Совесть

По-видимому, исторически первым образованием морального сознания явилась совесть, которая выступала, как способность человека ощущать и понимать нравственный смысл своего поведения. Совесть - голос Бога в нас, внутренний судья, который руководит и судит нашими поступками. Независимо от воззрений на природу нравственности, многие моралисты (Абеляр, Кант, Кьеркегор, Толстой, Мур, Фромм) определяли совесть как высшую способность постижения моральной истины.

Кант говорил, что совесть - это страх, ушедший внутрь и направленный на самого себя. Он определял совесть как "одинокое богослужение" и "моральную гениальность", подчеркивая, с одной стороны, ее темную природу, "удивительную способность в нас", а, с другой, ее уникальность.
Позднее Фейербах заметил, говоря о происхождении совести: "Совесть ведет свое происхождение от знания и связана со знанием, но она обозначает не знание вообще, а особый отдел или род знания - то знание, которое относится к нашему моральному поведению и нашим добрым или злым настроениям и поступкам". Сама этимология слова "совесть" на многих языках показывает, что оно восходит к знанию: "весть", "ведать", но не просто знать, а знать вместе с другими, знать то, что знает и другой.

Совесть может проявляться не только в том, что человек осознает нравственное значение совершенного им поступка, но и в форме эмоциональных переживаний. Эти переживания схожи с чувством стыда - моральным ощущением позора и вины перед другими людьми и собой, которые охватывают человека, совершившего какой-либо поступок.
В этом смысле совесть непосредственно связана с чувством вины, с персональной ответственностью личности за свои действия, способностью человека адекватно оценивать нравственность собственного поступка. Совесть и есть выражение нравственности внутри человека, т.е. не то, что вменяется мне делать извне, но то, что у меня присутствует изнутри.
Муки "нечистой совести" - одно из величайших несчастий, которые человек взваливает на свои плечи. Измена, предательство, подлость, обман, ложь, нажитое нечестным путем имущество - все эти деяния тяжким грузом ложатся на совесть. Собственная совесть становится самым строгим судьей и обличителем. Она постоянно напоминает преступнику о содеянном, иногда доводя его до умопомешательства. "
Вот как выражает Шекспир муки Ричарда:
О совесть робкая, как мучишь ты!
Огни синеют. Мертв полночный час.
В поту холодном трепетное тело.
Боюсь себя? Ведь никого здесь нет.
Я - я, и Ричард Ричардом любим.
Убийца здесь? Нет! Да! Убийца я!
Бежать? Но от себя? И от чего?
От мести. Сам себе я буду мстить?
Кант пишет: "Человек может хитрить, сколько ему угодно, чтобы свое нарушающее закон поведение, о котором он вспоминает, представить себе как неумышленную оплошность, просто неосторожность которой никогда нельзя избежать, полностью, следовательно, как нечто такое, во что он был вовлечен потоком естественной необходимости, чтобы признать себя невиновным; и все же он видит, что адвокат, который говорит в его пользу, никак не может заставить замолчать в нем обвинителя, если он сознает, что при совершении несправедливости он был в здравом уме, т. е. мог пользоваться своей свободой". Таким образом, по Канту нельзя играть с совестью в прятки, нельзя все правильно понимать, но неправедно поступать - никакие сделки с совестью невозможны, ибо рано или поздно она проснется и заставит держать ответ.

