Любовь, ты не просто сука. Ты еще и оптимистка.

Замерзает льдом отчужденной ненависти девятый вал на пике своего подъема, его больше не греет огонь моего взгляда. Мы только что потеряли что-то очень ценное и до конца не опознанное. Наделенные даром речи, но и лишенные его в один момент посредством неосязаемых воображаемых кляпов...

Желанная вспышка боли в истертом запястье, миг, и в кровь врывается новая порция холодных серых льдинок. Мне не нужна сейчас никакая анестезия! Слезы катятся по щекам, расплавляя металл недавней решительности. Почему меня лишают боли? За что?! Кратковременная пауза, соединение двух взглядов погасило пожар возбуждения в моем теле. Но ему этого оказалось недостаточно. Перетянутые нежными шелковыми платками руки - снова под убивающий диктат стали и цепей. С ногами я попыталась воспротивиться, но когда у меня было достаточно сил, чтобы противостоять ему? Новая инъекция холода в щиколотки, безжалостно притянутые к столбикам кровати. Ты никогда не знал пощады в своей безумной одержимости! Вздрагиваю от непонятного звука, прежде чем понимаю, что это шипение минералки в пластиковой бутылке со скрученной пробкой. Если захочу пить, легко могу дотянуться руками... И вместе с этой мыслью сердце принимает новую порцию ледяной паники. Что это значит? Ты... Не останешься?

Он не произносит ни слова. Чувствую прижигающий взгляд, но отворачиваю голову. Не хочу смотреть! И говорить, тоже! Пусть катится ко всем чертям, в родной вигвам! "Выполнить!" - вздыхает Ангел-Хранитель, резанув удушающую тишину удаляющейся поступью его шагов, а мои зарождающиеся экстрасенсорные способности цепляются за лирическое отступление... Совсем скоро я пойму, почему вспомнился Маяковский с его бессмертными строками. "Дай же последней нежностью выстелить твой уходящий шаг..."

Яркие световые полосы разрывают тьму, бегут по потолку, вместе с шумом поднимающегося ролета ворот и урчанием мотора. Кусаю губы, но все это бесполезно, слезы не остановить! Черт с тобой! Выметайся! Доминант хренов, даже я читала в сети, что нельзя оставлять сабмиссива связанным без присмотра! Таким, как ты, правила не писаны! Добровольность уже послали в топку, Разумность с Безопасностью - туда же! Горло сдавливает тисками, пытаюсь сглотнуть набежавшую слюну, но ничего не выходит! Твою ж мать!!! Натягиваю цепи, не замечая долгожданной боли в раненных запястьях, ухватываю бутылку... Сердце оглушает своим неистовым стуком, я из последних сил скручиваю зубами крышечку... Глоток... Ничего! Второй... Когда мне удается расслабить горло и проглотить воду, тело колотит спазмами отходняка. Я не знаю, что это было! Он хоть понимает, что я могла умереть? Захлебнуться водой, что вероятнее всего?

Лучше бы так! Может, только после этого до него дойдет... Но мне уже будет все равно, мертвые не злорадствуют...

Когда паническая дрожь утихает, я пытаюсь заснуть. Тщетно. Отголоски паники и некстати проснувшегося сексуального возбуждения вновь завладевают телом. Настойчивая пульсация между ног отдается в губах, висках, напрягшихся сосках, превращая шелк в еще одно орудие пытки. Забываясь в этом наркотическом безумии, пытаюсь сдвинуть ноги - резко, жестко, словно копируя его неповторимый стиль... И в тот же момент правую щиколотку обжигает нешуточная боль - край металлического браслета соскальзывает в выемку голеностопа. Я, кажется, кричу в темноту пустого дома, вместе с непонятным чувством облегчения! Ощущение, будто боль раскроила кожу, и через эту фантомную рану вырвалась прочь часть моей душевной агонии. Кратковременное, желанное облегчение длится около минуты, пока полыхают отголоски затихающей боли. Снова! Так тяжело сделать над собой это усилие, инстинкт самосохранения не убиваем - но у меня получается! Снова, до холодного пота у корней волос, безжалостная атака в глубину почти отказавшего сознания, вырывая новый клок самоистязания и безысходности. Физическая боль поглощает эти терзания, захватывая в свой капкан, и унося за собой, туда, где больше не достать! Я прекращаю на четвертом повторе - сейчас мое сознание сбросило эту гребаную вторую кожу и прекрасно понимает, что можно повредить себе суставы вместе с сухожилиями. На щеках засыхающая корочка соли, боль и слезы неотделимы друг от друга.

