Глава 11. Джейсон надолго уставился в стену.

Джейсон надолго уставился в стену.

— Почему? — прошептал он. — Я думал, что вы меня поняли.

— Я пытался, друг мой, — Вилье отвечал неровным голосом, в котором слышался гнев и отчаяние. — Клянусь Богом, что я пытался сдержаться. Эта продажная тварь была связана с чудовищем, убившем моего сына. Она видела ненависть в моих глазах. Одному небу известно, что она в них прочла. — Генерал на некоторое время умолк, но затем продолжил: — Она видела не только ненависть, но и правду. Она поняла, что я все знаю... Кем она была и что она делала все эти годы... И, в конце концов, я дал ей шанс. Верьте мне, я дал ей шанс.

— Убить вас?

— Да. Это было нетрудно. В нашей спальне есть столик между двумя кроватями. В нем есть оружие. Я открыл его, чтобы взять спички и направился к своему креслу, захватив трубку и оставив ящик открытым, чтобы была видна рукоятка пистолета. Напряжение между нами достигло предела. Я прямо сказал ей, что она убийца моего сына. Ее взгляд переходил с открытого ящика на меня и на телефон. Когда я поднялся с кресла, она поднялась с кровати и взяла пистолет. Я не остановил ее, несмотря на то, что я слышал какие-то слова, которые она шептала... То, что я слышал, уйдет в могилу вместе со мной.

— Генерал! — Борн несколько раз тряхнул головой, чтобы собраться с мыслями и использовать их для принятия решения. — Генерал! Что случилось? Она назвала вам мое имя? Как? Расскажите мне, пожалуйста, об этом.

— Я готов к этому. Она сказала, что вы были незначительным бандитом, который хотел надеть башмаки гиганта, что вы вор из Цюриха, человек, предавший собственных людей.

— Она сказала, кто были эти люди?

— Если она и говорила, то я ничего не слышал. Больше я ничего не смогу вам сообщить. Я закрываю главу своей жизни вместе с этим звонком.

— Нет! — закричал Джейсон. — Не делайте этого! Не сейчас!

— Иначе я не могу.

— Пожалуйста, подумайте! Нам необходимо поймать его! Поймать Карлоса! — Оставьте меня в покое, со мной покончено.

— Нет, не кончено! Слушайте! Дайте мне минутку, вот все, что я прошу, — перед Борном вереницей неслись ничего не означающие картины. — Кто-нибудь слышал выстрел?

— Выстрела не было. Я просто задушил ее, заставляя все время глядеть мне в глаза. И так до самого конца...

— Она направила на вас пистолет?

— Теперь это не имеет значения, месье Борн. Оставьте меня в покое.

— Но как быть с Карлосом? Вы много раз говорили мне, что хотели бы сделать это вместе со мной. Ведь я тоже хочу его поймать! Без этого я погибну! “Мы” погибнем! Выслушайте меня, ради Бога!

— Был бы рад вам помочь, но не вижу путей, как это сделать.

— Пути найдутся, — картины замерли и сфокусировались. Теперь их содержание и его цели объединились. — Нам нужно перевернуть ловушку! Вы должны уйти оттуда и забрать все, что у вас там было.

— Я не понимаю, как это сделать.

— Вы не убивали свою жену, это сделал я!

— Джейсон! — воскликнула Мари, хватая его за руку.

— Я знаю, что делаю, — заявил Борн. — В первый раз я знаю, что делаю. Весьма забавно, но думаю, что я знал это с самого начала.

Парк Монсю был пуст. Кругом стояла тишина. Все окна были темными, за исключением резиденции генерала Андре Франкоса Вилье, живой легенды Сен-Сира и Нормандии, члена Национального Собрания Франции и... убийцы своей жены. Часть окон была темной. В их число входила спальня, где хозяин придушил жену, чтобы свести старые счеты с прошлым.

