Глава первая. «Посмотреть на себя со стороны?

«Посмотреть на себя со стороны? Только через мой труп!»

Свет бил мне в глаза так, словно веки и не были закрыты. К яркому освещению лампочки еще присоединялись и редкие лучи солнца. От небесного светила не спасали даже, пусть и кое-как убранные, плотные синие шторы.

Я лежал на полу в школьной форме, подобравшись поближе к батарее. Кроме меня на полу лежало еще довольно много вещей. Некоторые, подобно сотовому телефону или плееру, довольно дорогие. Другие, как тетради, карандаши и предметы одежды – дешевле. Но здесь на полу у них у всех были одни и те же привилегии. Совершенно одинаковая судьба превратить чистую опрятную комнату в помещение, обитающее по принципу в полном беспорядке. Лично мне больше нравилось называть это «творческим» или «рабочим» беспорядком. Как-то более обоснованно, что ли. Словно называясь иначе, этот бардак имел больше прав на существование. Но так казалось только мне. Отец же орал, что мне нужно немедленно убраться.

Поперек меня лежит собака. Огромная белая псина, мордой похожая на овчарку, с ярко-голубыми глазами. Нашли мы её ещё щенком. В тот день мы (я, тогда еще живая Стэйси и отец) приезжали на кладбище к маме. На поминки. Была холодная зима в тот год. А этот крупный милый щенок сидел, прижавшись боком к холодной стене часовни. Мы её даже не заметили сначала. В сугробах она вовсе сливалась со снегом. Разве что глаза – два грустных сапфира - из-под снега смотрят на тебя. Отец хотел зайти, купить свечей в церковную лавку, а щенок сразу радостно побежал к нему, как к любимому хозяину. Может, потому что щенок нашелся именно в тот день, может потому что глаза у него были голубые, как у мамы, может, потому что отец просто хотел как-то отвлечься от трагедии, не знаю, но он тут же пошел опрашивать всех местных. Почти пол часа ходил с расспросами по кладбищу, убеждался, что щенок ничейный. Убедился, забрал. Это мы сначала думали, что собака не вырастет крупной. Ошиблись. Раза в три ошиблись. Назвали в мамину честь – «Сара». Вернее, отец назвал. Назвал, полюбовался и все обязанности переложил на меня. Я всё время ругался, почему не на Стэйси? Мы с сестрой были близнецами. Но дружить не умели совсем. Постоянно ругались, доставали друг друга, подставляли, как только возможно. Но я в меньшей степени. Стэйси, видимо, достался темперамент в двойной форме – свой и мой. Потому что я всегда был более уравновешенным и спокойным. Родителям, а особенно отцу, было плевать на это. Что бы не случилось – без суда и разбора орали на меня. Стэйси, несомненно, пользовалась. Поначалу я на неё обижался, потом перестал обращать внимания. А теперь даже виню себя. За что? За то, что не смог найти с ней общего языка. С самым близким мне человеком. Стыдно…

Да, Сара вообще любила лечь поперек меня. Скинуть меня с постели, поспать на моих покоях минут десять и виновато перебраться обратно на пол. Бессмертная собачья логика.

Лениво попытался повернуться на бок. Вес псины не позволил. Зевнул сквозь сон. Сара преданно смотрела в едва продирающиеся глаза хозяина. Невинный, почти молящий взгляд. Любой бы невольно умилился и пожалел бы её. Но я был умнее и понимал свою собаку как никто другой. Она просто просит есть. Корыстное создание. А ведь отец её уже кормил. Это я по запаху из пасти понял. Секундочку. Уже кормил? Сколько это сейчас времени….

Собака завиляла хвостом, словно услышав мои мысли, припала брюхом к полу и стала расталкивать меня носом.

-Са-а-а-а-а-ра-а-а-а-а! – болезненно простонал я, стараясь отгородиться руками от большой бестолковой головы собаки. Та вскочила на лапы и кинулась в мои объятия. По крайней мере, она, видимо, считала, что я безумно рад её появлению и страстно желаю обнять её. Как вы поняли – зря она так считала.

Каким-то чудом отпинавшись от собаки, я посмотрел на настенные часы. Стрелки гордо показывали без пяти десять. Неожиданно… Уже на пол часа проспал второй урок? Обреченно выдохнул. Так и быть. Пойду к третьему. И всё бы неплохо, да только подкралась мысль, что отец приходит сегодня домой к половине одиннадцатого. Сегодня среда. В половину одиннадцатого нам привозят корм. Вот черт. И дома, главное, не останешься. Отец меня убьет, если увидит. Поверьте, он способен это и в прямом значении исполнить. За двойку по алгебре мне чуть челюсть не вывихнули. До сих пор синяк на скуле. Как бы то ни было – собака не гуляла, портфель пуст, а времени мало.

Вскочил на ноги и побежал на кухню. Небольшое уютное помещение. Но, после смерти мамы и сестры, здесь еда бывает очень редко. Сейчас на столе стоял стакан с водой. Э-э-э…И как бы выразиться? Больше у нас еды и нет. Отец питается на работе, реже – в ресторанах со своими сотрудниками. Про меня речи и не шло.

«Залез» в шкаф. На верхней полке отыскалась, пусть и безнадежно зачерствевшая, половинка белого батона. Положил её на стол и пустился в поиски ножа. Данного холодного терзателя продуктов я так и не нашел. Зато, пока я был занят поисками, Сара стащила со стола хлеб. Не брезгуя его черствостью, она буквально проглотила его, оставляя на полу приличную кучку мелких крошек. Умница, собачка.

Несомненно, накричал на неё. Оборался всеми известными словами, хотя понимал, что вина в этом, по большей части, моя. Но эта тупая собака ест всё, что только можно переварить (а порой и то, что не очень можно переварить), и это бесит. Потом, я извинился перед ней, мысленно, ибо, накричавшись, я побежал собирать портфель и более-менее приводить себя в порядок.

