Править]Перед битвой

Править]Источники

Источники, рассказывающие о Невской битве, очень немногочисленны. Это Новгородская первая летописьстаршего извода, несколько вариантов агиографической Повести о житии Александра Невского, написанной не позднее 80-х годов XIII века, а также более поздняя Новгородская первая летопись младшего извода, зависимая от двух указанных выше источников.

В скандинавских источниках упоминания о крупном поражении нет, хотя в 1240 году действительно состоялся поход на Русь небольшого скандинавского отряда (в рамках крестового похода в Финляндию)^[2].

Править]Битва

Править]Предыстория

В первой половине XIII века шведы и новгородцы совершали карательные походы против финских племён сумь иемь, что и послужило причиной их затяжных конфликтов. Шведы пытались крестить эти племена, и обезопаситься от грабительских набегов на свои земли. Также шведы предпринимали неоднократные грабительские рейды по берегам Невы или непосредственно в новгородские земли^[3]. В конце XII в. Швеция, ослабевшая в результате длительного периода политической нестабильности, привлекала большое количество искателей лёгкой наживы. В течение долгого времени карело-финские племена тревожили шведов набегами, а в 1187 г. вместе с новгородским войском сожгли древнюю столицу Швеции Сигтуну^[4].

В этом противостоянии обе стороны и русская, и шведская, стремились поставить под свой контроль Ижорскую землю^[5][6] — территорию, прилегающую к реке Неве, а также Карельский перешеек.

Русская колонизация угро-финских была иной, нежели немецкая или шведская. С некоторой долей условности её можно назвать мягкой, в то время как «западная» была значительно более жесткой. Немцы и шведы на захваченных землях строили замки и крепости, живущая в которых знать делала местное население крепостными и заставляла христианизироваться. Туземцев, которые позже отходили от католичества, вешали, жгли на кострах и т. д.^[7].

В то же время, слабое заселение северных земель позволяло русским внедряться почти безболезненно. Русские не превращали туземцев в своих крепостных или рабов, а накладываемая на них дань была невелика. Необходимо отметить, что новгородцы в XI—XIII веках принципиально не строили крепостей и замков в районе реки Невы, в Карелии и Южной Финляндии. К тому же, русская православная церковь вела миссионерскую деятельность не очень активно и только мирными средствами^[8].

править]Перед битвой

Летом 1240 года шведские корабли прибыли в устье реки Невы. Высадившись на берег, шведы и их союзники раскинули свои шатры в том месте, где Ижора впадала в Неву. Новгородская первая летопись старшего извода сообщает об этом так:

Придоша Свѣи в силѣ велицѣ, и Мурмане, и Сумь, и ѣмь в кораблихъ множьство много зѣло; Свѣи съ княземь и съ пискупы своими; и сташа в Невѣ устье Ижеры, хотяче всприяти Ладогу, просто же реку и Новъгородъ и всю область Новгородьскую.

Согласно этому сообщению в составе войска шведов были норвежцы (мурмане) и представители финских племен (сумь и ѣмь); в войске находились также католические епископы. По предположению Н. И. Костомарова, шведскую армию мог возглавлять зять короля Биргер Магнуссон^[9]. Впрочем, шведские источники не содержат каких-либо упоминаний ни о самой битве, ни об участии в ней Биргера. Интересно, что жена Биргера приходилась Александру Невскому как минимум четвероюродной племянницей^[10].

Границы Новгородской земли охранялись «сторожами»: в районе Невы, по обоим берегам Финского залива, находилась «морская стража» ижорян. На рассвете июльского дня 1240 года старейшина Ижорской земли Пелгусий, находясь в дозоре, обнаружил шведскую флотилию и спешно послал доложить обо всем Александру. В «Житие Александра Невского» говорится о видении Пелгусия, в котором он узнал святых мучеников Бориса и Глеба, плывущих по морю на корабле, и слышал как Борис сказал: «Брат Глеб, вели грести, да поможем сроднику своему князю Александру»^[11].

Получив известие о приближении противника, князь Александр Ярославич принял решение действовать своими силами, не запрашивая помощь у отца^[11]. Согласно «Житию», Александр выступил с малой дружиной (двором), и многие новгородцы не успели присоединиться, так как поспешил князь выступить. Также в битве участвовали ладожские ополченцы^[12], присоединившиеся по пути^[1].

По принятому обычаю воины собрались у собора Святой Софии и получили благословение от архиепископа Спиридона. Александр воодушевил дружину речью, фраза которой дошла до наших дней и стала крылатой^[11][13]:

Братья! Не в силах Бог, а в правде! Вспомним слова псалмопевца: сии в оружии, и сии на конех, мы же во имя Господа Бога нашего призовем... Не убоимся множества ратных, яко с нами Бог.

Отряд Александра продвигался сушей вдоль Волхова до Ладоги, затем повернул к устью Ижоры. Войско в основном состояло из конных воинов, но в нём были и пешие силы, которые для того, чтобы не терять время, также передвигались на лошадях.

Дата добавления: 2015-07-26