СТАЛ БОГАТЫМ! 1 страница

Владимир ДОВГАНЬ

совместно с Еленой Минилбаевой

ЧАСТЬ I

Я БЫЛ НИЩИМ-

СТАЛ БОГАТЫМ!

ПРЕДИСЛОВИЕ

Промозглый зимний вечер. На улице кромешная темнота. Холодный дождь стегает меня по плечам и тянет вниз мою промокшую куртку. Я стою на остановке, и никто не видит, что я плачу.

Я в отчаянии. Мне 25 лет, и моя жизнь похожа на кромешный ад. Дождь вперемежку со слезами стекает по моим щекам, но я не чувствую холода, я не чувствую ничего. Только боль, сжимающую сердце стальными клещами. Я не понимаю, для чего мне жить, почему я появился на свет. Для того чтобы страдать и мучаться, для того чтобы приносить боль своим родным и близким? Что я за сын, который не может обеспечить старость своих родителей, что я за отец, что за мужчина, если не могу прокормить свою семью? Если я ненавижу себя, как мне жить с ненавистью в душе к себе самому?

Я работаю с утра до ночи. Я просыпаюсь в 5.30 и бегу на работу. Отработав смену на заводе, полтора часа еду до института и с закрывающимися от усталости глазами слушаю лекции на вечернем факультете Тольяттинского политехнического института. Занятия заканчиваются около десяти, и я вновь бегу, чтобы успеть на свой рейс. Продрогнув в стылом, вонючем автобусе, уже далеко за полночь я переступаю порог нашей маленькой перенаселенной квартирки.

Кроме нас с женой и дочкой здесь живут и мои родители. Все они давно спят. Стараясь не шуметь, глотаю холодный ужин, но от голода даже не понимаю, что я ем, и тут же на кухне сажусь за курсовую работу. Ее нужно сдать завтра, и потому я старательно вычерчиваю графики. Голова гудит от усталости, а глаза слипаются, хоть вставляй спички. Одно утешение - сигареты и горячий чай. Из окна нашей крохотной кухни я вижу огромную холодную луну.

Страшное одиночество, страшная пустота. Вроде бы в доме спят мои родители, спят моя любимая дочурка и жена, но мне одиноко. У меня полное ощущение, что я один на белом свете. Мне хочется вытянуть шею и завыть на луну.

Холод, осень, ночь. От одиночества душу сковывает стужа, которая по своему «минусу» не может сравниться ни с чем на свете.

Нет ни одного человека на земле, с которым я мог бы поговорить, поделиться, чтобы меня выслушал, чтобы понял меня. Конечно, я могу подойти к отцу, к маме, к жене и поговорить с ними, но имею ли я право перенести свою боль в их сердца, да и поймут ли они меня?

Я работаю с утра до ночи, но денег катастрофически не хватает. Старая одежда выглядит на мне нелепо, и я понимаю, что мне стыдно перед своими друзьями, товарищами, которые одеваются модно и красиво.

Что ждет меня завтра? То же самое! В 5.30 подъем, совершенно не любимая, ненавистная работа, учеба, одиночество, курсовые, страшное желание спать - и никакого выхода.

Я стою на остановке и не замечаю времени, я не чувствую своего тела, только сердце разрывается в груди. Оно стонет, оно плачет, оно рыдает.

Господи, почему я родился на свет, для чего эти муки? Есть ли в этом смысл? Мозг произносит только одно слово – «тупик».

Я замечаю, что я подсознательно уставился на мокрое колесо автобуса. Мне стыдно признаться сегодня, но в тот момент, в беспросветный миг моей жизни, меня посетила мысль: «А не прыгнуть ли мне под это колесо и свести счеты со своим мучителем под названием «жизнь»!» Автобус отходит, но страшная мысль не покидает меня. «Сделай только шаг, от тебя требуется только один шаг - и больше никаких страданий. Зачем такая жизнь?» - говорит сознание.

