XXXIX На пути к советско-германскому альянсу

Оказалось, что в действительности военный союз России с Германией уже принял вполне конкретные очертания[89]. Усилия Троцкого в 1919-20 годах оказались не напрасными. Это выяснилось после публикации в английской газете «Манчестер Гардиан» 3 декабря 1926 года меморандума фирмы «Юнкерс», представленного в рейхстаг. Фирма попала в затруднительное финансовое положение в связи с инфляцией в Германии и вынуждена была отчитаться в своей деятельности в прошедшие годы на самом высоком уровне. В докладе впервые открыто говорилось о военных контактах Германии и Советской России. «Юнкерс», в частности, строил в России авиационный завод. В меморандуме отражались и другие контакты «Зондергруппы Р» военного министерства с советской стороной. Вскоре стали известны и другие факты, в частности, советские поставки морем снарядов и гранат для рейхсвера. Об этой «гранатной афере» писали все европейские газеты. С резкой критикой как германского, так и советского руководства в рейхстаге выступили германские социал-демократы. Разразился международный скандал.

А ведь тогда широкой общественности стали известны только незначительные подробности военного сотрудничества между Германией и Россией, в перспективе способного перерасти в нечто более серьезное. Нельзя, конечно, снимать со счета идеологические разногласия и противоречия, но было нечто, позволявшее забыть об этих противоречиях. Старые контакты большевиков и германского генерального штаба? Быть может. Но главной причиной усиления российско-германского сотрудничества стало, прежде всего, наличие общих врагов. Это были Польша, которая предъявляла территориальные претензии как России (и даже развязала войну с ней в 1920 году), так и Германии (в 1920 году сложилась угроза вооруженного конфликта в Силезии и Восточной Пруссии). Франция и Англия всемерно поддерживали эти притязания и оставались для Германии и России тоже противниками.

Первые контакты с целью налаживания сотрудничества между военным руководством России и Германии начались в августе-сентябре 1920 года (дипломатические отношения между РСФСР и Германией в полном объеме были восстановлены только в марте 1922 года после подписания договора в Рапалло). Главнокомандующий сухопутными войсками рейхсвера генерал Х. фон Сект, один из самых активных сторонников этого сотрудничества, рассчитывал, что с помощью Советской России Германия сумеет ликвидировать последствия Версальского договора, а впоследствии можно будет восстановить общую границу между государствами на возможно большем протяжении. Однако после неудач Красной Армии в 1920 году в Германии «идея восточной ориентации… сильно померкла». На передний план вышла идея долговременного военного сотрудничества.

В результате серии секретных двусторонних переговоров в Москве и Берлине в 1920-1923 годов была выработана концепция двустороннего военного сотрудничества. Причем, как сообщалось наркому иностранных дел Г. В. Чичерину, генерал фон Сект настаивал на желательности «установить более тесный контакт между германскими и нашими военными властями». Германская сторона настаивала на том, чтобы немецкие военные специалисты приняли участие в создании советской военной промышленности с целью использования ее затем «как источника вооружения для разоруженной Германии при столкновении ее с Антантой». России было дано понять, что при вооруженном столкновении с Польшей Германия рассчитывает на помощь Советской России, а ей будет оказана всемерная помощь как в закупках оружия и военных материалов в Германии, так и в получении сведений о Польше.

В начале 1921 года для осуществления связей с наркоматом обороны и руководством Красной Армии в военном министерстве Германии была создана «Зондергруппа Р», именуемая советской стороной «Вогру» (то есть военная группа). В течение всего 1921 года в Берлине и Москве шли интенсивные переговоры. Одним из результатов их стало принятие на Политбюро ЦК РКП(б) плана восстановления промышленности (прежде всего военной) РСФСР «при помощи немецкого консорциума, предложенный представителем группы виднейших военных и политических деятелей» Германии. В своей записке в ЦК РКП(б) 10 июля 1921 года Г. В. Чичерин писал: «первоначально немцы больше всего интересовались военной промышленностью. Производимое вооружение оставалось бы у нас… на складах до момента новой войны. На наш вопрос, как решаются немцы оставить на складах у нас это оружие без гарантий, они отвечают, что гарантия — единство политических интересов… Для финансирования предприятия образован консорциум по инициативе “Дойчеориентбанк”, в который входят все крупнейшие банки в Германии, за исключением связанной со Стиннесом Дисконто-Гезельшафта. От нас требуются юридические гарантии (правовые основы предприятия) и финансовые: гарантия прибыли минимум 6 %, а группа военных и политических деятелей депонирует сумму для обеспечения от излишнего риска»[90].