Я смогла обмануть своего тирана! Сна по-прежнему нет, но уже не так страшно бодрствовать наедине с собой - удалось успокоиться, возможно, даже выдержать следующий раунд будет не так уж и трудно... Время давно не подчиняется законам логики. Яркий свет фар по потолку. Так быстро, или... так долго? Вот бы это оказались грабители. Они бы меня освободили. Я не знаю, где здесь сейф, но где подвал с крутым алкоголем, знаю точно! От абсурдности подобного предположения начинается легкий истерический смех. Да, освободили бы тебя. Голую и распятую на кровати...

...Ты вернулся. Ты не включаешь свет, твои крадущиеся шаги все ближе. Ты, правда, не хотел меня разбудить? Действительно ли изначально ты не собирался продолжать свои жестокие игры, а просто хотел убедиться, что со мной все в порядке? Я не знаю, почему мне хочется в это поверить. Скорее всего, я проигрываю в этой затянувшейся войне, и хочу обмануть сама себя. Если сдаться - то лишь тому, кто не выстрелит в спину... Сердце вновь ускоряет свой бег, когда я чувствую на себе твой взгляд. В нем нет ненависти, зачем, ты ведь уверен, что я сплю, можно ловить эту передышку и пытаться понять, что же ты чувствуешь. Я в растерянности. Я впервые не могу этого понять, почему горло сжимает очередным спазмом, если нет прямой угрозы... Почему хочется заплакать и спрятаться, откуда чувство потери с отголоском никому не нужной... нежности? Я снова начала сходить с ума!

- Я не сплю.

Давай, дура. Устрой себе нескучную ночку. Ты думала, тебя похвалят за искренность? Надежда, она умирает последней. Комнату заливает призрачный серо-голубой свет, и мне инстинктивно хочется сжаться, только цепи не позволяют. Долгий взгляд, сменившаяся тональность - ну кто тянул меня за язык? Он садится рядом, проводит пальцами по моей щеке, смахивая микрочастицы соли... Что-то здесь не так. Это «что-то» нарушает привычную гармонию... точно! Запах духов. Женских. Смутно знакомых, скорее всего, очередной Фаберлик с Орифлеймом. Я бы никогда такие не купила. Твою ж мать! Судорога обиды, ревности, злости, ярости, несправедливости, зависти, облегчения и чего-то там еще бьет в шейные позвонки с безжалостным захлестом. Так, значит? Меня нужно было растянуть на цепи, чтобы не дай бог не кончила, а самому показалось мало молотить вручную? Эту суку ты тоже стегал ремнем, или ей, несчастной, досталась классическая ласка, потому что ты ее не любишь? Чего тогда приперся обратно? Ярость лишает разума. Наверное, ничего тупее я придумать не могу.

- Все хорошо? - нейтрально осведомляется Дима. Если свою внезапно вспыхнувшую ревность я могу удержать в узде, обида не хочет сидеть на привязи!

- Да! Все, лучше не придумаешь! - скажи ему правду, поясни, что с тобой случилось, когда ты не могла проглотить воду, вдруг это требует помощи доктора! - Чего ты приперся? Иди развлекайся туда, где был!

В ответ - тишина, а я ощущаю себя полной дурой. Опять непонятные манипуляции со спицами, итог - разомкнутые браслеты. А потом он начинает говорить. Даже не глядя на меня, когда я натягиваю одеяло к шее.

- Ты знаешь, чего я хочу. Как прежде, уже не будет. Рамки ужесточаются, и прав у тебя нет, - спокойным голосом, взгляд блуждает по периметру комнаты. - Ты сообразительная девочка. Жесткий лайфстайл, прямо сейчас. От твоего добровольного согласия зависит, буду ли я с тобой жесток.

Страшно? Да. Но вместе с тем, пусто внутри. "Писeц"- офигела сука на букву Л, сверкая пятками, только ее и видели. Кто его знает, что там показалось еще совсем недавно в глубине его глаз? Может, именно это, только ты, Юля, как дура, надеялась не пойми на что...

- Может, ты просто спустишь с меня шкуру и покончим с этим? - все внутри стынет льдом неотвратимого ужаса. Мне бы легче было, если бы он кричал и продолжал свои издевательства, потому что эта спокойная решимость продуманной стратегии бьет наповал.

- Кому ты сейчас делаешь одолжение? - вздрагиваю и поспешно отвожу взгляд. - Мне... или себе?

Дата добавления: 2015-07-26