Благовещение Пресвятой Богородице. Детство Спасителя.

Главою семьи был Иосиф. По своему ремеслу, Иосиф был строительных дел мастер. В деревянной Европе греческое слово te,ktonoj (ср. Мф. 13:55) получило значение “плотник.”[ii] Наши Евангелия ничего не говорят о смерти Иосифа. В дни общественного служения Христова упоминается только Матерь Его, Мария, и не упоминается Иосиф. Это общее впечатление не устраняется, при внимательном чтении, и такими указаниями, как Мф. 13:55, Мк. 6:3 и даже Ин. 6:42. Можно думать, что Иосиф умер прежде вступления Христова на общественное служение. Неизвестно нам и прошлое Иосифа. В христианской письменности получили выражение два представления. В римско-католической Церкви возобладало мнение, что Иосиф, хранитель девства Пресвятой Богородицы, был строгий девственник сам. Другое представление, не менее распространенное, делает Иосифа вдовцом. Вопрос имеет значение потому, что с ним связано решение другой проблемы: о братьях Господних (ук. места: Мф. 13:55-56, Мк. 6:3. ср. еще Мф. 12:46-50, Мк. 3:31-35, Лк. 8:19-21, а также Ин. 7:1-10). Рационалистическое решение проблемы, широко распространенное в кругах даже консервативного протестантизма, будто братья Господни были дети Иосифа и Марии, происшедшие естественным порядком после Рождества Христова, неприемлемо для православного (а также и римско-католического) сознания, исповедующего догмат приснодевства Божией Матери. Оно не вытекает и из Евангелия. Из таких указаний, как Мф. 1:25, Лк. 2:7 можно вывести только то, что Мария не знала мужа и не имела детей до Рождества Христова а отнюдь не то, чтобы после Рождества Христова Она вступила, в супружеские отношения с Иосифом и имела детей от него. С другой стороны, то недоверчивое отношение, которое к Господу проявляют Его братья (ср., особенно Iн. 7:1-10), будет до конца понятно, как отношение не младших к старшему, а старших к младшему. Отсюда вытекает и дальнейшее, распространенное в римско-католических кругах понимание братьев в смысле двоюродных братьев, связанное с представлением о девстве Иосифа, и подкрепляемое дополнительными соображениями, на которых мы в настоящей связи не имеем нужды останавливаться, выводит нас за пределы тесного круга семьи и, тем самым, оказывается менее пригодным для объяснения вышеуказанного отношения их к Господу, чем понимание братьев в смысле детей Иосифа от первого брака. В семье Иосифа дети его от первого брака были естественно братьями Иисуса, Который считался — и по закону был — его сыном от второго брака. Эта среда, в которой протекали детские и юношеские годы Христа, Спасителя, была благочестивая иудейская среда. Печать иудейского благочестия лежит на евангельском повествовании о событиях Рождества и Детства, в равной мере у Матфея и у Луки. Достаточно отметить благочестивую семью Предтечи (Лк. I) и вспомнить двенадцатилетнего отрока Иисуса в Иерусалимском храме: в Иерусалим на праздник Пасхи. — а, вероятно, и на другие праздники, — родители Иисуса ходили каждый год (Лк. 2:41).

Пересказ Евангелия, как уже было замечено, в нашу задачу не входит. Связное повествование о событиях Рождества мы получим, если будем читать Евангелие в следующем порядке: Лк. 1:5-80; Мф. 1; Лк. 2:1-38; Мф. 2. Волхвы, пришедшие издалека, с Востока (Мф. 2:1), не могли прибыть в Иерусалим тотчас по Рождестве Христовом. Это учитывал и Ирод, повелевая избить Вифлеемских младенцев “от двух лет и ниже, по времени, которое выведал от волхвов” (Мф. 2:17). С другой стороны, совершенно не представимо, чтобы Иосиф и Мария могли понести младенца в Иерусалимский храм (Лк. 2:22 и сл.) после поклонения волхвов, когда над Младенцем уже нависла смертельная опасность. Очевидно, в кратком указании Лк. 2:39 надо подразумевать все содержание Мф. 2: отбытие Святого Семейства из Иерусалима, обратно в Вифлеем, поклонение волхвов, бегство в Египет и, после смерти Ирода, поселение в Назарете, которое Лука не может понимать иначе, как возвращение в Назарет (2: 39, ср. 1:26-27, 2:1-5)[iii].

О жизни Господа после Рождества и до Его выступления на общественное служение Евангелие хранит молчание. Единственное исключение составляет отрывок Лк. 2:40-52. В благочестивой иудейской семье, Отрок возрастал под сенью закона. Одинаково показательны и паломничества в Иерусалим на праздники — Лука упоминает Пасху, — и беседа Двенадцатилетнего с учителями закона в храме. Его повседневная жизнь протекала в сыновнем повиновении (Лк. 2:51). Ремесло Иосифа стало и Его ремеслом. Если, по Мф. 13:55, земляки Христовы называют Его сыном тектона, то в параллельном месте Мк. 6:3 тектоном называется Он Сам. Как и приемный отец Его, Иосиф, Господь, по Своему ремеслу, был строительных дел мастер.

Возрастание Иисуса протекало на глазах у Матери. После повествования о Благовещении и Рождестве Евангелие очень мало говорит о Пресвятой Деве. Неясность иных указаний (ср. Мк. 3:21, 31-35 и парал.) была использована протестантами, отвергающими почитание Богородицы. Но, если братья Господни Его не понимали (ср. Ин. 7:5), то за братьями, когда они “пошли взять” Иисуса, находившегося, по их мнению, в состоянии исступления, Матерь могла последовать из любви и сострадания. Весь путь земного служения Христова был путь страдания. Страдание Сына было страданием и Матери. Голгофа, была, предельная точка страдания. Но слова Симеона (Лк. 2:35) получили оправдание, в своем пророческом значении, и раньше. Тайна богоматерней любви открывается верующему в трепетном опыте личного благочестия. Мы познаем Матерь, утешающую нас в скорбях и направляющую нас по пути спасения. Но молчание священных писателей нарушается краткими замечаниями Евангелиста Луки, общавшемся с Девой Марией после Вознезения Господня. Слова об Иисусе и слова Иисуса Матерь хранила, слагая в сердце Своем (Лк. 2:19, 51). Возрастая на глазах у Матери, Господь приобщал и Ее к Своему служению.

Дата добавления: 2015-07-26