Медведева И. Б. 5 страница

А вот пример ловушки ложного знания. Родители с мла­денческого возраста пугают маленькую девочку бабаями. «Будешь себя плохо вести — придет бабай плохой, бабай страшный, он заберет тебя, а потом съест», — говорят они.

И вот в семью собирается приехать погостить родствен­ник из Узбекистана, которого зовут Бабай. Девочка напугана до смерти. Она с ужасом ожидает появления бабая, бабая страшного, бабая плохого, который заберет ее и съест.

Сколько бы ей теперь ни объясняли, что этот бабай — совсем другой — хороший, добрый бабай, ребенок этому так до конца и не поверит. Девочка, попавшая в ловушку ложного знания, в ужасе вжимается в стену или убегает, увидев гос­тя, и он чувствует себя неловко, не понимая, чем он вызыва­ет такую неприязнь.

Большинство людей постоянно находятся в ловушках ложных знаний. Множество ловушек ложного знания фор­мируется в детстве, и даже если во взрослом состоянии чело­век на рациональной основе изменяет свое мнение по поводу внушенных ему в детстве вещей, мало кому удается избежать подсознательного попадания в те же самые силки. Так, чело­век, которому с детства внушили, что мотовство и расточи­тельность — смертный грех, даже приобретя огромные бо­гатства, будет дрожать над каждой копейкой, хотя разум мо­жет говорить ему, что в этом больше нет смысла, что денег ему хватит с лихвой даже на несколько жизней.

Женщина, усвоившая с детства, что ее долг — посвя­тить себя мужу и детям, может чувствовать стыд и вину, де­лая что-то для себя, что нравится лично ей. Она будет подсоз­нательно обвинять себя в эгоизме и черствости и не изба­вится от этих чувств, даже когда дети вырастут и перестанут нуждаться в ее заботе.

В ловушку действия заманивает человека чиновник, ко­торый, в момент, когда посетитель заходит к нему в кабинет, с очень серьезным и сосредоточенным видом пишет что-то в бумагах. Скорее всего, он лишь старается произвести впе­чатление занятого важными делами ответственного работ­ника, не расположенного тратить свое время на всякие пус­тяки, поскольку вряд ли чиновник всерьез способен заняться работой в одно-двухминутную паузу между посетителями.

Искусство расстановки психологических ловушек в со­вершенстве освоили астрологи, предсказатели будущего и гадалки. Обычно они используют ловушки слабостей — жад­ности, страха и т. д. или ловушки совпадений.

Ловушка совпадений заключается в произнесении об­щих фраз, которые можно применить к кому угодно, но чело­век, отыскивая совпадения, тут же находит прямые аналогии со своей собственной жизнью и убеждается в действенности предсказаний.

— Ну-ка предскажи мне что-нибудь, — попросил я.

— Ты кто по знаку? — с важным видом поинтересовал­ся Учитель.

— Лев, — с гордостью произнес я.

— Лев — это символ величия и силы, — начал импро­визировать Ли. — В твоей жизни бывали сложные периоды, когда тебе приходилось прикладывать все свои силы для того, чтобы победить обстоятельства и вырваться вперед, но ты оказывался на высоте и достигал впечатляющих результа­тов, хотя, бывало, случались и неудачи. Однако у тебя впере­ди еще один сложный жизненный этап, и ты будешь нахо­диться на грани того, чтобы бросить все и пересмотреть все свои основные жизненные ценности. Тебе надо будет успо­коиться и восстановить свои силы. Поскольку ты не сможешь составить полного представления о том, что происходит, это отсутствие ясности в мыслях может отсрочить разрешение некоторых, к счастью не самых серьезных, проблем.

Будут моменты, когда ты испытаешь всплеск оптимиз­ма в связи с обещаниями, которые тебе будут давать другие люди, но ты должен помнить, что не всем можно доверять. Как следует продумывай все свои идеи. Поспешность реше­ний может здорово тебе навредить.

