Место социальной роли в системе ценностей

И общество, и индивид вправе рассматриваться как некие самостоятельные начала, каждое из которых живет какой-то своей жизнью. Смысл нашей жизни, жизни отдельно взятой личности, сокрыт от нас. В сущности, это один из самых сложных философских вопросов, над решением которого человеческая мысль бьется вот уже несколько тысячелетий. Но еще более туманен смысл жизни общества. И тем не менее мы вправе, более того, мы обязаны предположить, что оба измерения жизни связаны друг с другом, взаимоопределяют друг друга. Не может быть такого, чтобы жизнь общества была независима от жизни человека и наоборот, чтобы жизнь индивида не определялась бы смыслом и законами жизни социума.

Между тем, если мы принимаем постулат самостоятельной жизни социума как целого, мы обязаны принять и то, что у него есть какие-то свои, пусть не во всем открытые нам, цели. Действие социальных институтов (например, государства, церкви, политической партии), отдельные формы коллективного сознания (наука, идеология, религия, мораль, искусство) раскрывают перед нами еще не сливающиеся в некий замкнутый контур искомого смысла, но все же достаточно различимые очертания отдельных целей единого обнимающего всех нас организма-социума. В одном случае они прочитываются нами как «суверенитет», «свобода», «независимость», «территориальная целостность»... В другом – как «социальный мир», «социальный порядок», «гармония отношений», «правда», «праведность», «справедливость»... Например, библейское: Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение».

Все эти (правильно ли, нет?) прочтенные нами знаки, воспринимаются как некие ценности. Действием тех же институтов, сложившимися принципами и формами функционирования коллективного сознания ценности превращаются в нормы (все виды законов, подзаконных актов, положений, инструкций, сводом обязанностей и т.п.). Наконец, нормы обязаны реализоваться в реальном поведении человека, исполняющего ту или иную социальную роль. Именно эти звенья единой цепи последовательных превращений: ценность–норма–роль может быть осознана как совокупность элементов некоего сложного, существующего вне и независимо от сознания индивида, механизма коммуникационной связи между ним и обществом.

Место в этой цепи показывает и место социальной роли в общей системе обществоведческих категорий. Подчеркнем: не только социологических, но и более широкой номенклатуры понятий, описывающих жизнь общества.

Связь между понятиями социальный статус и социальная роль может быть охарактеризована следующим образом. Социальный статус фиксирует в себе круг ответственности личности (группы) обязанностей и обеспечивающих последние прав. В свою очередь, социальная роль личности (группы) предстает как форма их практической реализации в повседневной жизни. Поэтому социальный статус и соответствующая ему роль представляют собой две стороны одного феномена. Обе они взаимно дополняют друг друга, и ни одна немыслима без другой.

Все это вытекает из того, что и статус, и роль являются звеньями единой цепи воплощения, материализации общественного идеала. В какой-то степени соотношение этих понятий и той системы ценностей, которой они подчинены, описываются известной каждому максимой Иоанна: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. <…> Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть».[193]

Содержание социальной роли

Социальная роль — это реальное поведение, ожидаемое от того, кто имеет определенный социальный статус. Социальная роль может быть определена и как совокупность социальных ожиданий: мы ждем и рассчитываем на то, что человек, обладающий тем или иным статусом, будет действовать в строгом соответствии с тем кругом обязанностей, которые общество возлагает на этот «атом» своей собственной структуры. И, разумеется, мы ждем, что его действия будут оставаться в пределах строго определенного же круга правомочий.

Социальная роль может быть описана и в терминах, свойственных театральным подмосткам. Социальный статус – это воля драматурга и указания режиссера, роль – окрашенное в цвета индивидуальности их исполнение. Часто, говоря о содержании социальной роли, цитируют Шекспира, не нарушим эту хорошую традицию и мы:

Шекспир о социальной роли:

Весь мир — театр.

В нем женщины, мужчины — все актеры.

У них свои есть выходы, уходы,

И каждый не одну играет роль.

Семь действий в пьесе той. Сперва младенец,

Ревущий громко на руках у мамки...

Потом плаксивый школьник с книжкой сумкой,

С лицом румяным, нехотя, улиткой

Ползущий в школу. А затем любовник,

Вздыхающий, как печь, с балладой грустной

В честь брови милой. А затем солдат,

Чья речь всегда проклятьями полна,

Обросший бородой, как леопард,

Ревнивый к чести, забияка в ссоре,

Готовый славу бренную искать

Хоть в пушечном жерле. Затем судья

С брюшком округлым, где каплун запрятан,

Со строгим взором, стриженой бородкой,

Шаблонных правил и сентенций кладезь,—

Так он играет роль. Шестой же возраст —

Уж это будет тощий Панталоне,

В очках, в туфлях, у пояса — кошель,

В штанах, что с юности берег, широких

Для ног иссохших; мужественный голос

Сменяется опять дискантом детским:

Пищит, как флейта... А последний акт,

Конец всей этой странной, сложной пьесы —

Второе детство, полузабытье:

Без глаз, без чувств, без вкуса, без всего.^[194]

На протяжении своей жизни человек «играет» множество социальных ролей, каждая их которых предъявляет к нему свои требования.

Статус «ползущего в школу» ребенка подчинен взрослым, и от него ожидается почтительность по отношению не только к родителям, но и вообще ко всем старшим. Статус «ревнивого к чести» солдата отличен от статуса «судьи с брюшком округлым». Статус женщины отличается от статуса мужчины, и потому у нее «свои есть выходы, уходы», и неразумно ждать от женщины того же, что общество требует от мужчины.

Содержание роли составляет собой нормы культуры, принятые в обществе; все они производны от ценностей социума, и усваиваются в основном через воспитание и обучение.

Так, девочка с самого раннего детства, воспитывается как существо, которому противопоказано лазать по деревьям и заборам, драться с другими девчонками, дразнить собак и т.д. Ей прививаются ценности гигиены, личной опрятности; навыки заботы, ухода за другими, и приветствуется, когда она начинает «лечить» своих куколок, кошек и соседских хулиганов. Поэтому добродетели «гусар-девицы» Шурочки Азаровой (Дуровой) или последних защитниц Зимнего дворца, женщин из «Батальона смерти» Марии Леонтьевны Бочкаревой – это чаще предмет мужской насмешки, нежели женской гордости.

Такая насмешка сквозит в стихах Маяковского, который называет женщин-смертниц «бочкаревскими дурами» и презрительно отзывается об их роли в защите Зимнего: «Первый, боязнью одолен, снялся бабий батальон».

Напротив, воспитание мальчика снисходительно к нарушению многих запретов, существующих для девочек. «Комнатное растение», «пай-мальчик» – скорее отрицательный персонаж, чем пример для подражания.

В дальнейшем освоение содержания социальных ролей осуществляется в процессе обучения. Но и здесь не все нормы культуры присущие одной роли, приемлемы для другой. Так, не все качества, специально прививаемые будущему офицеру, уместны на университетских кафедрах.

Итак, со стороны общества социальная роль может быть охарактеризована как ролевое ожидание (экспектация), со стороны индивида – как исполнение (игра).

Дата добавления: 2015-07-20