Джейсону стоило огромных трудов убедить генерала не делать глупостей сейчас и в дальнейшем. Вилье согласился оставить открытыми ворота и второй вход в дом. В этом не было прямой необходимости, но это было важно на случай, если в районе появятся люди Карлоса. Ситуация была такова, что Карлос не мог оставить без внимания этот дом. Борн понимал, что его замысел может не осуществиться, если вокруг дома не будет наблюдателей. Но опасения были напрасными: они были. Борн заметил тот же самый автомобиль, который подъезжал ранее к воротам Лувра. Теперь он стоял футов на 50 ниже улице, на ее левой стороне, так что дом Вилье был отлично оттуда виден. Борну было необходимо что-то предпринять, что-то такое, что поможет обнаружить всех возможных наблюдателей. Самым подходящим были огонь и взрывы на этой тихой, пустынной улице в такой час.

Борн осторожно пробрался на соседнюю улицу, которая пересекала под прямым углом ту, на которой располагался дом генерала. Там он зашел в ближайший подъезд и снял с себя ту часть одежды, которая не была нужна, сделал из нее небольшой сверток и вышел на улицу, приглядываясь к стоящим автомобилям. Ему срочно понадобился бензин, но большинство баков, как обычно, были закрыты. Вскоре он увидел то, что ему было нужно: это был велосипед с моторчиком. Он проверил, открывается ли крышка его бака и есть ли там бензин. И то, и другое соответствовало его устремлениям. Необходимо было еще небольшое дополнительное оборудование — камень или кирпич. Он обнаружил несколько камней под автомобилями, их подкладывали под колеса. Через три минуты он уже вынимал пропитанную бензином рубашку из бака и обматывал ее вокруг камня: теперь он был готов. Обойдя угловое здание, он вышел на улицу, где располагалась резиденция генерала и стояла машина с людьми Карлоса. Сзади них стояли еще три других машины: небольшой черный “мерседес”, темный лимузин и “бентли”. Прямо против Джейсона и сзади “бентли” находился дом из белого камня. Внутри холла горел слабый свет, что позволяло видеть часть внутренней обстановки.

Борн вытащил из кармана еще один камень. Он был маленьким по весу и размерам, но вполне подходил для разработанного им плана. Добравшись до угла здания, он размахнулся и бросил камень в сторону стоящей на обочине машины с людьми Карлоса. Звук первого удара, а затем еще целая серия звуков от подпрыгивающего камня создали впечатление разорвавшегося снаряда. Лежащие на заднем сидении люди быстро пришли в себя и один из них выскочил на тротуар, держа наготове пистолет. Второй включил фары, осветившие бамперы впереди стоящих машин и часть улицы.

Наступило время исполнения второй части плана. Джейсон перебежал улицу и спрятался за багажником “бентли”. Он положил пропитанный бензином сверток на тротуар, поднес к нему зажженную спичку и, схватив этот горящий факел через опущенный рукав пальто, что есть силы кинул его в окна дома напротив. Звуки разбитого стекла создали дополнительную панику. Борн побежал в сторону дома Вилье, стараясь держаться в тени. Из окна дома вырывался огонь, раздуваемый ветром. Через 30 секунд тихая улица превратилась в сплошной ад. Из дома стали выбегать люди, а еще через не которое время раздались крики и в соседних домах. Сейчас Борн перемещался по улице во все увеличивающейся толпе. Наконец, он замер там, где был минутой раньше и откуда ему была видна машина и дом Вилье.

Он был прав. Двое людей в машине оказались не единственными, кого направил Карлос в этот район. Теперь их было уже четверо, а вскоре к ним присоединился пятый. Они о чем-то тихо, но энергично совещались. Вдали послышался вой сирен. Решение было принято. Они не могли оставаться здесь. Возможная неожиданная проверка со стороны полиции не устраивала их, даже если все документы были в порядке.