Что бы я ни делал, чтобы я ни предпринимал, результат - неудачи, падения, унижения, боль. Я больше не в силах ежедневно вести эту маленькую одинокую войну, мне опротивело мое бесцельное существование, вся эта колготня ради куска хлеба, ради жалких копеек!

Смотрю на автобусы, которые подъезжают один за другим. Меня никто не замечает и никто не сможет остановить. Темнота, усталые, серые лица мелькают, выбегая из автобуса. Мысли лихорадочно путаются, в голове боль и туман. Тело уже готово ринуться в эту бездну, чтобы поставить точку, но что-то меня удерживает. Дочь! Что будет с моей дочерью? Что будет с моими родителями?

Единственное, что в тот момент предотвратило меня от этого поступка, - это мысль о моей крохотной дочурке и родителях. Да, я не могу их обеспечить, я не могу дать им нормальную жизнь, я не могу покупать нормальную одежду, продукты, но добавить им страданий я тоже не имею права.

Вся моя жизнь очутилась тогда на каких-то чудовищных весах: жить или не жить? На одной чаше - отчаяние, боль, страдание, тупик, бессмысленность моих усилий, на другой - вечный покой, забвение, слезы родителей и страдание дочки.

В тот роковой момент я все-таки зацепился за жизнь.

Если бы кто-нибудь подошел ко мне тогда и сказал, что я буду известным, богатым, счастливым и абсолютно здоровым человеком, я бы принял это за злую насмешку. Я бы никогда не поверил, что настанет час, когда те мои неизбывные страдания окажутся всего лишь ступенькой к успеху. Я просто не мог представить себе, что под моим началом сотни тысяч людей начнут заново строить свою жизнь, начнут покорять сияющие вершины финансового Олимпа.

Но сегодня именно так оно и есть. На нашем народном предприятии «Эдельстар» сегодня работают 250 тысяч человек. Кто-то может сказать, что это не такая уж большая цифра. Но последний анализ темпов развития нашей компании говорит, что каждый день ряды «Эдельстар» увеличиваются на несколько сотен человек в более чем двухстах городах России, в Латвии, в Казахстане, в Монголии, в Белоруссии, на Украине.

Лучшие из них уже стали миллионерами. Мои уважаемые друзья и партнеры ездят на чудесных новеньких машинах, они покупают особняки и виллы в Испании, в Черногории, в Финляндии. Мои соратники блистают на королевских балах в Европе. Их стремительные яхты бороздят океанские просторы. С каждым днем их число прибавляется. С каждым днем еще один из тысяч переваливает заветную черту и входит в когорту лучших из лучших.

Глядя на их веселые загорелые лица, я иногда спрашиваю себя: не сон ли это? Ведь от того рокового момента на остановке меня отделяет всего каких-то полтора десятка лет. Иногда кажется, что это миг. Только что я стоял в промокшей насквозь куртке на продуваемой всеми ветрами остановке - и вдруг я среди чудесных нарядных людей, в море света, любви и радости. Но, распутывая длинную цепочку причин и следствий, кажется, что на самом деле я живу уже в третий или четвертый раз. Так много событий и зигзагов судьбы вместил в себя каждый из прожитых лет. Так много взлетов и падений, что другому даже малой толики этого хватило бы на целую жизнь.

Добившись успеха, сегодня как никогда я понимаю, что мои стартовые позиции в жизни были намного слабее, чем у большинства людей. Если бы вы меня встретили в школе, вы бы увидели очкарика с плохими оценками в дневнике и сказали: «Да я намного умней этого недоросля!» Если бы вы встретили меня в семнадцать лет, в момент моей борьбы за жизнь, вы увидели бы юного инвалида и, наверное, сказали бы: «У этого парня пять хронических заболеваний, он принимает в день шестьдесят таблеток, каждые три часа ему ставят укол - вряд ли он останется жив. Да я во сто крат здоровее его, мое тело намного крепче! У меня больше шансов добиться успеха!»

