Глава 22. Дэниел проснулся, задаваясь вопросом почему, чёрт возьми

Дэниел проснулся, задаваясь вопросом почему, чёрт возьми, у него такое ощущение, словно на его груди сидит слон.

Медленно повернувшись, он приподнял простынь, чтобы посмотреть на большие, фиолетовые кровоподтёки, которые окрасили его рёбра и бедро.

Парень дотронулся до головы и слегка поморщился, но всё было не так плохо. Он надеялся, что имплант не повредился ― и мог с уверенностью сказать, что пока ничего не шумело. Док говорил, что имплант сделан из титана, но Дэниел всё равно осторожничал. Но получив удар в лицо от того ублюдка, наверняка послало к чертям весь «осторожный» план.

Свесив ноги с кровати, Дэниел подождал, пока пройдёт обычное головокружение и тошнота, однако больше ничего не добавилось. Это было облегчением.

Натянув джинсы, он пошарил в своей сумке. Парень быстро осознал, что у него не осталось ни одной чистой футболки. И, чёрт возьми, его шапка была покрыта засохшей кровью. Он поморщился ― ему лучше попросить Лисанн показать, как работает их стиральная машина. Посмотрев на телефон, Дэниел заметил, что уже больше десяти утра. Он удивился, что никто до сих пор его не разбудил.

Проведя рукой по щетине, ему стало интересно, будет ли Лисанн против нее. После ее вчерашнего настроения, Дэниел предположил, что это вполне возможно. А, значит, ему лучше побриться. Боже, когда он стал таким неженкой?

Когда парень плелся в сторону ванной, Моника шла ему на встречу:

— О, Боже мой! Что случилось?

Дэниел ухмыльнулся ей.

— Тяжелая ночка, — ответил он, и оставил женщину в коридоре с широко открытым ртом.

Душ помог расслабиться, и он немного постоял, позволяя горячим струям воды успокоить болевшие, поврежденные мышцы. Дэниел повернулся и насладился ощущением того, как вода каскадом стекает по спине, а затем лениво по дрочил.

Легким шагом он направился на кухню, посмотреть есть ли что‒нибудь типа завтрака, и понял, что было ошибкой позволить Монике увидеть его голую грудь.

Гарри сгорбился над тарелкой с кашей, а родители сидели со скрещенными на груди руками.

— Дэниел, присядь пожалуйста, — сказал Эрни в учительской манере. — Я хочу знать, что произошло прошлой ночью. Моника сказала, у тебя огромные кровоподтеки. Ты участвовал в драке?

Дэниел прислонился к дверному косяку, игнорируя первую просьбу и тем самым, показывая наглость:

— Недопонимание. Всё нормально.

Эрни был взвинченным и раздраженным:

— Я не позволю тебе втянуть мою дочь… во что бы то ни было.

Дэниел ощетинился:

— Я не позволю, чтобы что-то случилось с Лисанн.

— Очевидно, что-то всё‒таки произошло. Сейчас, ты ― гость в нашем доме, поэтому, пожалуйста, потрудись вспомнить о правилах вежливости ― что бы мне не пришлось волноваться за неё.

Если бы Эрни не добавил последние несколько слов, Дэниел развернулся бы и ушел. Он глубоко вдохнул, признавая, что они оба желают Лисанн только добра.

— Мы наткнулись на парня, которого Лиса знает со школы и его дружков. Кто-то вмешался и остановил драку ― конец истории.

Эрни уставился на него с широко раскрытым ртом:

— Это был кто-то, кого Лисанн знает? Кто?

— Нас не представили, — уклончиво ответил Дэниел.

В эту минуту, Лисанн вошла на кухню, при этом выглядела напряженно, явно подслушав последнюю реплику Дэниела. Он почувствовал её прикосновение к своей руке, и улыбнулся ей.

— Кто это был, Лисанн? — гаркнул Эрни.

Она немного подпрыгнула, и Дэниел нахмурился:

— Грейсон Вудс.

Гарри резко поднял голову и вокруг стола внезапно наступила тишина:

— Сын Барри Вудса?

— Да.

— И он просто… решил ударить Дэниела? Без причины?

Лис закусила губу и посмотрела вверх на своего парня:

— Мы, эм, мы столкнулись с ним у Сони на вечеринке ко Дню Благодарения.

— И…?

— Пап, ты же знаешь какой Грейсон задира.

— Лисанн, я хочу знать, что произошло. Я играю в гольф с Барри Вудсом каждую неделю, ради всего святого!