Они решили так. Один из них остается, а четверо уезжают. Остался пятый мужчина. Он кивнул отъезжающим и направился в сторону дома генерала. Теперь возник вопрос времени. Борн побежал, это же проделывали и все остальные на улице, стараясь не упустить пятого мужчину. Он пробежал мимо него и стал искоса смотреть, войдет ли он в дом генерала. Но мужчина не вошел. Он посмотрел в обе стороны, прошел дальше и встал перед другим таким же домом. Мужчина был удивлен, а может быть и испуган тем, что сейчас он остался единственным патрульным наблюдателем на этой улице. Джейсон остановился, сделал еще два быстрых шага в сторону стоящего человека, затем быстро развернулся и его левая нога угодила в живот наблюдателя. Человек пошатнулся и упал через низкую металлическую ограду. Он хотел закричать, но сильнейший удар по горлу устранил эту попытку. Посланец Карлоса тут же обмяк. Джейсон обыскал его и забрал единственный пистолет, который уложил в свой карман. Он должен отдать его Вилье.

Теперь путь в дом был свободен.

Борн поднялся по лестнице на второй этаж. Все, что он должен будет доложить генералу, так это лишь факт о наличии группы людей и о соглашении, которое он заключил с ним по поводу Карлоса. Все остальное и, в частности, касающееся амнезии, говорить не следовало, по крайней мере сейчас. Человек прошедший через Сен-Сир, Алжир и Нормандию, может этого не понять. Открыв дверь, он вошел в комнату старика. Тот сидел в высоком кресле и смотрел на мертвую женщину, лежащую на соседней кровати.

— Что там случилось на улице? — осведомился он без всякого интереса. — За вашим домом наблюдали люди Карлоса. Их было пять, но сейчас там их уже нет.

— Вы всегда и во всем изобретательны, месье Борн.

— Да, но они вернутся, когда погасят огонь. Сам Карлос сюда не приедет, но кого-то обязательно пошлет. Поэтому, если вас найдут здесь, то используют вас в этой ситуации и убьют.

— Вы всегда точны в своих заключениях.

— Я хочу сказать, что у нас нет времени для чувств. — Что у вас там еще?

— Ваша жена говорила вам, что она француженка?

— Да, она с юга. Близко от современной испанской границы. В Париж она приехала очень давно и жила у тетки. А в чем дело?

— Вы когда-нибудь встречались с ее семьей?

— Нет.

— Они даже не присутствовали на вашей свадьбе?

— Все было согласовано. Мы считали, что при такой разнице в возрасте нет необходимости разочаровывать их.

— А тетка из Парижа?

— Она умерла раньше, чем я встретил Анжелику. Что вы еще хотите выяснить?

— Она не была француженкой. Я сомневаюсь даже, была ли у нее тетка в Париже и что ее семья находится близ испанской границы, хотя ссылка на близость Испании кое-что объясняет.

— Что вы имеете в виду?

— Она родом из Венесуэлы. Это первая кузина Карлоса, возможно, и его детская любовь. Она единственный человек на земле, о ком он хоть как-то заботился. Но это и инструмент убийцы.

— Но я не могу убить ее дважды.

— Но вы можете использовать ее, использовать ее смерть.

— Это безумие. О чем вы говорите?

— Безумие — просто так отбросить свою жизнь. Карлос убьет вас, и еще одна единица добавится к статистике. Вот это безумие!

— Чего вы от меня хотите?

— Я хочу, чтобы вы поверили мне еще раз. Если вы не хотите или не можете, то тогда убейте меня и делайте, что хотите. Я предлагаю вам путь, как сохранить вашу жизнь, чтобы вы могли продолжать свою работу и дело вашего сына! Вы уже забыли о пачке динамита на улице дю Бак? И это хочет сделать старый солдат?

— Я действительно солдат. Ваша подруга очень часто напоминала мне это в нашем разговоре. Она верила в меня. Мне жаль, что я могу ее огорчить. Что вы хотите, чтобы я сделал?

Джейсон облегченно вздохнул.

— Я хочу заставить Карлоса преследовать меня, но не здесь, и даже не во Франции.

— А где же?

Джейсон приступил к основной части разговора.

— Вы можете помочь мне выехать из страны? При этом вы должны знать, что меня разыскивают повсюду, на каждом иммиграционном пункте в Европе.

— По известным причинам?

— Да, причины известны.

— Я надеюсь, что вновь смогу вам поверить. Пути выезда есть. Французские спецслужбы послушают меня.

— Даже не объясняя им причин?