Почему я перед вами, дорогой читатель, раскрываю свою душу? Почему я сегодня взялся за эту книгу, понимая, что мне придется ворошить старую боль, старые воспоминания и переживать их заново. Только с одной целью - показать вам, дорогой читатель, что у вас тоже есть шанс добиться успеха. Даже если вы, на ваш взгляд, находитесь на самом дне социальной лестницы, больны, одиноки, бедны и заброшены, поверьте, все равно у вас есть шанс добиться успеха, богатства, счастья и здоровья!

Это вам говорит человек, который победил смерть. Это вам говорит человек, который три раза разорялся вчистую. Первый раз я разорился и никому не был должен, второй раз я разорился и должен был 750 тысяч долларов, в третий раз, в 1998 году, я потерял сотни миллионов долларов, а мой долг составлял 20 миллионов долларов.

Но каждый раз после разорения, испытывая невероятную боль, испытывая невероятные страдания, я поднимался еще выше. И это не случайность. Вот почему я взял на себя смелость написать эту книгу.

Цель этой книги только одна - показать вам, дорогой читатель, что в этой чудесной необыкновенной жизни для вас нет никаких пределов. Вы - талантливый, успешный человек. Может быть, вы всю жизнь стояли у станка, мыли полы или работали учителем в сельской школе, а сейчас находитесь на пенсии, - это неважно. По большому счету, не имеет никакого значения, кто вы по профессии или образованию. Самое главное - ваше желание добиться успеха.

Сегодня вместе с самой лучшей командой в мире я строю великую компанию «Эдельстар». Моя мечта очень проста - объединить сотни миллионов людей в Клуб умных покупателей, и отнять власть над вашими кошельками у спекулянтов и посредников.

Объединив людей, мы получим реальную возможность покупать продукцию на 30 процентов дешевле. Но самое интересное, что, создавая этот великий Клуб умных покупателей, всего лишь объединив 1,5 процента населения Земли, мы с вами создадим тридцать пять тысяч новых долларовых миллионеров из числа пенсионеров, студентов, врачей, учителей и рабочих. Мы с вами подарим достойную жизнь двум миллионам человек на Земле, мы с вами дадим возможность сотням миллионов жителей нашей планеты покупать продукцию с 30-процентной скидкой.

Мы просто изменим мир!

Моя книга - не обычный учебник по бизнесу. Она выстрадана с начала и до конца. Вначале я расскажу вам свою личную историю, поделюсь жизненным опытом, который, я абсолютно уверен, поможет вам избежать многих ошибок и наполнит ваше сердце уверенностью и силой.

Вторая половина книги - это точные законы успеха, которым я научился у самых выдающихся людей на Земле.

Чтобы написать вторую часть, я объехал весь мир, посетил множество семинаров и тренингов в разных странах - я охотился за всей этой информацией всю свою жизнь. В семнадцать лет, когда я начал работать тренером по гребле и под моим началом было три десятка мальчишек, я задавал себе вопрос: «Почему одни спортсмены выигрывают соревнования, а другие - нет? Почему одни люди успешны, а другие - нет?» Став тренером успеха, руководителем 250 тысяч человек, я задаюсь теми же вопросами: «Почему одни люди здоровы, а другие болеют? Почему одни счастливы, а другие страдают? Где он, в чем он этот ключ - ключ к здоровью, успеху, счастью и любви?»

Двадцать четыре года непрерывного поиска самых уникальных знаний у самых выдающихся людей, подкрепленные практическим опытом, позволяют мне сегодня с уверенностью сказать: «Дорогой мой читатель! Вы исключительный, удивительный человек! Вы созданы по подобию Бога! Вы настоящая звезда! Я в этом абсолютно уверен!»

