Глава 6. — Этот человек — Кейн, — резко проговорил полковник Джек Маннинг

— Этот человек — Кейн, — резко проговорил полковник Джек Маннинг, как если бы ожидая нападения со стороны трех из четырех штатских, присутствующих за столом совещаний в Пентагоне. Каждый из них был старше его, и каждый считал себя большим, чем полковник, экспертом. Никто не был готов признать, что армия получила информацию там, где каждая организация, представляемая присутствующими здесь штатскими, потерпела неудачу. Мнение четвертого из присутствующих в расчет не бралось. Он был членом Комитета Конгресса по надзору и поэтому пользовался лишь уважением, но не более того. — Если мы не примем меры сейчас, — продолжал Маннинг, — даже с риском разоблачения всего, что мы выяснили, он вновь проскочит сквозь наши сети. Как утверждают агентурные данные, одиннадцать дней назад он находился в Цюрихе. И мы полагаем, что он еще там. Это Кейн, джентльмены! — Это только заявление, — произнес лысеющий, похожий на птицу, академик из Совета Национальной Безопасности, когда прочитал материалы по Цюриху, розданные каждому члену совещания. Его звали Альфред Джиллет, и он был экспертом по проверке политической благонадежности. К тому же, он имел мстительный характер и массу знакомств в высоких кругах.

— Я нахожу это сообщение чрезвычайным, — заметил Питер Ноултон, помощник директора ЦРУ, человек пятидесяти пяти лет, который увековечивал век людей сороковых годов. — По нашим сведениям Кейн был в Брюсселе, а не в Цюрихе, и в то же самое время — одиннадцать дней назад. У нас почти не бывает ошибок.

— Посмотрим, — промолвил третий штатский, который пользовался тут абсолютным авторитетом. Он был здесь старшим и его звали Дэвид Эббот, бывший олимпийский чемпион по плаванию и его интеллект дополнял его физические совершенства. Сейчас ему было далеко за 60, но он был в отличной форме. Дэвид знал, о чем говорит, Кстати, это отлично понимал и полковник Маннинг. И хотя Дэвид Эббот был постоянным членом могущественного Пятого Комитета, но он был постоянно связан с ЦРУ, начиная с момента его возникновения в недрах УСС. Немой Монах — это прозвище дали ему, как руководителю многих тайных операций, его коллеги по разведывательной работе. — В мое время в управлении, — хихикнул Эббот, — источники весьма часто вступали как в противоречие, так и в согласие.

— У нас имеются самые разнообразные методы проверки данных, настаивал помощник директора. — Здесь нет никакого неуважения, мистер Эббот, но наша система работает весьма эффективно.

— Это ведь только оборудование, а не проверка. Но я не хочу спорить, налицо разногласие: Брюссель или Цюрих.

— Информация из Брюсселя абсолютно достоверна, — твердо настаивал Ноултон.

— Давайте послушаем его, — произнес лысеющий Джиллет, поправляя очки. — Мы всегда можем вернуться к Цюриху, так как все это перед нами и, кроме того, наши источники представляют еще кое-что, хотя это и не входит в противоречие ни с Брюсселем, ни с Цюрихом. Это произошло более шести месяцев назад.

Эббот мельком взглянул на Джиллета.

— Полгода назад? Не помню, чтобы Комитет получал хоть какую-нибудь информацию о Кейне.

— Это не имело абсолютного подтверждения! — воскликнул Джиллет. — Мы не должны обременять Комитет необоснованной информацией.

— Это тоже только заявление, — заметил Эббот, не требуя никаких уточнений.

— Конгрессмен Уолтерс, — прервал разговор полковник, глядя на представителя комитета по надзору, — имеются ли у вас вопросы, прежде чем мы продолжим?

— Есть, черт возьми, — проговорил, растягивая слова, блюститель законов из штата Теннеси. Его интеллигентные глаза осмотрели присутствующих, — но поскольку я тут новый человек, то вы можете продолжать, а я найду момент, чтобы их задать.