— Да? — яростно воскликнул Дэниел, — Тогда передайте, что у его сына чертовски грязный рот, и он получил то, чего заслужил, когда я сломал ему нос.

Он вылетел с комнаты и был за дверью, на пол дороги от дома, когда Лисанн догнала его, немного запыхавшись.

Она схватила его за руку, вынуждая его замедлить шаг.

— Эй, — нежно сказала она, — Эй, всё нормально. Они просто волнуются.

Злость всё ещё пульсировала в теле Дэниела. С одной стороны, он понимал реакцию Эрни ― мудак, сын его друга, один из представителей золотой молодежи, но с другой стороны ― Дэниел взбесился, что всегда предполагалось, будто он один во всём виноват. Всегда аутсайдер. Он был достаточно честен с собой, понимая, что по большому счёту он сам создал такой образ, но чёрт возьми, неужели никого это не интересует?

Парень остановился, позволяя Лисанн обнять себя, в то время как он просто стоял там, и его ноздри раздувались от частого дыхания.

Её нежные руки коснулись его лица, и он посмотрел вниз, ей в глаза. Девушка поцеловала его, и парень немного расслабился.

— Пойдём. Давай вернёмся. Папа не это имел ввиду.

Дэниел глубоко вдохнул:

— Просто… просто дай мне минуту, ладно. Чёрт, я привык к сигарете.

— Ладно, вперёд. Я не против. Немного.

Дэниел криво улыбнулся:

— Не искушай меня.

— Почему нет?

— Потому, что я бросил, куколка.

Она не веря уставилась на него:

— Когда ты бросил?

— После Дня Благодарения ― за несколько недель до операции. Не думаю, что курение во время моего пребывания в больнице, было бы хорошей идеей.

Дэниел пожал плечами, стараясь, чтобы это прозвучало как что-то незначительное, потому что Лиса выглядела расстроенной тем, что не замечала этого на протяжении этих недель.

— О, — тихо произнесла она, — Это объясняет почему ты был таким раздраженным, — Лисанн посмотрела на него, — И прости, за моё плохое настроение вчера вечером. Эти дни месяца, — смущенно пробормотала она.

Дэниел улыбнулся и изогнул бровь:

— Да, я знаю.

Щеки Лисанн порозовели ещё больше:

— Откуда ты знаешь?

— Я могу посчитать дни в месяце, куколка. Кроме того, ты была такой стервой, что это было чертовски очевидно.

Парень улыбнулся, когда она легко хлопнула его по руке.

— Это − жуткое время, — сказала она, — Ты будешь здесь во время праздников, и мы не сможем, ты знаешь…

— Меня не волнует, что у тебя «эти дни», — Дэниел ухмыльнулся шокированному выражению на лице Лисанн и пожал плечами, — Я всегда хочу тебя, — его никогда не волновала подобная хрень. Чёрт, не для этого ли придумали секс в душе?

— Эм, я так не думаю, — краснея, сказала Лиса.

«Я тебя услышал» жестами показал он, и девушка нервно засмеялась.

— Туфли слона, — прошептала она в ответ, что заставило его улыбнуться.

Дэниел был разочарован, но не удивился, что она поставила «запрет» на секс до конца недели. Но он предположил, что, дав ей немного время, она передумает. В конце концов, парень надеялся на это.

Лисанн снова потянула его за руку:

— Готов вернуться?

Дэниел медленно выдохнул:

— Да, думаю, да.

— Как твои рёбра сегодня?

— Нормально.

Было и хуже, когда он ещё играл в футбол.

Они вернулись назад, держась за руки, и увидели Гарри, который сидел на пороге, дожидаясь их:

— Ты и правда сломал нос Грейсону?

— Да.

— Круто! Его все ненавидят.

Ответная улыбка парня исчезла, когда Моника внезапно появилась на крыльце.

— Пожалуйста, не поощряй его, Дэниел, — строго произнесла она, — Мы против насилия в этом доме, по какой бы то ни было причине.

Дэниел снова напрягся, и Лиса посмотрела на маму.

— В кухню, пожалуйста, — резко сказала она, — Мы собираемся во всём разобраться. Твой отец был готов вызвать полицию после того, как я рассказала ему в каком состоянии был Дэниел, когда я увидела его этим утром. Но мы понимаем, что за тем, что вы нам говорите, кроется намного больше, я думаю. Мой муж заслуживает знать всю историю, вам так не кажется?

