Преследование Диармайда и Грайне 2 страница

- До сих пор мы его еще не встретили,- отвечали они ему.

- А как зовут вас? - спросил Диармайд.

- Дув-Хосах, Финн-Хосах и Трен-Хосах - наши имена,- сказали они.

- Есть ли вино на ваших кораблях? - спросил их Диар­майд.

- Да,- отвечали они.

- Если вы согласитесь прикатить сюда винную бочку, я покажу вам свое искусство.

Нескольких воинов послали за бочкой, и когда они при­катили ее, Диармайд подошел, подняв ее двумя руками и отпил из нее глоток, а стоявшие вокруг выпили остальное. После этого Диармайд поднял бочку, отнес ее на вершину холма и там, взобравшись на нее, пустил ее по откосу, пока она не достигла подножия холма. А затем он вновь втащил бочку на вершину холма и повторил то же самое трижды перед лидом прибывших, стоя на бочке, пока она катилась вниз. Но те ска­зали, что он, должно быть, никогда не видел настоящей ловкости, если такой пустяк называет искусством. После этого вышел вперед один воии и взобрался на бочку. Диармайд толкнул бочку ногой, и воии свалился на землю, как только она качну­лась. И бочка перекатилась через молодого воина и раздавила его, так что кишки вылезли из него и жизнь покинула его тело. Тогда Диармайд догнал бочку и снова вкатил ее на вершину холма. Вышел вперед второй воии и взобрался на нее. Увидев это, Диармайд толкнул бочку ногой, и второй воии простил­ся с жизнью так же быстро, как и первый. Диармайд вновь вкатил бочку, и третий воии взобрался на нее и был раздав­леи ею так же, как и первые два. Таким образом, Диармайд в тот день умертвил своей ложью пятьдесят человек. А те, кто остался жив, с наступлением темноты вернулись на свои корабли.

Диармайд возвратился в свою пещеру. А Муадаи вынул из-за пояса крючок и волос, нацепил их на березовый прут, пошел к реке и поймал там трех лососей. Затем он бросил прут на землю, а крючок и волос спрятал за пояс и отнес рыб Диармайду и Грайне, так что они вдоволь поели в тот вечер. И Муадаи приготовил Диармайду и Грайне ложе в дальнем углу пещеры, а сам лег у входа в нее и охранял их до тех пор, пока яркий свет дня не прорезал темноту ночи.

Поднялся Диармайд очень рано: он разбудил Грайне и попросил ее постеречь пещеру вместо Муадана, а сам взошел на вершину того же холма. И немного времени прошло, как явились к нему три вождя. Он спросил их, будут ли они сно­ва испытывать свою ловкость. Они ответили ему, что пред­почли бы узнать что-нибудь о сыне О'Дуйвне, чем заниматься этим.

- Я встретил человека, который видел его сегодня,- ска­зал Диармайд.

И с этими словами он вытащил оружие, которое было на нем, когда он стоял на холме (кроме кольчуги, что защищала его тело), потряс изо всех сил своим копьем Кранн-Буйде-Мананнан, и, воткнув его в землю, легкий, как птица, взлетел на воздух и затем ловко опустился, не причинив себе ни раны, ни царапины.

Молодой воии из зеленых фенниев вышел вперед и сказал:

- Ты, должно быть, никогда не видел настоящей ловко­сти, если называешь это искусством.

И, сказав это, он потряс копьем и, воткнув его в землю, подскочил на нем, подобно Диармайду, но не опустился, а бес­сильно повис в воздухе, так как острие копья пронзило его сердце и он замертво свалился на землю.

Выдернул Диармайд свое копье и вновь воткнул его в землю, и второй воии стал испытывать свою ловкость, но был пронзеи им так же, как и первый.

И таким образом пятьдесят зеленых фенниев погибли в тот день, подражая ловкости Диармайда. И попросили феннии Диармайда унести свое копье, чтобы он больше им не убивал их людей. После чего они вернулись на свои корабли.

А Диармайд пошел к Муадану и Грайне. И Муадаи при­нес им рыб в тот вечер, и заснули Диармайд и Грайне вместе в ту ночь, а Муадаи охранял их сон до рассвета.