Выбежал во двор как ошпаренный. Даже не сразу понял – закрыл ли я дверь или нет? Солнце, недавно жестоко прожигающее мои сонные глаза, уже успело завеситься грозовыми тучами и обозначить всю погоду на сегодня. Прохладно, переменные осадки. Типичный октябрь. И переменные осадки оказались такими…переменными, что вся одежда у меня тут же намокла. Черные брюки, жилетка и пиджак, белая рубашка в миг стали казаться тяжелее. И с каждым шагом под этими «переменными осадками» я становился всё больше похож на мальчика-идиота, который только что во всей своей одежде прыгнул в озеро. Но брюки ещё не так сильно. Так что добрые прохожие могли пока усомниться в варианте с озером. Еще от пятиминутного бега по лужам туфли так забавно и приятно хлюпали. Замечательный денек! Не обошлось и без ветра. Сильные, леденящие порывы казались еще холоднее из-за мокрой одежды. Как оказалось – это не самое страшное, что может произойти со мной.

Пробежав добрых десять минут, когда до школы было рукой подать, я внезапно остановился. За спиной как-то очень отдаленно слышу звуки проезжающих по перекрестку машин. Светофор противно оповещает об окончании движении пешеходов. Но даже если бы сейчас упал Армагеддон, меня бы это не сбило с мысли. Я забыл дома портфель. Это уже вам совсем не Копенгаген.

Достаю из кармана телефон и коротко смотрю на время. Еще двадцать с лишним минут до урока. Сейчас, должно быть, большая перемена? Потом алгебра. Алгебру ведет директор. Если меня не будет на алгебре – то будет звонок отцу. Алгебру лучше не пропускать. Если очень постараться, можно успеть сбегать за портфелем. Отец придет домой совсем скоро. Но, опять же, если поторопиться…

-Да какого лешего это утро…?! – не выдерживаю и кричу я. На меня толком никто и не обернулся. Людей на улице почти не было. Какая выразительная фраза. Знал бы я заранее, что больше никогда не заговорю, придумал бы что-нибудь более эпичное.

Резко разворачиваюсь на каблуках и несусь через дорогу. Поскальзываюсь, вижу несущуюся на меня «ауди», но, по инерции, пробегаю дальше. Водитель резко выворачивает машину и со свистом проносится мимо меня. Облегченно вздыхаю и бегу дальше, улыбаясь от зуба до зуба. Ну, хоть что-то счастливое в этой жизни.

Улыбка тут же сползает. Оглушительный рев тормозов и громкий тяжелый сигнал автомобиля внезапно заставляет меня остановиться. Оборачиваюсь. На лице отражается всё. И страх, и непонимание, и какая-то перекошенная безумная улыбка. Два слепящих луча от больших фар всё ближе. Не могу разглядеть номеров грузовика… А! Их просто нет.

Машина всё ближе. На кромке сознания бродит мысль, что нужно бежать, что я обязан повернуться и нестись, сломя голову, лишь бы спасти свою шкуру.. Но тело застыло. Словно кто-то сказал мне: «не смей шевелиться, хуже будет!». Я и не шевелюсь. Зачем? И вот я сливаюсь со светом. Удар. Но мне не больно. Наверное, грузовик всё же успел затормозить.

Я не чувствую земли. Время замирает. Весь мир замирает. А я вишу в воздухе, как-то нелепо изогнувшись, и смотрю на небо. Застыли прозрачные капли. Сносимые ветром тучи показались мне какой-то неестественной фотографией. Улыбаюсь. Но уже не испуганно. Искренне улыбаюсь. Всё, оказывается, было так глупо. Глупо плакать. Глупо смеяться. Глупо дружить и разговаривать. Глупо думать. А главное, всё было куда глупее, чем даже могло казаться. Я даже элементарных вещей за свою жизнь не сделал. Не получил ни одной пятерки за контрольную. Вот будет следующая контрольная, напишу на «пять»! Да что там сложного в этой учебе? Абсолютно ничего! И вообще, займусь спортом! Бегом, например.

Откуда такие мысли? Я не знаю…

Перед тем как упасть, я успеваю скользнуть взглядом по перекрестку. Тело, подобно тряпичной кукле, безвольно рухнуло на мокрый асфальт. Еще пол метра меня вертело по асфальту, стирая кожу со щек, лба, шеи…

Пару секунд лежу так, бессмысленно уставившись в колеса грузовика, и понимаю, что тот не останавливал движения. Многотонный железный монстр переезжает моё недвижное тело, и словно со стороны я слышу, как хрустят кости. Такое хрупкое тело. Как я раньше себе всё не переломал? Если бог и есть, то скелет человеку он придумал точно с модели карточного домика.

Вижу, чьи-то ноги. Дорогие такие кроссовки. Человек опускается на колени. Совершенно пьяное, полускрытое за капюшоном олимпийки лицо смотрит на меня. Лицо его кажется мне немного размытым. Но вижу, как он криво ухмыляется, и два пальца закрывают мои глаза. Страшно.

***

…Он сел на колено, почтительно склоняя голову и упирая взгляд в пол. Длинные волосы скрывали его глаза, но он знал – Аргалу не обязательно что-то видеть, чтобы убеждаться в этом.

-Долгого века Вам, охотник тьмы, - тихо, но слышимо для всех присутствующих в зале произнес он.

- Встречных ветров, - должно ответил Аргал столь же тихо. И от почти шепчущего голоса Властелина Некромантии всё вокруг замирало. Эхом пронеслась вся мудрость веков и сила всех душ этого мира. Он невольно вздрогнул, продолжая смотреть в черный глянцевый пол.

-Ты слышал знамение? – голос Аргала вновь заставил присутствующих в зале внутренне затрепетать перед бесконечной властью.

-Несомненно, ваше Высочество, – он пожимает плечами. - Оно имеет какое-то отношение ко мне?

-Прямое. – Аргал глубоко вздохнул. - Я вижу, ты не нуждаешься в излишних объяснениях.

Он невольно ухмыльнулся. Встал с колена и с легкой надменностью заглянул в глаза великого Аргала.

-Верно, сир, - немного едким тоном согласился он. Аргал лишь коротко кивнул, едва заметно улыбнувшись в ответ уголками губ.

Он отвесил поклон, не пренебрегая при этом какими-то вычурными манерными жестами-махами рук.