Парень понемногу начал закипать от злости. Этот канун Рождества будет чертовски испорчен. Он мог уехать, но не хотел ставить Лисанн перед выбором ― особенно, если не был уверен, что она выберет его.

Дэниел последовал за Моникой на кухню, и с каменным выражением уставился на красное, от гнева, лицо Эрни.

Моника кивнула на пару стульев и Дэниел с Лисанн неохотно сели:

— Дочка, пожалуйста, расскажи нам, что произошло на вечеринке у Сони. Что привело к … событиям прошлой ночи?

Лиса вздохнула:

— В основном, Грейсон был груб со мной. Дэниел сказал ему замолчать. Он не послушался, поэтому Дэниел ударил его… и разбил ему нос.

— Что он сказал? — ахнула Моника.

Взгляд парня скользнул поверх головы его девушки, на её мать, но он не ответил.

— Лисанн? — казала мама.

— Мама, это правда смущает. Я не хочу повторять это.

— Я близок к тому, чтобы вызвать полицию! — прорычал Эрни, — Ты расскажешь нам, что он сказал!

— Хорошо! — закричала Лиса, — Он сказал: «Кто знал, что ты станешь такой сексуальной задницей». Дэниел сказал ему заткнуться, а потом… — её голос дрогнул. — А, потом он сказал: «Похоже, что эта нервная сучка наконец‒то раздвинула свои ножки перед кем‒то». Вот тогда‒то Дэниел и ударил его.

Слёзы заблестели в глазах Лисанн и парень обнял её за плечи, с непреклонным выражением на лице.

Моника прикрыла рукой рот, сузив глаза с выражением полного ужаса.

Эрни заметил опустошенное выражение жены, унижение Лисы и всё ещё присутствующую злость и негодование Дэниела. Он медленно поднялся и все взоры обратились к нему. Глубоко вдохнув, Эрни протянул руку парню своей дочери.

— Спасибо, — сказал он.

Посмотрев на него, Дэниел кивнул. Он отодвинул стул, чтобы иметь возможность подняться и перегнувшись через стол, пожал руку отцу своей девушки.

— Хорошо, — произнесла Моника, — Хорошо.

Лисанн тоже переполняли эмоции.

— Думаю, после всего, нам нужно выпить! — прохрипела Моника.

Дэниел надеялся, что она предложит ему пиво или, лучше Эрни откроет бутылку Джека, которую он не видел со Дня Благодарения, но вместо этого, Моника поставила чайник. Парень отказался от напитка и вышел на улицу, вдохнуть свежий воздух и остыть.

Лиса взяла себе холодный чай с холодильника и вышла на задний двор с парнем.

Дэниел изящно присел на траву, скрестив ноги, и достал жевательную резинку ― хотя, предпочёл бы сигарету.

Лисанн слегка толкнула его локоть, и он улыбнулся ей.

— Кстати, как ты узнал, что Родни − гей? — спросила Лиса, практически рассерженным тоном. — Я знаю его много лет, но даже не догадывалась. Ты же, после тридцати секунд знакомства, сразу всё понял. Как так?

Дэниел одарил её забавной улыбкой:

— Он оценивал меня в кафе.

Лиса поперхнулась холодным чаем:

— Что?! Он обнимал меня! Я думала, он меня оценивает?!

— Оценивал, куколка, наверняка думая «не эта юбка с этими туфлями».

— Что не так с моими туфлями?

Дэниел закатил глаза:

— Это метафора.

— Мне нравятся эти туфли, — пробормотала девушка, обращаясь сама к себе.

Дэниел откинулся на траве и прикрыл глаза:

— Я знаю, что ты смотришь на меня, куколка.

Почувствовав её руку на животе, Дэниел открыл глаза.

— Ты прекрасен, — сказала она.

Он удивленно моргнул:

— Ты тоже, детка.

— Нет, я серьёзно. Ты прекрасен снаружи и изнутри.

Дэниел нахмурился, где‒то глубоко в душе, чувствуя себя неуютно.

— Какие планы на сегодня? — спросил он, быстро меняя тему, — Мы можем пойти куда‒нибудь? Я не думаю, что смогу выдержать ещё немного родительского внимания ― хотя, мне нужно заняться стиркой.

Девушка поддразнила его, проведя рукой над поясом его джинсов:

— Ты снова собираешься командовать?

Брови Дэниела взметнулись вверх:

— Почему бы нам не пойти в твою комнату и не проверить?

