Глава 30. Урхи-Тешшуб не мог и мечтать о более красивой столице.

Урхи-Тешшуб не мог и мечтать о более красивой столице.

Построенная на плато Центральной Анатолии, где степи перемежаются с ущельями и оврагами, Хаттуса – сердце Хеттской империи – выносила неистовость обжигающе жаркого лета и леденяще холодной зимы. Расположенный в горах город занимал площадь в 18000 акров на очень неровной местности, потребовавшей от строителей чудес мастерства. Хаттуса состояла из нижнего и верхнего города с акрополем, над которым возвышался дворец императора. С первого взгляда она представлялась огромным скоплением каменных оборонительных сооружений, в беспорядке примыкающих друг к другу. Окруженная скалами, образующими барьер, неприступный для врага, столица хеттов походила на крепость, возведенную на скалистых пиках, состоящих из огромных камней, расположенных ровными слоями. Повсюду внутри города камень использовался для фундаментов зданий, а обожженный кирпич и дерево – для стен. Хаттуса, гордая и дикая. Хаттуса, воинственная и непобедимая. Здесь все будут восхвалять сына императора.

Девять километров крепостных стен, ощетинившихся башнями и бойницами, проходили по крутым спускам, возвышавшимся над провалами ущелий. Рука человека покорила природу, открыв секрет ее силы.

В стене нижнего города было два входа, верхнего – три. Пройдя мимо ворот Львов и Царя, Урхи-Тешшуб направился к расположенным выше всех воротам Сфинксов, под которыми проходил потайной ход за пределы города длиной 45 метров.

Конечно, нижний город украшало чудесное здание – храм бога грозы и богини солнца, квартал святилищ насчитывал не менее двадцати прекрасных памятников разных размеров. Но Урхи-Тешшуб предпочитал верхний город и царский дворец. С высоты акрополя он любил смотреть на каменные террасы с выстроенными на них государственными зданиями и домами знати, расположенными то тут, то там на склонах.

При въезде в город сын императора разломил три хлеба и вылил вино на камень, произнося освященную веками формулу: «Да будет вечна эта скала». Вокруг находились сосуды, наполненные маслом и медом, призванные усмирить демонов.

Дворец возвышался на величественном скалистом утесе с тремя вершинами. Стены и высокие башни постоянно охранялись специально отобранными воинами. Они отделяли жилище императора от остальной части столицы, препятствуя любому нападению. Хитрый Муваттали был осторожен, храня в памяти потрясения в истории хеттов и ожесточенные битвы за захват власти.

Меч и яд были наиболее частыми орудиями, и мало кто из хеттских правителей умирал своей смертью. «Великая крепость», как ее называл народ, оставалась неприступной с трех сторон. Всего лишь один узкий, охраняемый днем и ночью проход давал возможность посетителям, которых при этом тщательно обыскивали, войти в город.

Новый главнокомандующий прошел проверку часовых, которые, как и большинство воинов, с одобрением восприняли назначение сына императора. Молодой и храбрый, он не будет колебаться, как Бадух.

Внутри дворцовой ограды находились несколько резервуаров с водой, необходимых во время летней жары. Конюшни, оружейные мастерские и комната часовых выходили на мощеный двор. Однако план императорского дворца походил на расположение всех хеттских жилищ, маленьких или больших, а именно: на множество комнат, находящихся вокруг центрального помещения квадратной формы.

Один из воинов поприветствовал Урхи-Тешшуба и провёл его в зал с массивными колоннами, где император обычно принимал гостей. Каменные львы и сфинксы охраняли дверь, а также порог зала архивов, хранивших воспоминания о победах хеттской армии. В этом помещении, воплощавшем собой непобедимость империи, Урхи-Тешшуб почувствовал себя выросшим и уверенным в своей силе.

Два человека вошли в зал. Первым был император Муваттали – пятидесятилетний мужчина среднего роста, с толстым туловищем и короткими ногами. Он постоянно мерз, и ему пришлось закутаться в длинный плащ из красной и черной шерсти. В его карих глазах всегда читалась тревога.

Вторым человеком был Хаттусили, младший брат императора. Маленький и щуплый, с завязанными лентой волосами, серебряным колье на шее и браслетами на левой руке, он был одет в платье из разноцветной ткани, оставлявшее плечи открытыми. Жрец богини солнца, он был женат на умной и влиятельной красавице Путухепе, дочери высшего жреца. Урхи-Тешшуб ненавидел их обоих, но охотно прислушивался к их советам. В глазах нового главнокомандующего Хаттусили был всего лишь интриганом, прячущимся в тени власти, чтобы завладеть ею в подходящий момент.