Пара слуг и простые шаманы давно лишились бы своих душ за такую интонацию в обращении к великому правителю, за насмешливые поклоны, словно кричащие «а почему бы вам самому не показать, как правильно надо кланяться?». Но только не он. Он знал что ему дозволено немного больше, чем остальным. И знал границы. Ходить на краю острого лезвия повиновения всегда доставляло ему удовольствие. И, как видно, раз он очередной раз выходит из зала Аргала с высокомерной улыбкой на устах, ему еще ни разу не приходилось соскальзывать с этого узкого пути.

Он покинул зал, словив на себе ещё пару испепеляющих взглядов стражей. Чужая зависть его, порой, раздражала.

***

Я открываю глаза только через два часа. Я отлично чувствовал время. С точностью до секунды. Вот только увиденное мной удивило меня больше, чем внезапно появившаяся чуткость ко времени.

Это был лес. Большой смешанный лес, нетронутый человеком. Листва еще довольно пышными нарядами украшала полуголые ветки, почти закрывая от меня темное, усеянное хмурыми облаками небо. Земля была уютно присыпана опавшей листвой.

Я сидел на толстом стволе сломленной грозой сосне. Упав, это дерево подогнуло под себя несколько юных кленов, не давая им шанса вырасти в большие, величественные деревья. Почему-то, я нашел это жестоким и несправедливым. Немного непривычно было принимать такое для себя. Раньше я на такое внимания не обращал. Сейчас же это выглядело для меня важным.

Передо мной стоял запыхавшийся мужчина. Спортивные брюки, дорогие кеды, олимпийка….Вся его одежда была запачкана в грязи и чем-то еще. Я бы предположил, что это краска. Но чутье верно натолкнуло меня на мысль – это кровь. Мне не пришлось сомневаться в собственных догадках. Именно этот мужчина сбил меня двумя часами ранее.

В руках у него была лопата. В метре от него лежало нечто не очень крупное и окровавленное. Прямо у его ног была неглубокая яма. Ругнувшись, сплюнув прямо на бездыханную тушу, мужчина продолжил копать. Меня от этого передернуло. И тут понимаю, что чего-то я не могу вспомнить. Чего-то важного.

Водитель, что-то напевая фальшивым сиплым от сигарет и перепитого алкоголя голосом, продолжает копать, то и дело кидая проклятия и пиная труп. Как будто его это успокоит. Зачем так издеваться над бедным изуродованным телом? Как никак, должна же быть какая-то совесть….какое-то уважение к умершему. В конце концов его душа может бродить совсем неподалеку.

-Тебе его жалко? – поинтересовался кто-то рядом. Мне не показалось это внезапным. Но я удивился, что кому-то удалось отвлечь меня от размышлений

-Очень, – кивнул я. Тихо откашлялся. И всё-таки. Что же я мог забыть? Что-то стоящее, уверен.

-Бедный труп. С ним так жестоко обходятся…. – словно передразнивая мои мысли, фальшиво посочувствовал тот же голос. В нём явно слышалось издевательство. – Нет, чтобы просто в могилочку закопать. Так еще и пинает. Ай-ай-ай.

Я презрительно фыркаю на эти слова. Мне сейчас совершенно не интересно чужое мнение. Особенно то, которое абсолютно разнится с моим. Мне надо только вспомнить. Только вспомнить что-то очень ценное.

Мужик в это время успевает спеть пару песен, вспотев, стащить с себя олимпийку и кинуть её на лицо трупу с неясными словами, отдаленно напомнившими мне: «Ну ты и урод. Мать родная не узнает». Злиться на него у меня уже не было сил. Пьяный убийца. Что с него взять?

-Ты, знаешь, - вновь доносится рядом, - если что-то хочешь вспомнить… Просто подумай, как ты здесь оказался и после чего?

Я хотел, было, что-то возразить и сказать, что в чужих советах не нуждаюсь, как внезапно осознал, насколько это важный момент! Судорожно начинаю вспоминать, что я здесь делаю и почему слежу за убийцей. Но стоит мне дойти до «начала», чем я сейчас считал тот момент, когда я очнулся, и всё терялось. Как-то же я здесь очутился. Почему-то ведь я сижу здесь и наблюдаю за ним. И должна же быть причина тому, что он меня не трогает. Как я здесь оказался? Как? Может, меня привезли? Точно. Меня привезли. Меня привез этот алкоголик. Зачем?

-Уже неплохо, - как-то ободряюще поддакивает голос. И почему я не умею отличать обычную фразу от саркастической?

-Спасибо, – улыбнулся я.

Мужик горланит одну из самых известных песен Стинга-старшего, в такт словам махая лопатой, и я вновь обращаюсь к своим раздумьям.

Так. Как я оказался здесь, я относительно помню. А вот «после чего»? В этом вопросе, пусть и издевательском, скрыт намек. После чего? Что-то произошло и после этого…

Я вздрагиваю. С безумным криком слетаю со ствола и ударяюсь спиной о какую-то корягу. Взвываю от резкой боли, но довольно быстро замолкаю. Это было ничто. Ничто, по сравнению с нахлынувшими воспоминаниями.

Мужик словно и не заметил меня. Я сел на колени, сжимая в руках листву. Щупаю землю в поисках плотной увесистой палки. При этом мой ошарашенный взгляд скачет с окровавленного тела на водителя и обратно. Изо рта так и не перестает сыпаться бессмысленные фразы, вроде «не может быть» и «я должен проснуться». Эмоции завязываются вокруг меня прочным узлом, обвивают мою шею и всё крепче стягиваются. Руки предательски дрожат и не могут найти ничего похожего на крепкую палку. С безумным видом опускаю взгляд и быстрее копаюсь в тонком слое листьев и грязи. Так и не нахожу палки.

-Это всё ложь! – кричу я, так по-детски указывая пальцем на окровавленную массу. В глазах стоят слёзы – Это не я! Это другой мальчик!

Горячие, соленные, располосовывающие саму душу слёзы. Разве могут мертвецы чувствовать такую боль и такой страх?

Проползаю под деревом, едва не поскальзываюсь на сырой земле.