Понятие долга ввел в античную философию Сократ, причем не теоретически, а своим послушанием тому приговору, который ему вынес суд Афин. Хотя Сократ был не согласен с приговором суда, но он не мог его нарушить, будучи законопослушным гражданином; тем самым, он продемонстрировал своей смертью пример выполнения гражданского долга. Понятие долга в теоретическом плане появляется только у римских стоиков. Идея долга как основополагающего понятия нравственности имеет свои особенности на Востоке. Восточное осмысление долга связано с его максимальной конкретизацией. Например, в индуизме долг каждого человека состоит из трех обозримых и достижимых вещей: в соблюдении своей «дхармы» (наследственных обязанностей), в выполнении «артхи» (обязанности домохозяина и гражданина), а также в исполнении «камы» (обязанностей любви). Все эти обязанности достаточно конкретны и прозрачны, для их выполнения не надо прилагать каких-либо интеллектуальных усилий. Западное понимание долга, наоборот, максимально абстрактно носит философский характер. Это связано с тем, что к моменту появления этой идеи на Западе уже сложилась интеллектуальная философская традиция. Западная этика провозглашает лишь саму идею долга, которую сам человек должен наполнить конкретным содержанием. Только сам индивид, исходя из конкретной жизненной ситуации, может и должен решить, в чем конкретно заключается его долг. Так, римские стоики (Эпиктет, Сенека, Марк Аврелий) проповедовали идеал невозмутимости и покоя (атараксии). Это состояние достигалось путем разделения всех благ на внешние (которые не находятся во власти человека и по отношению к которым следует быть совершенно спокойным). А также внутренние (состояние души, которое находится целиком во власти человека и зависит от него). Все внешнее относится к безразличной с моральной точки зрения сфере адиафоры (adiafora). Адиафора - сфера нравственно безразличная, которая не находится во власти человека (к этой сфере стоики относят все явления внешнего мира - дом, богатство, друзья, родственники, даже само
физическое тело человека). Стоики считали, что только внутренний мир человека имеет нравственное значение и определяет его состояние души (счастье). «Единственное благо - в нас самих, говорит Эпиктет, также как зло - в наших неразумных понятиях и преступных желаниях». Следует подчиняться тому, что от тебя не зависит (внешний мир) и улучшать в себе то, что зависит от тебя (внутренний мир). В чем заключается долг человека в понимании стоиков? Во-первых, в познании необходимости и подчинении ей. Во-вторых, в развитии своей воли и формировании внутреннего мира. В-третьих, в достижении особого душевного состояния - внутренней свободы, невозмутимости и спокойствия. Наконец, долг состоит в том, чтобы «быть человеком» в любых ситуациях.
Основные заповеди стоицизма сводятся к следующему:
Презрение к смерти и связанное с этим презрение к телу и к чувственным наслаждениям. «Не природа, а величие души делают человека благородным». С этим связано и презрение к страданию. Мудрый человек не должен бояться страданий, наоборот, он должен «радоваться страданиям как воин битве». В случае же несчастной судьбы стоик демонстрирует свое презрение к жизни и к смерти и проявляет свою свободную волю в самоубийстве.
Человек - свободное существо, в этом его главное уникальное отличие от остальной природы. Но люди не осознают этого. «Покажи мне, кто рабствует в том или ином смысле, - спрашивает Сенека, имея в виду рабов похоти, жадности, честолюбия. - Главным врагом свободы является человеческое тело, а главным оплотом свободы является его душа. Состояние души зависит не от материальных благ, а от мастерства овладения временем, то есть от особого отношения человека к своему настоящему, прошлому и будущему, а также к жизни в целом, от способности взглянуть на все происходящее «с точки зрения вечности».
Выполняй свой долг перед людьми, перед самим собой, перед человечеством. Способность преодолевать материальные и чувственные привязанности отличают мудреца от толпы, погрязшей в чувственности и во зле. Долг превыше всего, поэтому стоики презирают понятие счастья как расслабляющее волю и мешающее исполнять долг.
Высшая ценность - это человеческая личность, имеющая богатый внутренний мир. Будь человеком - высшая заповедь стоицизма. «Кто сохранил себя, тому ничего не страшно». Из человека как личности вытекает идея общечеловеческого равенства, идея человечества как целого. «Выполняя обязанности человека, мы не замыкаемся в стенах одного города или государства, но выходим на простор мира», - писал Сенека. Человек нравственный - это житель Вселенной. Многие идеи стоицизма, прежде всего, учение о нравственном долге, были развиты в Новое время И. Кантом. По вкладу в этику его можно сравнить разве лишь с Аристотелем, хотя он разделяет во многом противоположные взгляды. Основная проблема этики И. Канта, как и Сократа, а также стоиков - проблема свободы. Хотя корни его этики лежат еще глубже - в золотом правиле нравственности. Главное открытие И. Канта - в
морали человек выступает собственным (и одновременно всеобщим) законодателем. Представление о долге, по мнению И. Канта, не выводится из опыта, который фиксирует испорченность человеческой природы. «Не нужно быть врагом добродетели, чтобы сомневаться, есть ли в мире добродетель». Моральные законы берут свое начало в чистом разуме, на этом основывается их всеобщность и необходимость. Чистый разум - это очищенное от всего эмпирического мышление, исходящее из логических идей. Чистый разум дает людям моральный закон, который имеет форму императива, то есть чистый разум принуждает человека к поступкам. Автономия чистого разума и есть свобода. Нравственный закон, выведенный из чистого разума, является безусловным, автономным, всеобщим и священным. Важнейшее понятие этики И. Канта - идея человеческого достоинства. «Не поддерживает ли честного человека в огромном несчастье, которого он мог бы избежать, если бы мог пренебречь своим долгом, сознание того, что в своем лице он сохранил достоинство человечества и оказал ему честь и что у него нет основания стыдиться себя и бояться внутреннего взора самоиспытания?... Человек живет и не хочет в собственных глазах стать недостойным жизни. Это внутреннее успокоение удерживает человека от опасности потерять собственное достоинство... Оно - результат уважения не к жизни, а к чему-то совершенно другому в сравнении с чем жизнь со всеми ее удовольствиями не имеет никакого значения».
