Возвышение Тира и Сидона

Многие города Финикии – Тир, Сидон, Арвад – только выиграли от нашествия «народов моря», упадка Ассирии и Египта, гибели Микенской Греции, Хеттской державы, Угарита, Амурру и Крита. У них не осталось больше соперников на море.

Их возвышение зависело также от целого ряда экономических причин. Среди них – сокращение транспортных путей, возросший спрос на предметы роскоши и изделия из металла в крупнейших городах той эпохи, распространение предметов, изготовленных из закаленного железа, использование верблюдов в караванной торговле, обустройство колодцев в сирийских и аравийских пустынях.

Заслуга финикийских купцов в том, что они ловко и умело воспользовались благоприятными условиями. Не случайно пророк Иезекииль связывает богатство Тира с «мудростью» его правителей (Иез. 28,4 и сл.). Финикийцам – и рядовым купцам, и царям – не было равных в умении обратить в свою пользу малейший шанс.

Финикийские города завоевали свою независимость не в освободительной борьбе. Власть фараонов постепенно сошла на нет. Связи с Египтом еще сохранились, но времена постоянной выплаты дани прошли. Теперь финикийские купцы торговали с Египтом на выгодных условиях и даже обзаводились в Нижнем Египте своими «конторами».

Правда, переселение «народов моря» принесло пользу не всем финикийским городам. Так, Библ утратил былые позиции. Главными городами Финикии стали Тир и Сидон. В гомеровской «Одиссее» Финикия даже называется «Сидонией».

…потом, возвратяся

Все на корабль, к берегам многолюдной Сидони и путь свой

Быстро направили.

(ХIII, 284 – 286; пер. В.А. Жуковского).

Самих финикийцев часто называют «сидонянами» или «тирий‑цами», а не «гиблитами», как в период Нового царства. Новую «табель о рангах» финикийских городов увековечил тысячу лет спустя греческий географ Страбон:

«После Сидона следует Тир, самый большой и древний город финикиян… Колонии, высланные в Ливию и Иберию и даже по ту сторону Столпов, воспевают больше Тир. Оба города (Тир и Си‑дон. – А.В.) были знамениты и славны, как в древности, так еще и в наше время» (пер. Г.А. Стратановского).

С чем было связано возвышение этих городов? Возможно, с тем, что чужеземцам трудно было утвердиться в древней столице Финикии, приспособиться к здешним порядкам. Куда легче было прижиться на новом месте – в небольших городах к югу от Библа, где можно было начинать все сызнова.

Похоже, тирийцы были людьми другого склада, чем гиблиты. Такой вывод можно сделать, сравнивая найденные в Эль‑Амарне письма Риб‑Адди – этого почтенного правителя, впавшего в отчаяние, – с корреспонденцией Абимилки, царя Тира. Он‑то кажет ся более хитрым человеком, себе на уме; он также клянется в верности «царю, моему господину, моим богам, моему солнцу», но умеет просить о помощи лучше товарища по несчастью; не на мольбу он надеется, не на пустые крики и сетования, не на прошения, – а на подношения, и скоро добивается успеха. Фараон присылает ему солдат, а пустословного Риб‑Адди бросает в беде.

Когда же стало ясно, что небольшому отряду египтян не справиться с хапиру и хеттами, правитель Тира не теряет голову, а спокойно готовится к отъезду в Египет. Готовится с умом. Обращается не к Эхнатону, витающему в небесах, а к его старшей дочери – Меритатон, которой удалось оттеснить прекрасную Нефертити и стать главной советницей фараона. Для этого он прибегает к самой грубой лести. Он уверяет царевну, что она – «его жизнь», а Тир – «ее город». Потом он сообщает, что прибудет со всеми кораблями, и просит позаботиться о своих слугах и защитить их. Все. Никаких сетований, увещеваний, всхлипов и вскриков. Понимая, что ему не удержать свой город, он спокойно оставляет Тир и спасается при дворе фараона, где помнили об его щедрых дарах и где он был желанным гостем. Его дальнейшая судьба нам неизвестна, но вряд ли она была трагичной. Несчастный же Риб‑Адди был выдан своим врагам.

При Эхнатоне Тир был небольшим провинциальным городом. Мы не знаем точно, что стало с ним и соперничавшим с ним Сидо‑ном после мятежа хапиру и войны с хеттами. Его название появляется в египетских документах лишь некоторое время спустя: «Город на море, названный гаванью Тир». Сюда отправляют депеши, о чем есть упоминание в записях, оставленных пограничными стражниками.

Нам неизвестно, чем в то время торговали жители Тира и Си‑дона. Вероятно, теми же товарами, что и гиблиты: ливанским лесом, египетским папирусом, местными и привозными гончарными изделиями, а также продовольствием, тканями, металлами и изделиями из него. Правда, вывозить древесину кедра и кипариса из этих городов труднее, чем из Библа. Там лес вырастал почти у стен города; сюда же его приходилось везти издалека. Зато еще в поэмах Гомера (действие в них происходит около 1200 года до нашей эры) не раз упоминаются искусные работы местных мастеров:

«Дам пировую кратеру богатую; эта кратера

Вся из сребра, но края золотые, искусной работы Бога Ифеста [1];

ее подарил мне Федим благородный,

Царь сидонян»

(«Одиссея», IV, 615 – 618; пер. В.А. Жуковского)

«Сребряный, пышный сосуд, шестимерная чаша,

Чудной своей красотой помрачавшая в целой вселенной

Славные чаши, сидонян искусных изящное дело»

(«Илиада», ХХIII, 741 – 743; пер. Н.И.Гнедича)

При раскопках на Кипре и в Месопотамии не раз находили искусные чаши, изготовленные финикийскими мастерами, что удостоверяют и надписи на некоторых из них.

С появлением в Тире и Сидоне кораблей критского образца «Великое Сирийское море», – эта непроходимая, необозримая даль, окружившая их полоску земли словно стеной, – стало для них «Великим морским путем» (впору назвать его, подражая жителям другой оконечности Евразии, «Великим пурпурным путем»). Отсюда корабли тирийцев и сидонян – финикийские корабли – помчались во все страны, о которых шепчет молва: в Грецию, Италию, Испанию, Африку.

Недаром гомеровский Одиссей, обращаясь к финикийцам, уверен, что в любой край, в любой приморский город они его отвезут. Пусть это приключение Одиссей выдумал, в его рассказе нет ничего удивительного для современников:

К славным тот час финикийцам бежал на корабль я и с просьбой

К ним обратился, добычу богатую в дар предложивши.

Я попросил, на корабль меня взявши, отвезть или в Пилос,

Или в Элиду, божественный край многославных эпейцев

(ХIII, 272 – 275; пер. В.В. Вересаева)

Дата добавления: 2015-07-20