Лисанн засмеялась:

— Ты когда-нибудь остановишься?

— А ты хочешь, чтобы я остановился?

— Нет, не очень.

Он ухмыльнулся:

— Хорошо.

— В любом случае, я уже отнесла твои вещи в стирку.

Парень удивленно на неё посмотрел, но явно был польщен этим:

— Я не ожидал, что ты сделаешь это, но спасибо.

Лиса смущенно улыбнулась:

— Ну, не привыкай к этому. Это только потому, что ты ― наш гость.

Он подмигнул ей.

— Мы можем уйти на пару часов, если тебе нужно сделать покупки или ещё что‒то. Мы дарим подарки утром, — она запнулась, — Не то чтобы я жду…

Дэниел поцелуем заставил её замолчать, и девушка не заметила, как чай выпал из рук на траву.

Остаток дня они провели спокойно, тихо и долго наслаждаясь кофе, прогуливаясь между прилавками магазинов. Город был полон людей, которые в последние минуты делали покупки, но Дэниел чувствовал себя будто в пузыре счастья, который окружал только его и Лисанн. И это определенно было хорошим местом.

Гарри охотно одолжил Дэниелу шапку, и отправился к другу. Было ясно, что ему не терпится рассказать всем, что Грейсону Вудсу надрали задницу.

Дэниел всё ещё был поражен, что Эрни пожал ему руку и поблагодарил. Это было чем‒то, от чего голова шла кругом, а ведь день только начался.

Но он все равно не ощущал умиротворение в доме Лисанн. Да, её родители могли проявлять, своего рода, удушливую опеку, и парень снова подумал о своём собственном жилье, где они с Лисанн могли бы быть наедине. Это побуждало найти где‒нибудь такое место, даже если это означало жить на одних макаронах следующие несколько лет.

Дэниел принял решение, вернуться назад за несколько дней до Нового Года и узнать, как идут дела. Они не обсуждали, как долго он пробудет у Лисанн на каникулах, но парень чувствовал, что она не обрадуется, если он уедет раньше. Несмотря на это, поиски собственного жилья были важнее.

Было странно осознать, что он думал об этом, как о «их» жилье. Конечно, он не ожидал, что Лисанн переедет. Но даже если Дэниел и пытался отказаться от этой идеи, то другая его часть говорила «да», это именно то, чего он хочет. Парень обдумал эту идею. Не в этом году, конечно. У Лисы есть комната в кампусе, но может на следующий год? Он хорошо представлял, что Моника и Эрни подумают об этом, но Лисанн не всегда делает то, чего им хочется.

Чем больше он об этом думал, тем больше ему нравилась мысль о совместном проживании, делить друг с другом мир. Это было волнующе и чертовски пугающе. Сделает ли она это? Будет терпеть его? Будет жить с его панковской задницей? Дэниел глубоко вдохнул, и девушка внимательно на него посмотрела:

— Ты в порядке? У тебя болят рёбра?

Чёрт, он не привык к тому, как она смотрела на него, думая, что у него что-то болит.

— Нет, я в порядке, куколка. Просто думал, как мило ты будешь выглядеть в моём подарке на Рождество.

Лиса восторженно улыбнулась, и её кожа покрылась едва заметным румянцем:

— Ты купил мне что-то из одежды?

— Да.

— У нас есть семейная традиция, утром мы все садимся вокруг рождественской елки и обмениваемся подарками.

— Это будет интересно, — приподнимая брови, ответил Дэниел.

— Почему? — подозрительно, спросила Лисанн.

— Скажем так, это что-то, я хочу, чтобы ты надела для меня, — парень подмигнул ей.

— Оу.

— Да.

Лисанн на минуту задумалась:

— Может тебе следует подарить его мне до того, как мы сядем вокруг елки.

Дэниел улыбнулся.

— Я намереваюсь так и сделать.

— Но у нас не будет секса потому что, ты знаешь…

— Уверена, что не могу переубедить тебя?

— Эм, нет! — воскликнула она, сморщив нос. — Это ужасно!

Дэниел серьёзно посмотрел на девушку:

— Нет ничего ужасного, если это касается тебя, куколка. Я всегда хочу тебя.

Лисанн неуверенно посмотрела на него:

— Правда?

— Всегда, — прошептал он, и для них двоих было понятно, что он имел в виду.

Они смотрели друг на друга до тех пор, пока Дэниел не запечатлел нежный поцелуй на ее губах, затем, с довольной улыбкой, отстранился.