-Ответь мне!!! – срываю голос я, совершенно диким взглядом загнанного зверька окатывая мужчину. Тот на миг остановился, замолчал, посмотрел как-то сквозь меня. С минуту всматривался в пустоту, хмыкнул и продолжил копать, разве что больше не пел, вслушиваясь в звуки леса. Я опешил. Он меня не видит? Это….Это невозможно!

- Смотри на меня!!! – мой вопль вновь прорывает завесу лесного спокойствия. И затуманенный алкоголем взгляд вновь падает куда-то через меня. Я встаю с земли. Дыхание сбилось от крика и страха. Судорожно набираю в легкие прохладный сырой воздух.

- Я не могу быть мертв, слышишь?! Ты знаешь, сколько мне лет?! - я продолжаю орать, с каждым вопросам делая шаг к убийце. Но тот решил вновь петь, больше и не обращая на меня внимания.

-Я тебя убью! – я соскакиваю с места, с безумным криком бросаясь на убийцу, но что-то резко дергает меня за плечи, с явным выигрышем в силе. Меня передернуло, и я неловко свалился на землю.

-Тихо-тихо. Ты его не убьешь, – заверил меня уже знакомый голос. Я оборачиваюсь на него.

Голос принадлежал статному юноше лет двадцати пяти. У него было приятное лицо непривычно бледного оттенка, которое казалось еще бледнее из-за белых как снег волос, кои были собранны красной лентой в приспущенный хвост. Тонкие линии почти бесцветных губ были сложены в презрительной ухмылке. Выразительные миндалевидные ярко-фиолетовые глаза уставились на меня в хитром прищуре. При всём этом юноша, бесспорно, выглядел аристократично. Стройный, высокий. Безупречно чистая одежда, которую нельзя было не назвать странной. Высокие кожаные сапоги с металлическими носками, брюки и жилет одной черной масти. Белая рубашка. Фиолетовый, в тон глазам, галстук, исчерченный странными узорами. И весь этот странный образ, весь этот дикий старомодный вид обрамляло пальто. Яркое, почти безумное, незастегнутое кожаное бардовое пальто в пол, с четверкой карманов и множеством металлических застежек. Из-под рукавов, почти полностью закрывая пальцы, виднелись белоснежные кружева рубашки.

Вот он, безымянный, скрытый историей. Десятый всадник апокалипсиса. Он же, по совместительству, первый всадник шизофрении. Я попятился от него, но тут же уперся спиной в массивный ствол сосны. Закрыл глаза, по памяти читая какую-то молитву. Бил кулаком по коленке, стараясь проснуться. Но любое мое действие было бессмысленно. В душе вновь всё сжалось, а глаза защипало от слез.

-Я чертов псих… - вырвалось у меня вместе со всхлипом. Запрокинул голову, упираясь затылком в жесткую кору. Ладонями накрыл глаза.

-Это я вижу, - пренебрежительно согласился «десятый всадник». – Но кем бы ты ни был, посоветую тебе успокоиться.

-Лучше бы я не вспоминал, что со мной случилось, - продолжил причитать я, в наказание своей глупости я пару раз ударился затылком о дерево.

-Слушай, это начинает раздражать. Прекрати ныть, – раздраженно потребовал юноша. Но я старался его не слушать. Резким движением он дергает меня за руки, одновременно отнимая их от лица и заставляя меня встать. Я пошатнулся, но, подперев спиной сосну, всё же, устоял. Опухшими от слез глазами я уставился на незнакомца. Внутри вскипала ярость.

-Если всё это реальность, то прекрати мне указывать! Меня только что убили, а я не сделал за свою жизнь ничего дельного! И теперь моё существование на этой земле канет в небытие! – я чувствовал – еще слово и я вновь заплачу. Я не плакал, когда умерла мама. Не плакал, когда умерла сестра. Нельзя себе позволять ронять слёзы над собственной смертью. Не могу же я быть настолько самовлюбленным….Что я такое говорю? Над собственной смертью?! Я уже смерился с этим?!

-Нет, я жив! – наперекор мыслям вырывается у меня. – Я здесь! Я стою на земле, видишь?! Я чувствую запах! Я ощущаю боль! Куда живее-то?!

-Признай же. Ты мертв. Тебя никто не видит и не слышит. Можешь подойти поближе. Может, признаешь в этом месиве своё личико… - с ухмылкой юноша толкнул меня. Я спотыкнулся обо что-то и налетел прямо на мужчину. И не просто налетел. Прошел сквозь его грязное тело и рухнул на землю, рядом с собственным. Смотрю на «себя» и ощущаю подступающую тошноту. На почти полностью стертом об асфальт лице было сложно узнать прежние черты. Нет, иначе. Лицо было узнать просто не возможно. Я отдернулся от трупа, закрывая глаза и отворачиваясь. В горле стоит ком от отвращения и страха.

-Не похож, – говорю я, стараясь убедить этими словами, прежде всего, себя самого, - Лицо опознать нельзя, а значит - это может быть кто угодно.

-На нём твоя форма, - отрезал парень, подходя ко мне.

-Пол города ходит в таких же формах! – возражаю я, но уже сам теряю веру в свои слова. /Сейчас пишу этот момент, а в наушниках, на случайном порядке, заиграл похоронный марш =)./

-У него волосы такого же цвета как у тебя, – не останавливается незнакомец. Я с ненавистью смотрю на него, но он только пожимает плечами. Парень садится на край ямы, которая стала уже заметно глубже, и свешивает ноги.

Всё лучше, всё явственнее я понимаю, что он прав. Но кому захочется верить в такое?

-Но это не я… - уже не так уверенно говорю я. Бросаю еще один короткий взгляд на тело и тут же отворачиваюсь.

-Если это не ты, то тебе надо бы уйти отсюда. А то может он, - юноша кивает на убийцу, - сейчас придет в себя и ещё и тебя убьёт.

Я не понимаю его логики совсем.

-Уйти?

-Да, конечно уйти! Давай, парень. Спасайся! Беги от маньяка! – юноша почти кричит. Со смехом он встает, дергает меня за локоть и куда-то толкает. – У тебя еще есть шанс спастись!

Я, совершенно сбитый с толку, послушно делаю несколько шагов. Шагаю быстрее, почти бегу. Лишь раз обернулся и помчался прочь. Испуганно озираюсь, думая, куда бы выбежать и как бы выбраться из леса. Мне в след звучит смех.

