Основные принципы и стадии инквизиционного процесса.

Первый вопрос. О цели создания Каролины говорится в пре­дисловии Карла V к ее основному тексту.

Император, в частности, объявляет здесь гласно о том, что до его сведения дошло через курфюрстов и представителей раз­личных сословий, что правосудие во многих уголовных судах им­перии вершат лица, не знающие имперского права и не имею­щие должного практического опыта ведения уголовных дел. На­сколько данное заявление Карла V соответствует действитель­ности? Каково было состояние источников права Германии в конце XV — начале XVI века?

Какие обстоятельства побудили императорскую власть в Германии создать общеимперское уголовно-судебное уложение?

При рассмотрении данных обстоятельств необходимо при­нять во внимание содержание статьи 127 (CXXVII), в которой идет речь о наказании зачинщиков народного бунта, и статьи 128 (CXXVIII), устанавливающей жестокое наказание за бро­дяжничество.

Как создавался проект Уголовно-судебного уложения Кар­ла V?

По мнению немецких ученых, исследовавших историю соз­дания Каролины, в основу ее текста были положены нормы Бамбергского уголовно-судебного уложения 1507 года и Бранденбургского уголовно-судебного уложения 1516 года. Почему оказалось возможным в условиях Германии первой трети XVI века при­дать нормам права одной из земель общеимперское значение?

Какое влияние на содержание Каролины оказала судебная практика? Каково отношение Каролины к действующим обычаям? Для ответа на этот вопрос необходимо обратиться прежде всего к оговорке (Clausula Salvatoria), завершающей предисловие импе­ратора Карла V к основному тексту Каролины, а также к ста­тьям, в которых имеются ссылки на обычаи (см., например, ста­тьи 104 (CIV), 218 (CCXVIII) и др.).

Подлинная юридическая природа Каролины как общеим­перского уложения во многом раскрывается в последней ее ста­тье — 219 (CCXIX), а также в статье 105 (CV). Какие выводы о характере рассматриваемого правового памятника можно сде­лать на основании указанных статей?

В тексте Каролины неоднократно упоминается словосоче­тание "Наше императорское право" или "Наше общее импера­торское право" (см, например, ст. 104 (CIV), 106 (CVI), 120 (СХХ), 126 (CXXVI) и др.). Что означает данное понятие? В каком смыс­ле употребляется оно в Уголовно-судебном уложении Карла V? Содержание Каролины отражает тенденцию возрастания роли государственной власти в общественной жизни. В чем кон­кретно проявляется данная тенденция?

Какие свойства юридической техники проявляются в содер­жании Каролины? Каков порядок расположения правовых норм? Можно ли говорить о какой-то системе изложения правового материала применительно к данному уголовно-судебному уло­жению?

Второй вопрос. Нормы уголовного права в Каролине тесно переплетены с уголовно-процессуальными нормами. Поэтому некоторые признаки преступлений, виды пре­ступлений, некоторые элементы состава преступления и т. п. рас­крываются и описываются в тех статьях рассматриваемого пра­вового памятника, которые специально посвящены изложению правил уголовного судопроизводства. Это такие статьи, как, на­пример, 16 (XVI), 33 (XXXIII), 34 (XXXIV), 44 (XLIV), 48 (XLVIII), 52 (LII) и др. Виды наказаний и краткая их характеристика да­ются в статье 192 (СХСП) Каролины, излагающей заключитель­ные части всякого приговора.

Непосредственно преступлениям и наказаниям посвящены в Уголовно-судебном уложении Карла V статьи со 104 (CIV) по 180 (CLXXX).

При анализе норм уголовного права Каролины следует прежде всего выделить круг понятий, посредством которых опи­сывается преступное деяние. Это понятия, обозначающие раз­личные виды соучастия в преступлении, различные стадии со­вершения преступления, формы виновности и т. п. Что понимается под соучастием в преступлении в рассмат­риваемом уложении? Какие разновидности соучастия выделя­ются здесь?

Каролина дает определение понятия покушения [см. ста­тью 178 (CLXXVIII)]. В чем заключается суть этого определения?

Какие формы виновности выделяются в Каролине?

При рассмотрении видов преступлений и наказаний, опи­санных в тексте Каролины, следует обратить внимание, что ха­рактеристика их начинается здесь с преступлений, направлен­ных против христианской веры. Однако наибольшее число ста­тей данного правового памятника посвящено таким преступле­ниям, как убийство и кража.

Какие категории убийства различает Каролина?

Какие разновидности кражи описываются в ее тексте?

Что понимается в Каролине под таким преступлением, как измена? Какие категории измены здесь выделяются?