Они вернулись домой, когда Моника и Эрни собирались на вечерние обрядовые песни в местной церкви.

— Гарри дома, — сообщила Моника, посылая ясное сообщение с горящими предупреждениями, украшенными шариками.

— Конечно, мам, — сказала Лисанн, округлив глаза.

Дэниел ухмыльнулся:

— Хорошего вечера, Моника, мистер Маклейн.

— Можешь называть меня «Эрни» сынок, — сказал отец Лисанн, улыбаясь каменному выражению на лице Дэниела.

— Вау! — воскликнула Лисанн, когда двери закрылись за родителями, — Тебе стоит бить Грейсона Вудса гораздо чаще!

— Только пусть даст мне чертов шанс, — прорычал Дэниел, мгновенно теряя хорошее настроение, — Ублюдок.

— Эй, это же Рождество! Будь добрым ко всем!

— Только не к этому ублюдку.

Чёрт возьми, ни за что!

— Если я позволю тебе поцеловать меня, у тебя поднимется настроение?

Дэниел изогнул бровь:

— Если ты позволишь мне? Хочешь сказать, что остановишь меня, если я сделаю это? — сжав её бёдра, провел языком вдоль шеи Лисанн и прикусил мочку уха.

— Возможно, я позволю тебе сделать это, — тяжело дыша, согласилась Лисанн.

— О, чёрт!

— О, чёрт! Вы, ребята, собираетесь заниматься этим всю ночь? Я тоже здесь живу, — несчастно воскликнул Гарри.

Глаза Дэниела скользнули по горе еды, которую нёс Гарри, и загорелись:

— Придержи эту мысль, куколка, я чертовски голоден.

Для Дэниела, это был лучший канун Рождества за последние два года. Конечно, было бы ещё лучше, если бы он смог уговорить Лисанн раздеться, но чувствовать её тело, прижатое к нему, пока они смотрели телевизор, тоже было довольно неплохо. Холодильник трещал по швам, заставляя его глаза лезть на лоб. Лиса определенно была права, обещая, что Моника откормит его.

Затем последовала длительная вылазка в комнату Лисанн, которая прервалась только, когда её родители вернулись из церкви.

Дэниел направился в комнату для гостей и открыв дверь, остановился. Всё его белье было высушено и аккуратно сложено на кровати. Наверняка Моника сделала это, потому что он полностью забыл об этом, пока они с Лисанн гуляли по городу.

Дэниел почувствовал тепло в груди, это ощущение было новым для него. Иметь кого‒то, кто бы вот так заботился о тебе ― этого давно не было.

Присев на кровать, парень уставился на одежду, устало потирая лоб. Вдобавок к тому, что куколка не хотела трахаться ― его тело болело от полученных ударов, а голова пульсировала. Последние двадцать четыре часа были напряженными. Было что-то особенное в том, как семья Лисанн собиралась вместе ― банальная опека Моники и Эрни, но Дэниел видел, что это делало их сильнее. Куколка была такой сильной. Каждый раз, думая, что она отступит, девушка чертовски его удивляла.

Вся её семья удивляла его. Их правила раздражали, а двойные стандарты были смешными, но они были семьёй и заботились друг о друге.

Достав телефон, Дэниел отправил сообщение Зефу, впервые после их ссоры.

Д: Счастливого Рождества, засранец. Береги себя. Д

Он отправился в ванную почистить зубы и получить необходимую для него «разрядку».

Вернувшись в комнату, парень посмотрел на телефон, но ответа не было.

Вне зависимости от того, что засранец Зеф вытворял, а глупый идиот вытворял много чего, он ‒ семья. Если это ещё что-то значило.

Дэниел разделся и устало забрался в постель, наслаждаясь ощущением чистых простыней на его голой коже.

Он спал беспокойно, каждый раз просыпаясь, переворачиваясь на ту часть тела, которая болела. Ему снился Зеф, стоявший в одиночестве в лесу с плотно зашитыми глазами.

Дэниел проснулся, с дико бьющимся в груди сердцем, и увидел, стоящую над ним, испуганную Лисанн.

— Ты в порядке? — выдохнула она.

— Чёрт, прости. Плохой сон, — протерев руками глаза, сел, быстро перезагружая мозг. — Эй, Счастливого Рождества! Или может это хороший сон ― сексуальная женщина приносит мне кофе в постель Рождественским утром. Да, наверное, сон ― моя жизнь не может быть настолько хорошей. Мне нужно прикоснуться к тебе, чтобы удостовериться, что ты настоящая.