— Очень хорошо, сэр, — произнес Маннинг и кивнул представителю ЦРУ Ноултону. — Так что там относительно Брюсселя одиннадцать дней назад?

— Был убит человек на площади Фонтанов. Это был, как оказалось, подпольный торговец алмазами, связанный с Западом и с Москвой. Он работа через отделение советской фирмы “Рос-Алмаз”, находящейся в Женеве. Эта фирма часто совершает подобные сделки. Мы считаем, что это один из способов, каким Кейн мог реализовать свои капиталы.

— Что связывает это убийство с Кейном? — засомневался Джиллет.

— Во-первых, способ убийства. В качестве оружия была использована длинная игла, введенная в нужной место с хирургической точностью. Убийство было совершено в толпе, в середине дня. Кейн и раньше использовал подобный способ.

— Очень близко, но без подтверждения, — заключил полковник Маннинг. — Эти люди были замешаны в большой политике, так что их судьбу могли решить и другие силы.

— Действительно, похоже, — заметил Эббот. — Около года назад два подобных случая произошли в Англии. Оба убийства очень подходят к Кейну.

— Может быть и другими силами, но с помощью Кейна, чтобы избежать излишнего риска, — предположил Ноултон.

— Или с помощью Карлоса, — добавил Джиллет, повышая голос. — Ни Карлос, ни Кейн не связываются с политикой. Они всегда работают по найму. Почему же всегда, когда обнаруживается цепочка убийств, мы приписываем ее Кейну?

— Мы делали так всякий раз, — заметил Ноултон, — потому что источники информации, не связанные друг с другом, дают нам одинаковую информацию. Поскольку информаторы не знают о существовании друг друга, то очень трудно предположить наличие сговора.

— Все это очень кстати, — не согласился с ним Джиллет.

— Вернемся к Брюсселю, — вновь вступил в разговор полковник. — Если это был Кейн, то почему он прикончил маклера из “Рос-Алмаз”? Он же использовал его.

— Подпольный маклер, — поправил полковника Ноултон. — И это в каждом сообщении согласуется с ситуацией. Этот человек был вором, тогда почему бы и нет? Такими же были и большинство его клиентов. Он запросто мог обмануть Кейна. И если он это сделал, то это была последняя его торговая сделка. Или он был настолько глуп, чтобы спекулировать на опознании Кейна, даже за малейшим намеком на это могла последовать игла. А возможно, Кейн просто хотел уничтожить свои наиболее постоянные связи. Таким образом, почти не остается сомнений, что этот человек и есть Кейн.

— Сомнений будет немного больше, когда я доложу о ситуации в Цюрихе, — заявил Маннинг. — Можно мне перейти к ней?

— Одну минутку, пожалуйста, — неразборчиво проговорил Дэвид Эббот, раскуривая трубку. — Я верю вашему коллеге из Управления Безопасности, который упомянул о событии, относящемуся к Кейну, которое имело место около шести месяцев назад. Возможно, что мы должны послушать об этом.

— Почему? — осведомился Джиллет, как сова, сверкая стеклами очков без оправы. — Фактор времени отодвигает ее от последних событий в Брюсселе или в Цюрихе. — Он кашлянул и добавил: — Я же говорил и об этом.

— Да, действительно, вы говорили, — согласился когда-то грозный Немой Монах из отдела тайных операций. — Однако, я полагаю, что любая предыстория может оказаться здесь полезной. И вы также сказали, что мы можем вернуться к событиям в Цюрихе, документ о которых имеется перед каждым на столе. Поэтому, если ваше замечание несущественно, то давайте вернемся к обсуждению Цюриха.

— Благодарю вас, мистер Эббот, — произнес полковник. — Вы должны заметить, что одиннадцать дней назад, ночью 27 февраля, в Цюрихе было убито четыре человека. Один из них был сторож в парке возле реки Лиммат Квей. Этот человек случайно попал в поле деятельности Кейна. Двое других были найдены на аллее у западной городской банки. Их связь вероятна, так как они оба относятся к преступным группам, связанным и с Цюрихом, и с Мюнхеном.