Последние пять лет я активно провожу семинары в области успеха и здоровья. Через них прошло больше ста пятидесяти тысяч слушателей. Я получаю огромное количество писем с благодарностью от моих учеников, которые полностью изменили свою жизнь. Среди них и 14-летняя Екатерина Конушкина, которая переборола в себе множество комплексов, и, учась в школе, зарабатывает 1200 долларов в месяц. И 73-летняя Ядвига Викентьевна Тарасюк, которая с помощью «Эдельстар» стала активно заниматься бизнесом, ставит перед собой большие цели и добивается их. Это множество людей разных возрастов и профессий: школьников, студентов, учителей, врачей, ученых, военных и пенсионеров.

Эта книга написана только с одной целью - разбудить ВАШУ внутреннюю великую силу, зажечь ВАШУ внутреннюю яркую звезду.

Заранее слышу возражения вашего ума, который говорит вам: «У меня нет стартового капитала, я слишком юн или, наоборот, стар для бизнеса, я болею неизлечимой болезнью, у меня нет связей, нет идей, эта книга не для меня». Такие слова я слышал тысячи раз от людей, делавших первый шаг по направлению к своему успеху. Немцы, американцы, русские, украинцы, монголы - все люди на земле, не знающие о своих возможностях и о той простоте, с которой их можно раскрыть, думают одинаково. Ваш ум и ваши страхи неоригинальны.

Сотни миллионов людей думают точно так же, как и вы. Но как только к ним в руки попадает нужная книга, как только они оказываются на семинаре у мастера, - их жизнь меняется мгновенно. Это не чудо, это не мистика. Это элементарные знания. Знания, как управлять той великой силой, которая находится в каждом из нас, силой, которая способна творить чудеса.

Вся история моей жизни служит абсолютным, стопроцентным подтверждением моих слов.

Ваша жизнь, мой дорогой читатель, в ваших руках!

НАЧАЛО

Я родился на Дальнем Востоке, в семи с половиной тысячах километров от Москвы, в маленьком таежном поселке Ерофей Павлович, названном так в честь знаменитого исследователя этого края Ерофея Хабарова. Рождение мое проходило в помещении, которое с трудом можно назвать родильным домом, потому что оно представляло собой одну из секций барака. В другом крыле располагалась амбулатория, а чуть поодаль, скромно прикрытый кустами, стоял сарайчик морга.

Персонал был совершенно не готов к рождению столь крупного ребенка, и я появился на свет перекрученным пуповиной. Меня откачивали две дюжие санитарки. Благодаря их объединенным усилиям в конце концов я громко взревел. Вспоминая об этом, мама смеется, что я не плакал, как все младенцы, а громко кричал басом. Так, в момент борьбы со смертью я получил первую школу выживания, а семья Довгань приросла новым членом.

Я выжил, но мое детство нельзя назвать радужным и беззаботным. Моя семья в прямом смысле слова боролась за выживание.

В то время в плановой государственной экономике СССР все распределялось из центра: кому что носить, кому на чем ездить, кому что есть и где жить. В какой-то момент партийное руководство нашей страны решило, что Дальний Восток вполне можно осваивать без дополнительных затрат: «северных» коэффициентов и улучшенного снабжения. Зарплата дальневосточников мигом уменьшилась в два раза, и мы были практически брошены на произвол судьбы. Представьте, как горстка людей выживала в тайге, где даже летом в 30-градусную жару земля оттаивала только на глубину ладони. Я прекрасно помню картину: мой приятель Сережка с удивлением смотрит на румяное яблоко, которое ему протягивает приехавшая издалека родственница. Семилетний мальчишка недоверчиво спрашивает: «А что это такое?» Добрая женщина была просто поражена: «Это же яблоко, возьми!» «Я не знаю, что это, я никогда не пробовал...»