Диармайд поднялся рано утром, срубил в соседнем лесу два ствола, смастерил из них козлы и отнес их на тот же холм. Там воткнул он эти козлы в землю, а на них положил Моральтах - меч Ангуса из Бруга - и трижды легко перешагнул через него. А затем обратился Диармайд к пришельцам и спросил их, есть ли среди них хоть один воин, способный на такую ловкость.

- Глупый вопрос,- сказал один из воинов,- ибо нет и не было во всей Ирландии ничего такого, чего не мог бы повто­рить любой из нас.

С этими словами он занес ногу, чтобы перешагнуть через меч, но когда он опускал ее, лезвие меча вонзилось в него и рассекло его на две половины снизу доверху.

Тогда поднялся второй воин, и когда он шагал через меч, с ним случилось то же самое. И погибло в этот день больше зеленых фенниев, чем в первые два дня.

Тогда попросили они Диармайда убрать свой меч, ибо слишком много зеленых фенниев погибло от него.

И спросили они после этого Диармайда, не слыхал ли он чего-нибудь нового о сыне О'Дуйвне.

- Я встретил его сегодня,- ответил Диармайд,- и сего­дня вечером услышу о нем новости.

Затем отправился Диармайд туда, где были Муадаи и Грайне, и Муадаи поймал трех рыб в тот вечер, и поели они досыта. И Диармайд и Грайне заснули на своем ложе в даль­нем углу пещеры, и Муадаи охранял их сон.

Диармайд поднялся с рассветом и надел на себя кольчугу, через которую невозможно было ранить его. И к поясу он при­вязал Моральтах - меч Ангуса из Бруга, который поражал врага насмерть с первого же удара. Взял он с собой также два копья - копье Га-Буйде и копье Га-Дарг, от которых не было спасения ни мужчине, ни женщине, стоило этим копьям лишь прикоснуться к ним.

После этого разбудил Диармайд Грайне и попросил ее по­стеречь вход в пещеру вместо Муадана, сказав, что сам он пойдет осмотреть местность на четыре мили вокруг.

Когда Грайне увидела Диармайда во всеоружии - с мечом, копьями и в кольчуге,- великий страх и ужас несказанный охватили ее, ибо поняла она, что Диармайд собирается на бит­ву. И спросила она его:

- Что хочешь ты делать?

- Ты видишь меня таким, потому что я хочу нагнать страх на моих врагов, с которыми я встречусь.

Это успокоило Грайне, и тогда Диармайд двинулся в путь навстречу зеленым фенниям.

Пришельцы сошли со своих кораблей на берег и спросили Диармайда, не слыхал ли он чего-нибудь нового о сыне О'Дуйвне.

- Я давно не видел его,- сказал Диармайд.

- Тогда покажи нам то место, гдо ты видел его в послед­ний раз, чтобы мы могли срубить ему голову и отнести ее Финну, сыну Кумала.

- Я буду защищать его до последней капли крови,- от­вечал Диармайд.- И я сделаю так, как сказал, ибо жизнь и тело Диармайда находятся под охраной моей силы и храб­рости. А потому я не причиню ему никакого вреда и не выдам его вам.

- Правда ли то, что ты говоришь?- спросили они.

- Да, это правда,- отвечал им Диармайд.

- Тогда,- сказали они,- ты сам запятнал себя. И мы срубим тебе голову и отнесем ее Финну, сыну Кумала, ибо ты его враг.

- Я раньше умру,- отвечал им Диармайд,- чем позволю отнести мою голову Финну!

И, говоря это, Диармайд вынул из ножеи меч Моральтах и с такой страшной силой опустил его на голову ближайшего к нему фенния, что разрубил ее пополам.

И после этого он обрушился на зеленых фенниев и прошел сквозь их ряды, отважно и беспощадно рубя и избивая их. Они падали перед ним и вокруг него. А он был подобеи соколку в стае птиц или волку в стаде ягнят, ибо именно так прокладывал себе путь Диармайд, когда рассекал он прекрасную блестящую броню воинов Лохланна. И не укрылся от его ударов ни один человек, который мог бы поведать об этом величайшем подви­ге Диармайда, ибо тень смерти закрыла глаза всем, кроме трех вождей и небольшой горстки фенниев, что бежали на свой ко­рабль.