— Четвертым был Чернак, — проговорил Джиллет, читая бумаги. — По крайней мере, я так думаю. Я узнал его имя по ассоциациями с материалами о Кейне.

Вы могли встретить его и раньше, — заметил Маннинг. — Впервые информация о нем появилась в докладе Джи-два 18 месяцев назад и еще раз около года назад.

— Что и дает нам эти шесть месяцев, спокойно прервал его Эббот, глядя на Джиллета.

— Да, сэр, — продолжал полковник. — Если бы когда-нибудь понадобился пример человеческих отбросов, то им вполне мог бы быть Чернак. Он был чех, и во время войны его взяли на работу в Дахау. Там он проявил невиданную жестокость, выделяясь даже среди немцев. Он отправлял поляков, словаков и евреев на расстрел после того, как применял жестокие пытки, добиваясь от них какой-нибудь информации. Единственно, чего не сделали его хозяева, так это внести его в списки своих наиболее преданных слуг. После войны он исчез, угодил где-то на минное поле и лишился ног. Кейн нашел его и использовал в качестве почтового ящика при получении платы за убийства.

— А теперь на минутку прервитесь! — энергично вмешался Ноултон. — Мы уже раньше ознакомились с делом этого Чернака. Если вы перепроверите факты, то обнаружите, что именно наше управление обнаружило его. Мы могли бы давным-давно обнаружить его, если бы в то время Штаты не отказались поддержать нескольких официальных лиц в Бонне, резко настроенных против СССР. Вы предполагаете, что Кейн использовал его, но у вас нет на этот счет надлежащей уверенности.

— Теперь она у нас есть, — возразил Маннинг. — Семь с половиной месяцев назад мы получили сообщение о человеке, который содержал ресторан под названием Альпенхауз. Там, среди прочего, утверждалось, что этот человек был связником между Кейном и Чернаком. Мы длительное время наблюдали за ним, но ничего подозрительного не обнаружили.

Он был мелкой фигурой в подпольном деловом мире Цюриха. Это было все, что мы смогли установить... Дальнейшее наблюдение мы сочли нецелесообразным. — Полковник замолчал, удовлетворенный всеобщим вниманием. — Когда мы узнали об убийстве Чернака, мы решили сыграть. Пять дней назад двое наших людей спрятались в Альпенхаузе после закрытия. Они захватили хозяина врасплох и допросили его на предмет связей с Кейном и Чернаком. Вы представляете их потрясение, когда человек буквально на коленях умолял защитить его. Он сообщил, что Кейн был в Цюрихе той ночью, когда был убит Чернак. Он видел Кейна этой ночью и имел с ним беседу, одним из предметов которой был Чернак, причем в негативном плане.

Представитель армии вновь сделал паузу, тишина которой нарушилась лишь звуками раскуриваемой Эбботом трубки, выступавшей впереди его угловатого лица.

— Теперь это уже заявление, — спокойно произнес Монах.

— Почему же об этом донесении не было поставлено наше управление, если вы получили его почти семь месяцев назад? жестко поинтересовался представитель ЦРУ.

— Оно ничего не доказывало.

— В ваших руках — да, но в наших оно могло бы стать другим.

— Все возможно. Возможности каждой службы ограничены. Кто из нас смог бы поддерживать бесполезное наблюдение неопределенно долгое время?

— Мы могли бы расширить его, если бы знали об этих фактах.

— Откуда пришло сообщение? — осведомился Джиллет, не спуская взгляда с Маннинга.

— Оно было анонимным.

— И вы приняли его к исполнению? — на птичьем лице Джиллета отразилось изумление.

— Это одна из причин, почему первоначальное наблюдение было ограниченным.

— Да, вы уже говорили об этом, но вы ведь еще сказали, что не обнаружили никаких фактов?

— Да, это так.

— По-видимому, вы работали без энтузиазма, — агрессивно продолжал Джиллет. — Не кажется ли вам, что кто-то еще или в Лэнгли, или в Комитете мог бы оказать помощь в этом деле и заткнуть эту брешь в наблюдении? Я согласен с Питером. Нам нужно было сообщить.