В этических работах И. Канта прослеживаются мотивы стоицизма. Перечислим их:
И. Кант придерживается концепции стоиков, разделивших философию на три части: логику, физику (философию природы), этику (философию свободы). Этика - самая важная часть философии, так как ее предметом является человек как Homo phenomenon, то есть как феномен. Нравственность - одно из важнейших измерений человеческого мира и бытия в целом. Заслуга И. Канта - в определении специфики морали (царство свободы как иное протяжение мира по сравнению с царством природы). Этика, предшествующая ему, находилась под сильным влиянием философского натурализма, рассматривавшего человека как природное, естественно заданное существо, имеющее «естественные» стремления и потребности.
И. Кант выступает против натурализма, отказавшись видеть в природе основу морали. В этом, как и во многих других вопросах, он близок к стоицизму, проповедовавшему презрение к телесному миру и воспитывавшему уважение к силе духа, к силе воли и стремлению «быть человеком» независимо ни от каких обстоятельств или естественных условий. В сфере смысложизненных вопросов человек мыслит совсем не так, как в области объективно предметного познания. Он проецирует себя в мир, привносит в него свой смысл. Человеку следует исполнять свой долг и сохранять свое достоинство. Его единственной наградой будет осознание собственной добродетели. Исходными началами кантовской этики являются постулаты о свободе воли, бессмертии души и бытии бога, то есть как раз те идеи, которые не смог разрешить чистый, теоретический разум. Чистый разум не в состоянии
решить эти вопросы, поскольку он впадает в неразрешимые противоречия - антиномии, связанные с тем, что разум способен доказать оба противоречащих друг другу суждения (Бог есть - Бога нет; человек свободен - человек подчиняется, подобно всему природному миру, законам естественной необходимости, т.е. не свободен; мир имеет начало во времени и пространстве - мир бесконечен). Выход из сложившегося тупика был найден Кантом в наличии у человека практического разума, или морали. Для того чтобы спасти мораль (и человека как моральное существо), необходимо признать свободу воли. Поэтому главным и основополагающим постулатом кантовской этики является постулат о свободе воли. Ответ на вопрос: как возможна свобода? является ответом на вопрос: как возможна мораль? Условием существования морали является свобода воли, поэтому мы должны признать ее в качестве постулата. Однако человек есть часть природы и действует в природном мире, подчиняясь законам естественной необходимости, поэтому всякое его действие предсказуемо с точностью явления природы. Но, с другой стороны, нисколько не нарушая этой причинной цепи событий в своих поступках, он способен к самодетерминации, выступая при этом уже не как природное существо, а как вещь в себе, ноумен, умопостигаемая и трансцендентная (находящаяся за пределами природной необходимости) сущность. Как существо разумное, человек не просто обусловлен извне, но еще и изнутри. Таким образом, человек - существо двух миров; мира природной необходимости (и несвободы) и мира культуры и нравственности (базирующегося на способности человека к самодетерминации и свободе). Главное открытие Канта в том, что человек в морали выступает сам себе законодателем, при этом его решение будет моральным, если он выступает от имени всего человечества. Собственно моральным является такое поведение, которое не обусловлено никакими причинами, способными на него повлиять. Свобода воли понимается Кантом как независимость от условий или безусловность. Если человек выполняет чужую волю, он не свободен. Если он действует из какого-то интереса (корыстного, честолюбивого) либо из побуждений чувственности, он не свободен. Если он действует вследствие какой-либо побуждающей причины (внутренней или внешней), он не свободен. Такие действия подходят под формулу гипотетического императива, имеющего вид: «если хочешь достичь такой-то цели, сделай то-то». Гипотетический императив относится к действиям, когда известна цель и известны средства. Часто это просто технический императив: если хочешь повесить картину, вбей гвоздь. Если хочешь стать богатым, иди в сферу торговли. Если хочешь стать счастливым, следуй правилам житейского благоразумия.