Статья 135 (CXXXV) Каролины устанавливает наказание за самоубийство. Она так и называется — "Наказание за само­убийство". Согласно данной статье, "если кто-либо, будучи об­винен и вызван или доставлен в суд по такому делу, за которое он может быть лишен жизни и имущества, убьет сам себя из страха перед подобным заслуженным наказанием, то в таком случае его наследники лишаются права наследовать его иму­щество и такое наследство и имущество должны перейти в казну тех властей, коим принадлежит право наказания, денежной пени и конфискации. Но если кто-либо убьет себя помимо указанных очевидных побуждений, в тех случаях, когда он подлежал только телесному наказанию, либо по иным причинам, из-за телесной болезни, меланхолии, повреждения рассудка или иного подоб­ного слабоумия, то из-за сего не должно препятствовать его наследникам в получении наследства, и против них нельзя ссы­латься на какой-либо старый порядок, обычай или статут, от­меняемые и уничтожаемые настоящим, в таком и иных подоб­ных случаях пусть руководствуются Нашим императорским писаным правом".

Можно ли считать на основании содержания приведенной статьи, что самоубийство рассматривалось в Каролине в каче­стве преступления? Если да, то кто в данном случае выступа­ет в качестве субъекта преступления и что составляет объект преступного посягательства? Если же самоубийство нельзя счи­тать в рассматриваемой ситуации преступлением, то за что тог­да назначается наказание?

Уголовно-судебное уложение Карла V достаточно много и подробно говорит о наказаниях за те или иные преступления. В чем заключается цель наказания согласно Каролине? При чтении текста изучаемого правового памятника нельзя не заметить довольно жестокого характера наказаний, предпи­сываемых его нормами. Объяснение данному свойству Кароли­ны следует искать в сознании и нравах средневекового обще­ства Западной Европы. Каролина всего-навсего отражала спе­цифические черты данного сознания и нравов. Описанные в ней различные формы смертной казни и телесных наказаний, сопря­женные с истязанием человеческой плоти, являлись широко рас­пространенными явлениями средневековой западноевропейской судебной практики. В настоящее время они кажутся чрезмерно жестокими, бесчеловечными. Но сознанию западноевропейско­го общества эпохи Средневековья подобные наказания совсем не представлялись жестокими, несущими с собой страшное зло для человека. Напротив, западноевропейское общество рассмат­риваемой эпохи было склонно считать такие наказания благом для тех людей, которые им подвергались. Страдание, вызван­ное истязанием плоти, рассматривалось людьми, воспитанны­ми в духе христианской религии, фактором, очищавшим душу человека и тем самым исправлявшим его.

Какие факторы предписывает Каролина принимать во вни­мание при назначении наказания? Какие обстоятельства могут служить основанием для смягчения наказания или полного ос­вобождения от ответственности за совершение преступления? Что понимается в Каролине под правомерной необходимой обороной? При каких условиях лицо, совершившее убийство в состоянии необходимой обороны, освобождается от наказания за него?

Третий вопрос ^ПР^И рассмотрении данного вопроса следует прежде всего определить сущность инкви­зиционного процесса, показать его отличие от процесса обвини­тельного.

В исторической литературе, посвященной истории инкви­зиционного процесса, высказываются различные точки зрения

на его происхождение.

Одни ученые, пишущие об инквизиционном процессе, счи­тают, что он возник в рамках римской католической церкви и утвердился в странах Западной Европы благодаря деятельно­сти церковных инквизиционных трибуналов. Светская власть заимствовала эту форму рассмотрения уголовных дел из сфе­ры церковной инквизиции и распространила на деятельность светских судов, закрепив ее в уголовно-процессуальном за­конодательстве.

Другие исследователи проводят в своих работах мнение о том, что инквизиционный или розыскной процесс есть создание светской власти и что римская католическая церковь не изобрела его, а заимствовала из сферы светского суда. Данная точка зрения представляется мне более соответствующей фак­там. Корни инквизиционного процесса справедливо, на мой взгляд, усматриваются в судопроизводстве, действовавшем во Франкском государстве еще в эпоху Меровингов. В эпоху Кар­ла Великого начала инквизиционного процесса получили даль­нейшее развитие в рамках созданного им института misi dominici (королевских посланцев).