Внезапно ноги застывают, и я кубарем лечу на землю, не способный пошевелиться. Ноют ребра и спина, ушибленное колено. Но я не могу пошевелиться. Все конечности неприятно покалывает от холода. Смех приближается и вскоре звучит над самым моим ухом. Незнакомец присел и потряс меня за плечо. Все чувства сразу возвращаются, но я не спешу вставать с земли.

-Не бегается? – насмешливо спрашивает он и встает.

-Что со мной?! Почему я не мог пошевелиться?!

-С чего ты взял, что я знаю ответ? – на лице юноши появляется наигранное негодование.

-Потому что ты мне предложил бежать! Ты издеваешься!

Наконец лицо у парня становится серьезным и непроницаемым, немного заскучавшим.

-Грех не издеваться. Не каждый день выпадает честь встречать этакую неупокоившуюся душу. Забавное зрелище. Такой жалкий, беспомощный, напуганный. Почти все мы такими были. Почти…. Давай руку, встать помогу, – юноша протянул мне свою руку. Я немного недоверчиво посмотрел на него, но принял помощь и встал наравне с незнакомцем. Зачем-то отряхнул одежду. Хотя, она была совершенно чистой. Привычка.

-Кто ты? – спрашиваю, всё еще недоверчиво поглядывая на юношу.

-Я – Князь, – произносит юноша, с усмешкой кланяясь и делая руками какие-то вычурные жесты, подобные тем, что я видел в фильмах про средневековье. Разве что выглядело это всё с ярко-выраженным преувеличением. Юноша вновь встал прямо. - Это не титул. Прозвище. Обращаться прошу уважительно, что означает на «Вы». Потому что даже по человеческим меркам я старше тебя на десять лет. В мои времена эта был очень весомый довод.

- Князь…Я мертв, да? – пальцы вновь начали леденеть, и я потер их о рубашку, надеясь разогреть.

-Без сомнений. – Князь внимательно следит за моими действиями. – Пошли обратно, пока тебя опять не скрутило.

Пытаюсь окончательно смириться с мыслью о собственной гибели. Всё это безумно странно.

-Я призрак? Вы сказали, что моя душа…

-Ну…с какой стороны посмотреть. В человеческом понятии слова «призрак» я бы определенно не мог бы тебя им назвать. Я пошутил. Всё в порядке с твоей душой.

- Тогда почему я еще…здесь?

-Ну-у-у. Вероятно это всё влияние Сатурна, проходящим третью фазу Меркурия, на Венеру и странном расположении туманных сияний в созвездии скорпиона….- немного задумчиво ответил Князь, но, коротко ухмыльнувшись, вернул себе заскучавший вид. – Шутка. Тебе пока это не нужно знать.

-То есть…я точно мертв…

-Нечеловеческая проницательность, парень. Нет, если человек способен жить с восьмьюдесятью раздробленными костьми, раздавленными внутренностями и остановленным сердцем, то ты – живее всех живых.

Я раздраженно помотал головой.

-Но почему же я не в аду и не в раю…или что там?

-Посмотри логике в лицо. Потому что ты здесь. Я же сказал, тебе это пока не нужно знать.

-А почему этот…- я еле сдержался, чтобы не выразиться, - не видит и не слышит нас?

-Потому что он человек. Люди способны замечать наше присутствие, только если ты будешь очень стараться. Кричать, плакать, словом, изнывать от эмоций. Люди почувствуют тебя. Может, просто вспомнят. Будут думать, что они слышали тебя. А это запрещено тетрадью.

-Тетрадью?

-Вернее было бы «кодексом». Огромная древняя книга с заветами. Создана первыми высшими жрецами. Просто пару веков назад кто-то сумел украсть кодекс и передать его людям через черный рынок. У нас тогда остались только записи, сделанные каким-то сумасшедшим ученым. Долго не могли найти книгу, а на то время, так и обозвали «тетрадью». Прижилось. Сейчас мы, естественно, вернули книгу. Представляешь, её выкупил потомок того ученого. Больной на всю голову, как и его предок. Отдаст, говорит, только через свой труп. А кому какая разница через что там добывать сам кодекс? Буквально вырвали её у владельца с руками. – Князь прокашлялся. – Буквально. Очень высокого он был мнения о себе. За всю свою жизнь мне ни разу не позволили даже приблизиться к кодексу. Если бы он знал ЧТО держит в руках и СКОЛЬКО это может значить.. Насколько я помню, ручонки этому гению чуть ли не сам совет вырывал.

-Значит вас много?

-Не очень. Намного меньше, чем людей. Но по пальцам не пересчитаешь. Просто подожди. Совсем немного и ты сам всё увидишь. От силы год. Хотя к этому моменту мне надо будет кое-чем разжиться…

-Немного? Год? Вы шутите?

Мы уже подходили к мужчине. Тот закончил рыть, сбросил моё тело в яму и сейчас активно закапывал. Князь подошел к краю и взглянул вниз, еле слышно хмыкнув.

-Мог бы просто скрыться с места преступления, - заметил он, поворачиваю голову к убийце так, словно ему вот-вот должны были ответить.

-Черт тебя….! – пьяно вскликивает тот, и вдогонку летят несколько нецензурных выражений. – Дьявол! Какого рожна я вообще тебя закапываю?!

-Вы очень несообразительный человек, - кивает ему князь, рукой расправляя подол пальто.

-Пьяный кретин! – орет водитель, и лопата летит в землю.

-Ах, нет! Ошибся я. Извольте. Виноват. Вы не отвлекайтесь. Закапывайте, закапывайте. Это ваша традиция. Иначе, могут найти…как тогда…

Мужчина наклоняется, хватает лопату и резко начинает закапывать с новыми силами.

-Как вы это делаете? Он же не слышит Вас!

