Константин Леонтьев: кризис европейской культуры

К.Н. Леонтьев относится к числу тех редких мыслителей, чье творчество невозможно рассматривать в отрыве от их личной судьбы. Кризис европейской культуры оказал существенное влияние на жизнь и творчество этого замечательного русского мыслителя [50].

50 В этом разделе были использованы материалы из неопубликованного эссе Е.И. Блинова.

Леонтьев Константин Николаевич (1831-1891) - философ, писатель и публицист. Он учился на медицинском факультете Московского университета (1850-1854), но во время Крымской войны, прервав обучение, принял в ней участие в качестве военного врача. Спустя четыре года Леонтьев оставляет медицину и приезжает в Петербург. К началу 1863 г. - он автор нескольких повестей и романов. Не видя для себя перспектив в литературе, Леонтьев определяется в департамент иностранных дел и направляется секретарем русского консульства на остров Крит. На протяжении десятилетия Леонтьев находится на дипломатической службе в Адрианополе, Янине, Тульче, Солониках, увлекается изучением и описанием своеобразного быта народов Средиземноморья. Восточной теме посвящен ряд его литературных произведений: "Из жизни христиан в Турции", "Камень Сизифа", "Египетский голубь" и др. В 1871 г. Леонтьев переживает глубокий духовный кризис. Он оставляет дипломатическую карьеру и принимает решение о пострижении в монахи. С тех пор он подолгу бывает на Афоне, в Оптиной пустыни, в Николо-Угрешском монастыре. Однако святые отцы "не советуют" ему отрешения от мира, ибо он "не готов" еще оставить без сожаления литературу и публицистику. Монахом он становится перед самой смертью, а до того заявляет о себе как об оригинальном мыслителе. За несколько месяцев до смерти Леонтьев принял тайный постриг. Основные воззрения Леонтьева содержатся в книге "Восток, Россия и славянство" (1885-1886). [См.: Сербиненко В.В. Русская философия XIX в. // Философия: Учебник для вузов. М., 2003; Русская философия: Малый энциклопедический словарь. М., 1995. С. 305.]

Культурные фазы. Зарождение, расцвет и гибель. Научные интересы Леонтьева были сосредоточены в историко-философской, политической и литературной сферах. Исследователи творчества Леонтьева (в том числе Н.А. Бердяев, В.В. Розанов) отмечают, что он был "патологоанатом в мышлении". Леонтьева можно отнести к тем, кого Ж. Делез называл "клиницистами общества".

Основные свои историко-культурные идеи Леонтьев излагает в работе "Византизм и славянство", опубликованной в 1874 г. Концепция его такова: развитие можно понимать в двух смыслах, интенсивном и экстенсивном. Развитие в собственном смысле - это "постепенный переход от бесцветности, от простоты к оригинальности и сложности" [51].

Леонтьев сформулировал закон "триединого процесса развития", рассматривая этот процесс как универсальный, имеющий место и в природе, и в обществе. Все этнические, государственные и культурные образования, согласно мыслителю, проходят в своем развитии три стадии: первоначальной, "младенческой" простоты, "цветущей сложности" зрелого возраста и, наконец, "вторичной простоты", характеризующейся всеобщим упрощением и уравнением, завершающимися неизбежной смертью исторического организма ("космический закон разложения"). Эту триаду Леонтьев предлагает рассматривать как некий универсальный космический закон жизни. Он применяет закон "триединого процесса развития", чтобы определять, на какой исторической ступени развития находится та или иная нация, поскольку, согласно его концепции, признаки, сопровождающие переход от одного этапа к последующему, однотипны.

Центральная идея философии Леонтьева - обоснование несостоятельности идеи прогрессивного развития общества. Современное человечество, согласно мыслителю, подвержено распространенному заблуждению в ожидании построения справедливого, гуманного, свободного от насилия и страха общества, в котором возобладают нравственные ценности, идеи свободы, равенства и братства [52].

51 Леонтьев К. Восток, Россия и славянство. М., 1996. С. 125.

52 См.: Русская философия: Малый энциклопедический словарь М., 1995. С. 306.

Что же позволяет человечеству быть столь "прогрессистски" настроенным, питать надежды на лучшее будущее? Человек, согласно Леонтьеву, должен помнить, что Земля лишь временное его пристанище, но и в земной своей жизни он не имеет права надеяться на лучшее, ибо этика со своими идеалами бесконечного совершенствования далека от истин бытия. Единственной посюсторонней ценностью является жизнь как таковая и высшие ее проявления: напряженность, интенсивность, яркость, индивидуализированность. Они достигают своего максимума в период расцвета формы - носительницы жизненной идеи любого уровня сложности - от неорганического до социального - и ослабевают после того, как этот пик пройден и форма с роковой неизбежностью начинает распадаться. Момент ее наивысшей выразительности воспринимается человеком как совершенство, как прекрасное. Поэтому красота должна быть признана всеобщим критерием оценки предметов и явлений окружающего мира. Другая ипостась прекрасного - разнообразие форм. По мысли Леонтьева, приоритетной ценностью социокультурного процесса является многообразие национальных культур, их несхожесть, которая и достигается во времена их наивысшего расцвета [53].

