Субверсии неподвластна

История сообщает нам (О. Бюржелен), что в XIX веке критика моды была элементом правой идеологии, а сегодня, со времен возник­новения социализма, она сделалась элементом идеологии левой. Рань­ше она шла от религии, теперь от революции. Мода развращает нра­вы, мода отменяет классовую борьбу. Но в том, что ее критика пере­метнулась налево, не обязательно проявляется какой-то исторический переворот: возможно, это просто означает, что по отношению к мора­ли и нравам левые просто заняли место правых и унаследовали во имя революции моральный строй и предрассудки классической эпохи. Коль скоро принцип революции вошел в наши нравы как своего рода категорический императив, то и весь политический строй, даже у ле­вых, стал строем моральным.

Между тем мода имморальна, вот в чем все дело, и любая власть (или мечтающие о ней) обязательно ее ненавидит. Одно время, от Макиавелли до Стендаля, имморальность была общественно при­знанной, и, скажем, Мандевиль в XVIII веке мог показывать, что обще­ство революционизируется лишь благодаря своим порокам, что имен­но имморальность придает ему динамику. Мода и поныне связана с такой имморальностью: она знать не знает ни о системах ценностей, ни о критериях суждения (добро и зло, прекрасное и безобразное, рацио­нальное/иррациональное) — она не доходит до них или их превосхо­дит, а значит, действует как субверсия всякого порядка, включая и революционную рациональность. Она образует как бы адское подпо­лье власти: в этом аду все знаки относительны, и их относительность приходится ломать любой власти, стремящейся утвердить свои соб­ственные знаки. Именно в таком своем качестве мода сегодня под-

хватывается молодежью — как сопротивление любому императиву, сопротивление без всякой идеологии, без всякой цели.

И обратно, никакая субверсия самой моды невозможна, потому что у моды нет референции, которой бы она противоречила (она сама себе референция). От моды нельзя уйти (она превращает в модную черту даже отказ быть модным — историческим примером тому джинсы). Этим лишний раз подтверждается, что можно еще ускользнуть от принципа реальности содержаний, но не от принципа реально­сти кода. Более того, бунтуя против содержаний, мы как раз больше и больше повинуемся логике кода. Что делать? Таков диктат нашей «со­временности». Мода не оставляет места для революции, если только не обратиться к самому зарождению образующего ее знака. И альтернати­вой моде является не «свобода», не какое-либо преодоление моды ради референциальной истины мира. Альтернативой является деконструкция формы модного знака и самого принципа сигнификации, так же как аль­тернативой политической экономии может быть только деконструкция формы/товара и самого принципа производства.

Дата добавления: 2015-07-20