Одним словом, выживали, как могли. Но, наверное, везде есть закон компенсации. Зато какая там была природа! Словно бушующее море, на тысячи километров вокруг зеленела тайга, высились сопки, между ними журчали маленькие горные речки, чистые, как хрусталь, холодные, как лед. Нигде в мире я не видел такой величественной первозданной красоты.

Господин «великий случай» распорядился так, что именно в этом, Богом забытом месте встретились мои отец и мать. Папа мой - Виктор Довгань - вырос в украинском селе. Рано лишившись отца, они с бабушкой жили в нужде и лишениях. Впервые он стал наедаться вдоволь, только уже став взрослым. Высокий и красивый, он, тем не менее, так и не пошел на свой выпускной вечер, потому что стыдился разных ботинок, а других у него просто не было.

Несмотря на голод и нужду отец учился хорошо и был заядлым книгочеем. В крошечной комнатушке при керосиновой лампе, а чаще при лучине он ночами напролет просиживал за книгами, чем часто заставлял негодовать мою бабушку.

Может быть, эта страсть к открытию новых миров и определила его выбор: он поступил в железнодорожное училище и получил профессию, открывшую ему возможность бороздить на стальном коне необъятные просторы России-матушки. Была и другая, сугубо бытовая причина: студентам училища выдавали настоящую суконную форменную шинель и обувь, а питание было бесплатным. Зачастую оно состояло всего лишь из полбуханки черного хлеба и макарон без масла, но тогда отцу казалось, что это просто какой-то гастрономический рай! Стремясь навсегда вырваться из тисков нужды, он и распределение попросил туда, где была самая высокая зарплата. Оказалось, на Дальнем Востоке. Так юный помощник машиниста оказался в Приамурье.

«Когда я приехал в Ерофей Палыч, - вспоминал отец, - была глубокая ночь. Я крепко спал, и проводник разбудил меня, сказав: «Срочно выбегай, парень, поезд стоит всего минуту!» И вот спросонья, даже не успев накинуть шинель, я выпрыгнул на пустынный перрон. Мороз стоял такой, что мои легкие просто обожгло». На станционном термометре он разглядел поразившую его отметку - минус 60 градусов! Выросший в теплом ласковом украинском климате, он даже не представлял себе, что такое возможно. Ночь, дикий холод и полная неизвестность впереди.

Однако, определившись в общежитие, отец начал привыкать и к суровому климату, и к новому окружению. Работа ему нравилась. По природе отец был трудоголиком и быстро стал лучшим помощником машиниста, а вскоре, к его великой гордости, и машинистом. Много позже отец не раз повторял мне: «Если ты сам не поставишь перед собой цель, не жди, что это сделают за тебя другие».

Отец ко всему в жизни относится основательно, с огоньком. Однажды, зайдя в местный магазин, он увидел красивую девушку и понял, что ему уже не будет покоя. Это была моя мама - Раиса Соловьева.

Он буквально атаковал черноокую красавицу со всей фамильной довганьской страстью: рассказывал какие-то невероятные истории, пел мелодичные украинские песни, в промежутках между рейсами буквально не отходил от нее ни на шаг. Каждый свободный вечер он терпеливо дожидался закрытия магазина, а затем долго-долго провожал по единственной поселковой улице. Из поездок он привозил матери букетики редких цветов и дорогие шоколадные конфеты, хотя потом ему приходилось занимать до получки у товарищей. Но красавица оставалась непреклонна, что его просто приводило в отчаяние.

Конечно, в наше время такой стиль отношений кажется несколько архаичным. Чтобы его понять, нужно знать, в какой семье воспитывалась моя мать.