Советская сторона в целях восстановления оборонной промышленности давала обязательства создать трест, в который бы вошли основные предприятия по изготовлению тяжелой артиллерии (Мотовилиха, Царицын), самолетов (Рыбинск, Ярославль), пороха, снарядов и т. д. Необходимые средства для его развития должна была дать немецкая сторона, финансируя свои заказы. 24 сентября 1921 года были названы первые цифры: «1000 самолетов, 300 полевых орудий, 300 тяжелых орудий, 200 зенитных, 200 пулеметов, 200 бронеавтомобилей, по 3000 штук снарядов для каждого орудия».

В июле-августе 1921 года первый уполномоченный от рейхсвера О. фон Нидермайер под псевдонимом Ноймана в сопровождении заместителя наркома иностранных дел России Л. М. Карахана ознакомился с состоянием оборонных заводов и верфей Петрограда. Эти предприятия рассчитывали восстановить при помощи немецкого капитала и немецких специалистов. Представители Круппа и Юнкерса осмотрели в течение 1921-1922 годов другие интересовавшие их заводы.

16 апреля 1922 года в Рапалло, что под Генуей, был подписан договор между Советской Россией и Германией. Государства взаимно отказывались от возмещения военных расходов и убытков, а также от других мероприятий государственных органов сторон (в первую очередь это касалось национализации иностранной собственности и репараций). С этого момента между странами официально возобновлялись дипломатические отношения в полном объеме, и начиналось всестороннее развитие экономических отношений. Вопросы военного сотрудничества в Раппало не затрагивались, но этот договор создавал крепкую правовую базу их расширения. Оно позволяло существенно улучшить вооруженность Красной Армии, а также повысить квалификацию ее командного состава. Германия же в обход военных ограничений Версальского договора осуществляла подготовку военных кадров и налаживала производство вооружений.

26 ноября 1922 года был подписан концессионный договор с «Юнкерсом», согласно которому фирме передавался на 30 лет Русско-Балтийский завод в Филях под Москвой. На нем должно было начаться производство металлических самолетов (300 в год) и моторов к ним. Для маскировки финансирования предприятий и координации их деятельности немецкой стороной военное министерство Германии в августе 1923 года основало «Общество содействия промышленным предприятиям» (ГЕФУ) с местоположением в Берлине и Москве, обеспечив его необходимым производственным капиталом. Речь шла уже о развитии химзавода «Берсоль» по производству отравляющих веществ близ Самары с участием «Штольценберга», о производстве при содействии «Круппа» боеприпасов в Златоусте, Туле, Петрограде. Корни на российской земле пустили «BMW» (танковые и авиационные моторы), «Карл Вальтер» (стрелковое оружие), «Рейнметалл», «Сименс» и другие фирмы.

Важным направлением военно-технических контактов стала деятельность военно-учебных центров рейхсвера в России. В 1924-1928 годах были сформированы летная школа под Липецком, танковая — под Казанью (впоследствии в Воронеже и Сталинграде), аэрохимическая опытная станция под Саратовом (школа химической войны или «объект Томка»), где проводились испытания химического оружия. Взаимный обмен и посылка на маневры военных делегаций из высшего военного командования России и Германии, начиная с 1925 года, стали регулярными. Более того, до 1930 года Германия была единственной страной, чьи офицеры могли присутствовать на маневрах Красной Армии.

Однако значительного наращивания военно-промышленного сотрудничества не происходило. В первую очередь из-за боязни утечки информации о нем в страны Антанты, что вызвало бы соответствующую негативную реакцию с их стороны. Были в советских военных кругах и недовольные этим сотрудничеством — в частности нарком обороны К. Е. Ворошилов. Кроме того, инфляция в Германии (а значит и зависимость от стран запада), изменение экономической ситуации в России, ужесточение надзора за немецкими специалистами со стороны ГПУ — все это отрицательно отражалось на атмосфере сотрудничества.

До конца 1926 года военное сотрудничество держалось в тайне. А после отчета фирмы «Юнкерс» в рейхстаге скрытность отношений была разрушена. Англия тут же стала нагнетать напряженность в англо-советских отношениях и довела их до разрыва 27 мая 1927 года.

Советская сторона, опасаясь разрыва двухстороннего военного сотрудничества еще и с Германией, сделало официальное заявление правительству Германии о продолжении этого сотрудничества на легальной основе. В августе 1927 года германский посол в Москве Брокдорф-Ранцау уведомил советское правительство о том, что германское правительство не имеет ничего против дальнейшего функционирования учебного центра в Казани. Это был своеобразный сигнал о том, что военное сотрудничество, несмотря на его крайне нежелательную для обеих сторон огласку, должно быть продолжено. Несмотря на разоблачения, вспоминал германский дипломат Г. Хильгер «Берлин и не думал прекращать прежней политики. Более того, все… были полны решимости не только в том же объеме продолжать военное сотрудничество, но и, пусть очень осторожно, интенсифицировать его» [91].