— Моего слова будет достаточно.

— Еще один вопрос. Ваш помощник... Вы ему доверяете? Действительно доверяете?

— Всей моей жизнью я обязан ему и доверяю ему, как могу доверять лишь себе.

— А ему можно доверить другую жизнь? Которую я не смог бы доверить никому?

— Да, конечно. Но почему? Разве вы отправляетесь один?

— Да. Она никогда бы не отпустила меня.

— Вы должны сказать ей что-нибудь.

— Скажу... Скажу, что я остаюсь здесь в Париже, но на нелегальном положении. Возможно, что в Брюсселе или в Амстердаме. Но она должна исчезнуть. Наш автомобиль был найден в районе Монмартра, поэтому они будут прочесывать весь район. Я скажу ей, что теперь вы работаете на нашей стороне. Ваш помощник увезет ее за город, где она будет в безопасности.

— Теперь моя очередь задавать вопросы. Что мне делать, если вы не возвратитесь?

— У меня будет время в самолете. Я напишу все, что случилось, все, что... я помню. Я пошлю это вам и вы примете решение. Защитите ее.

— Слово старого солдата. Она будет в безопасности!

— Это все, о чем я вас хотел попросить.

Вилье бросил пистолет на кровать.

— Какова ваша стратегия молодой человек?

— Начните с того, что вы должны пребывать в шоке. Вы должны бродить вокруг в темноте, следуя инструкциям, которых вы не понимаете, но должны точно выполнить. Все, что вы должны запомнить, так это то, что в ваш дом во время пожара на улице проник человек и, угрожая вам пистолетом, приблизился к вам. Вы потеряли сознание. Когда вы пришли в себя, то нашли жену мертвой, а на ее теле была записка. Все остальное будет в записке.

— И что же в ней будет? — осторожно поинтересовался генерал.

— Правда... Правда, которую вряд ли кто-нибудь может знать. Там будет все, что они представляли друг для друга. Убийца, написавший эту записку, оставил вам клочок бумаги с телефонным номером, объяснив вам, что вы можете получить подтверждение тому, что он написал в записке. Но вы можете и уничтожить этот клочок. Это на ваше усмотрение. Рассказ о ее смерти должен обязательно к нему попасть.

— К Карлосу?

— Не прямо. Он пришлет связника.

— Буду молить Бога, чтобы он помог мне пройти через все это.

— Записка должна попасть к нему.

— Что это будет за записка?

— Я сам напишу ее для вас. Можете отдать ее человеку, которого он пришлет. — Борн взглянул на труп Анжелики. — Кстати, у вас имеется спирт? — Хотите выпить?

— Нет, мне нужен технический алкоголь, лучше всего медицинский или косметический.

— Думаю, что в аптечке что-то найдется.

— Вы не могли бы принести мне его? И еще я хотел попросить полотенце. — Что вы собираетесь делать?

— Оставить свои руки вместо ваших, хотя я не думаю, что вас кто-нибудь будет расспрашивать. Пока я буду это делать, позвоните по поводу моего отъезда. Время для меня бесценно. Я хочу быть в пути, прежде чем вы позвоните связнику и в полицию. Они сразу же перекроют аэропорты.

— Я могу задержать все это до утра. Для такого старого человека, как я, шок дело непредсказуемое. Куда вы направитесь?

— Вы можете помочь мне попасть в Нью-Йорк? у меня есть паспорт на имя Джорджа Восборна. Весьма приличный документ...

— Это упрощает дело. Вы получите дипломатический статус, пригодный на обоих сторонах Атлантики.

— Как англичанин? Ведь паспорт английский.

— Как сотрудник НАТО. По каналам французской разведки. Вы участник англо-американской группы по военным закупкам. Мы оформим ваш полет в Штаты в плане консультаций. Это рутинное дело и не вызовет подозрений.

— Хорошо. Я поинтересовался расписанием. Есть рейс в 7 часов: Эр-Франс-Кеннеди.

— Вы будете на нем, — старик о чем-то задумался, но продолжил: — А почему Нью-Йорк? Почему вы уверены, что он полетит за вами туда?