Мой дед Василий Соловьев был родом из Воронежской губернии. В 12 лет он остался сиротой - всю его семью как кулаков расстреляли в кровавое время становления молодой Советской власти. Через годы беспризорной нищей юности и участия в двух войнах он оказался далеко от родных мест - на Дальнем Востоке, в Ерофей Палыче. Здесь он и встретил такую же неприкаянную родную душу - мою бабушку Натусю. Бабушка осталась сиротой еще раньше - в восемь лет. Ее родители - православный священник с женой были расстреляны в печально известных Соловках. Бабушка практически батрачила на местного комиссара, обстирывая и обслуживая его семью. Она даже не имела возможности ходить в школу и так и осталась бы неграмотной, если бы уже в зрелом возрасте сама не осилила грамматику и не научилась считать.

Дед приехал с фронта, весь увешанный орденами и медалями. Он был по-настоящему смелым, отчаянным человеком. Несколько раз он был серьезно ранен, но выжил. Наверное, его спасла от смерти только тихая бабушкина молитва. Редкой доброты, мягкая и совестливая, она воплощала в себе всю самоотверженность русской женщины. Дед был ее полной противоположностью - эмоциональный, мгновенно загорающийся, напористый. С ним было очень занятно беседовать, на все происходящее у него всегда была своя точка зрения. Что интересно - он никогда ни единым словом не попрекал Советскую власть, лишившую его семьи и наследства: огромных сельскохозяйственных угодий, мельницы, маслобойни, конских табунов. Да и сам он остался жив, только благодаря жалости отпустившего его красноармейца. Напротив, он был ярым коммунистом и всегда решительно, словно на фронте, отстаивал даже непопулярные шаги новой власти.

Вместе они составляли замечательную пару: патриархальная любовь и уважение друг к другу сочетались в них с неистощимым трудолюбием. На всю жизнь в моей памяти остался вкус диковинных для того климата огурцов и помидоров, выращенных в любовно выстроенной дедом тепличке. Дед выдумал фантастическую технологию: овощи выращивались на коровьем навозе, который подогревался раскаленными в печи камнями. Он был в постоянном поиске каких-то новых способов преодоления заданных условий. Думаю, именно его пример и закрепил во мне врожденную тягу к экспериментам.

Практическая смекалка деда, его организаторские способности позволили ему стать директором местной хлебопекарни, уважаемым в поселке человеком. Позже меня - пятилетнего мальца - прямо-таки распирала гордость, когда местные жители упоминали, чей я внук. И поэтому уже тогда я твердо решил, что, когда вырасту, непременно стану не знаменитым артистом или космонавтом, а председателем колхоза поселка Ерофей Павлович.

Дед был исключительно честным человеком. Он мог бы, по примеру других начальников, пользоваться всеми благами своего производства бесплатно. Но он неизменно заходил в магазин и покупал выпеченный им хлеб там.

В том же духе внутренней строгости и чести они с бабушкой растили и обеих своих дочерей. Поэтому, когда пылкие ухаживания настырного помощника машиниста уже грозили окончательно вскружить голову его дочери, дед пригласил моего отца на обстоятельный мужской разговор. Крутой нрав моего отца уже тогда стал притчей во языцех - приезжий щеголь и говорун отвадил от дедушкиной любимицы всех женихов.

Столкновение двух таких ярких индивидуальностей могло иметь самые разрушительные последствия для моего будущего, если бы вовремя не выяснилось, что отец имеет самые серьезные намерения в отношении их общего с мамой будущего. Так и получилось: отец и мать сыграли вскоре скромную свадьбу. Через год на свет появился мой брат Валентин, а спустя пять лет родился и я.

Шестидесятые годы нашей страны были полны высокой романтики. Промышленность вставала из руин, закладывалась база машиностроения. Прокладывались дороги, возводились города, на подъем пошла сельская промышленность. Людям жилось трудно, это правда, но правда и то, что это время было отмечено светлым жизнеутверждающим энтузиазмом. Все верили, что теперь жизнь будет налажена как надо, и нужно только хорошенько потрудиться, чтобы дать новому поколению то, чего они были лишены сами.