Парень запустил руки под ночную рубашку Лисанн, и она чуть было не разлила кофе.

— Прекрати! — прошипела она.

— Да, ты настоящая. Куколка любит покричать на меня. Это, в каком‒то смысле, заводит меня, — откинув простынь, он посмотрел вниз на свой утренний стояк, — Да, определенно заводит.

— Ты такой плохой! — фыркнула девушка, а он ухмылялся ей.

Лисанн ухитрилась поставить кофе в безопасное место, прежде чем он притянул её для рождественского поцелуя.

— Я не почистила зубы! — простонала она.

— Также, как и я, детка, — и начал посасывать кожу на её шее за ухом.

На этот раз её стон означал что-то совершенно другое, но только Лисанн могла его услышать.

Она отстранилась, ради своего же блага, потому что была близка к тому, чтобы возбудиться.

— Прекрати! Предполагается, что я не должна быть здесь, помнишь? И в любом случае, твои синяки выглядят ужасно. Они болят?

— Я думал, тебе нравится, когда я так выгляжу, Лис, — хихикнул он.

— Знаешь, иногда ты типичный парень.

— Говорил тебе раньше, куколка. Я − мужчина.

Его жесткий поцелуй подтверждал это:

— Эй, у меня есть подарок для тебя.

Перегнувшись через край кровати, Дэниел пошарил под нею ― прекрасно зная, что предоставляет ей прекрасный вид на свою голую задницу ― и достал подарок.

— Сам упаковал его, — гордо заявил парень, показывая оберточную бумагу и хлипкий бант так, если бы он был от Тиффани.

Лиса подняла крошечную коробочку и боролась со скотчем, пока не порвала бумагу в клочья, практически крича от разочарования. Наконец‒то, она извлекла клочок серебристой материи. Лицо покраснело, как только она поняла, что это был самый крошечный ремень, который она когда‒либо видела ― треугольник спереди, был самой значительной частью. Девушка присмотрелась. Да, она правильно разглядела ― на крошечном треугольнике серебристой материи, изображена белая омела.

— Надень его для меня сегодня, — хрипло сказал Дэниел, — я смогу целовать тебя под омелой, когда ты захочешь.

Он наблюдал, как Лисанн сглотнула и молча кивнула.

Услышав стук в дверь, она резко повернула голову. Девушка сжала ремень в кулаке, когда Моника заглянула внутрь.

— Я просто принесла Дэниелу кофе, — пробормотала Лиса, её лицо всё ещё горело.

Дэниелу показалось, что Моника постаралась не рассмеяться, когда серьёзно кивнула:

— Я вижу. Счастливого Рождества, Дэниел. Завтрак через двадцать минут.

— Я буду там, — радостно сообщил он.

Лисанн последовала за мамой из комнаты:

— Счастливого Рождества!

Парень ухмыльнулся сам себе.

Приняв душ и избавившись от утреннего стояка, который определенно не исчез во время визита Лисанн в её милой коротенькой ночной рубашке, он постучал в дверь Гарри и заглянул в комнату.

— Эй, мужик. Счастливого Рождества, — Дэниел бросил толстый журнал на кровать Гарри, — Не открывай его, если поблизости родители.

Он закрыл дверь, улыбаясь от вида каменного выражения на лице Гарри. Малой точно узнает много полезного, из рождественского выпуска Swank. Дэниел потратил приятных пол часа решая, что подарить Гарри на Рождество. В последнюю минуту, он добавил Playboy. Вы должны уважать классику.

Парень вошел в кухню, где Моника и Эрни обнимались.

— Счастливого Рождества, предки, — громко воскликнул он, ухмыляясь, когда они отстранились.

Моника выглядела взволнованной, а Эрни просто предложил взять свежие фрукты и кашу. Дэниелу не нужно было повторять дважды. Еда в доме Маклейнов была невероятной ― удивительно, что никто из них не был размером с буйвола.

К тому времени, как он закончил, ни Лисанн, ни Гарри не появились. Он надеялся, что они оба были заняты своими подарками. Нет, лучше выбросить это дерьмо из головы, если он начнёт думать про куколку и этот ремешок, то будет ходить с тремя ногами.

Вместо этого, он предложил Монике помощь в чистке картошки, но после того, как он почти срезал несколько слоев кожи вместе с картофельной кожурой ― что вызвало крайне громкую реакцию, которая заставила Монику поморщиться ― она отправила его делать работу полегче и с меньшим риском, раскладывать стол.

