Существует ли гигантская плащеносная акула?

Настало время напомнить, что существуют хрящевые рыбы, настолько похожие на змей, что их можно принять за гигантских угрей, такие, как плащеносная акула (Chlamydoselachus anguineus).

Открытая в прошлом столетии в глубинах Японского моря, эта архаичная рыба была описана в 1884 году Самуэлем Гарманом. С тех пор выловили еще несколько редких экземпляров, не только в японских водах, но и у берегов Европы. Площадь распространения этого вида, одного из самых скрытных, должна быть, по всей вероятности, гораздо большей, чем ее представляли, потому что в июне 1948 года рыбак из Санта-Барбары по имени Пит Метсон выловил одну рыбу на поверхности океана в Калифорнии.

Как указывает ее родовое имя Chlamydoselachus, шесть жаберных щелей этой акулы запрятаны под складками кожи, в виде ряда воротничков или плаща. Как указывает видовое имя anguineus, тело акулы напоминает угриное.

Как и прочие древние акулы, хламидоселах обладает только одним спинным плавником, но его отличает черта, редкая для всей архаической группы, а именно рот, который расположен почти на краю морды, а не под головой (то есть конечный, а не нижний). Гарман и Джилл удостоили плащеносную акулу репутации живой окаменелости, существа самого примитивного из всех рыб и даже из всех ныне здравствующих позвоночных, большей частью по причине чрезвычайной древности группы, к которой она принадлежит. Но гораздо больший знаток ее анатомии, Бертрам Дж. Смит, вынес по ее поводу в 1937 году более осторожное суждение:

"Мое основное впечатление от плащеносной акулы таково: она представляет собой странное собрание черт от чрезвычайно примитивных до очень развитых. В этом она сравнима с химерой, хотя отличается от нее весьма сильно по всему остальному. Хламидоселах — это пример глубоководной адаптации акулы очень древнего типа, и она продолжает поныне вести заранее проигранную битву в борьбе за существование".

Конечное положение рта, удлиненная и узкая форма тела, спинной треугольной плавник, расположенный далеко сзади, воротнички, которые можно принять за развевающуюся гриву, — вот те черты, которые заставляют вспомнить некоторые описания морского змея. Увы! Самые крупные известные особи плащеносной акулы не достигают и 2 метров в длину. Но расстаться с ней на этом мешает лишь то, что именно в тот год, когда Самуэль Гарман описал плащеносную акулу, он сделал следующее заявление "по поводу морского змея":

"Найдем ли мы когда-нибудь огромного ящера с легочным типом дыхания, как в начале его истории? Не имею ни малейшего понятия. Существование вымерших ящеров, появлявшихся на земле в различные геологические эпохи, возможно, но маловероятно. Геологические архивы пока очень неполны… За какие-то несколько лет мы, с нашим несовершенным научным аппаратом, извлекли из великих глубин целые толпы доселе неизвестных странных созданий, но ни одно из них не было слишком большим или слишком могучим. Конечно, в нашем распоряжении лишь простые подозрения, что подобные существуют, но, принимая их во внимание, мы не должны удивляться ничему, что может вынырнуть на поверхность. Если и есть морской змей, пока неведомый ученым, он вполне может оказаться рыбой или акулой из бездны".

Великий зоолог Теодор Джилл, который также одним из первых занялся изучением хламидоселаха, высказался в свое время еще более определенно. Он не верил в морского змея как в змея, но предполагал, что тот может оказаться гигантским представителем семейства плащеносных акул. Семейство, возникшее еще в кайнозойскую эру, могло с тех пор породить какие угодно формы, в том числе и гигантов, как другие виды хрящевых.

Я далек от мысли объяснить все случаи наблюдения предполагаемого морского змея появлением представителя какого-нибудь выжившего вида огромных плащеносных акул. Слишком много очевидцев показывают, что виденный ими монстр часто держал голову высунутой из воды, что акулы вряд ли могли бы делать достаточно долго и что, впрочем. вообще противоречит их строению – и даже, что голова располагалась под прямым углом к шее, как ручка старомодного зонтика – поза, абсолютно невозможная для любой рыбы. Бесспорно, что гипотеза, выдвинутая Гарманом и особенно Джиллом, может объяснить некоторые приметы зверя, удостоенного имени морского змея. Если бы он был рыбой, то есть существом, не наделенным свойством дышать на поверхности, и, кроме того, рыбой, чей нормальный биотип располагается в нескольких сотнях метров глубже, то редкость его явлений объяснима достаточно просто, так же как и тщетность заловить его на гарпун, его "летальные" визиты к побережью и продолжительность его явлений.