Совсем иной характер имеет категорический императив, в котором отражается сущность морали. Категорический императив ничего не говорит ни о цели, ни о средствах, но только о форме поступка, по которой можно судить о его моральности. Это чистое долженствование, основанное на идее свободы воли каждого человека как разумной и ответственной личности. Поступок является моральным, если он сам является целью и может стать образцом для
всеобщего законодательства. Высший моральный закон И. Канта имеет несколько формулировок:
«Поступай согласно такой максиме, руководствуясь которой ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом». Так как нравственный закон не содержит в себе ничего, кроме всеобщей целесообразности поступков, категорический императив не может быть ничем иным, как требованием к человеческой воле руководствоваться данным законом.
«Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого так же, как к цели и никогда не относился бы к нему только как к средству», или чтобы человечество в нашем лице всегда было свято и выступало самоцелью. Этот императив является высшим принципом учения о добродетели. Категорическим он является по той причине, что его следует выполнять не ради каких-то иных целей, а ради него самого, и потому, что он не нуждается в каких-либо доказательствах. Основанием его служит то, что «разумное естество существует как цель сама по себе». Моральность вообще состоит в подчинении своих действий принципу разума.
«Поступай так, чтобы максима твоей воли могла в то же время иметь силу принципа всеобщего законодательства».
Человек, как моральное существо, должен поступать таким образом, как если бы он был всегда законодательствующим членом во всеобщем царстве целей. Единство человеческого рода, его способность к совершенству заключены в интеллигибельном (внутреннем, но умопостигаемом) или трансцендентальном (находящемся за пределами эмпирического мира) царстве целей. Моральность человека есть, по сути дела, его возвышение из области повседневного мира в область интеллигибельного. Это требование является категорическим, а не гипотетическим, потому что оно говорит о чистой цели, к которой стремятся ради нее самой и потому, что оно не требует никаких доказательств. Моральный закон, по мнению Канта, находится в душе и в совести каждого человека. Как он попал туда - величайшая тайна, такая же тайна, как звездное небо над головой. Но он есть в душе каждого человека, что свидетельствует в пользу божественного происхождения человека, в пользу бессмертия его души. Таким образом, из постулата о свободе воли выводится идея бессмертия души и идея Бога. Нравственный закон (категорический императив) не может быть выведен из эмпирического мира. Для его обоснования необходимо предположить существование какой-то другой реальности, которую Кант обозначает понятием умопостигаемого мира. Человек - существо двух миров, эмпирического, подчиненного необходимости и умопостигаемого - мира свободы воли. Умопостигаемый мир выходит за пределы опыта и всех явлений, относясь к сфере безусловного. Безусловность и есть свобода. Как существо чувственное, человек принадлежит миру явлений (феноменов). Как существо разумное, нравственное, он принадлежит умопостигаемому миру вещей в себе (ноуменов). Таким образом, Кант считает, что свобода и необходимость существуют в разных отношениях, в разных мирах, они нигде не пересекаются.

Кант конкретизирует понятие долга, выделяя следующие его виды:
Долг человека по отношению к высшим существам (если они есть).
Долг человека перед человеком.
Долг человека перед низшими существами (например, животными).
Более подробно он останавливается на втором виде долга (собственно
нравственном), разделяя его на две части - долг человека перед собой и долг перед другими людьми. Долг человека перед самим собой распадается на две части - забота о сохранении своего физического тела (забота о собственном здоровье) и забота о себе как духовном существе (обязанность совершенствоваться в культурном и нравственном смысле). Долг человека перед другими заключается в обязанности уважения, благожелательности и любви. Способствовать счастью ближнего - нравственный долг человека, гораздо более благородный и достойный, чем цель стремиться к собственному счастью.