Дальнейшее свое развитие инквизиционный процесс полу­чил в XI—XII веках в городских коммунах Северной Италии. В рамках римской католической церкви инквизиционный процесс официально был признан только в конце XII — начале XIII века. В декреталии папы Иннокентия III, изданной 22 сентября 1198 года по поводу корыстного должностного преступления, совер­шенного архиепископом Миланским, давалось разрешение на рассмотрение уголовного дела клирика в порядке ex officio. В декабрьском декреталии 1199 года уже использовался и термин "inquisitio", которым впоследствии будут обозначать инквизи­ционный процесс, правда здесь он выступал пока еще в широ­ком смысле — как слово, обозначавшее судебное дело (тяжбу) вообще¹. Четвертый Латеранский собор римской католической церкви, состоявшийся в 1215 году, официально признал инкви­зиционный процесс (inquisitio) в качестве законной процедуры рассмотрения дел в церковных трибуналах по преступлениям клириков. Живший в период становления церковной инквизи­ции комментатор канонического права Родофред (умер в 1243 г.) без каких-либо сомнений заявлял в своих комментариях о свет­ском происхождении инквизиционного процесса.

Признание инквизиционного процесса церковной властью придало новый импульс развитию и распространению этой фор­мы рассмотрения уголовных дел в сфере светской власти. В ре­зультате ко времени создания Уголовно-судебного уложения Карла V инквизиционный процесс стал господствующей фор­мой рассмотрения уголовных дел в практике светских и цер­ковных судов Германии. Каролина всего лишь закрепила эту практику в своих статьях.

Инквизиционному процессу посвящено большинство норм уголовно-процессуального права Каролины. Анализ содержания этих норм должен быть направлен прежде всего на выявление закрепленных в них основных принципов инквизиционного про­цесса. Как известно, обвинительный процесс базируется на прин­ципе состязательности сторон. Присутствует ли состязатель­ность в инквизиционном процессе, описанном в Каролине?

Обвинительному процессу свойственна гласность. Имеют­ся ли элементы гласности в инквизиционном процессе?

Какие принципы лежат в основе инквизиционного процес­са, закрепленного нормами Каролины?

Какова цель судебного процесса согласно Каролине? В рассматриваемом правовом памятнике достаточно подроб­но описывается последовательное движение инквизиционного процесса от одной стадии к другой.

Первую стадию инквизиционного процесса составляла про­цедура предварительного общего расследования (inquisitio generalis). Как она описывается в Каролине? Из каких действий данная стадия состоит? Какова ее цель? Какие обстоятельства являются, по нормам Каролины, основанием для возбуждения уголовного дела и начала предварительного общего расследо­вания?

Вторая стадия инквизиционного процесса — это специаль­ное расследование (inquisitio specialis). Какие действия должны предприниматься на этой стадии уголовного процесса согласно Каролине? В чем состоит назначение inquisitio specialis?

Какие виды доказательств описываются в рассматривае­мом правовом памятнике? Какие способы доказывания счита­ются допустимыми?

Одной из самых главных тем Каролины является тема пыт­ки. Применение пытки регламентируется здесь, например, в ста­тьях 8 (VIII), 9 (IX), 22 (XXII), 23 (XXIII), 27 (XXVII), 29 (XXIX), 45 (XLV), 46 (XLVI), 47 (XLVII) и др. Какая роль отводится пытке в судебном процессе, описанном в Каролине? При каких усло­виях она применяется согласно правилам данного уложения? Какое значение имеют сведения, полученные под пыткой?

Какое значение придает Каролина признанию обвиняемо­го в совершении преступления?

Третья стадия инквизиционного процесса - - выработка, составление и оглашение приговора. Ей специально посвящены в Каролине статьи с 92 (ХСП) по 99 (XCIX), со 181 (CLXXXI) по 199 (CXCIX), однако некоторые действия, совершаемые на этой стадии судопроизводства, описаны в ряде других статьей.

Какие правила для указанной стадии процесса устанавли­вает рассматриваемое уложение?

Какие возможные варианты приговора упоминаются и опи­сываются в Каролине?

Хотя содержание приговора во многом предопределялось результатами, полученными в ходе расследования, и это расследование осуществлялось самим судом, данная стадия имела самостоятельное значение, и ее нельзя смешивать с предыду­щей стадией инквизиционного процесса. Каролина рассматри­вает выработку, составление и оглашение приговора в качестве именно самостоятельной стадии судопроизводства. Статья 92 (ХСП) данного уложения предписывает судье, шеффенам и су­дебным заседателям "тщательно обозреть и обсудить все про­цессуальные заявления и производство (по делу)". Каролина допускает, что приговором может стать не только осуждение обвиняемого, но также полное оправдание его или же частич­ное, влекущее за собой просто оставление под подозрением. Приговор должен выноситься, согласно Каролине, на основа­нии не одних мнений судей, но и в соответствии с нормами это­го уложения, принципами справедливости и обстоятельствами каждого конкретного случая. Расследование может предопре­делить назначение преступнику в качестве меры наказания смертной казни. Однако способ и формы ее определяются только на следующей стадии инквизиционного процесса. Об этом пря­мо говорит статья 104 (CIV) Каролины. Согласно изложенной в этой статье норме "надлежит присудить способ и формы смерт­ной казни, соответствующие обстоятельствам и злостности пре­ступления, согласно добрым обычаям или указаниям благого и сведущего в праве судьи".