— Однако есть причина тому, что к вам это сообщение не поступило, — Маннинг глубоко вздохнул. — Информатор никогда не выходит на связь второй раз. Мы это знали по огромному количеству примеров. Так мы поступали и раньше.

— Что вы хотите этим сказать? — Ноултон отложил бумаги и внимательно посмотрел на представителя Пентагона.

— Ничего нового, Питер. Каждый из нас имеет свои источники информации и охраняет их.

— В этом я не сомневаюсь. По этой же причине вам не сообщили о Брюсселе. Обе стороны считали, что армию необходимо держать в стороне.

И снова тишина. Ее нарушил жесткий голос Альфреда Джиллета:

— Как часто вы так поступали, полковник?

— Что? — Маннинг взглянул на Джиллета, но был при этом уверен, что за ним внимательно наблюдает Дэвид Эббот.

— Я хотел бы знать, сколько раз вам велели прикрывать источники информации. Я имею в виду информацию по Кейну.

— Я полагаю, что достаточно.

— Вы полагаете?

— Да, много раз.

— И вы, Питер? Что по этому поводу думают в управлении?

— Мы существенно ограничены в распространении информации.

— Ради бога, что значат эти взаимные препирательства? — реплика принадлежала конгрессмену из Комитета по надзору. Никто из собравшихся этого не ожидал.

— Это принципы работы специальных служб, конгрессмен Уолтерс, которые связаны с ситуацией по делу Кейна. Мы рискуем потерять информаторов, если подключим к ним другие секретные службы. Уверяю вас, это обычная мера.

— Звучит так, как будто вы имеете дело с теленком, выращенным в пробирке и примерно с теми же результатами, чтобы не было перекрестного влияния на природу, — усмехнулся Джиллет.

— Ваша фраза весьма изящна, — вмешался в перепалку Эббот, — но я не уверен, что понял ее целиком.

— Я хотел бы сказать, что все очевидно, — насупился представитель Национальной Безопасности, глядя на Маннинга и Ноултона. — Две самые активные секретные службы страны получают информацию о Кейне в течение почти трех последних лет, и не имели ошибок в источниках. Мы просто получали всю возможную информацию и хранили ее как действительную.

— Хорошо. Я долгое время был в орбите подобных дел, возможно, слишком долгое. Я допускаю это, но ничего нового я сейчас не услышал, — сказал Монах. — Источники — это проницательные и защищенные люди. Они очень ревностно и берегут свои контакты. Никто из них не занимается делами в целях благотворительности, только для выгоды и выживания.

— Я боюсь, что вы пропустили смысл моего замечания, — Джиллет поправил очки. — Чуть раньше я сказал, что меня беспокоит то обстоятельство, при котором так много убийств, совершенных в последнее время, приписываются Кейну — приписываются здесь — тогда, как мне кажется, что наиболее способному убийце нашего времени, а, возможно, и в истории, отводится сравнительно небольшая роль. Я думаю, что это неверно. Я думаю, что Карлос является человеком, на котором мы должны были бы сконцентрироваться. Что произошло с Карлосом?

— Я обращаюсь к вашему здравому смыслу, Альфред, — вступил в разговор Монах. — Времена Карлоса прошли, вперед выдвинулся Кейн. Старый порядок изменился, возник новый и, я полагаю, что в наших появилась еще более смертельная акула.

— Я не могу с этим согласиться, — заявил представитель Национальной Безопасности. — Извини меня, Дэвид, но мне начинает казаться, что как будто сам Карлос управляет этим Комитетом. Чтобы ответить на этот вопрос, надо как следует подумать. Он пытается отвести от себя внимание и сконцентрировать нас на менее важном субъекте. Мы тратим все наши силы, следуя за беззубой, песчаной акулой, в то время, как акула-людоед остается в стороне от наших игр.

— Никто не забывает о Карлосе, — уточнил Маннинг. — Просто он не проявляет такой активности, как Кейн.