Долг - это принятая личностью необходимость подчинять себя общественной воле. Нравственный долг - это превращение требований общественной морали в личный императив конкретного лица и добровольное его выполнение. Источником долга является общественный интерес. В долге он обретает повелительный характер, формируя нравственную обязанность индивида по отношению к другим людям и самому себе. Таким образом, долг не тождествен обязанности: простое исполнение обязанностей еще не есть долг в этическом смысле слова. Понятие долга обогащает сухое понятие обязанностей глубокой личной заинтересованностью в их исполнении, добровольным принятием и осознанием их необходимости. Таким образом, долг - это нравственная обязанность человека, выполняемая под влиянием не только внешних требований, но и внутренних нравственных побуждений. Общество ожидает от человека не просто точного и беспрекословного выполнения своих обязанностей, но и личностного отношения к ним. Переживания требований долга в связи со своими интересами и приводит к появлению у человека осознания своего долга и чувства долга.
Особенности проявления долга
Добровольность. В зависимости от степени осознания необходимости, справедливости, важности долга и, следовательно, от отношения к нему, его требования могут осуществляться на разном уровне добровольности: от выполнения по принуждению или из боязни общественного мнения до следования долгу по внутренней потребности. Подлинно моральным долгом является свободное следование общественно-необходимым требованиям или личным обязательствам, независимое от внешних или внутренних принуждений.
Активная гражданская позиция. Люди нравственного долга активны, деятельны, не проходят равнодушно мимо морального или иного ущемления прав другого человека, они крайне чувствительны к любой несправедливости и активно утверждают в жизни добро. Нравственный долг пробуждает у таких людей чувство личной сопричастности всему происходящему в мире, стремление вносить посильный вклад в общее дело.
3. Множественность долгов. Существует сложная «иерархия» долгов: долг перед обществом, перед коллективом, перед семьей, перед друзьями, перед самим
собой. Это порождает определенные трудности, связанные с необходимостью выбирать, какие долги надлежит выполнять в первую очередь, особенно если они противоречат друг другу.
Совесть
В лексике современного человека понятие «совесть», несомненно, находится в числе актуальных и часто употребляемых слов. На протяжении столетий проблема совести находилась в компетенции религиозно- идеалистической системы общественного сознания и в силу инертности последнего не успела занять достойного места в фундаментальных разработках академической науки. В этой связи уместно напомнить, что в православном вероучении совести как специфически человеческому фактору разумной жизни отводится центральное место, поскольку она представляет собой не что иное, как постоянную информационную связь с Богом. Именно поэтому совесть всегда должна быть «доброй», «чистой», «непорочной». Согласно религиозным воззрениям, совесть не позволяет человеку переходить ту нравственную грань, за которой он уподобляется животному, руководствующемуся инстинктами. В теологии утверждается, что Бог через совесть управляет человеческой личностью, создавая для нее комфортное или дискомфортное состояние. Именно дискомфортное состояние совести заставляет человека осознать свои грехи (мысли, слова и поступки, не соответствующие нравственным), раскаяться, исправиться и возвратиться в устойчивое состояние внутренней гармонии. Лаконично и точно сформулировал православные суждения о совести преп. Серафим Саровский: «Берегите совесть свою. Она есть глас Божий - голос ангела хранителя. Она соединяет нас с небом. Она покоряет нашу слабую грешную волю Святой Всесильной Волей Божьей. Нельзя не заботиться о своей совести, ибо можно и потерять ее, она может стать сожженной, немощной, и тогда не будет она голосом Божьим».