Урхи-Тешшуб встал на колени перед отцом и поцеловал ему руку.

– Ты нашел военачальника Бадуха?

– Да, отец. Он прятался в крепости Мазат.

– Как он объяснил свое поражение?

– Он угрожал мне, и я его убил. Правитель крепости присутствовал при нашем разговоре.

Муваттали повернулся к брату.

– Ужасная трагедия, – сказал Хаттусили. – Но ничто не возвратит к жизни побежденного полководца. Его исчезновение похоже на наказание богов.

Урхи-Тешшуб не скрывал своего удивления. Впервые Хаттусили встал на его сторону!

– Мудрые слова, – согласился император. – Хеттский народ не любит поражений.

– Я сторонник немедленного завоевания Амурру и Ханаана, – сказал Урхи-Тешшуб. – А затем мы должны напасть на Египет.

– Царская Стена образует серьезную линию защиты, – заметил Хаттусили.

– Обманчивое представление! Крепости расположены слишком далеко друг от друга. Мы осадим и захватим их одним махом.

– Этот оптимизм мне кажется чрезмерным. Разве Египет не продемонстрировал совсем недавно мощь своей армии?

– Египетской армии удалось победить только трусов! Когда египтянам придется столкнуться с хеттами, они обратятся в бегство.

– Ты забываешь о существовании Рамзеса?

Вопрос императора успокоил сына.

– Ты поведешь в бой армию-победительницу, но эту победу надо хорошенько подготовить. Развязывать войну вдали от наших городов – значит совершить серьезную ошибку.

– Но… где же мы будем сражаться?

– Там, где египетская армия будет далеко от своих территорий.

– Вы хотите сказать…

– В Кадеше. Именно там будет битва, где Рамзес потерпит поражение.

– Я предпочел бы провинции Фараона.

– Я тщательно изучил донесения наших осведомителей и сделал выводы из поражения Бадуха. Рамзес – настоящий полководец, гораздо более опасный, чем мы предполагали. Нам необходимо провести тщательную подготовку.

– Мы напрасно потеряем время!

– Нет, сын мой. Мы должны атаковать с силой и точностью.

– Наша армия намного превосходит египетскую! Мы сильны, а точность я смогу продемонстрировать, воплощая мои собственные планы. У меня уже сложилось четкое мнение, разговоры бессмысленны. Мне будет достаточно командовать, чтобы заставить войска нанести сокрушительный удар.

– Я правлю Хеттской империей, Урхи-Тешшуб. А ты будешь действовать по моим приказам. Сейчас иди готовься к церемонии, через час я буду выступать перед придворными.

Император вышел из колонного зала.

Урхи-Тешшуб накинулся на Хаттусили.

– Ты стараешься препятствовать моим предложениям, не так ли?

– Я не занимаюсь делами армии.

– Ты смеешься надо мной? Иногда я задаю себе вопрос, не ты ли в действительности правишь империей?

– Не оскорбляй величие своего отца. Муваттали – император, а я, как могу, служу ему.

– Ожидая его смерти!

– Ты говоришь, не думая.

– Этот двор – сборище интриганов, а ты их великий руководитель. Но не надейся на успех.

– Ты несправедливо обвиняешь меня в совершенно чуждых мне делах. Ты даже не допускаешь, что человек может умерить свое властолюбие?

– Но ты не такой человек, Хаттусили.

– Думаю, тебя бесполезно переубеждать.

– Совершенно бесполезно.

– Император назначил тебя главнокомандующим армии и был прав. Ты – прекрасный воин, наши войска доверяют тебе, но не надейся, что ты будешь действовать по своему усмотрению и бесконтрольно.

– Ты забываешь одну важную вещь, Хаттусили: у хеттов армия устанавливает законы.

– Знаешь ли ты, что любит большинство людей нашей страны? Их дома, их поля, их виноградники, их скот…

– Ты проповедуешь мир?

– Насколько я знаю, война еще не объявлена.

– Любой, кто выступит в пользу мира с Египтом, должен рассматриваться как предатель.

– Я запрещаю тебе искажать мои слова.

– Уйди с моей дороги, Хаттусили. В противном случае ты об этом пожалеешь.

– Угроза – оружие слабых.

Сын императора положил руку на рукоятку меча. Хаттусили вызывающе смотрел на него.

– Ты осмелишься поднять оружие на брата Муваттали?

Урхи-Тешшуб вполголоса выругался и покинул большой зал, со злостью печатая шаг по плитам.

Дата добавления: 2015-07-26