Аэды и рапсоды. Гексаметр

Предшественницей литературного эпоса является фольклорная эпическая песня (стр. 21). Указания на такие песни и на профессионалов эпического пения, аэдов, имеются в самом гомеровском эпосе. «Илиада» почти не упоминает об аэдах, Ахилл сам поет и играет на лире; образ дружинного певца, известный из средневековой эпики, у Гомера отсутствует: зато в «Одиссее», где развернута «картина мирного и более позднего быта, о певцах говорится очень часто. Лира певца – «подруга пиров», певец Фемий услаждает женихов Пенелопы, пирующих в доме Одиссея, на пиру Алкиноя звучат песни слепого Демодока, в котором античное предание усматривало автопортрет «Гомера». Наравне с гадателем, врачом и зодчим, аэд принадлежит к категории «демиургов», т. е. ремесленников, находящихся на службе у общины и получающих плату за свои услуги; он зачастую является странствующим чужеземцем. Аэд исполняет песни небольшого размера, выбирая темы из сказаний о богах и героях, и время от времени аккомпанирует себе на лире; поет он по «божественному вдохновению», т. е. скорее импровизирует, чем исполняет готовые песни с закрепленным текстом. «Я – самоучка, – говорит Фемий, – и божество вложило мне в грудь всевозможные ходы песен» (кн. 22, ст. 347 – 348). Импровизационная стадия эпического песнопения известна в фольклоре многих народов. Певец не повторяет готовой песни, а творит ее, имея в своем распоряжении богатый запас «типических мест», т. е. традиционных ситуаций, описаний, сравнений, эпитетов и т. п., всего того, что в «Одиссее» названо «ходами». В той же «Одиссее» говорится, что слушатели больше всего любят «новейшую» песню, т. е. песню на свежую тему: новое и интересное событие немедленно получает эпическое оформление. Но и в том случае, когда певец исполняет сложенную уже песню, исполнение не перестает быть творческим, так как он запоминает лишь общий ход сюжета и по своему оформляет его. Так, русский сказитель, дважды исполняя одну и ту же былину, не повторяет ее механически, а у разных сказителей она звучит уже совершенно по-разному, в зависимости от индивидуальности исполнителя. Такую полуимпровизируемую песню небольшого размера можно с большой вероятностью считать этапом, предшествующим гомеровскому эпосу.

Содержанием песни аэда служат «деяния мужей и богов», т. е. мифологические оказания о богах и героях, которые представляются не вымыслом певца, а истиной, действительной историей (стр. 23; ср. русское: «сказка – складка, а песня – быль»). Мифологическое прошлое – прообраз для настоящего (ср. стр. 23), и певец, «чаруя» слушателей, одновременно является их воспитателем. Дар песнопения понимается как «знание», полученное певцом от Музы, богини поэзии. Аэд начинает свою песню обращением к Музе с просьбой вещать его устами.

Так изображает аэдов «Одиссея», вводя их в героическую обстановку; но самые гомеровские поэмы исполнялись уже иначе. Место импровизатора аэда занял декламатор рапсод (согласно античному объяснению термина – «сшиватель песен»), странствующий певец, исполнявший перед незнакомой ему аудиторией более или менее закрепленный текст. На рапсодичеокой стадии исполнение уже отделилось от творчества, хотя отдельные рапсоды могли быть одновременно и поэтами. «Гомера» в античности представляли себе рапсодом. Гомеровские поэмы декламировались на празднествах; исполнение их принимало иногда форму состязания рапсодов: так, в VI в. до н. э. афинский тиран Писистрат учредил на панафинейском («всеафинском») празднестве состязание рапсодов, выступавших с декламацией отдельных частей «Илиады» и «Одиссеи» в порядке последовательности текста. Исполнение эпоса на празднествах обставлялось весьма торжественно. Роскошно разодетый артист, с золотым или лавровым венком на голове, держал в руке жезл, символ магической власти и права слова на собрании. Старинная лира была уже не нужна: рапсод декламировал, сопровождая свое чтение оживленной жестикуляцией. Исполнение, однако, всегда сохраняло некоторый характер напевности. «Илиада» и «Одиссея» рассчитаны на рапсодическое исполнение и предполагают закрепленный текст. Некоторые части их (например речи действующих лиц) имеют сложное и искусное построение, которое немедленно распалось бы, если бы поэмы были предоставлены на произвол устной импровизации.

Гомеровские поэмы написаны гексаметром. Нужно, однако, иметь в виду, что греческая система стиха коренным образом отличается от русской. В то время как русское стихосложение основано на упорядочении ударных и неударных слогов, отличающихся друг от друга своей силой, греческая стиховая система основана на различии в длительности («количестве») слогов. Греческое слово состоит из слогов, которые по степени своей длительности разделяются на краткие (обозначаемые знаком ) и долгие (–). Упорядоченное чередование долгих и кратких слогов и составляет греческий стих. Ритмически сильные части стиха падают при этом на долгие слоги,[1] ритмически слабые – на долгие или краткие слоги» Ударение в греческом языке имелось, но оно было музыкальным, т. е. ударный слог характеризовался не усилением голоса, как в русском языке, а его повышением; в стихе это ударение роли не играет и может встретиться одинаково на ритмически сильных и ритмически слабых местах стиха. Эти особенности античного стихосложения в современном чтении обычно не воспроизводятся: у нас принято условное чтение, при котором на всех ритмически сильных местах античного стиха делается силовое ударение, и античное чередование долгих и кратких слогов приравнивается к чередованию

ударности и неударности привычного нам тонического стихосложения. На этом же принципе основаны перенесения античных размеров в новую литературу, «переводы размером подлинника» и т. п., так как античный ритм не поддается воспроизведению средствами современных европейских языков.

Гексаметр («шестимерник») состоит из шести стоп. Первый слог каждой стопы долог (–) и образует ее повышение; понижение образуется двумя краткими слогами () или одним долгим (–). Стопа бывает дактилической (– ) или спондеической (– –); понижение последней стопы стиха всегда односложно, а в предпоследней обычно двусложно. Схема гексаметра: – , – , – , – , –  – –. Игра дактилей и спондеев придает античному гексаметру значительную гибкость и богатство ритмических вариаций. Существенным моментом в ритме гексаметра является также цезура, обязательный словораздел внутри третьей или четвертой стопы; так, в приводимом ниже начальном стихе «Илиады» мы находим цезуру после первого долгого слога третьей стопы, между словами thea и Peleiadeo. Помощью цезуры образуется задержка ритмического движения, разделяющая стих на две части, но создающая ощущение, что части эти не самостоятельны, а принадлежат единому целому. Ощутить богатство и разнообразие ритма в эпическом стихе можно, конечно, только при громком чтении, но гомеровский эпос предполагает исполнение рапсода перед аудиторией.

Впрочем и вся последующая греческая художественная литература рассчитана на чтение вслух, что всегда следует иметь в виду читателю нашего времени, привыкшему к чтению «про себя».

Соответственно этому чередованию античных дактилей и спондеев в античном гексаметре, в русском гексаметре допускаются между ударениями односложные интервалы, кроме обычных двусложных (дактило-хореический гексаметр). Первый стих «Илиады» Menin aeide, thea, Peleiadeo Achileos (спондей в третьей стопе) звучит в переводе Гнедича: Гнев, богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына (первая стопа – хорей).

Рифмой гомеровский стих, как и вообще античное стихосложение, не пользуется.

Дата добавления: 2015-07-20