Проблема латинского самосознания

Однако нам могут возразить: «Все это хорошо, но как вписывается в эту систему идей концепция латинского самосознания? Разве происхождение нашего народа и вдохновение нашей цивилизации, как это признано во всем мире, не являются латинскими?» Миф о латинском самосознании все еще остается в силе во многих кругах, особенно в литературной и прочей интеллигентской среде, он все еще имеет широкое хождение в преподавании различных дисциплин в школах. В оправдание этого мифа настаивают прежде всего на противопоставлении, которое якобы существует между нашими народами и остальными, и, как следствие, на невозможности взаимопонимания, которое не диктовалось бы просто общими политическими интересами.

Так вот, здесь мы опять имеем дело с грубой ошибкой, порожденной пассивным применением общих фраз и формул, которые нуждаются в расшифровке. Что же все-таки подразумевается под выражением «латинское самосознание»? К какой области оно относится?

Мы не случайно подчеркивали, что «латинский миф» — это любимое дитя литераторов и интеллектуалов. Действительно, в нынешнем понимании термин «латинское самосознание» (также как и выражение «латинская цивилизация») имеет смысл, только если он используется в эстетическом, гуманитарном и литературном плане, то есть относится к миру искусства и культуры в самом широком значении этих терминов. Здесь «латинство» — более или менее синоним «римского» элемента; другими словами, речь идет об отражении, которое сохранили в культурном плане некоторые народы, принадлежавшие в древности к Римской Империи, и о формирующей деятельности древнего Рима вплоть до принятия его языка — латыни.

Если, однако, взглянуть более глубоко на данную проблему, то можно быстро обнаружить, что это «латинское самосознание» — простое эхо древних греко-римских цивилизаций, нечто поверхностное. Можно даже сказать, что речь идет о косметике, с помощью которой безрезультатно пытаются скрыть различия — как этнические, так и духовные, которые, как свидетельствует история, могут быть даже антагонистическими. Как мы сказали, это единство существует только в мире литературы и искусства, по крайней мере, сообразно с типично «человеческой» концепцией, относящейся к миру, в отношении которого древний, героический и олимпийский Рим не скрывал своего презрения.

Филология — это еще одна область, где сохраняется это единство, хотя оно и ставится под сомнение с того момента, когда была неоспоримо установлена принадлежность латинского языка к общему дереву арийских и индогерманских языков. С другой стороны, остается фактом, что на уровне если не слов, то по крайней мере произношения и синтаксиса (особенно склонения) древний латинский язык ближе к немецкому, чем романские латинские языки. Так что, если отбросить бесполезные красивости, это «латинское самосознание» хвастливо показывает, что оно не соответствует никакой из действительно творческих и оригинальных форм, характерных для народов, призванных раскрыть себя. Речь идет просто о фасаде. Но это еще не все. Необходимо также пересмотреть раз и навсегда с расовой точки зрения значение классического «греко-римского» мира, из которого происходит так называемое «латинское самосознание», и в отношении которого «гуманисты» проповедуют почти суеверный культ.

Здесь не место рассматривать эту проблему: просто скажем, что этот «классицизм» является мифом того же уровня, что и миф о «философии Просвещения», которая хочет убедить нас будто только в результате «завоеваний» эпохи Возрождения и ее последствий, энциклопедизма и французской Революции родилась, после сумрака Средних Веков, «настоящая» цивилизация. В «классическом» мифе также заметен этот эстетствующий и рационалистический менталитет. Идет ли речь о Греции или Риме, то, что большинство людей считает «классическим», является на самом деле цивилизацией, которая в целом ряде аспектов (несмотря на свое внешнее великолепие, рассчитанное на соблазн «расы Афродиты») представляется нам декадентской. Речь идет о цивилизации, которая родилась, когда предшествующий цикл (героическая, священная, мужественная и собственно арийская цивилизация Эллады и Древнего Рима) начал движение вниз по кривой.

Напротив, необходимо указать, что, если говорить об этом первоначальном мире, созданном «солнечными» и «героическими» расами, термин «латинский» приобретает иное значение, которое ясно перечеркивает миф, который мы упоминали вначале. Здесь мы ограничимся упоминанием некоторых результатов исследований, которые ведутся сегодня по проблеме традиций доисторической и до-римской Италии. Первоначально слово «латин» («latino») обозначало этническую группу, чье расовое и духовное родство с группой северо-арийских народов не оспаривается никаким серьезным автором. «Латины» представляли собой ветвь этой расы, которая доходила до центральной Италии; они практиковали обряд кремации умерших, в отличие от оско-сабелийской цивилизации, характеризовавшейся погребальным обрядом ингумации. Так вот, связь между цивилизациями, практиковавшими ингумацию, и цивилизациями средиземноморскими и азиатско-средиземноморскими (до-индоевропейскими и отличными от них) неоспорима. Эти «латины» заняли некоторые районы Италии гораздо раньше появления этрусков и первых кельтов.

Среди следов, оставленных словно огненный хвост метеоров расами, от которых произошли «латины», можно назвать недавние находки в долине Камоника. Что очень важно, эти следы соответствуют доисторическим следам первоначальных арийских рас, как североатлантических (франко-кантабрийская цивилизация Кроманьон), так и северо-скандинавских (цивилизация Фосум). Мы встречаем в них те же символы «солнечной» духовности, тот же стиль, то же отсутствие следов деметрийской религиозности, которые, напротив, присутствуют в средиземноморских неарийских или пришедших в упадок арийских цивилизациях (пеласги, критяне, и т. д. и в Италии: этруски, цивилизация Мейелла и проч.).

Но это еще не все. Можно также констатировать родство между следами, найденными в долине Камоника, и дорийской цивилизацией, характеризующей расы, пришедшие с севера. Они обосновались в Греции и создали Спарту; им соответствует культ Аполлона, представлявшегося как гиперборейский солнечный бог. В действительности, как следует из трудов Альтгейма и Траутман, эта миграция народов (от которых произошли «патины» и завершение которой в Италии привело к основанию Рима) во всем напоминает дорийскую миграцию, породившую в Греции Спарту. Рим и Спарта являются, таким образом, проявлениями сходных физических и духовных рас, во всем родственных типичным северо-арийским расам.

Но когда создавались Рим и Спарта, речь шла о мире сил в чистом состоянии, об этнической группе без слабостей, о неоспоримо живом и полном господстве над собой. Такой мир едва ли найдешь в т. н. «классической цивилизации», пришедшей ему на смену и от которой якобы произошло, как хотели бы некоторые, «латинское самосознание» и «единство великой латинской семьи».

Если же, напротив, термин «латинский» употребляется в контексте истоков происхождения, можно констатировать полную трансформацию тезиса «латинского самосознания». Первоначально этот тезис (который соответствует тому истинно арийскому, что содержится в римском величии) относился к формам жизни и цивилизации, между которыми не было противоречия а, напротив, наблюдалось сходство с формами, позднее проявленными северогерманскими расами (чтобы противостоять приходящему в упадок миру, который был не только «латинским», но и «римским» и уже более или менее византийским).

Дата добавления: 2015-07-24