Различия в сексуальной политике

Некоторые важные отличия вырисовываются из сравнения основанного на “эго” общества владычества и пластичного, психологически раскованного общества партнерства. В модели партнерства значительно ослаблено собственническое отношение мужчин к женщинам, которое является главной стороной модели владычества. Менее явственно выступает и склонность женщин стремиться к длительному сохранению парных союзов с мужчинами в погоне за обеспеченностью и высоким положением в обществе. Организация семьи не жесткая и не иерархичная. Детей воспитывает обширное семейство родных и двоюродных братьев и сестер, дядей и теток, а также бывших и настоящих сексуальных партнеров их родителей. В таком окружении у ребенка существует множество разного рода отношений и большое разнообразие ролевых моделей. Групповые ценности обычно не находятся в противоречии с ценностями индивида, с ценностями его или ее партнеров и детей. Поощряется сексуальное экспериментирование молодежи. Пары могут закрепляться по множеству причин, связанных с ними самими и с благосостоянием группы; такое закрепление может быть пожизненным, но необязательно. Сексуальность редко бывает табу в таких обществах и становится табу лишь в результате контакта с ценностями общества владычества.

В обществе владычества мужчины склонны предпочитать сексуальных партнерш, которые молоды, здоровы и способны произвести многочисленное потомство. А стратегия женщины в таком обществе часто заключается в образовании союза с мужчиной старше нее, который, распоряжаясь ресурсами группы (пищей, землей или другими женщинами), может гарантировать, что престиж женщины не упадет, когда она станет старше и выйдет из возраста деторождения. В идеальном партнерском обществе более старшие мужчины могут иметь сексуальные отношения с молодыми женщинами, но без какой-либо угрозы для отношений, сложившихся с женщинами постарше; женщинам, однако, не нужно искать через покровительство мужчин старше себя гарантии благополучного рождения детей.

Эта ситуация возникла, поскольку власть не находилась исключительно в руках мужчин в возрасте и сильных. Власть скорее распределялась между мужчинами и женщинами всех возрастных групп. Власть окончательная, высшая, в таких обществах была властью творить и хранить жизнь, и, таким образом, естественно, была женской – властью Великой Богини.

Джин Бейкер Миллер отмечала, что так называемая потребность влиять на других и править ими с психологической точки зрения является вовсе не чувством силы, а чувством бессилия. Видя разницу между “властью для себя и властью над другими”, она пишет: “В основополагающем смысле чем выше развитие каждого индивида, тем на большее он способен, тем более эффективен и тем менее нуждается в ограничении других”. / Jeans Baker Miller, Toward a New Psychology of Women (Boston: Beacon Press, 1986)/ Партнерские общества не просто заменяли патриархат матриархатом; подобные представления слишком ограничены и завязаны на пол. Подлинное отличие существует здесь между обществом, основанном на партнерстве с ролевыми отношениями определяющимися с возрастом, уровнем способностей и мастерством, и обществом, в котором владычество иерархии поддерживается за счет полного выражения и общественного использования индивидов внутри группы. В ситуации партнерства отсутствие понятий, основанных на собственности и раздутом “эго”, делало ревность и собственничество менее проблематичными.

Враждебное, как правило, отношение общества владычества к сексуальному выражению, можно проследить до его истоков – до того ужаса, какой ощущает “эго” владыки в любой ситуации, когда его границы рушатся, даже в ситуации самой приятной и естественной. Представление французов об оргазме как о “малой смерти” (petit mort) в совершенстве передает весь этот страх и всю ту прелесть, какие несет в себе растворяющий всякие границы оргазм для культуры владычества.

Дата добавления: 2015-07-26