-Меня он слышит. Вернее он думает, что это у него в форме моих слов идеи в голове образуются. Совершенно не нужное в моё время мастерство. Людьми повелевать запрещает кодекс, - многозначно объяснил Князь. – Но, кроме шуток, нужно будет натолкнуть его еще на пару дельных мыслей. Видишь ли, сейчас ты привязан к своему телу, поэтому, отходя от него на определенное расстояние, ты теряешь способность передвигаться. Твоя бренная плоть слишком плотно связана с душой. Но я - тот, чья душа свободна от любого мира. Будь то мир смертных, или мир теней. Поэтому я могу увеличивать границы твоего перемещения. Правда, не сильно. Всё равно связь между телом и душой сильнее. Разорвать эту связь довольно легко. Для многих катализаторами являются похороны. И ты не исключение. Но, заметь, сложно устроить полноценные похороны, если нет тела. А этот сын алкоголя, между делом, уже десяток лет за подобное отсидел. На его плечах уже жизни семи людей. И тех, пяти, которых он прикончил по состоянию алкогольного опьянения после срока, он предпочитает закапывать. А я могу заставить его поменять отношение к делу. Согласись, я не принуждаю его. Я лишь подаю идею…. Хождения против кодекса – ювелирная работа.

-Вы хотите сказать, что я буду вечно жить в этом лесу возле этой псевдо-могилки, пока меня не похоронят? А дальше-то что? Буду призраком? Бессмысленным невидимым людям пятном ходить по этой земле?

-«Бессмысленным» тебе не позволит всё тот же кодекс. По земле ты тоже особо ходить не будешь. После похорон я буду обязан привести тебя к высшим жрецам.

-А что если я не хочу ни к каким высшим жрецам?

-Нет, ты, определенно, хочешь к высшим жрецам. И это не зависит от твоего мнения.

-Ну и кто эти высшие жрецы?

-Не всё сразу. Сначала просто пойми, что тебе предстоит. Там, будет проходить ритуал, который определит - к какой из четырех фракции ты будешь принадлежать.

-Фракций?

-Да. Не перебивай. После ритуала, ты будешь свободным шаманом. Ну, на сколько это возможно. А там уже тебя постигнут обычные заботы мира сего.

-Я и половины не понял, из сказанного Вами, - я смотрю на мужчину. Он закончил закапывать и сейчас старательно забрасывал листьями.

-И что тебе не понятно?

-Кто такие шаманы и высшие жрецы? Что ещё за фракции? Зачем мне всё это?

-Ладно. Разжую тебе всё по этим самым…полочкам, – Князь прошелся по «могиле – Уже несколько тысячелетий существует, так называемый, совет. Я не могу точно сказать «кто и сколько их туда входит», но личности они убедительные. Я видел только двух из них. Может, их всего двое. Они - боги. Советники прошлого и будущего. Существа, которые совершенно не испытываю чувств. Могут спокойно направлять судьбы всего живого. Могут уничтожить всю жизнь во вселенной. Их власть безгранична и ненаказуема. Одно только их слово, и вся история перепишется от начала времен. Но мы их почти не видим. Всё, чего хотят жрецы, мы узнаем от высших жрецов. Ну, конкретно мы. То есть - шаманы. Весь наш мир разделен на две части. На шаманов и паладинов. Так сложилось исторически. Такими нас создал совет. У нас разные цели. Чтобы выжить шаману ему невольно приходится переступать через законы паладинов, что карается у них смертью. Тоже самое, только в обратном порядке, касается и самих паладинов. Например - они, что бы выжить, убивают людей. Нам же это категорически запрещено. Да и не сторонники мы убийств. Лично я не ярый противник паладинов. Но таких как я очень мало. Многие потеряли в борьбе с ними своих близких. А вы, ничтожные люди, даже не видите, как война простирается прямо перед вашими глазами. Да вы, собственно, ничего не замечаете. Спасаетесь от вымышленных проблем и постоянно придумываете всё новые и новые. Такая суета, как в муравейнике. Но не в этом суть.

Пока Князь говорил всё это, мужчина успел собрать свои вещи пойти прочь. Убийца несколько раз оборачивался. И только когда он повернулся последний раз, упираясь взглядом прямо в меня, я заметил странную вещь. Я не видел его лица! Полупрозрачное размытое пятно.

-Он не человек! – чуть ли не кричу я. – У него нет лица!

Юноша поворачивается ко мне слегка удивленным. Хмыкнул и усмехнулся.

-Нет. Он самый обычный человек. Это магия высших жрецов. Ни одному из нас не дано видеть лицо своего убийцы, так как, зная его лицо, ты, несомненно, захочешь отомстить. А месть несет за собой человеческую смерть. Как я уже говорил – нам запрещено убивать людей.

-Значит, Вы видите его лицо?

-Да. Но такая «роскошь» мне ни к чему.

Князь опустил руки в карманы брюк и пошел следом за мужчиной. Я сделал несколько шагов и почувствовал легкое покалывание в конечностях.

-Вы оставите меня здесь?

-Как трогательно… А что, если я скажу «да»?

Я проглотил свои слова. Действительно, а какая разница? Но он же что-то там обещал. Князь остановился, повернулся ко мне лицом. Он едко ухмылялся.

-Как ты думаешь, этот пьяница заслуживает смерти?

Я впадаю в какое-то подобие ступора. К чему это?

-Конечно заслуживает!

-Жаль… У меня был вариант поизощреннее. Но так будет проще. Ты же еще не проходил ритуала. Да и, толком, ты еще не принадлежишь ни шаманам ни паладинам… Да. Это действительно будет лучший вариант. Я переселю тебя в тело твоего убийцы.

-Что? Зачем?! Что мне это даст?!

-О, не будь таким непробиваемым. Ты хочешь десять лет сидеть здесь и ждать, пока кто-нибудь случайно тебя не выроет? Неужели ты думаешь, что он побежит и сдаст себя органам правосудия?

-Нет, но…

-Я вселю тебя в его тело. Частично, правда, это нарушит кодекс….Но у меня есть пара хороших методов обойти его. Я вселю тебя в его тело. Тебя, вернее его, мы убьем. Даже ломать голову не надо. Этот идиот додумался остановить свой грузовик на трассе. Пусть, там тебя и собьёт какая-нибудь проезжающая машина. Вызовут врачей, увидят его мертвое тело, привлекут полицию. Те попутно обыщут грузовик, обнаружат там лужи крови. Тут же начнется следствие, и далее по списку. Пару дней и тебя обнаружат.