Каролина рекомендует судьям обращаться в случаях воз­никновения затруднений при выборе наказания, соответствую­щего характеру преступления, и при отсутствии в ней необхо­димых норм за советом к знатокам права.

В упомянутой выше статье 104 (CIV) Каролины судьям раз­решается в ситуации, когда имперское право устанавливает уго­ловное наказание, неприемлемое по обстоятельствам данного места и времени, "назначать и осуществлять наказания по сво­ему усмотрению, соответственно обстоятельствам и злостности преступления". Учитывая, что наказания, которые предписывало имперское право Германии, были чрезвычайно жестокими, сво­дились, в основном, к различным причинявшим глубокие фи­зические страдания формам смертной казни и нанесению уве­чий телу осужденного, дозволение судьям отступать от норм этого права и руководствоваться своим усмотрением создавало возможность вынесения преступнику более гуманного пригово­ра. О том, что Каролиной предполагается в данном случае именно смягчение приговора, свидетельствуют содержащиеся в рассмат­риваемой норме ссылки на справедливость и общее благо. Су­дьям позволяется назначать наказания по своему усмотрению именно "из любви к справедливости и в стремлении к общему благу". Кроме того, разрешая судьям "назначать и осуществ­лять наказания по своему усмотрению", Каролина следующей же нормой ограничивает свободу судейского произвола. "В осо­бенности надлежит иметь в виду, — говорится в заключении статьи 104 (CIV), — что во всех тех случаях, когда Наше импера­торское право не устанавливает и не допускает смертной казни и какого-либо другого телесного, увечащего или позорящего на­казания (или в подобных им), судья и судебные заседатели также не должны никого приговаривать к смертной казни или прочим уголовным наказаниям".

Таким образом, инквизиционный процесс, закрепленный в правовых нормах Каролины, не был запрограммирован ни на непременное осуждение обвиняемого, ни на жестокий приго­вор в отношении лица, признанного виновным в преступле­нии. При анализе текста Каролины следует особое внимание обращать на такие статьи, как, например, 155 (CLV), в которой говорится: "Если будет заключен в тюрьму кто-либо, ранее объявленный опальным за убийство, согласно обычаю иных мест, и в тюрьме будет просить разрешения доказать свою невинов­ность соответственно постановлениям вышеприведенных ста­тей об оправдании, то ему должно быть дозволено доказать это, невзирая на то, что он ранее был признан опальным за убий­ство".

Для более правильной оценки норм Каролины, регламенти­рующих ход инквизиционного процесса, следует учесть также следующее заявление, содержащееся в статье 218 (CCXVIII): "Во многих уголовных судах обнаружены многообразные зло­употребления, подобные приведенным, так что тюрьмы приме­няются не для охранения, а для вящего наказания захвачен­ных и брошенных туда. Иной раз также власти без достаточ­ных улик хватают и сажают в тюрьму честных людей, ранее не опороченных и не имеющих дурной славы, и действуют при таких арестах наскоро и опрометчиво, причиняя тем ущерб чести

арестованных".

Таким образом, назначение Каролины заключалось не в том, чтобы утвердить инквизиционный процесс в деятельности гер­манских судов — этот процесс не был новым для Германии пер­вой трети XV века, ко времени принятия Каролины он имел уже довольно широкое распространение в судебной практике. Уголовно-судебное уложение Карла V призвано было поставить инквизиционный процесс в такие правовые рамки, чтобы он не превращался в инструмент расправы над людьми невиновны­ми, но по каким-то причинам ставшими неугодными местным властям. Внимательное и непредубежденное чтение текста Каролины позволяет сделать вывод о том, что красивое, похожее ни женское имя, название этого правового памятника совсем не находится в противоречии с содержанием его норм. Каролина не только не делала инквизиционный процесс более устрашающим, но скорее облагораживала это явление, которое несправедливо, по моему мнению, представляется в современной литературе как символ всего самого мрачного в истории западноевропейского Средневековья.

Конкретный анализ ситуаций (казусов)

Актуализировать полученные знания поможет решение рабо­чих ситуаций, которые основаны на реальных судебных спорах или ситуациях, почерпнутых в судебных хрониках, сочинениях древних юристов и иных источниках.

При анализе ситуации необходимо прежде всего четко опре­делить существо проблемы, т.е. какое право нарушено и(или) требует юридической защиты. Далее следует выделить юридически значимые факты. И наконец, каким образом предлагали урегулировать аналогичные ситуации.

Дата добавления: 2015-07-26