Остальные Маклейны появились, когда большая часть работы была сделана. Очевидно они уклонялись от любой работы, которую Моника давала. Дэниела это не волновало. Это было настоящее первое Рождество за два года ― и он наслаждался им.

Парень крепко обнял Лисанн, не беспокоясь, что её семья наблюдала. Она немного скривилась, но быстро обняла его в ответ, и бросила предупреждающий взгляд.

— Сейчас мы обменяемся подарками, — воодушевленно сказала Моника, и все направились в гостиную.

Дэниел добавил только два подарка к небольшой кипе под деревом: книга Льюиса Гризарда для Эрни, и CD Рея Ла Монтага для Моники.

Моника была несдержанна в своей благодарности.

— О, я люблю Роя! Под его песни мне хочется станцевать на кухне, пока я готовлю обед. Спасибо, Дэниел, ты очень внимателен, — она крепко обняла его и поцеловала, пока он неподвижно сидел, всё ещё переваривая информацию о том, что у Моники есть чувство ритма.

Эрни проворчал свою благодарность, но, тем не менее, выглядел довольным.

Моника посмотрела на Лисанн.

— Что Дэниел подарил тебе, дорогая?

Дэниел ответил вместо неё:

— Лис и Гарри уже получили свои подарки.

Мудро, старшие Маклейны не интересовались подробностями.

Лисанн взяла его за руку и легонько сжала.

— Мне нравится мой подарок, — прошептала она.

Он подмигнул ей:

— А ты…?

Она кивнула и Дэниел в ту же минуту пожалел о том, что спросил, потому что его член молил присоединиться к вечеринке.

— Эм, это тебе. Я не знаю, понравится ли.

Она протянула ему подарок, которым являлась книга. Развернув бумагу, парень нахмурился, не узнавая ни названия, ни автора.

— Это автобиография Эвелин Гленни[15]. Она ‒ первоклассный ударник ― и она тоже глухая, — сказала Лисанн.

Дэниел почувствовал, что все смотрят на него.

— Спасибо, куколка, — тихо сказал он, целуя её волосы.

Моника и Эрни передали парню пакет и Дэниел, переполненный любопытством, открыл его. Вряд ли Swank. Он не мог сдержать широкую улыбку, увидев заглавие.

— Серьёзно? Подписка журнала American Iron? Это здорово! Спасибо!

Он радостно пролистал журнал о мотоциклах.

Гарри подарили новые игры для Xbox, а Лисанн восхищалась новым современным смартфоном.

— Вау! Спасибо, мама! Спасибо, папа!

Обед был нечто ― настоящий, южный, особенный с сельской ветчиной, зеленью, хрустящим печеньем, картофелем приправленным подкопченной голенью, томатный пудинг, запеченный сладкий картофель и клюквенный соус, который подавался с тыквенным пирогом, и трехслойный желтый торт с сахарной глазурью из шоколада и покрошенных апельсиновых долек.

Дэниел объелся до коматозного состояния, и Лисанн легла рядом с ним на диван, постанывая и держась за живот.

— Я съела слишком много, — застонала девушка, забыв, что Дэниел не мог прочитать по губам с этого угла.

Но он узнал её обычное поведение и нежно принялся массажировать живот.

Они провели остаток дня за просмотром телевизора, пока Моника не напомнила им, что так как она готовила, они должны всё прибрать. Не переставая бурчать, Лисанн мыла посуду, Дэниел вытирал её, а Гарри раскладывал по местам.

Дэниел остановился с кухонным полотенцем в руке, когда его телефон завибрировал.

Лисанн дотронулась до него, и он посмотрел на неё.

— Зеф?

Он покачал головой:

— Нет. Друг.

— Кто?

— Кори.

Он изогнул бровь, зная, что Лисанн прочитала все сообщения Кори на его мобильном телефоне.

Лисанн поджала губы:

— Что ей нужно?

Дэниел недоверчиво посмотрел на неё:

— Пожелать мне Счастливого Рождества. Хочешь посмотреть?

Лисанн правда, правда хотела увидеть сообщение, но она не доставит ему удовлетворение узнать об этом.

— Нет. Все в порядке. Мне все равно, — с презрением, воскликнула девушка.