Общий дух глобального переустройства захватил и моих родителей. Отец решил ехать на одну из комсомольских строек. Он трезво рассудил, что только в перспективном месте есть возможность получить квартиру и дать детям хорошее образование. Узнав, что на берегу Волги строится новый город Тольятти и крупнейший в стране автомобильный завод, он, не говоря никому ни слова, взял отпуск и поехал разведать обстановку.

После тихого таежного захолустья размах нового строительства поразил его воображение: Тольятти представлял собой одну гигантскую стройку. Всюду рыли котлованы - ревели бульдозеры, клонились краны. Словно в огромном муравейнике копошились тысячи людей. Работа шла круглосуточно, ночью было светло от мощных прожекторов и сполохов сварки. Параллельно с закладкой корпусов ВАЗа возводились и дома, где предстояло жить строителям молодой советской автоиндустрии. Отец был просто захвачен этим грандиозным масштабом и сразу решил, что останется здесь.

Ему повезло - работа подвернулась в первый же день. Конечно, это было не бог весть что - его приняли не машинистом, а простым грузчиком. Но он не унывал: в тот момент ему нужно было хотя бы за что-то зацепиться, поэтому он согласился, не раздумывая. Жить было негде, и три ночи ему пришлось ночевать прямо на песке, завернувшись в шинель, благо на дворе стояло лето. Потом он снял крохотную времянку и поехал за нами. Дед было воспротивился авантюре, но отец был непреклонен: «Мы едем добиваться лучшей жизни». Тогда он даже не представлял, насколько тяжело нам всем придется.

На новом месте отец работал днями и ночами, но денег хватало только на самое необходимое. Руководство стройки понимало, что, пообещав квартиры, рабочим можно и не платить. Отец получал всего 70 рублей в месяц, поэтому параллельно он вязал веники в бане и вообще брался за любую работу, лишь бы как-то прокормить нас. Сам он долгое время обедал на работе только бутербродами с маргарином. Мама самоотверженно хлопотала по хозяйству, устроилась на мясокомбинат, но вскоре из-за болезни была вынуждена на несколько лет оставить работу. Ей хватало забот и с нами.

При нашем хроническом безденежье она все же умудрялась создать на столе впечатление разнообразия. В жизни я не едал ничего вкуснее маминой домашней лапши. И выглядели мы, несмотря на ношеную-переношенную одежду, вполне сносно. На фотографиях тех лет я сижу в аккуратных костюмчиках, хотя знаю, что долгое время родители ничего не покупали лично для меня - я донашивал одежду брата. Представляю, каких трудов это стоило моей матери, ведь все это отстирывалось вручную при отсутствии и дров и водопровода!

С тех пор, наверное, я не люблю показной роскоши, не люблю пускать пыль в глаза. Я совершенно равнодушен к «цацкам», никогда не понимал, для чего нужны все эти «ролексы», дорогие шубы, костюмы от Версаче. По мне, одежда должна быть простой, удобной и чистой - это мое единственное к ней требование.

Мы жили настолько бедно, что верхом лакомства для нас были леденцы из сахара, приготовленные на плитке. Мама расплавляла сахар, разливала в тарелки, намазанные растительным маслом, и вместо палочек вставляла спички. Для нас это были самые вкусные конфеты в мире – карамель с запахом растительного масла. Я запомнил этот вкус и запах на всю жизнь.

В какой-то момент родители совершенно выбились из сил. Даже прокормить двоих детей им стало невмоготу. Так волею судьбы я вновь оказался в Ерофей Палыче, в гостеприимном дедовском доме. Конечно, я не понимал тогда, что только крайняя нужда заставила моих родителей пойти на этот шаг. Я заранее предвкушал радость от встречи с дорогими моему сердцу стариками и от души радовался этой поездке.

В первый же день я обежал всю округу, все знакомые до боли места: речку, где мы с Валентином удили гольянов, сад и рощу возле дома, знакомых пацанов. Эти два года жизни, проведенные с бабушкой и дедушкой, до сих пор кажутся нескончаемыми каникулами и отпечатались в моей памяти как самые счастливые дни в моей жизни.

