Как Малечипх и Пануко плясали удж

Склоны гор зазеленели.

Закружились в удже нарты.

Жирный бык зарезан тут же.

К белому концу свирели

Ашамез прильнул устами.

Малечипх идет по кругу.

Жаль, не видно Унаджоко!

Взявши меч, надев кольчугу,

Он отправился далеко.

Нарт Пануко в круг вступает:

"Ну-ка, кто со мной сравнится?"

Он, бахвалясь, в круг вступает,—

Что ни слово — небылица!

Муж пустой, до женщин падкий,

Он чувяками топочет,

Молодецкою ухваткой

Удивить красавиц хочет.

Малечипх окинув взглядом,

С ней пошел Пануко в паре,

Он заводит речь несмело,

Под руку пройдя полкруга:

"Ой, голубка с белой шейкой,

Ты кому подругой станешь?

Ты с проворной чайкой схожа!

В чьем дому хозяйкой станешь?

Чем тебе я не по нраву?

Жениха найдешь ли лучше?"

Солнцу и весне, во славу

Закружились пары в удже.

А невеста Унаджоко

Сердится: везде докука!

И, взглянув на нарта сбоку,

Говорит она Пануко:

"Ой ты, удалец Пануко,

Матушки своей отрада,

Вылитый отец, Пануко!

Мужа мне искать не надо:

У меня на колыбели

Сделали давно зарубку.

Нарт Пануко, ты другую

Выбирай себе голубку!

Я давно уже сжимала

Рукоять ременной плети.

Для таких, как ты немало

Есть невест на белом свете!"

Он обиду подавляет,

Добавляет он с мольбою:

"Эй, красавица, подумай!

Род мой славится меж нартов.

От души прошу, — подумай!

Лучше не спеши с отказом!"

Не любя путей окольных

И мужей самодовольных,

Дочь Малеч не пожелала

Говорить обиняками:

"Не к лицу тебе кольчуга,—

Ты не видел поля брани,

А к лицу тебе — дерюга!

Твой бешмет — из грубой ткани.

Ты болтливее старухи,

И, клянусь Уашхо-каном,

Мне не нужен толстобрюхий

Трус в бешмете домотканном!"

Словно раненный стрелою,

Метко пущенной из лука,

Разразился речью злою

Незадачливый Пануко:

"Проклят будь твой взор змеиный!

Ты — сварливая ворона!

Ты — орех зеленый, терпкий!

Ты нас всех пронзить готова

Шилом из куриной кости!

Злости у тебя избыток,

Словно желчи у индюшки!

Молча когти выпускаешь

И царапаешь украдкой:

У тебя повадка кошки!

Не считай себя богиней!

Ты подстать игле, застрявшей

У гусыни в узком горле!

И мечтать ты недостойна

Обо мне — о муже славном!

Нарт из нартов, я не хуже

Унаджоко молодого!

До меня ему далеко!"

Тут, не мешкая нимало,

Будто щелкая орешки,

Дочь Малеч без счета стала

Сыпать колкие насмешки:

"Если ты лишен отваги,

Не пеняй на незадачу!

Нарт Пануко, ты в овраге

Потерять способен клячу.

В альчики играть начнешь ты,—

Мальчикам ты проиграешь!

Ночь глухая — лик твой хмурый!

Борода с козлиной схожа,

И грубей ослиной шкуры

Кожа у тебя, Пануко!

Мало проку в старой тыкве,

Что зовешь ты головою;

Волосы твои сравню я

С прошлогоднею травою;

Станом ты хребет ослиный

Превзошел по безобразью;

Ряд зубов, торчащих криво,

Был бы доброй коновязью!

Ой, никак тебя, Пануко,

За порог не выгнать палкой!

Жалкий домосед, ленивец,

Мука для тебя — походы!

С видом хмурым и суровым,

Насмех удалым джигитам,

Ты сидишь в седле ольховом,

Даже не обшитом кожей.

Смотрят женщины, судача,

Потешаясь над разиней,

Как, нахлестывая клячу,

По равнине ты плетешься

Или движешься спесиво

На ногах кривых и тощих,

Схожих с нищенской клюкою.

Если пастбищем проедешь —

Рады пастухи потехе!

От собак едва спасаешь

Ты одежду и доспехи.

Ты — не нарт и не мужчина!

Все смеются над тобою!"

Замолчал, притих Пануко,

Этот муж, из худших худший,

Вроде кошки вороватой,

Виновато огляделся,

Миг — и нет его на удже!

Дочь Малеч кружится в удже

Солнцу и весне во славу.

Женихи кружатся тут же,

Но никто ей не по нраву.

Всех невеста молодая

Отвергает горделиво,

Удалого Унаджоко

Поджидая терпеливо.

Дата добавления: 2015-07-26