— Два вопроса с двумя разными ответами. Я надеюсь доставить его туда, где он впутал меня в убийство четырех мужчин и женщины, которых я когда-то знал... Один из них был очень дорог мне.

— Я вас не понимаю.

— Не уверен, что смогу толком все вам разъяснить, нет времени. Я напишу вам обо всем этом в самолете. Я должен доказать, что Карлос это знает... Дом в Нью-Йорке, где все это произошло. Верьте мне, генерал.

— Я вам верю, но у меня есть второй вопрос. Почему все-таки он поедет за вами в Нью-Йорк?

— Месть и инстинкт. Ведь я убил единственного человека, который был ему дорог. На его месте я поступил бы так же.

— Но он может оказаться более практичным.

— Есть и еще кое-что! — воскликнул Борн. — Он ничего не теряет. Никто не знает, как он выглядит, в то время, как про меня все известно. Может быть, ему повезет, может быть, я просто сумасшедший. Во всяком случае, он будет считать, что я не в себе, и он может рассчитывать на успех.

— Вы вернетесь?

— Не уверен. Я знаю лишь одно — у меня нет иного выхода.

“Выбора не было, потому что этот конец был фактически самым началом. Поймай Карлоса! Кейн для Чарли и Дельта для Кейна. Человек и миф в конце объединяются, образы и реальность сольются. Другого пути быть не могло”. Через десять минут он позвонил Мари и понял, что она ему не верит. Но она верила в него, потому что у нее тоже не оставалось выбора. Все пришло в движение.

Борн подошел к столу. Взяв ручку, он написал кое-что в блокноте, принадлежавшем мертвой женщине. Эти фразы должен повторить по телефону старый измученный человек неизвестному связному, который, в свою очередь, передаст их Карлосу.

“Я убил ее и вернусь за тобой. В джунглях семьдесят-одна улица. Джунгли такие же непроходимые, как Там-Квуан, но там есть тропинка, которую ты потерял, пещера в подземелье, о которой ты не знаешь, как никогда и не знал обо мне в день моей смерти десять лет назад. Об этом знал другой человек, и ты его убил. Это не имеет большого значения. В этой пещере есть документы, которые сделают меня свободным. Неужели ты думаешь, что я стал Кейном без защиты? Даже Вашингтон не посмеет тронуть меня! Правильно считают, что в день смерти Борна Кейн получил бумаги, гарантирующие ему долгую жизнь. Ты пометил Кейна. Теперь я помечаю тебя. Я вернусь за тобой.

Дельта”.

Джейсон оторвал листок и подошел к трупу женщины. Спирт уже испарился. Он приложил свои руки туда, где до этого были другие. Безумие началось... Раннее мартовское утро плыло в тумане. В эти ранние часы в церкви в одном из северо-западных районов Парижа появился старик. Он достаточно уверенно и быстро продвигался к дальнему проходу, где кабины для причастия. Без всяких колебаний нищий вошел в первую кабину и задернул за собой занавес.

— Слава Пресвятой Богородице...

— Ты принес это? — последовал требовательный и даже властный шепот из-за внутренней перегородки.

— Да. Он вкладывал это в мою руку, как будто бы находясь в столбняке и выпроваживал меня как можно скорее. Он уничтожил ту записку, которую оставил для него Кейн и сказал, что будет отрицать все, если когда-нибудь об этом будет упомянуто хоть одно слово. — Старик просунул записку под занавес.

— Он использовал ее блокнот... — из-за занавеса послышался приглушенный полустон.

— Я хочу, чтобы ты понял, Карлос, — заговорил нищий. — Почтальон не отвечает за новости, которые он доставляет. Я мог бы оказаться выслушивать все это, отказаться от доставки тебе этой дурной вести.

— Как? Почему?

— Лавьер... Он сопровождал ее до парка Монсю, затем их обоих до церкви. Я видел его в Нейл-сюр-Сьен, когда был твоим прикрытием. Я говорил тебе это.

— Знаю... Но почему? Ведь он мог использовать ее сотнями различных способов против меня! Почему так?