53 Там же.

Таким образом, к теории культурно-исторических типов Данилевского Леонтьев делает существенное дополнение, имеющее эсхатологическую окраску: человечество живо до тех пор, пока способны к произрастанию и развитию самобытные национальные культуры; унификация человеческого бытия, появление сходных черт в социально-политической, эстетической, нравственной, бытовой и других сферах есть признак не только ослабления внутренних жизненных сил различных народов и свидетельство движения их к стадии разложения, но и приближения всего человечества к гибели. Каждое национальное образование, полагает философ, коль скоро оно достигло определенной ступени развития, становится носителем "еще не практикованной" в прошлом идеи и осознает свое истинное предназначение, способно создать своеобразную культуру. Ни

один народ не является историческим эталоном и не может заявлять о своем превосходстве. Но ни одна нация не может создать уникальную цивилизацию дважды: народы, прошедшие период культурно-исторического цветения, навсегда исчерпывают потенции своего развития и закрывают для других возможность движения в этом направлении [54].

Восток и Запад. Славяне. Россия и Европа. С этих позиций Леонтьев рассматривает вопрос культурно-исторического развития России и Европы. Последняя представляется философу безнадежно устаревшим, разлагающимся организмом. С XVIII в. Европа, по Леонтьеву, вступила в последнюю стадию своего развития. В эпоху Просвещения и Великой Французской революции на Западе утвердилась идеология равенства, и начался "эгалитарный процесс", который "везде разрушителен". Леонтьев с тревогой думал и о будущем России, считая, что после Крымской войны и реформы 1861 г. эгалитарная буржуазность начала утверждаться и в российском обществе. В отличие от Данилевского, он с большим сомнением относился к идее объединения славянства, опасаясь, что более тесный союз с западными славянами, зараженными духом "эгалитаризма", может принести России больше вреда, чем пользы [55].

54 Там же.

55 См.: Сербиненко В.В. Русская философия XIX в.

Леонтьев обращается к проблеме "славянства", демонстрируя скорее не "славянофилию", а некоторого рода "славянофобию". Он разбирает все славянские народы, и ни один из них особой симпатии у него не вызывает: болгары слишком "у себя на уме", сербы - анархисты, чехи и подавно ближе к немцам, а словаки - к венграм. Объединения по принципу крови, что вполне согласуется с его концепцией развития, он не признает, усматривая в нем пресловутое "смешение". Поэтому его рецепт как дипломата-практика и как трезвого историка культуры в отношении славян таков: "Разумеется, бескорыстной политики нет и не должно быть. Государство не имеет права, как лицо, на самопожертвование... И чем ближе к нам нации по крови и языку, тем более мы должны держать их в мудром отдалении, не разрывая связи с ними. Идеалом надо ставить не слияние, а тяготение на расстоянии".

На конкретном историческом материале Леонтьев развивает свою теорию генезиса государств. Так, по его подсчетам, все крупные государства древности существовали не более 1000- 1200 лет. Европейская цивилизация как раз подошла к этому рубежу: "В самом же деле Запад, сознательно упрощаясь, систематически смешиваясь, бессознательно подчиняется космическому закону разложения" [56].

Предвещает он и неизбежные катаклизмы, которые порождает любой объединительный процесс. Свои рассуждения о "ви-зантизме" и "славянстве" он начинает с проклятия ненавистной "объединительской идеологии": "Идея всечеловеческого блага, религия всеобщей пользы - самая холодная, прозаическая и вдобавок самая невероятная из всех религий... В идее всеобщего блага реально нет ничего" [57].

Что же в таком случае остается России? В том, что касается возраста, Леонтьев категоричен - мы не моложе Европы. Величайшей ошибкой, с его точки зрения, было бы слияние с умирающей Европой. Поэтому он предлагает забыть Россию петровскую и в программной своей статье "Средний европеец как орудие и идол всемирного разрушения" восклицает: "Конец петровской Руси близок. И, слава Богу. Ей надо воздвигнуть памятник и еще скорее отойти от него, отрясая романо-герман-ский прах с наших азиатских подошв" [58].

56 Там же. С. 151.

57 Там же. С. 107.

58 Там же. С. 431.

Дата добавления: 2015-07-20