Совесть представляет способность человека критически осмысливать свои поступки и переживать их, эмоционально реагировать на собственные оценки. Она представляет автономную, по сути независимую от мнения окружающих способность человеческого сознания. В этом совесть отличается от другого контрольного механизма сознания - стыда. Стыд и совесть, в общем, довольно близки. В стыде отражается осознание человеком своего несоответствия некоторым принятым нормам или ожиданиям окружающих, но, в отличие от совести, в стыде более четко, более формально определяются критерии несоответствия. Они всецело заданы здесь со стороны правил приличия, выработанных данной общностью, группой и т.д., в то время как в совести человек в гораздо большей степени самостоятельно определяет критерии оценки. И стыд, и совесть являются специфически нравственными чувствами сознания вины. Можно испытывать стыд за других, близких людей. Это происходит в том случае, если чувствуется какая-то совместная ответственность, сопричастность к общности, члены которой совершили

неблаговидные поступки. Это может проявляться даже в отдаленном историческом времени и в масштабах принадлежности к обширной социально исторической общности людей. В отличие от совести, «стыд полностью сориентирован на мнение других лиц, которые могут выразить свое осуждение по поводу нарушения норм, и переживание стыда тем сильнее, чем важнее и значимее для человека эти лица. Поэтому индивид может испытывать стыд - даже за случайные, не предполагаемые результаты действий или за действия, которые ему кажутся нормальными, которые, как он знает, не признаются в качестве таковых окружением». Философы очень давно обратили внимание на знание совести как внутреннего контрольного механизма поведения. Уже Демокрит говорил о том, что человек должен учиться стыдиться самого себя. При этом он однозначно связывает совесть с долгом, понимаемым в виде некоторого императива, предъявляемого к человеку обществом, но одновременно добровольно принимаемого и самим человеком в виде требования улучшения своей природы, формирования в ней некоторого закона, которого там изначально не содержится. Еще Аристотель отмечал, что «умеющая судить совесть доброго человека» представляет собой врожденное качество. «Считается, - говорил философ, - что данные способности - природные, и если никто не бывает мудр от природы, то совесть, соображение и ум имеют от природы». Наследственно обусловленные механизмы совести определяют и непроизвольный, рефлексивный характер их проявлений, которые философ уже нашей эпохи М. Хайдеггер назвал «зовом совести». «"Оно" зовет, против ожидания и тем более против воли, - отмечал он. - С другой стороны, зов, несомненно, идет не от кого-то другого, кто есть со мной в мире. Зов идет от меня и все же сверх меня». Обсуждая непроизвольный характер проявлений совести, необходимо отметить, что первым, кто назвал это личностное качество «внутренним рефлективным чувством», был Г.В. Лейбниц. Однако эта частная научная дефиниция немецкого философа оказалась «вмонтированной» в более общую, идеалистически ориентированную мысль: «Личность имеет совесть или внутреннее рефлективное чувство того, какова ее душа. А это и делает ее восприимчивой к наказанию или вознаграждению»10. Как известно, в современном определении сущности совести выражение «внутреннее рефлективное чувство» продолжает фигурировать, но при этом оно отражает не качество человеческой души, а прочность усвоения личностью смысловых ценностей жизни, этических норм общества, в которых она сформировалась.

Вопрос о том, почему человек принимает на себя обязательства, выражаемые понятием личного долга, и ориентируется на совесть для контроля этих же добровольно принятых им обязательств, собственно, представляется одним из самых сложных вопросов этики.

Как правило, голос совести воспринимается как нечто внешнее, идущее либо от преследования со стороны душ тех людей, которые пострадали от нанесенных им обид, либо как голос некоторого авторитета: родоначальника, божественного предка, следящего за выполнением им же установленных заповедей, которые составляют содержание должного. Но в таком случае внутренний контрольный механизм совести фактически объясняется с помощью чего-то внешнего. В этом объяснении есть рациональное зерно, так как человек в принципе осознает сам себя через взгляд со стороны. И не случайно сам термин «совесть» происходит этимологически от понятия «со- видения», т.е. наблюдения за поведением кем-то невидимо, но ощутимо присутствующим. Однако уже в монотеистических религиях, где сохраняется представление о божественных заповедях как основном содержании должного, преодолевается взгляд о совести как постоянном со-видении, основанном на внешнем наблюдении со стороны божества. Это позволяет взглянуть на совесть совсем с другой стороны. В данной логике рассуждения она может быть представлена как некоторое средство контроля поведения, которое человек заинтересованно формирует в связи с самостоятельной психотерапевтической практикой, направленной на то, чтобы избежать впадения во грех. По существу то же понимание совести может быть развито на основе нерелигиозной точки зрения. При нерелигиозном подходе к этике меняется не само представление о необходимости совести, не осознание того, что она представляет собой контрольный механизм поведения, а то, что в качестве авторитетного источника требования берется уже не Бог, не некоторая трансцендентная сила, а значимое мнение других людей. Причем мнение, основанное не просто на собственном предположении о том, что другие люди прореагируют на мое поведение таким-то и таким образом, а основанное на ожидаемой реакции, подтвержденной фактом существования в обществе некоторой социальной нормы. Выдающемуся австрийскому психиатру В. Франклу в феноменологии совести удалось усмотреть особые проявления психических функций. В соответствии с теоретическими позициями ученого, системообразующим фактором человеческой жизни является ее смысл, процессу же нахождения смыслов человеку помогает совесть. Именно поэтому В. Франкл именует совесть органом смысла, с помощью которого субъект получает способность обнаруживать личностную значимость каждой переживаемой ситуации. При этом совесть нередко помогает человеку найти даже такой смысл, который может противоречить сложившимся ценностям. С концептуальных позиций В. Франкла совесть обеспечивает лишь некоторые теоретические ориентиры, позволяющие личности легче находить наиболее достойное место приложения своим продуктивным возможностям. И тем не менее повседневная жизненная практика изобилует примерами того, как при определенных обстоятельствах чисто теоретические понятийные оценки совести становятся мощными, практически действенными стимулами, способными противостоять труднейшим обстоятельствам реальной жизни.