Я внимательно вслушивался, удивляясь простоте придуманного плана.

- И этот…совет…ничего со мной за это не сделает?

-Нет. Только если внезапно не придумает новых правил. А он не так изобретателен в последние три тысячи лет.

Что я теряю, собственно?

-Я согласен.

-Ещё бы.

Князь достает из кармана небольшой пузырек с какой-то едко-зеленой жидкостью.

-Как знал, - комментирует он, доставая из узкого горлышка деревянную пробку и протягивая его мне. – Пей.

-Что это?

-Ой, да не всё ли равно? Ты уже умер. В крайнем случае, скончаешься ещё разок. Пей живее. Мне ещё твоего убийцу догонять. Только когда станешь им – не иди никуда. А то я тебя потеряю. Ты то не знаешь куда идти

Я коротко кивнул. Взял предложенный сосуд.

-А сколько пить?

-Сколько хочешь. Желательно всё. Но нам не на долго, так что можешь особо не стараться и сделать всего глоток. Чем больше пьешь, тем дольше остаешься в чужом теле. Нам это не обязательно.

Я вновь кивнул и сделал глоток. Тут же почувствовал, что с бешенной скоростью меня тянет к чему-то. Мимо меня проносятся деревья, я успеваю заметить спину убийцы и тут же тяжелой тушей лечу на землю. Лежу где-то минуту. Встаю и протираю лицо. Такой большой нос. А очки зачем? От них видно только хуже… Меня тянет в бок и, не находя опоры, вновь падаю на землю. От меня пасет алкоголем. Состояние просто ужасное. За свои шестнадцать лет я не проглотил ни капли спиртного. Не курил, не пил. Таким «правильным» меня воспитали. Ещё бы учился на отлично и вообще… На меня напала такая тоска и подавленность, что хочется выть. Но стараюсь держать себя в руках. Я мертв. Мертв. Это не исправить. А плакать от этого здесь и сейчас…что мне это даст? Ничего.

-Ты оценил всю сущность спиртного? – слышится за спиной. Пытаюсь что-то ответить, но язык не вяжет и вырывается лишь сдавленное мычание.

-Не оценил, - прокомментировал Князь. Внезапно, картина перед глазами куда-то уплывает и я оказываюсь смотрящим на небо. – Весь плащ из-за тебя испачкаю. Ну, что ты делаешь? Лопату-то оставь здесь.

А я до этого даже не замечал, что держу лопату. Тут же выпускаю ненужный предмет. Смотрю перед собой не долго. Перевел взгляд в сторону голоса и обнаружил себя взятым на руки. Забавно. Если бы не такая беспомощность, давно бы предпринял противодействия. Но раз я еле хожу…пусть тащит. И тут до меня доходит один интересный факт.

-Как в…Вы его дре…деж… держите?

На память сразу пришлись воспоминания, как я пролетел водителя насквозь, даже не почувствовав его.

-Долго объяснять.

-А как же… отпечатки рук? Нет, давайте я сам пойду…

-Ты не напрягайся. Тебе еще под колеса прыгать. И помолчи лучше.

-Пче…почему молчать?

-Ты меня раздражаешь.

Шествие продолжается не очень долго, всё это время я наблюдаю над собой серо-рыжее месиво, состоящие из листьев и облачного осеннего неба. Как и попросил меня юноша, я молчал. Мало ли какие колбочки он там ещё с собой носит. Когда картинка поплыла очередной раз, я постарался сфокусировать взгляд на стволе дерева. Вышло неплохо. Я куда устойчивее встал на ноги и сделал свои «первые шаги». Главное – не делать резких движений и не забывать переносить туловище за ногами.

В голову ударяет шум проезжающей мимо машины. Не смотря на пьянство, мужчина позаботился о том, чтобы его особо никто не примечал и не трогал. Грузовик, видимо тот, что сбил меня, стоял неподалеку на обочине. С капота была предусмотрительно стерта вся моя кровь.

-Странно, – протянул я, уже относительно неплохо совладея с телом водителя. – Почему он не вычистил весь грузовик?

-Это долго. Да и внимания привлекло бы не мало.

-А Вы сказали, что я не мог мти…тим…см….мстить. Это поэтому я не вижу номеров на грузовике? – невзначай поинтересовался я.

-Да. Я их вижу превосходно.

-Но я не видел их и до того, как меня сл… сбили.

-Жизнь не глупа. Твоя смерть была очевидна.

Откашлялся и посмотрел на дорогу. Ни одной машины.

-Встань на дорогу. Здесь и так машины раз в пол года ездят.

Послушно ковыляю к дороге. Встал, раскинув руки. Место было очень удобным для несчастного случая. Передо мной как раз дорога уходила вниз, благо чему не приходилось идти на ухищрения. Водитель в любом случае не успеет затормозить. Ещё и дорога мокрая.

-А нельзя найти другой путь? Например, вы перережете мне горло? – не выдерживаю я. Даже внутренне переживать второй раз свою смерть, при чем абсолютно идентичную, мне крайне не хотелось

- Я же сказал, - раздраженно кинул Князь. – Мне нельзя убивать людей.

-Ну, давайте я перережу себе горло. Все решат, что этот мужчина покончил жизнь самобо…сам… самоубийством, не выдержав такой ноши.

-Из-за магии, присутствующей в эссенции, которую я тебе дал, такая смерть не позволит тебе выбраться из его тела.

-Но почему?! Почему меня может сбить машина, а зарезаться я не могу? Что за бессмысленная магия? В итоге-то выходит одно и тоже!

-Законы магии таковы. Я здесь не при чем. Я уже готов найти способ тебя оживить, парень, и не встречать тебя ни сейчас, ни потом в обществе шаманов. Так что просто продолжи молчать.

Дело уже клонилось к вечеру. Я успел посидеть, полежать, побегать, отрезветь….Я успел столько всего сделать, но на горизонте, по обеим сторонам, не было ни одной машины. Сейчас я смотрел на уходящую вдаль дорогу. К вечеру тучи рассеялись. И сейчас я наблюдал алый закат, частично отражающийся на влажной поверхности дороги. Лес, словно границы этой прекрасной картины, казался почти черным, на фоне неба. Прекрасный вид. Для фотографа. Но не для меня. Не для того, кто утром умер, днём сломал все стереотипы жизни, а вечером, переселившись в чужое тело, стоял и мерз, весь вымокший, на трассе.