— Все это есть в записке. Он вошел в замкнутый круг убийств. Человек с двойным дном запросто может потерять рассудок. Ведь его труп жаждут заполучить обе стороны. Возможно, он дошел до такого состояния, что уже не понимает, кто он есть на самом деле.

— Он знает... — захрипел голос. — Подписавшись именем Дельта, он сообщил мне, кто он. Мы оба знаем, откуда все это вышло, откуда вышел он сам!

— Если это верно, то он все еще опасен для тебя. Он прав: Вашингтон не тронет его.

— Из-за бумаг, которые он упоминает?

— Да. В прежние времена в Берлине, Праге и Вене они назывались “последним взносом”. Борн использует термин “последняя защита”, что является лишь одной из разновидностей. Это несколько другое, чем то, что изучали вы в Новгороде. Советы не делают таких соглашений.

— Семьдесят-одна улица в джунглях... — повторил Карлос, глядя на бумагу в руке. — Вилье не сказал, куда он мог направиться из его дома?

— Он не знает. Я уже говорил, что он был в ужасном состоянии и едва передвигался.

— В конце концов, это неважно. Первый рейс в Нью-Йорк будет через час. Я прилечу туда вместе с ним. И тогда они получат своего Борна, Дельту или как его еще называть!

На столе Александра Конклина зазвонил телефон. Звонок был тихим, но продолжительным. Этот телефон соединял его с компьютерным центром.

— Да? — буркнул он.

— Двенадцатый сектор вычислительного комплекса. У нас кое-что есть. Имя, которое вы дали нам несколько часов назад. Восборн...

— Что с ним связано?

— Джордж П. Восборн прилетел сегодня утром из Парижа в Нью-Йорк. Восборн — весьма распространенное имя. Он мог бы быть простым бизнесменом со связями, но поскольку на него был заявлен дипломатический статус на уровне НАТО, то мы решили его проверить. Но в отделе, куда мы обратились, о нем никогда ничего не слышали.

— Тогда кто же ему дал дипломатический ранг?

— Мы попытались связаться с Парижем. Это было согласовано с военной разведкой.

— Военной разведкой? С каких это пор?

— Может быть, это не имеет к нам никакого отношения, ведь паспорт у него английский.

“Есть врач-англичанин по фамилии Восборн...”

“Это он! Дельта и французская разведка сотрудничает с ним! Но почему Нью-Йорк? Что означает для него Нью-Йорк?

— Во сколько он прибыл?

— В 10.37. Почти час назад.

— Хорошо, — пробурчал Конклин. — Все, что будет связано с этим делом, немедленно докладывайте мне.

— Понятно, сэр.

Конклин положил трубку. Что ему нужно в Нью-Йорке? И почему он использовал имя Восборн? Ведь должен же он знать, что это имя будет рано или поздно обнаружено... После того, как он пройдет через ворота! Он становился опасным! Ведь так или иначе, но он был в особняке на семьдесят первой улице в Нью-Йорке. Отпечатки пальцев принадлежали ему. Теперь ясен способ: “Эйр Франс”, дипломатическое прикрытие... Конклин закрыл глаза. Была какая-то фраза, какой-то очень простой код, который использовался с самого начала операции Тредстоун. Что это было? Это шло из “Медузы”, он должен это помнить. “Кейн для Чарли и Дельта для Кейна”. Вот что это было. Кейн для Карлоса. Дельта-Борн должен заменить Карлоса. Это была постоянная стратегия Тредстоун 71.

Борн... Джейсон Борн... Практически неизвестный человек, имя которого исчезло из памяти всех, но он существовал и был частью этой стратегии. Конклин переложил бумаги на столе и нашел необходимую папку. Сверху на ней была только одна надпись:

Т-71Х. Рождение: Тредстоун 71.

Он открыл папку, боясь увидеть то, что он знал, там было.

“Дата уничтожения: Там-Квуан, 25 марта...”

Конклин перевел глаза на календарь.

24 марта!

— О, боже мой! — прошептал он, хватаясь за телефон.

Дата добавления: 2015-07-20