Диармайд вернулся в свою пещеру, не получив ни раны, ни царапины. И пришел он туда, где были Грайне и Муадан. Они с радостью встретили его, и Грайне его спросила, не слышал ли он чего-нибудь о Финне, сыне Кумала, и об ирландских фенниях.

Диармайд ответил ей, что не слышал. И они поели досыта в тот вечер.

Диармайд поднялся до рассвета и вскоре взошел на тот же холм, о котором говорилось раньше. И, поднявшись на вершину этого холма, он ударил в свой щит так громко и протяжно, что заставил землю и воду содрогнуться от этого звука.

Тогда сказал один из трех вождей - Дув-Хосах, что он сам выйдет на бой с Диармайдом, и направился к холму.

Подобно двум воинам, двум могучим мужам, бросились Дув-Хосах и Диармайд в лютую схватку, скрестив свое оружие и меряя свои силы, как если бы то были два разъяренных быка, или два взбешенных буйвола, или два бесстрашных сокола, или два разгневанных льва, схватившихся на краю бездонной пропасти. Так сошлись они в смертельном поединке друг с другом.

И оба они отбросили прочь свое оружие, и ринулись друг на друга, и обхватили друг друга своими могучими руками. И каждый из них сжал другого в чудовищном объятии. Но Диармайд поборол Дув-Хосаха и, одолев его, бросил его на землю там, где сражались они.

Затем поочередно вышли Финн-Хосах и Трен-Хосах на поединок с Диармайдом.

И Диармайд одолел их так же, как одолел он первого. И связал он их веревками, сказав при этом, что он охотно сру­бил бы их головы, но предпочитает оставить их лежать связан­ными, чтобы продлить их муки.

- Ибо никто не сможет освободить вас,- прибавил он, покидая их там обессиленными и охваченными тоской.

После этого Диармайд пошел к Муадану и Грайне. И они вдоволь поели в тот вечер. И Диармайд с Грайне уснули на своем ложе, а Муадаи охранял их сон до наступления дня.

Диармайд поднялся засветло и рассказал Грайне, что вра­ги находятся неподалеку от них. И он поведал ей все, что слу­чилось с пришельцами, от начала до конца: о том, как полторы сотни их воинов пали в течение трех дней от его ловкости, и как пять сотеи их наемников пали на четвертый день от силы его руки, и как на пятый день он одолел и связал трех вождей зеленых фенниев.

- Они держат на цепи трех ядовитых псов, которые долж­ны были причинить мне великий вред,- сказал Диармайд,- и всякое оружие бессильно против них.

- Отрубил ли ты головы трем вождям? - спросила его Грайне.

- Нет,- ответил Диармайд,- потому что я устроил им долгую муку вместо короткой. Ибо не в силах ни один воии и ни один могучий муж во всей зеленой Ирландии развязать веревки, которыми я связал их, кроме Ойсипа, сына Финна, и Осгара, сына Ойсина, да еще Лугайда Могучей Руки и Ко­нана, сына Морне. А я уверен, что ни один из этих четырех воинов не освободит их. Но вскоре Финн узнает о них, и от этого затрепещет его сердце. Нам же следует уйти из на­шей пещеры раньше, чем Финн и смертоносные псы настиг­нут нас.

Тогда они направились на запад и шли так до тех пор, пока не достигли болота Финнлиах. Грайне устала в пути и Муадаи взял ее на спину и нес, пока они не добрались до Слиав-Диахра. Там Диармайд усадил Муадана на берегу ручья который протекал через самое сердце горы, и Грайне вымыта в нем руки и попросила у Диармайда его нож, чтобы обрезать себе ногти.

Недолго пробыли оставшиеся в живых феннии в том месте, где покинул их Диармайд, как заметили они женщину - посланницу Финна, сына Кумала, несшуюся к ним с быстротою ласточки, или лани, или холодного чистого ветра, что проносится над вершинами гор, истребляя все живое.

И спросила она их, кто здесь учинил это страшное, великое побоище.

- Кто ты, вопрошающая нас об этом? - обратились они к ней.