Я молчал действительно долго. Мне стоило бросить лишь один взгляд, и словить в ответ взгляд Князя, чтобы понять, что говорить сейчас очень опасно. Он был безумно странным. Когда он не бросал колкостей в мой адрес он выглядел совершенно серьезным, отрешенным и погруженным в свои мысли. Но его глаза, вне зависимости от интонации и выражения лица, совершенно не сочетались с возрастом его тела. В них читались такая мудрость, познание и смирение, что я невольно начинал чувствовать себя совершенно ничтожным существом.

Сильный порыв ветра очередной раз пронзил меня до мозга костей, и я не выдержал.

-Мне холодно, – заявил я, оборачиваясь к Князю.

-Мне всё равно, - бесцветным тоном передразнил тот. Он лежал на крыше грузовика, свесив ноги и постукивая пальцами по металлической поверхности, в такт напеваемой мелодии.

-Я готов ждать хоть десять лет, лишь бы было тепло и уютно.

-А я не готов ждать десять лет. Ты нужен высшим жрецам сейчас.

-Зачем?

-Тебя это пока не касается.

-Если я им так нужен, пусть сами сюда тащатся.

Резко, Князь спрыгивает. Его плащ устрашающе развивается по направлению ветра. Решительными шагами он подходит ко мне, и его длинные сильные аристократичные пальцы сжимают моё горло.

-Не смей даже думать о высших жрецах в таком тоне, - процеживает он сквозь зубы. Я стараюсь вырваться из его хватки. Мне не хватает воздуха. Я краем глаза замечаю приближающуюся легковушку. Свет её фар, неожиданно яркий, на миг слепит меня. Я зажмуриваюсь. Не дергаться. Ждать. Ждать. Ждать.

Я слышу глухой удар, звук разбитого стекла. Открываю глаза. Тело водителя, убившего меня, перелетает через машину. Но я, чьё горло так и сдавливается пальцами Князя, остаюсь на месте. Удивленно оборачиваюсь.

-А я думал…Я тоже… - смотрю на неприятно деформированное тело своего убийцы. Невольно вздрагиваю. Неприятное зрелище. Пусть и не такое жуткое, как пережитое, при виде собственного тела.

-А он не станет такими как мы?

-Он? Нет, конечно. Не чувствую в нём ни грамма души отрешенного.

-Вы сказали: «отрешенного»? - переспросил я и прокашлялся, намекая на всё ещё душащую меня руку Князя.

-Да. Так мы называем друг друга. И шаманы, и паладины. Не знаю, на сколько это официальное именование, но мы все им пользуемся.

Я вновь демонстративно прокашлялся. Никакой реакции.

-Может, Вы, наконец, перестанете меня душить?

-Для тебя же стараюсь, - говорит тот, как ни в чем не бывало.

-Чем лучше?

-Более твердолобого отрешенного я ещё не встречал. Все учатся на своих ошибках, да? Ну, учись.

Рука отпускает меня, и я моментально оседаю на пол, вжимаемый в землю неведомой силой. И это душило куда больше чем пальцы аристократа.

-Позволю себе повториться, что делаю кра-а-а-а-йне редко. Сейчас ты связан со своим телом и…

-Я понял, - выдавил я.

-…не пройдет обряд, что на земле является простыми похоронами…

-Я понял! Помогите мне! Я задыхаюсь!

-…потому что астральный дух куда теснее связан с плотью, чем с невещественным миром…

-Я понял!

-Ничего ты не понял, - спокойно продолжает Князь.

-Я сейчас правда задохнусь! Сделайте что-нибудь! - уже истерично прошу я.

Князь раздраженно прицокнул языком, театрально закатив глаза.

-Постарайся в дальнейшем слушать меня внимательно и запоминать мои слова.

Его рука ложится мне на плечо, и я моментально чувствую, как легкие расправляются, а притяжение почти исчезает. Я встал, переводя дух.

-Обещаю.

Вокруг началась суета, которую я не замечал до этого момента. Остановились уже три машины. Водитель легковушки истерично что-то доказывал. Вызвали скорую и полицию. Чем всё это дальше развернулось - мне было узнать не дано. Князь заставил меня идти обратно к «могиле».

Мы долго сидели в лесу. Я сидел прямо на земле, а парень удобно устроился на поваленном дереве. Шаман очередной раз попросил меня сохранять молчание, и я не стал ему противоречить. Хотелось спать, а в желудке ныло от голода, что немало удивляло меня. Я-то думал, теперь такие человеческие нужды как сон и еда мне не грозят. Было ужасно скучно. От пережитого у меня в голове было одновременно и безумное скопище мыслей, то и дело влезающих друг перед другом и доказывая, что каждая из них важна. С другой стороны я сидел в прострации, совершенно ни о чем не думая. Такое странное сочетание состояний сбивало меня с толку. Но я решил, что это нормально для человека, который только днём умер.

В лесу было необычайно тихо. Ко всему этому приложился ещё и сумрак. Луны на небе не было, а сияние звезд скрывалось за охапками листьев. Это ещё больше нагоняло тоску. Я возил пальцем по сырой земле, стараясь что-то нарисовать. Палец касался земли, я чувствовал и её сырость, и неприятное ощущение сползающей грязи, но оставить хоть какие-нибудь неопределенные линии на земле мне не удавалось. Попытка узнать, а она была только одна, «почему всё так» закончилась предсказуемо – Князь терпеливо попросил меня молчать.

В итоге, всматриваясь в темноту и выискивая там какие-то силуэты, я задремал, прильнув к холодной земле. Подложил руки под голову и даже не заметил, как уснул. Несколько раз я просыпался ночью. Первые пару раз с надеждой, что всё произошедшее было глупым кошмаром. Но картина перед глазами говорила сама за себя, и с диким разочарованием и ощущением звериной тоски по прошлому я засыпал вновь.

Дата добавления: 2015-07-26