Дэниел чувствовал раздражение, но понимал её. Он поделился чем‒то важным с Кори и оставил Лисанн в неведении. Она была вправе чувствовать тревогу в отношении другой женщины. Чёрт, если бы можно было изменить ход событий, он хотел бы все сделать по‒другому.

Парень подавил раздражение:

— Куколка, она подруга, это всё. Ты можешь встретиться с ней, если захочешь, и увидишь всё сама. Она больше, как сестра.

— Но ты спал с ней, — прошипела Лисанн.

Спокойствие Дэниела быстро дало трещины:

— Ради всего святого, это было, когда я был ребёнком. Мой член был вдали от нее больше трех лет!

Краем глаза он заметил, что Гарри выскользнул из кухни. Парень не винил его ― он хотел сделать то же самое.

— Ты снова хочешь с ней встретиться?

— Ну, да!

— Тогда отлично! — резко ответила она, — Иди к ней! Посмотрим, будет ли мне до этого дело!

Дэниел сдался прежде, чем окончательно взорвется, и вышел из комнаты.

Поднявшись наверх, он принялся складывать вещи в сумку, но потом вспомнил, что не сможет сесть на автобус домой до следующего утра.

Расстроенный, он взял телефон и отправил короткий ответ Кори, а другой Зефу. От брата ничего не было слышно и Дэниел волновался.

Дверь открылась, он посмотрел вверх и увидел Лисанн, готовую расплакаться.

— Прости, — прошептала она.

Он выдавил слабую улыбку:

— Всё хорошо, что хорошо кончается.

Её взгляд опустился к его сумке, и её губа задрожала:

— Ты уезжаешь?

Он медленно кивнул:

— Да, утром мне нужно вернуться.

— Ты злишься на меня?

— Немного, — честно признался он, — Но не поэтому я уезжаю. Мне нужно заняться поиском жилья.

Лиса выглядела так, словно не поверила ему:

— Мне правда очень жаль, что я была такой сукой.

Парень потёр лоб:

— Да, ты была, но не волнуйся об этом.

— Просто… ты рассказал Кори об операции, и не сказал мне. Я просто… — она не могла закончить фразу, боясь, что если скажет, о чём думает, то потеряет его.

— Эй, иди ко мне.

Девушка присела рядом с ним, и он обнял её, не говоря ни слова, они оба были в каком‒то тихом и умиротворенном месте ― до тех пор, пока вспышка ревности не утихла.

Лисанн нежно отстранилась, чтобы посмотреть на него:

— Тебе правда нужно ехать? Останься ещё на один день. Пожалуйста?

Дэниел покачал головой:

— Нет, тебе нужно провести немного времени с предками, а мне нужно уладить дела.

— Но мы будем вместе встречать Новый Год?

— Конечно, куколка. Где же ещё я захочу быть?

Она счастливо улыбнулась:

— Ты хочешь вернуться сюда?

Парень поморщился:

— Возможно. Посмотрим, как будут обстоять дела.

Его слова немного успокоили её.

Они сидели на разных краях кровати и тихо разговаривали, когда Моника постучала в дверь и сказала, что Лисанн пора отправится в свою комнату.

На следующее утро, настроение утратило атмосферу легкости предыдущего дня. Лисанн выглядела подавленной, размазывая овсянку по тарелке, и Дэниел чувствовал её напряжение.

Моника и Эрни казалось были удивлены его скорым отъездом, а Гарри бросал на сестру злые взгляды, обвиняя её в том, что у них с Дэниелом сорвался день на игровых автоматах.

Парень был рад, что Лисанн не упоминала о том, что он искал квартиру ― ему не нужны расспросы.

Лисанн отвезла его на автобусную станцию, и они провели последние несколько минут, тесно прижавшись друг к другу, отчаянно нуждаясь в необходимости прикоснуться, что удивило обоих.

Наконец‒то, объявили отправку автобуса и Дэниел занял место в конце, ощущая странное чувство, которое сдавило грудь, когда он помахал Лисанн, которая выглядела очень молодой и маленькой, помахав в ответ.

Когда автобус скрылся из виду, Лисанн дала волю слезам. Она была уверена, что в его раннем отъезде была её вина, и проклинала свои гормоны за то, что накричала на него без причины.

Когда до неё дошла бессмысленность глазеть на удаляющийся автобус, она заставила себя вернуться в машину и отправить ему сообщение.

Л: Уже скучаю по тебе. Не могу дождаться Нового Года. Ла хх

Но единственный ответ, который она получила, был подмигивающий смайлик.

Дата добавления: 2015-07-18