- Я женщина, посланная Финном, сыном Кумала, - отве­чала она им.- И зовут меня Дейрдре-ан-Дуйв-Шлейве. И Финн послал меня разыскать того, кто убил ваших воинов.

- Мы не знаем, кто он,- отвечали они,- но мы можем рассказать тебе, как он выглядит. Это воии с вьющимися черными как смоль волосами и красными, как два рубина щеками. И это он сражался с нами три дня и учинил здесь это великое страшное побоище. Но еще больше сожалеем мы о том, что три наших вождя лежат связанные и мы не можем их развязать.

- Какой дорогой ушел от вас этот человек? - спросила Дейрдре-ан-Дуйв-Шлейве.

- Он покинул нас, когда уже стемнело,- отвечали они,- поэтому мы не можем сказать тебе, в какую сторону он направился.

- Клянусь,- воскликнула Дейрдре,- что это был сам Диармайд О'Дуйвне! Приведите же ваших псов и пустите их по его следу, а я направлю за ним Финна и ирландских фениев.

Тогда они привели с кораблей своих ядовитых псов и, держа их на цепи, пустили по следу Диармайда. А возле трех связанных вождей они оставили друида. Сами же двинулись по следам Диармайда и шли так до тех пор, пока не достигли входа в пещеру, где пробрались в самую удаленную ее часть и увидели там ложе Диармайда и Грайне.

После этого двинулись они на запад и шли так, пока не достигли Картаха, а оттуда устремились к болоту Финнлиах и к Гарби-нав-Фианн, что ныне зовется Лиавхан, и пошли по прекрасным долинам Конкона и высоким и привольным хол­мам Слиав-Луахра.

Но Диармайд не замечал этой погони до тех пор, пока не увидел шелковые знамена и развевающиеся флаги фенниев и трех могучих военачальников - свирепых, бесстрашных и беспощадных, которые шли во главе войска и вели трех ядови­тых псов на трех тяжелых цепях.

Когда Диармайд заметил, что они приближаются к тому месту, где он находился с Грайне и Муаданом, великий гнев и ярость несказанная охватили его.

На одном из воинов, что шел отдельно от прочих, был зе­леный плащ.

Грайне взяла нож Диармайда и протянула его Диармайду. Диармайд ударил этим ножом по бедру воина, шедшего отдель­но, и сказал, обращаясь к Грайне:

- Я полагаю, ты не питаешь любви к этому юноше.

- Конечно, нет,- ответила Грайне,- и никогда в жизни я не буду питать любви ни к одному человеку на свете, кроме тебя.

После этого Диармайд вытащил свой нож из бедра воина и спрятал его в ножны. И все они отправились дальше. Муадаи взял Грайне себе на спину и нес ее около мили в горах.

Незадолго до того, как трех ядовитых псов повели на цепи по следу Диармайда, их щенок был оставлеи без надзора, и Муадаи забрал его к себе. А теперь Муадаи попросил Диармай­да следовать за Грайне, сказав, что он подстережет первого пса, которого спустили с цепи и послали, чтобы пес загрыз Диармайда и его людей. Муадаи вынул щенка из-за пазухи и поса­дил его себе на ладонь. И когда щенок увидел пса, готового броситься на него с оскаленной пастью, он спрыгнул с ладони Муадана и впился в горло пса так, что прокусил его насквозь и растерзал своими зубами. После этого он вновь вспрыгнул на ладонь Муадана, оставив мертвого пса лежать в луже собственной крови.

Затем Муадаи последовал за Диармайдом и Грайне, и взял Грайне себе на спину, и пронес ее еще одну милю в горах.

В это время второй ядовитый пес был спущеи с цепи.

Тогда обратился Диармайд к Муадану и сказал ему:

- Слыхал я, что никакое заклятие не помогает против заговоренного оружия. Даже если это заклятие наложено на зверя. А потому оставайся здесь с Грайне, пока я не пущу свое копье Га-Дарг во второго пса и не проколю им пасть и сердце подлого зверя.

И Муадан с Грайне остались, чтобы посмотреть, как Диармайд поразит копьем мерзкого пса.