Совесть - еще более личностный и сильный внутренний голос нравственного действия, способность к активному самосознанию, самооценке
личного отношения к окружающему, к действующим в обществе нравственным нормам. Она помогает определять соответствие индивидуального поведения личности высшим моральным предписаниям. Совесть - это сознание и чувство моральной ответственности человека за свое поведение, служащие ему руководством в выборе поступков и источником линии жизненного поведения. Именно поэтому совесть действует в качестве внутреннего регулятора. Таким образом, совесть проявляет себя как:
побудитель, направляющий нас на соблюдение нравственных требований, создающий положительную психологическую установку;
запрещающий фактор, заранее осуждающий нас за предполагаемый выбор, за намечаемое поведение;
корректирующий фактор во время действия;
оценивающий фактор, содержащий в себе моральную оценку наших поступков
Основные «свойства» совести 1. «Интимный» характер совести. В разговоре с собственной совестью человек как бы стоит лицом к лицу с самим собой и поэтому имеет возможность (или вынужден) быть предельно откровенным. Можно обмануть других, но обмануть собственную совесть невозможно: это «свидетель, который всегда с тобою».
Относительность совести как средства самооценки. В самооценке, производимой совестью, проявляется способность к моральному компромиссу или бескомпромиссность личности. Поэтому нельзя целиком полагаться на совесть, она может быть снисходительной. Ее нельзя обмануть, но можно «уговорить», «усыпить», найти себе оправдание - «так сложились обстоятельства». Но ведь обстоятельства ставят нас перед выбором. Критерием же выбора должна служит совесть.
Совесть как стыд за совершенное, как форма раскаяния. В этом качестве совесть являет себя в одном из наиболее жестоких своих обличий: она выступает как угрызения совести, муки совести - осознание своей виновности, осмысление безнравственности совершенных действий. Мера переживаний, степень «мук совести» зависит от характера поступка и уровня сознательности человека, от его способности и привычки справедливо и критично оценивать собственное поведение и поведение других. Моральным результатом этих переживаний является раскаяние, нравственный смысл которого - гармонизация отношений между долгом и совестью.
Взаимосвязь совести и долга
С одной стороны, долг и совесть образуют единый морально- психологический механизм регуляции поведения личности, в котором совесть выступает в качестве основания для выполнения долга.
С другой стороны, между совестью и долгом могут возникать конфликты, порождаемые, как правило, несовпадением целей и интересов личности и общества. Вопрос о правоте совести и долга зависит от обстоятельств, от правильного или неправильного понимания долга.

Итак, нормативное содержание понятий долга, совести, достоинства является исторически конкретным. Оно зависит от характера требований, предъявляемых обществом к личности и от тех задач, которые личность сама готова возложить на себя в связи с выполнением определенных общественных функций. Общественные стандарты поведения, факт незримого присутствия общества даже в отношениях двух отдельно взятых людей, собственно, и наполняет долг и совесть конкретным содержанием.
Определяя конкретное содержание долга, нужно рассмотреть его соотношение еще с двумя категориями: честью и достоинством.

Дата добавления: 2015-07-26