролся за жизнь, которая, как он считал еще совсем недавно, не имела для него никакой ценности.

– Хватай! – орали выскакивающие из сарая солдаты. – Хватай! Убей!

– Там! – кричали другие, подбегая по молу. – Там, вот там он нырнул!

– По лодкам!

– Стреляйте! – зарычал штатский, обеими руками пытаясь сдержать кровь, текущую из глазницы. – Убейте его!

Щелкнули тетивы арбалетов. Чайки с криком взмыли в воздух. Грязно-зеленая вода между баркасами закипела от бельтов.

***

– Виват! – Шествие продолжалось, толпа жителей Новиграда уже хрипела и проявляла признаки усталости. – Да здравствуют!

– Урррааа!

– Слава королям! Слава!

Филиппа Эйльхарт оглянулась, удостоверилась, что никто их не слушает, наклонилась к Дийкстре:

– О чем ты хотел поговорить?

Шпион тоже осмотрелся.

– О покушении на короля Визимира в июле прошлого года.

– И что?

– Полуэльф, совершивший это убийство, – Дийкстра еще больше понизил голос, – вовсе не был сумасшедшим, Филь. И действовал не в одиночку.

– Да что ты говоришь?

– Тише, – усмехнулся Дийкстра. – Тише, Филь.

– Не называй меня «Филь». У тебя есть доказательства? Какие? Откуда?

– Ты удивишься, Филь, если я скажу откуда. Когда можно ждать аудиенции, милостивая государыня?

Глаза Филиппы Эйльхарт были словно два бездонных черных озера.

– Вскоре, Дийкстра.

Били колокола. Толпа хрипло орала. Армия маршировала. Лепестки цветов словно снег покрывали новиградскую брусчатку.

***

– Все пишешь?

Ори Ройвен вздрогнул и посадил кляксу. Он служил Дийкстре девятнадцать лет, но так и не привык к беззвучным движениям шефа, к его появлениям неведомо откуда и каким образом.

– Добрый вечер, кхе-кхе, ваше превос…

«Люди – тени», – прочитал Дийкстра титульный лист рукописи, который бесцеремонно поднял с пола. – «История секретных королевских служб, Орибастусом Джиафранко Паоло Ройвеном, магистром, написанная»… Ох, Ори, Ори. Старый мужик, а такие глупости…

– Кхе-кхе…

– Я пришел попрощаться, Ори.

Ройвен удивленно взглянул на него.

– Видишь ли, верный друг, – продолжал шпион, не дожидаясь, пока секретарь прокашляет что-нибудь путное, – я тоже стар, и получается, что тоже глуп. Вякнул одно слово одной особе. Только одной и только одно… И оказалось, что это на одно слово и на одну особу больше, чем требовалось. Послушай как следует, Ори. Ты их слышишь?

Ори Ройвен, широко раскрыв удивленные глаза, отрицательно помотал головой. Дийкстра минуту молчал.

– Не слышишь, значит. А я слышу. Во всех коридорах. Крысы бегают по третогорскому граду, Ори. Идут сюда. Приближаются на мягких крысиных лапках.

***

Они возникли из тени, из тьмы. Черные, в масках, проворные как крысы. Стражники и охранники из вестибюля свалились, не застонав, под быстрыми ударами стилетов с узкими гранеными клинками. Кровь текла по полам третогорского замка, разливалась по паркету, пачкала его, впитывалась в дорогие венгербергские ковры.

Они шли по всем коридорам, оставляя за собой трупы.

– Он там, – указав на дверь, сказал один. Черный шарф, закрывающий лицо до глаз, приглушал голос. – Туда он вошел! Через канцелярию, в которой работает Ройвен, вечно кашляющий хрыч.

– Оттуда нет выхода. – Глаза другого, командира, горели в прорезях черной бархатной маски. – Из комнаты за канцелярией другого выхода нет! Там нет даже окон.

– Остальные коридоры под охраной. Все двери и окна. Он от нас не уйдет. Он в ловушке.

– Вперед!

Двери поддались под ударами ног. Сверкнули стилеты.

– Смерть! Смерть кровавому палачу!