Тогда Диармайд нацелился копьем в ядовитого пса и бро­сил в него свое копье с такой силой, что выпустил из него все кишки, а затем, выдернув копье из мертвого пса, вернулся к Муадану и Грайне.

И немного времени прошло, как спустили с цепи третьего ядовитого пса и пустили его, чтобы он настиг Диармайда и его людей.

Тогда Грайне обратилась к Диармайду и сказала ему:

- Это самый свирепый из трех ядовитых псов, пущенных по нашему следу. И я ужасно боюсь его. Держись стойко и остерегайся его, о Диармайд.

Вскоре ядовитый пес настиг их в месте, которое зовется Лик-Дувайн в Слиав-Луахра.

Ядовитый пес с быстротой молнии подскочил на воздух и растерзал бы Грайне, если бы Диармайд не схватил его за зад­ние лапы и с такой силой ударил о скалу, что мозги вытекли из его ядовитого черена и брызнули через пасть и уши.

После этого Диармайд взял в руки свои лук и стрелы, на­тянул могучими пальцами тетиву, прицелился в первого из трех военачальников и поразил его своей стрелой в самое сердце. Так же поступил он во второй раз и поразил второго воена­чальника и с третьим сделал то же.

И когда пришельцы увидели, что их славные вожди и военачальники падают без сопротивления и умирают у них на гла­зах, великий страх охватил их, и обратились они в бегство. А Диармайд преследовал их яростно, гневно и беспощадно, рубя и избивая, так что ни одному из них не удалось скрыться ни в дремучем лесу, ни в зеленой траве, ни в голубой воде, и не остался в живых ни один воин, который мог бы поведать об этом чудесном подвиге Диармайда. Ибо кроме Дейрдре-ан-Дуйв-Шлейве - женщины, посланницы Финна, сына Кумала, которая витала и кружила над Диармайдом, пока он поражал пришельцев,- никто не избежал смерти, и все они обратились в груду мертвых тел.

Вскоре затем Финн, сын Кумала, увидел Дейрдре-ан-Дуйв-Шлейве, возвратившуюся к нему и едва державшуюся на ногах от усталости, с присохшим к гортани языком и запавшими глазами.

- Великую и печальную весть принесла я тебе, о Финн, сын Кумала. Кажется мне, что одна я избежала смерти.

И она рассказала ему о том побоище, которое учинил им Диармайд, сын О'Дуйвне, и о том, как были умерщвлены три ядовитых пса.

- Мне самой едва удалось спастись,- сказала Дейрдре-ан-Дуйв-Шлейве.

- Куда направился сын О'Дуйвне? - спросил ее Финн, сын Кумала.

- Этого я не знаю,- ответила она,- ибо никто из остав­шихся в живых не мог мне сказать этого.

Когда Финн, сын Кумала, услыхал эту печальную весть и узнал, что зеленые феннии были разгромлены Диармайдом, он воззвал громогласно к ирландским фенниям, и они выступили и шли самыми кратчайшими дорогами, пока не достигли того холма, где лежали три связанных вождя, жалких и побежден­ных Дпармандом, сыном О'Дуйвне.

И когда Финн увидел их поверженными в прах, это было великой мукой для его сердца.

Тогда обратился Финн к сыну своему Ойсину и сказал ему:

- О Ойсин, ради меня освободи от пут этих трех вождей и облегчи их страдания.

- Нет,- ответил ему Ойсин,- я не сделаю этого, ибо Диармайд просил меня не освобождать от пут ни одного воина, которого он связал.

- О Осгар, тогда развяжи их ты ради меня,- обратился Финн к Осгару, сыну Ойсина.

- Нет,- ответил Осгар,- я скажу тебе, что могу лишь еще крепче связать их, но не развяжу ни одного воина, кото­рого связал Диармайд.

И Дубтах, сын Лугайда, так же как и Конан, отказался выполнить просьбу Финна, сына Кумала, подобно Ойсину и Осгару.

Но недолго они говорили об этом, ибо три вождя умерли от своих тяжких мук, не снеся тех пут, которые были наложены на них Диармайдом.

Тогда приказал Финн, сын Кумала, вырыть в Охан-Креве три глубоких и широких могилы для трех умерших вождей.