С 1928 года новая экономическая политика в СССР стремительно свертывалась, нарастала подозрительность, и даже враждебность к иностранным специалистам. Остро стоял вопрос о целесообразности военного сотрудничества между Красной Армией и рейхсвером. Для рассмотрения этого вопроса была создана специальная комиссия Политбюро ЦК ВКП(б). Советскому полпреду в Берлине Крестинскому пришлось употребить все свое дипломатическое искусство в переписке со Сталиным и Ворошиловым, чтобы показать все плюсы военного сотрудничества для советской стороны и не допустить разрыва. К этому времени уже осуществлялись взаимное участие наблюдателей на маневрах, посылка комсостава РККА на стажировку и даже обмен разведданными по некоторым вопросам. На повестку дня был поставлен вопрос об установлении контактов между военными флотами обеих стран.

Военное сотрудничество, несмотря на так называемые классовые противоречия, продолжалось до середины 1933 года. Оно было свернуто с приходом к власти в Германии Адольфа Гитлера. Летом 1933 года были закрыты все военные школы для подготовки немецких специалистов, а курсанты и преподавательский состав отозваны в Германию. Геополитическому союзу России и Германии не суждено было сложиться в 30-е годы. Фашизм пришел на помощь Западу. Или, может быть все-таки западноевропейские державы выпестовали германский фашизм?

Фашистским переворотом в Германии был подведен итог весьма существенному этапу советско-германского сотрудничества. Вот некоторые его показатели.

В 1925 году, когда мало кто хотел иметь с нами дело, Германия первой предложила крупный долгосрочный кредит в сумме 100 млн. марок, а в апреле 1926 года еще 300 млн. марок (150 млн. марок сроком в два года, 150 млн. — сроком в четыре года). В 1931 году было достигнуто новое соглашение о долгосрочном кредите в сумме 300 млн марок сроком на 21 месяц. Под эти кредиты и за наличные только в 1931-1932 годах СССР разместил в Германии заказы на машины и оборудование на 760 млн. марок. В эти годы для Советского Союза Германия явилась основной страной закупок машин и промышленного оборудования. Крупные заказы в Германию на новейшие машины и оборудование сыграли огромную роль в оснащении строившихся в СССР заводов тяжелой промышленности, в том числе оборонных. Таким образом, стремительная индустриализация СССР происходила с помощью Германии.

Советский импорт из Германии достиг в 1931 году рекордной цифры — 1,8 млрд. руб., а в 1932 году — 1,4 млрд. руб.. Удельный вес Германии во всем Советском импорте составлял в 1931 году 37 %, в 1932 году достиг 47 %.. Основная часть задолженности Германии была покрыта поставками золота и передачей иностранных девиз по активному балансу советской внешней торговли с другими странами.

О том, как Германия пришла к разрыву с Россией в начале 30-х годов XX века, понятно. Там произошел фашистский переворот и к власти пришел Гитлер, паталогически ненавидящий Россию. О том, как менялись политические пристрастия в высшем политическом эшелоне Советского Союза, известно гораздо меньше. В 30-е годы в СССР было раскрыто сотни шпионских организаций и заговоров, по этим делам тысячи людей было осуждено, сотни расстреляно. Впрочем, ныне бытует мнение, что все дела были выдуманы чуть ли не лично Сталиным. Сегодня на слуху другая крайность — не было никаких шпионов, диверсантов, изменников, заговоршиков. Ни английских, ни французских, ни японских, ни польских, ни турецких шпионов в России как бы и не наблюдалось. Были только немецкие, но это в связи с подготовкой к войне.

В годы гражданской войны и интервенции против России работали Локкарт и Рейли. Говоря о деятельности западных спецслужб в послесталинский период против СССР и сегодняшней России, вспоминают Пауэрса, Пеньковского, Суворова-Резуна, Лялина, Синцова, Поупа, периодические скандалы с представителями дипломатического корпуса. Зато 30-е — 50-е годы оказываются чуть ли не временем затишья. Сталин слал своих убийц то к Троцкому, то в Испанию, а одновременнос этим уничтожал собственный народ, кадры армии, органов разведки и госбезопасности. Но можно ли согласиться с предположением о прекращении разведывательной и подрывной работы Англии и других западных держав против СССР? Можно ли считать все процессы тех лет необоснованными? И разве осуждены все без вины?

Древние в том случае, когда не сразу было понятно причины тех или иных политических событий и социальных явлений, рекомендовали ставить вопрос: «Cui prodest?», — «Кому выгодно?». В самом деле, кому была выгодна дестабилизация положения в СССР? Кому было выгодно ослабление армии и всей системы безопасности? Сталину для упрочения своей власти? Или геополитическому противнику России? На все эти вопросы полных и внятных ответов нет до сих пор.

Дата добавления: 2015-07-26