– Кхе-кхе? – Ори Ройвен поднял над бумагами голову с близорукими слезящимися глазами. – Слушаю вас. Чем могу, кхе-кхе, быть полезен?

Убийцы с ходу разбили дверь в личные апартаменты Дийкстры, пробежали по комнатам, словно крысы обнюхивая закоулки. Со стен полетели гобелены, картины и панно, кинжалы рассекали шторы и обивку.

– Его нет! – крикнул один, влетая в канцелярию. – Нет его!

– Где? – крикнул вожак, наклоняясь над Ори и сверля его взглядом сквозь прорези в черной маске. – Где этот кровавый пес?

– Нету его, – спокойно ответил Ори Ройвен. – Сами же видите.

– Где он? Говори! Где Дийкстра?!

– Разве, – кашлянул Ори, – сторож я, кхе-кхе, брату своему?

– Подохнешь, старик!

– Я человек старый, больной и страшно уставший. Кхе-кхе. Я не боюсь ни вас, ни ваших ножей.

Убийцы выбежали из комнаты. Исчезли так же быстро, как и появились.

Ори Ройвена не убили. Они были заказными убийцами. А в полученных ими приказах об Ори Ройвене не было ни слова.

Орибастус Джианфранко Паоло Ройвен, магистр права, провел шесть лет в различных тюрьмах, его непрерывно допрашивали сменяющиеся следователи, выпытывали о самых различных, зачастую вроде бы бессмысленных вещах и делах.

Через шесть лет освободили. К тому времени он уже был совершенной развалиной. Цинга лишила его зубов, анемия – волос, глаукома – зрения, астма – дыхания. Пальцы обеих рук ему сломали на допросах.

На воле он прожил неполный год. Умер в храмовом приюте. В нужде. Забытый всеми.

Рукопись книги «Люди – тени, или История секретных королевских служб» пропала без следа.

***

Небо на востоке посветлело, над взгорьями разлился белый ореол, предвестник зари.

У костра уже долгое время стояла тишина. Пилигрим, эльф и следопыт молча глядели на умирающий огонь.

Тишина стояла и на Эльскердеге. Воющий упырь замолк, наскучившись напрасным воем. Воющему упырю пришлось наконец понять, что трое сидящих у костра мужчин за последнее время видели слишком много ужасов, чтобы обращать внимание на вой какого-то там упыря.

– Если нам предстоит странствовать вместе, – неожиданно сказал Бореас Мун, глядя в рубиновые уголья костра, – то надо кончать с недоверием. Давайте оставим позади все, что было. Мир изменился. Впереди новая жизнь. Что-то кончилось, что-то начинается. Впереди…

Он осекся. Кашлянул. Он не привык к таким речам, боялся показаться смешным. Но его случайные спутники не смеялись. О, Бореас чувствовал прямо-таки исходящую от них доброжелательность.

– Впереди перевал Эльскердег, – закончил он уже более уверенно, – а за перевалом – Зеррикания и Хакланд. Перед нами дальний и опасный путь. Если мы пойдем вместе… Отбросим недоверие. Я – Бореас Мун.

Пилигрим в шляпе с широкими полями встал, выпрямился во весь свой гигантский рост, пожал протянутую ему руку. Эльф встал тоже. Его чудовищно изувеченное лицо странно искривилось.

Пожав руку следопыту, пилигрим и эльф протянули друг другу правые руки.

– Мир изменился, – сказал пилигрим. – Что-то кончилось… Я – Сиги Ройвен.

– Что-то начинается. – Покрытое шрамами лицо эльфа искривило что-то, что по всем признакам было улыбкой. – Я – Вольф Исенгрим.

Их рукопожатия были краткими, крепкими, можно сказать, даже взволнованными. Какое-то мгновение это походило более на рукопожатие перед боем, нежели на жест согласия. Но всего лишь мгновение.

Догорающее полено в костре выстрелило искрами, скрепляя событие радостным фейерверком.

– Сожри меня черти, – Бореас Мун широко улыбнулся, – если это не начало настоящей дружбы.

Дата добавления: 2015-07-24