И были поставлены на эти могилы три каменных над­гробья, а на них высечены имена вождей. После этого были торжественно исполнены все похоронные обряды. И великая тяжесть и печаль легли тогда на сердце Финна, сына Кумала.

А затем Финн и его феннии покинули это место. И ничего не известно о них до тех пор, пока не достигли они Альмайна Лагенского.

Теперь вернемся вновь к Диармаиду и Грайне. Они напра­вились по дороге, что пролегала южнее горных хребтов Слиав-Луахра и через Уй-Хонайль-Гаура, а оттуда поворачивала на север к Сиону, а затем снова на юг к Рос-да-Шойлах, который ныне зовется Луймиах.

В тот вечер Диармайд застрелил из лука дикого оленя, и они поели его мяса и запили его прозрачной, чистой и холод­ной водой из источника, а затем легли отдохнуть и спали, пока ласковый утренний свет не пробудил их от ночной дремы.

Муадаи поднялся очень рано и, обратившись к Днармайлу, сказал ему, что теперь он должеи покинуть его.

- Тебе не следует так поступать,- отвечал ему Диармайд,- ибо все, о чем я просил тебя, ты исполнял без пререканий, и я доволеи тобою.

Но Муадаи попросил Диармайда не противиться его уходу, и, попрощавшись с ним и с Грайне, он на заре покинул их в том месте.

Печальными и грустными были Диармайд и Грайне, ли­шившись своего верного и преданного слуги.

И после этого они двинулись прямо на север к Слиав-Эхтга, к Уй-Фиахрах.

Когда они достигли этого последнего, Грайне почувствовала большую усталость, но она приободрилась и пошла рядом с Диармайдом.

Когда вошли они в густой и дремучий лес, Диармайд соорудил в нем шалаш для себя и для Грайне.

В тот вечер он подстрелил еще одного дикого оленя, и они вдоволь поели его мяса и запили его чистой, холодной и прозрачной водой из ручья. А затем уснули на ложе, которое приготовил Диармайд из березовых листьев и мягкого кустарника.

На следующее утро Диармайд поднялся очень рано и пошел к страшному великану Скарвану Лохланнаху.

Они долго беседовали, и Диармайд сумел договориться с ним. Он получил от великана позволение охотиться в его владениях и ловить рыбу. Но Диармайд дал ему слово воина, что он никогда не прикоснется к плодам с дерева жизни Дувроса.

Вернемся теперь к Финну, сыну Кумала, и его фенниям.

Они возвратились в Альмайи Лагенский. Но едва они при­были туда, как увидели отряд в пятьдесят воинов, который приближался к Альмайну. Впереди них шли два высоких и стройных воина, храбрых и бесстрашных, которые превосходили остальных своей силой и храбростью.

Тогда обратился Финн, сын Кумала, к своим фенниям и спросил их:

- Кто из вас знает, что это за войско и кто эти два пре­красных воина?

- Мы не знаем их, о Финн,- ответили феннии,- и не можем сказать тебе, кто два эти воина.

- Я тоже не могу сказать этого,- произнес Финн, сын Кумала,- но все же мне думается, что они мои враги.

Во время этого разговора отряд воинов приблизился к Финну и приветствовал его.

Финн ответил им тем же, а затем спросил их, кто они, из каких земель, для чего прибыли сюда и враги они ему или друзья.

Они ответили ему, что они поистине его враги, ибо их отцы убили Кумала, сына Арта, сына Френмора О'Байсгне, в битве при Кнухе.

- Наши отцы тоже пали в той битве. Но теперь мы при­шли просить тебя о мире.

- Как же вы родились, раз ваши отцы были тогда уби­ты? - спросил их Финн.

- Мы были в чреве наших матерей,- отвечали они,- а нашими матерями были две женщины из Туата Де Дананн, и мы думаем, что теперь настало время занять нам места на­ших отцов среди фенниев.

- Я возведу вас на места ваших отцов,- ответил им Финн, сын Кумала,- но прежде вы должны дать мне выкуи за моего отца!

- Нет у нас с собой ни золота, ни серебра, ни разных со­кровищ или еще каких-либо богатств, вроде табунов быстроно­гих коней или стад доброго скота, которое мы могли бы отдать тебе как выкуи за твоего отца, о Финн.