В Ерофей Палыче и в помине не было детских садиков, поэтому я всюду следовал за бабушкой. Она работала кассиром в местной бане, и мне безумно нравилось помогать ей. Я аккуратно раскладывал в отдельные стопочки тяжелые пятаки, копеечки и гривенники, а потом мы вместе убирали ее закуток. Я помню, как мы с ней вдвоем, закутавшись, возвращались домой, как она везла меня на санках, и так как морозы были страшными, мы первым делом растапливали печь. Дом к вечеру полностью вымерзал, и мы, растопив печь, не дождавшись, когда станет тепло, залезали под одеяло, накрывались им с головой и начинали быстро дышать, чтобы хоть как-то согреться.

Наши с дедом походы в лес за грибами и ягодами превращались для меня в какое-то фантастическое приключение: то я воображал себя Дерсу Узала и разгадывал тайны следов на тропке, то становился кладоискателем, золотодобытчиком и рьяно рассматривал найденные кусочки пород. Однажды мы с дедушкой нашли-таки на склоне невысокой сопки камушек с крохотным вкраплением золота. Я спрятал его в коробке за печкой и часто воображал, каким я стану богачом и накуплю всей семье угощений и лакомств.

На всю жизнь запомнил, как мы с дедушкой сидели вечерами у нашей печки-«голландки» и пекли картошку. В этот момент я был, наверное, самым счастливым мальчиком на земле: треск огня в печке, запах картошки и удивительно добрый дедушкин голос, рассказывающий мне свои затейливые истории. Со своей окладистой бородой дедушка напоминал мне какого-то доброго волшебника, да и сама природа вокруг была сплошным Берендеевым царством.

Так я и прожил в этом таежном царстве до первого класса. Перед самым началом учебного года приехал отец и забрал меня в Тольятти - обживать новенькую квартиру. Я весело укладывал свои нехитрые пожитки в маленький рюкзачок, и вдруг кто-то тихонько толкнул меня в бок. Обернувшись, я увидел деда. Он заговорщицки протягивал мне что-то в своей руке. Когда он разжал свою ладонь, на ней лежал тот самый камушек с золотой искоркой…

Для меня дедушка с бабушкой навсегда остались самыми дорогими людьми после отца и матери. Я на всю жизнь запомнил тепло их сердец, любовь и заботу.

Сегодня я понимаю, что в те годы я получил первые уроки жизни. В этом глухом краю можно было легко опуститься до звериного недоверия к людям, тем более что в поселке жили и самые настоящие уголовники, сосланные властью подальше от городов и областных центров. Но нигде более я не встречал настолько открытых и дружелюбных людей. Суровые условия жизни не только не ожесточили их, но словно отсекли все ненужное, наносное. В этом таежном тупике можно было выжить только благодаря взаимовыручке, не чуждаясь и поддерживая друг друга.

Здесь же я получил и первую трудовую закалку. Помню, как мы с дедом строили сарай. Начали еще затемно: напилили досок, подготовили стропила, бревна для фундамента. Дед умело подгонял одно бревно к другому, не забывая попутно объяснять мне, для чего нужен мох и как лучше класть кровлю. Закончили уже поздним вечером, когда я просто падал с ног от усталости, но ни за что не хотел уходить, не увидев готовой постройки. С детства наблюдая, как азартно, на износ работают старшие, я уже тогда выработал отношение к труду. С тех пор я придерживаюсь мысли, что лучшая система воспитания - это личный пример. Все они были невероятно трудолюбивыми, никто из домашних никогда не сидел без дела. Кроме того, дед с бабушкой были знатными огородниками, настоящими селекционерами. Они могли вырастить картошку и другие овощи на какой угодно почве и всегда получали хорошие урожаи.

Дата добавления: 2015-07-20