Глава 21. Было и еще кое-что, чего Андрей просто не мог себе простить.

Было и еще кое-что, чего Андрей просто не мог себе простить.

Он желал Катю Пушкареву с самого первого момента их знакомства. Желал женщину своего отца. Да, она была очень сексуальна, но им двигало не только это. Андрей Жданов хотел отомстить отцу, доказать, что тот уже стар и не может соперничать с ним как мужчина. Это было нечестно и мерзко, от этого хотелось удавиться.

Боже, как ненавистна Андрею была мысль о том, что папа спит с Катей! Она приводила его в неистовство, заставляла совершать поступки, которых трезвый и спокойный Андрей Жданов стыдился. Он не мог простить себя. Катя здесь была ни при чем. Она даже ни разу не солгала, сказав, например, что они с Павлом любовники. Все за нее сделали Андрей и Ксения. Высокий, но сразу ссутулившийся молодой человек подошел к кровати пожилого человека, очень похожего на него. Тихо, бережно коснулся слабых пальцев, покоящихся на одеяле.

Дальше на Андрея неожиданно навалилась дремота.

Почему он все еще хочет увидеть Катю? Зачем им разговаривать, о чем, все и так ясно... Она презирает его точно так же, как он презирал ее все эти дни.

Катя звонила каждый день по несколько раз, спрашивала о состоянии Павла, но Андрея к телефону не звала. Ксению, разумеется, тоже.

Ксения была здесь же, в госпитале. Приехала в ту же ночь, вернее, уже под утро.

Первое, что она сделала, так это во всеуслышание обвинила во всем Катю Пушкареву. Уговоры врачей на нее не действовали. Ксения превратилась в настоящую фурию, а Андрей не мог и слова вставить, тем более что сделать это было невозможно, не скомпрометировав себя.

Да нет, не в Андрее дело. Свой позор он бы пережил, особенно перед Ксюшей. Андрей не хотел еще раз предавать отца. Павел Жданов вел свою игру, если бы не болезнь, он довел бы ее до конца, и Андрей не собирался доигрывать чужими картами. У папы наверняка были свои планы и цели, вот и надо дождаться, когда все решится.

А что, собственно, решится? Ксения обольет Андрея презрением, даже Вячеслав, пожалуй, укоризненно покачает головой, отец будет ранен в самое сердце, а Катя...

Что ж, Катя уже сейчас не хочет его видеть и знать, иначе бы давно приехала в больницу или поговорила бы с Андреем по телефону.

– Андрей, сынок...

Андрей вздрогнул и очнулся. Голос отца прозвучал слабо и тихо, словно ветер прошуршал в камышах. Врачи ничего не обещали Андрею. По их словам, Павел уже давно жил «взаймы».

Ах, если бы за деньги можно было купить жизнь, здоровье, счастье... Интересно, сколько поколений богачей сокрушались о том же, ловя последние вздохи своих любимых или угасая собственной персоной на смертном одре?

– Я здесь, папа. Как ты себя чувствуешь?

– Гораздо лучше, чем в молодости. Тогда у меня все было впереди, в том числе и болезнь. Где Катя?

Ксения, слово дракон, стерегла в коридоре и вряд ли допустила бы Катю без боя, потому что решительно отказывалась считать ее членом семьи. Но папе об этом знать необязательно.

– Она очень хотела приехать! Но не смогла! Испортилась погода. Сломалась машина! Она приедет завтра! – только это смог произнести Андрей

– Другими словами, ты ее ко мне не подпускаешь?

– Это не так, отец. Я не...

– Только не делай вид, что ты мечтаешь ее увидеть рядом с моей постелью. Андрей, в чем дело?! Сестра мне сказала, что Катя несколько раз звонила. Так трудно догадаться, что я хочу ее видеть?

Обида – отец обвинял его несправедливо – и возбуждение, неуместное, резкое, жаркое, при одной только мысли, что сюда войдет Катя, коснется его руки...

– Нет. Не трудно. Я посмотрю, что можно сделать.

– Отлично. Я хочу пить.

Андрей торопливо подал отцу стакан с водой, но Павел отпил всего лишь маленький глоток.

– Спасибо.

– Папа... Я тебя ненадолго оставлю, хорошо? Ты пока отдохни. Я скоро вернусь и тогда...

– Полагаю, что должен сказать тебе прямо: я умираю, Андрей.

– Папа...

– Что «папа»? Нечего делать вид, что у меня обычный насморк, верно? Одного я требую – вы не должны обвинять Катю. Ни в чем!

– Я не собираюсь ее обвинять, папа. Я думаю... я думаю, у тебя были свои причины поступать так, как ты это делал в последнее время.

– Ты понятлив, сынок. Прямо не узнаю тебя. Смотри, я ведь еще вполне могу оклематься, и тогда... Не лучше ли быть со мной более честным?

– Все-таки отдохни.

– Я сделаю это, и с большим удовольствием, но только после того, как ты обещаешь мне, что вы с Катей помиритесь.

– Но, папа...

– Не надо! Я все прекрасно видел. В ту ночь, когда вы стояли у моей постели, я видел, как ты на нее смотрел. Ты не любишь ее, Андрей. Ты думал, я этого не замечаю, но мне все ясно. Ты считаешь, что она играет какую-то зловещую роль в моей жизни, а это вовсе не так. Я очень надеюсь, что вы с ней сможете стать друзьями.

–...

– У нее была нелегкая жизнь, Андрей. Ее муж, бывший, разумеется, был чудовищем. Я не могу рассказать тебе всего, но поверь, она была очень несчастна.

– Я понимаю!

– Сомневаюсь. Он унижал и оскорблял Катю. Он почти раздавил ее. Когда мы только познакомились, она была забитой, необщительной серой мышью. Совершенно неуверенная в себе женщина, даже не осознающая того, насколько она красива... Я рад и горд, что смог изменить ее отношение к жизни и к самой себе хоть немного. Медленно, но верно она начала доверять мне. Постепенно мы подружились, и могу сказать, что когда она узнала о моей болезни... Что ж, прости, сын, но именно Катя окружила меня теплом и заботой. Просто я не дождался этого от своей семьи!

– Папа...

– Нет, Андрей, дослушай. Она не та, кем ты ее считаешь. Она глубоко порядочная, несчастная и ранимая женщина. Я ее уважаю, люблю и стараюсь оберегать. Ты понял, Андрей? Оберегать!

– Почему ты мне это говоришь?

– Потому что я люблю ее, Андрей. Потому что она мне очень дорога. Потому что я умираю и хочу, чтобы после моей смерти за ней присмотрел ты. Она больше никогда ни в чем не должна нуждаться.

– Я слышать об этом не желаю! Я этого просто не позволю! – прокричала Ксения.

Дата добавления: 2015-07-20