- Не требуй от них выкупа, о Финн,- сказал Ойсин,- они потеряли своих отцов в той битве, и пусть это будет тебе выкупом за него.

- Думается мне,- сказал Финн,- что, если кто-либо убьет меня, ты легко удовлетворишься самым малым выкупом, о Ойсин. Но выкуп, которого потребую я, будет не из легких.

- Какой же выкуи хочешь ты получить, о Финн? - спро­сил Ангус, сын Арта, сына Морне.

- Я ничего не желаю, кроме головы одного воина или горсти плодов с дерева жизни Дувроса.

- Я дам вам добрый совет, потомки Морне,- сказал Ойсин.- Возвращайтесь туда, откуда вы пришли, и никогда не просите мира у Финна, пока вам дорога жизнь, ибо нелегкое дело принести Финну ту голову, которую он потребует у вас. Знаете ли вы, чью голову требует от вас Финн как выкуи за смерть своего отца?

- Нет, мы не знаем этого,- отвечали они.

- Голову Диармайда, сына О'Дуйвне - вот чью голову хочет получить Финн, сын Кумала,- сказал Ойсин.- Но будь вас двадцать тысяч воинов в полном вооружении, Диармайд, сын О'Дуйвне, не позволит вам срубить свою голову, и вам не удастся принести ее Финну.

- А что это за плоды с дерева жизни, о которых говорил Финн, сын Кумала? - спросили они.

- Нет на всей земле ничего такого, что было бы труднее достать, чем эти плоды,- сказал им Ойсин.- Я расскажу вам о них.

Между двумя женщинами племени Туата Де Данани - Айфе, дочерью Мананнана, сына Лера, и Айне, другой дочерью Мананнана, сына Лера,- возник спор.

Айфе была влюблена в Лугайда, сына сестры Финна, сына Кумала, а Айне была влюблена в Лера из Сит-Финнхайда. И стала каждая из них говорить, что ее возлюбленный сильнее. И из этого спора произошло великое состязание между воина­ми племени Туата Де Данани и ирландскими фенниями. И местом для этого состязания избрали прекрасную долину Лох-Лейн-Линн-Флианлах.

Ирландские феннии и воины из племени Туата Де Данани двинулись на это состязание. И самые доблестные, бесстрашные и сильные воины из племени Туата Де Данани были среди них. То были: три Гарба из Слиав-Мисса, три Масаса из Слиав-Луахра, три рыжеволосых Конала из Коллавана, три Финна из Финнмура, три Сгалла из Бруга, три Ронанна из Ат-на-Рига, три Эогана из Эог-Рианд-Тик-Бадайри из Кальбуйлаха, и три Фергуса, и Глас из Маг-Брага, и Сургах Суайре из Лиопапа, и Майдгир из Банн-Лиата, и Дони из Сит-Брата, и Фарр-аи-Бер-ла-Бени с Войны, и Кулла Крин-Хосах из Барнан-Эйла, и Дони Дув-Хосах, и Дон-ан-Ойлан, и Дони из Кнок-Нанаса, и Дони из Лейнхнока, и Бруйте-Авак, и Долв-Брихт Зубастый, и пять сыновей Финна из Сит-Кайрн-Кайна, и Ант Илврак, сын Ма­наннана, и Навах, сын Ангуса, и Бодв Дарг, сын Дагды, и Мананнан, сын Лера, и Авортах, сын Ант-Йолдатайха, и Фиах Муни из Финн-Муйра, и много других, которых мы не назы­ваем здесь.

Мы, ирландские феннии, вышли из Эарвава-нав-Фиаина, который зовется ныне Лаваном, и направились оттуда в Кромгланн-нав-Фианн, который ныне называется Гланн-Флейшге, а оттуда двинулись в Лох-Лейн-Линн-Флианлах, чтобы участво­вать в этом состязании. И в течение трех дней и трех ночей мы состязались в силе и ловкости, и никто нас не одолел. Когда воины племени Туата Де Данани прибыли в Лох-Лейн-Линн-Флианлах, они поняли, что если мы, ирландские феннпи, вы­ступаем все как единая сила, то мы непобедимы и никто не сможет одолеть нас.