— Возможно, — холодно произнес Джиллет, — что эти намерения Карлоса очевидны. Он хочет, чтобы мы поверили. И, бог мой, мы верим этому!

— Что заставляет вас сомневаться? — осведомился Эббот.

— Что заставляет меня сомневаться? — повторил Джиллет. — Это вопрос, как я понимаю, не так ли? Но кто из нас может в чем-то уверен? Вот это действительно вопрос. Теперь мы обнаружили, что Пентагон и ЦРУ функционировали буквально независимо друг от друга, и даже без оценки достоверности их источников информации.

— Сложившиеся привычки всегда очень трудно отбросить, — заметил, улыбаясь, Эббот.

И тут их снова перебил конгрессмен из Комитета по надзору:

— Что вы пытаетесь сказать, мистер Джиллет?

— Я хотел бы получить больше информации об активности, которую проявляет Ильич Рамирес Санчес. Это...

—...Карлос, — продолжил конгрессмен. — Я помню то, что успел прочитать. Спасибо. Продолжайте, господа.

В разговор быстро вступил Маннинг:

— Если можно, давайте вернемся назад к Цюриху, пожалуйста. Наши мероприятия по розыску Кейна начались с помещения в газетах объявлений, проверки сведений от всех наших информаторов и взаимодействия с цюрихской полицией. Человек в Цюрихе — это несомненно Кейн!

— Тогда что же было в Брюсселе? — поинтересовался Ноултон, по всей видимости удовлетворяя собственное любопытство, как никто из присутствующих. — Способ действительно похож, но источник неизвестен. Какая цель?

— Чтобы накормить нас ложной информацией, — не удержался Джиллет. — И прежде чем мы совершим какие-либо и, может быть, драматические действия в Цюрихе, я полагаю, что каждый из вас подробно изучит все записи, касающиеся Кейна, и перепроверит каждый источник информации. Поручите вашим европейским центрам привлекать каждого из информаторов, у кого имеются необычные сведения. У меня появилось чувство, что при этом вы могли бы обнаружить нечто, чего вы не ожидаете: латиноамериканскую руку Ильича Рамиреса Санчеса.

— Поскольку вы настаиваете на прояснениях. Альфред, — перебил его Эббот, то почему бы не сказать нам о неподтвержденном случае, имевшем место шесть месяцев назад. Поскольку наше положение сейчас довольно сложное, то это могло бы помочь.

Казалось, первый раз в течение совещания всегда несколько резкий представитель Совета Национальной Безопасности чуть заколебался.

— Мы получили сообщение около середины августа из надежного источника, что Кейн был на пути в Марсель.

— Август? — воскликнул полковник. — Марсель? Это был Леланд! Посол Леланд был убит в Марселе в августе!

— Но Кейн не стрелял из этой винтовки. Это убийство принадлежит Карлосу, это было подтверждено и в этом нет никаких сомнений.

— Но ради бога, — прокричал офицер, — эти заключения были уже после убийства! Если мы знали о Кейне, мы должны были бы обеспечить его прикрытие. Он ведь принадлежал армии! Он должен был бы жив сегодня!

— Маловероятно! — заметил спокойно Джиллет. — Леланд был не из тех людей, которые согласны проводить жизнь на больничной койке. У него был рак.

— Подождите, — вдруг произнес Уолтерс. — Я хотел бы разъяснений. Более полутора лет я провел в подкомитете по убийствам. Я адвокат и поэтому мне очень часто приходилось иметь дело с подобными вещами. В свое время я изучил чрезвычайно много материалов, наполненных сотнями имен и еще большим количеством историй. И я был уже почти уверен, что ничего неизвестного для меня в этой области нет. Но вот теперь я присутствую на беседе нескольких высокопоставленных людей, которые обсуждают операцию, которая длится почти три года, и в центре которой находится убийца, список “достижений” которого фактически является неопределенным. Я прав по существу?

— Продолжайте, — спокойно произнес Эббот, увлеченный рассуждениями собеседника. — В чем ваш вопрос?

— Кто он? Кто, черт возьми, этот Кейн?

Дата добавления: 2015-07-20