Куинбус флестерин

— Мир не тесен — дорожки узкие, вот и встретились. Коллеги, значит. На третьем? Придешь ко мне практикантом. Гаудеамус!..

Психиатр из нашего мединститута. Вот уж не помышлял о знакомстве, да еще в питейном заведении, в этой стоячей рюмочной...

— Мечтал хирургом, да куда однолапому. Пришлось — где языком работают... Зато клиника наша всюду... Вон приятель с подбитым носом, видишь? Из депрессии вылазит посредством белой горячки. Через месячишко пожалует ко мне в буйное...

«Куинбус Флестрин, — вспомнилось из любимого «Гулливера». — Куинбус Флестрин, Человек-Гора».

— Там буду в халате, «вы» и «Борис Петрович Калган». Здесь — «ты» и «Боб», покороче.

— У нас во дворе кричали: как дам по калгану!

— Во-во, голова как котелок, голая — вот такая. А еще цветок, корень вроде жень-шеня, ото всех хворей. Батя, сапожник рязанский, болтал, поддамши, будто предки наши калгановый секрет знали, знаха-рствовали... Бокс ты вовремя бросил — мозги нокаутами не вставишь, а потерять пару извилин можно...

Как он узнал, что я занимался боксом?..

Правая рука этого громадного человека была ампутирована целиком, левая нога — от колена. Протез. Костыль. На лысом черепе вмятины, вместо правого глаза шрам. Голос низкий, золотистого тембра.

Через пару секунд я перестал замечать, что у Боба один глаз. Выпуклый, то серо-сиреневый, то кар-минно-оранжевый, глаз был чрезвычайно подвижен; не помню, чтобы хоть одно выражение повторилось.

/67

В пространстве вокруг лучился мощный и ровный жар, будто топилась невидимая печь, и столь ощущалось, что серьезность и юмор не разграничиваются, что хотелось наглеть...

— Обаяние, — предупредил он, стрельнув глазом в рюмку. — Не поддавайся. А ты зачем сюда, а, коллега? Я тебя приметил. Зачем?..

— Ну... Затем же, зачем и...

— Я? Не угадал. Научная, брат, работа. По совместительству. Сегодня, кстати, дата одна... Это только глухим и слепым кажется, что за одним все сюда ходят. Этот, сзади, через стойку от нас — завсегдатай — знаешь, какой поэт!.. Помолчи, вслушайся... Голос выше других...

И вправду — над пьяным галдежом взлетали, как ласточки, теноровые рулады, полоскались у потолка, вязли в сизой какофонии: «...тут еще Семипядьев повадился... Художник, он всегда ко мне ходит. Ну знаешь, во-во, распятия и сперматозоиды на каждой картинке... Да видал я их выставки, подтереться нечем... Слушай, говорю, Семипядьев, поедем вместе в сожаление, ночной курорт на полпути в одно мое стихотворение, не помню, господи прости... Не одобряю, когда при мне ходят в обнимку со своей исключительностью, сам ею обладаю и другим не советую. Опять сперматозоидов своих притащил, а я ему, как всегда: а пошел ты, говорю... Мне, говорю, на твой секс-реализм... Ты послушай, говорю — резво, лазорево, розово резали зеркало озера весла, плескаясь в блеске... руны, буруны, бурлески... Убери от меня свою исключительность, я свою-то не знаю куда девать...»

— Слыхал? Экспромтами сыплет. Все врет, не ходит к нему никто...

gU? ________________________ ск$озияк

— Он — ты что ж, Мася, лажаешь гения, история не простит. А я ему: а пошел, пошел со своей гениальностью, история, говорю, и не такое прощала...

— А ты фортепиано не забывай, виртуоз...

А это откуда?.. Как догадался, что я пианист?..

— Борис Петрович...

— Здесь Боб. Можно и БэПэ для почтительности.

— Боб... Если честно, БэПэ... Боб... Мне не совсем понятно... Есть многое на свете, друг Горацио...

— Не допивай. Оставь это дело.

— С-слушаюеь. Повинуюсь. Но если честно, Боб... Я могу, Боб. Силу воли имею. Гипнозу не поддаюсь. Могу сам гы...ипнотизнуть.

— Зк куда, эрудит. Сказал бы лучше, что живешь в коммуналке, отца слабо помнишь.

— Точно так, ваше благородие, у меня это на морде написано, психиатр видит насквозь... Но если честно, БэПэ, если честно... Я вас — с первого взгляда... Дорогой Фуинбус Клестринович... Извини, отец...

— Ну все, марш домой, медикус. Хватит. Таких, как ты, я отсюда за шкирку — и...

Человек-Гора вдруг прервался и посерел. Пошатнулся.

— Доведи, — ткн)л в бок кто-то опытный. — Отрубается.

...Полутьма арбатского переулка, первый этаж некоего клоповника...

Перевалившись через порог, БэПэ сразу потвердел, нашарил лампу, зажег, как-то оказался без протеза и рухнул на пол возле диванчика.

Костыль прильнул сбоку.

Я опустился на колено, попытался Боба поднять.

Никак — жутко тяжелый.

ШРЛ I. Калган

/69

— Оставь меня так... Все в порядке... Посплю... Приходи, когда хочешь... Любую книгу... В любое время... Потом следующую...

Выпорхнуло седоватое облачко - глаз закрылся.

Светильник с зеленым абажуром на самодельном столике, заваленном книгами... Книги, сплошные книги, ничего, кроме книг: хребты, отроги, утесы на голом полу, острова, облака, уже где-то под потолком... Купол лба, мерно вздымающийся на всплывах дыхания... Что-то еще кроме книг... Стремянка... Телевизор первого выпуска с запыленной линзой... Облупленная двухпудовая гиря... Старенький метроном...

И сквозняк откуда-то. Непонятный сквозняк.

Мстительная физиология напомнила о себе сразу с двух сторон. В одном из межкнижных фьордов обнаружил проход в кухоньку.

На обратном пути произвел обвал: обрушилась скала фолиантов, завалила проход. Защекотало в носу, посыпалось что-то дальше, застучал метроном...

«Теория вероятностей»... Какой-то арабский трактат? — знаковая ткань, змеисто-летучая, гипнотизирующая... (Потом выяснил: Авиценна. «Трактат о любви».) «Теория излучений». Да-а... И он, который в отключке там, все это читает?.. На всех языках?..

У диванчика обнаружил последствие лавины; новый полуостров. Л иста пул — ноты: «Весна священная» Стравинского... Инвенции Баха... Соната Моцарта... А это что такое в сторонке, серенькое?..

«Здоровье и красота. Система совершенного физического развития доктора Мюллера».

С картинками, любопытно. Ух ты, какие трицепсы у мужика... Вот это и почитаем. Возьму домой.

На цыпочках подошел к лежащей громадине.

рф? _________________________________ СКРОЗНЯК

70

— Борис Петрович... БэПэ... Я пошел... Вы меня слышите?.. Я приду. Я приду к тебе, Боб...

Два больших профиля на полу: страдальческий, изуродованный - и безмятежный, светящийся -раздвинулись и слились. Сквозняк прекратился.

...Утром спешу на экзамен по патанатомии, лихорадочно дописываю шпаргалки... Шнурок на ботинке на три узла, была-а-а бы только тройка... Полотенце на пять узлов, это программа максимум... Ножницы на пол, ложку под шкаф, в карман два окурка, огрызок яблока, таблетку элениума, три раза через левое плечо, ну и все, мам, я бегу, ни пуха ни пера, к черту, по деревяшке...

ГЛАЗА f. Калган

171

Дата добавления: 2015-07-26