Тогда был создаи совет из воинов племени Туата Де Дананн, на котором порешили они уйти из Лох-Лойн-Линн-Флианлах и не принимать больше участия в состязании.

Воины племени Туата Де Данани привезли с собой из Тир-Тайрн-Гире такие съестные припасы: темно-красные орехи, румяные яблоки и особые душистые плоды.

Но когда, возвращаясь назад, они проходили через Уй-Фиахрах, около Муида, один из этих плодов упал, и они этого не заметили. А из косточки этого плода выросло чудесное де­рево жизни, плоды которого столь целебны, что стоит кому-нибудь съесть три зрелых плода, и никакие болезни и недуги уже не страшны ему, и съевший их испытывает возбуждение, какое бывает от вина, и удовлетворение, как от старого, креп­кого меда. И если человеку, вкусившему этих плодов, сто лет, его годы отлетят от него, и он превратится в двадцатилетнего юношу.

Но когда воины племени Туата Де Данани узнали, что из оброненного плода выросло дерево жизни, то послали они стра­жа, чтобы охранять его.

И этим стражем оказался Скарваи Лохланнах, юноша из их племени, который был широкоплечим, длинноносым, крас­ноглазым и темнокожим великаном, сыном коварного Кама, сына Нави. И он не горел в огне, не тонул в воде, и ника­кое оружие его не брало - так сильны были его чары. Был у него лишь один глаз посреди его черного лба, и толстый желез­ный обруч опоясывал его гигантское туловище. И было ему предназначено жить до тех пор, пока не ударят его трижды железной дубинкой, которую он хранит у себя и бережет как зеницу ока.

Этот страшный великаи спит ночью на верхушке дерева жизни, а днем спускается на землю, чтобы охранять его.

- Вот это-то, о потомки Морне, и есть те заветные плоды, которых требует от вас Финн, сын Кумала,- добавил Ойсин.- И нелегко вам будет их раздобыть, ибо этот одноглазый темно­кожий великаи Скарваи Лохланнах окружил себя заколдованным кругом, и ни Финн, сын Кумала, ни мы, ирландские фен­нии, не смеем ни удить рыбу, ни охотиться в этом огороженном месте, из боязни разгневать страшного Скарвана Лохланнаха.

Тогда заговорил Айд, сын Андала, сына Морне, и, обращаясь ко всем присутствующим, сказал, что лучше он погибнет в славном бою, добывая эти заветные плоды, чем постыдно вер­нется назад в дом своей матери. И то же сказал его брат. За­тем попросили они Онсина оставить в этих краях под началом Ойсина их людей, пока не возвратятся они с победой.

- Пусть нас убьют в походе за этими чудодейственными плодами, но мы восстановим свои права в Тир-Тайрн-Гире,- сказали они.

Затем два отважных воина простились с Ойсином и со все­ми вождями ирландских феыннев и пошли своей дорогой.

Нам ничего не известно о том, как они шли, пока достигли Рос-да-Шойлаха, как ничего не известно и о том, как провели они ту ночь.

Поднялись они чуть свет, и вновь двинулись в путь, и шли не останавливаясь, пока не достигли Дуврос Уй-Фиахраха.

Там обнаружили два славных воина следы Диармайда и Грайне и тотчас пошли но этим следам, которые привели их к лесному шалашу, где скрывались Диармайд и Грайне.

Сидя в своем лесном шалаше, Диармайд услыхал шорох и понял, что приближается недруг. Тогда протянул он свою могучую руку, взял в нее свой широкий меч и спросил громко и звучно, кто стоит за дверью его дома.

- Здесь стоят потомки славного Морне,- был ответ.

- Кто из потомков Морне стоит здесь? - спросил Диар-майд.

- Айд, сын Андала, сына Морне, и Ангус, сын Арта, сына Морне,- отвечали ему два воина.

- Зачем вы пришли в этот лес, о потомки Морне? - сно­ва спросил их Диармайд.

- Финн, сын Кумала, послал нас сюда, чтобы мы отыска­ли тебя, о Диармайд, сын О'Дуйвне, и отрубили тебе голову, если ты действительно Диармайд,- сказали воины.

Дата добавления: 2015-07-26