Суть в том, что время от времени вылавливают больших хрящевых рыб змеевидной формы, совершенно неизвестных ранее. Так, в августе 1880 года, американская газета "Sea-Side Press" опубликовала следующую примечательную заметку:

"С. У. Ханна из Пемакида, штат Мэн, поймал в свои сети то, что можно было бы назвать морским змеенышем. В нем было семь с половиной метров длины и двадцать пять сантиметров в диаметре в самой толстой части. Он имел форму угря. Голова его была уплощенной, а в верхней части находился рот, маленький и заполненный острыми зубами. Он был найден уже мертвым".

Дж. М. Аллен, натуралист из Хартфорда, штат Коннектикут, поспешил написать капитану Ханне, который подтвердил точность всех изложенных фактов и прибавил еще кое-что:

"Кожа у него была не как у чешуйчатой рыбы, но больше похожа на ту, что у акулы, разве только гораздо мягче. Я не очень-то глядел на эту рыбу, ибо не знал, что поймал. По совести говоря, она меня совсем не заинтересовала, я только думал, как мне не повезло, она ведь жутко изодрала сеть (из-за своего веса, конечно, так как весила она, должно быть, целую тонну), и сильно досадовал, что она сорвала мне весь лов".

Тогда был потревожен один из самых известных американских натуралистов, профессор Спенсер Ф. Бэрд, которого направила на место происшествия U. S. Fish Commission. Он снова расспросил капитана, и тот, по его просьбе, набросал по памяти рисунок своего пленника, сопроводив его новыми подробностями:

"…Тело было круглым или почти… на спине — шиферного цвета, а на брюхе — бело-сероватого… голова напоминала акулью, но более сплюснутая, то есть она не так выдавалась вперед… рот был очень маленький, ну, не такой большущий, как у акулы, а с маленькими зубами-колючками, и под самым носом".

Капитан Ханна с определенностью прибавил, что "нос" возвышался надо ртом на 1 или 2 сантиметра.

Принимая во внимание жаберные щели — несомненные признаки пластиножаберных, треугольник спинного плавника и профиль морды, напоминающий гигантскую акулу, можно предположить, что рыба имела все приметы хрящевой. Однако капитан Ханна уточнил, что плавники не были "жесткие и заостренные, как у акулы или рыбы-меча, а больше походили на боковые, как у трески или рыбы-луны". Да еще хвостовой плавник, который оборачивался вокруг хвоста, как у угря, — разве мог он принадлежать хрящевой рыбе?

Когда четыре года спустя открыли плащеносную акулу, стало очевидно: да, существуют змеевидные акулы с хвостами, как у угрей, и ртами на самом краю морды. Следует поразмыслить, не была ли подозрительная рыба капитана Ханны сродни хламидоселаху, его, так сказать, версией-переростком? Может быть, рыбак из Пемакида просто плохо запомнил расположение спинного плавника, который у плащеносной акулы находится не так далеко сзади? Может быть, речь идет к тому же о рыбе, дальше ушедшей от известного науке образца? По крайней мере, этот случай подтвердил существование змеевидных хрящевых рыб более значительных размеров, чем у маленького хламидоселаха.

В августовском номере "Shipping Gazette" я отыскал еще один факт, весьма занятный, только, кажется, ускользнувший от внимания ученого мира, поскольку история осталась без продолжения:

"Сообщают о поимке у Карабеллы во Флориде морского змея рыбацким пароходом "Crescent City", которого тащили на буксире, прежде чем убить. Пленник имел пятнадцать метров в длину и метр восемьдесят в обхвате. Он имеет угревидную форму, голову акулы и хвост с огромными плавниками. Его выловили с помощью крючка на акулу, а потом пристрелили".

Довольно странно, что гипотеза о крупной хрящевой рыбе угревидной формы, одна из наиболее правдоподобных, не рассматривалась и даже не упоминалась в трудах, посвященных целиком или полностью морскому змею: ее не найти ни у Госса, ни у Удеманса, ни у Гуда, ни у Лея, ни у Каррингтона. Неужели она слишком прозаична и настолько неромантична, чтобы удовлетворить души любителей приключений?

Может быть, наступит такой день, когда поэт, благодаря своей гениальной интуиции, первым найдет истину – или, по меньшей мере, один из ее ликов – в этой загадке. Когда в "Охоте на Снарка" Льюис Кэрролл захотел вывести тип неуловимого чудища, он составил его имя на основании того, что зовется "принципом Шалтая-Болтая": из слов "снэйк" (змея) и "шарк" (акула). Получилось: "снарк" — "акула-змея". Разве не подходящее имя для члена семейства плащеносных? А ведь это случилось в 1876 году, за восемь лет до открытия первого живого представителя этого семейства!

Дата добавления: 2015-07-20