Тебе приходилось испытывать любовные разочарования, но тебе удавалось и зажигать любовь в женских сердцах. Иногда тебе нравится спорить, но для тебя было бы лучше избегать выяснения отношений с женщиной, которую ты любишь, поскольку ссоры способствуют охлаждению отно­шений и готовят почву для недоверия и ревности.

У тебя будет период трения и напряжения на работе, но ты преодолеешь его и добьешься успеха. Недостаток жизнен­ных сил, который ты будешь время от времени испытывать, невозможно будет восполнить с помощью медикаментов, но правильное питание и регулярные физические упражнения помогут тебе стать сильным и энергичным. Мне продолжать?

— Не стоит, — рассмеялся я. — Я уже готов заплатить тебе червонец за столь исчерпывающую информацию. Из тебя вышел бы великолепный астролог.

— И не только астролог, — гордо приосанился Учитель и заговорил, подражая рекламному агенту: — Любые разде­лы черной и белой магии, — к вашим услугам ясновидящий астролог-целитель номер один Советского Союза. Любые ваши проблемы будут разрешены за 24 часа, какими бы слож­ными они ни были. Со стопроцентной гарантией! Приворот и отворот, присушка и отсушка, счастливое избавление от со­перников и соперниц, помощь в работе, повышении благосос­тояния и любви, снятие дурного глаза. Прочистка чакр и от­крытие третьего глаза и отверстия Брамы! Общение с духа­ми умерших родственников, знаменитых людей и домашних животных! Хиромантия, физиогномика, гадание на свече, хру­стальном шаре, кофейной гуще и курином бульоне! Разреше­ние кармических проблем и разрубание кармических узлов! Лечение кристаллами и талисманами, восстановление и уве­личение сексуальной потенции до уровня атомного реакто­ра, а также все, что пожелает ваша душа. Все за 24 часа и все со стопроцентной гарантией!

— Забавное сочетание — астролог-целитель, — сказал я. — Я сейчас понял одну вещь. Мне всегда казалось стран­ным, как вполне здравомыслящие люди с высшим образова­нием верят в самую несусветную мистическую чушь, но те­перь, когда ты объяснил, как легко человек попадается в пси­хологические ловушки, расставленные другими, или в свои собственные психологические ловушки, как возникают бо­лезни духа и как они становятся основой болезней тела, я вдруг осознал, что вся эта околомистическая компания ма­гов, гадателей, астрологов и предсказателей в определенной степени паразитирует на болезнях человеческого духа. С од­ной стороны, они могут использовать человеческие слабости для личной выгоды, но, с другой стороны, они могут играть роль своеобразных психотерапевтов, так что сочетание аст­ролог-целитель может быть вполне оправданным.

— Ты попал в точку, — подмигнул мне Учитель. — Че­ловек, лишенный спокойствия и ясности духа, инстинктивно стремится восстановить эту ясность, но он не знает, как это сделать, или не имеет необходимого запаса воли и устремле­ния для достижения внутреннего равновесия. Самое простое и всем доступное средство восстановления гармонии — об-

ращение к услугам тех, кто называет себя экспертами в дан­ной области.

Не думай, что все астрологи, гадалки и предсказатели — намеренные обманщики и что их деятельность так уж вредна или бессмысленна. То, что сейчас стало профессией психотерапевта, раньше было работой колдуна, астролога, гадалки или священника.

Что раньше делали люди, чтобы облегчить бремя своей совести или принять важное решение? Они шли на исповедь или за советом к священнику, и если священник был добрым и проницательным человеком, научившимся читать в людс­ких сердцах, он действительно врачевал болезни их духа.

Сейчас мы живем в стране атеистов. Атеист не может пойти на исповедь к священнику, и он обращается к астроло­гии или к магии, к гаданиям или к оккультным наукам. В ос­нове всего этого лежит то же самое инстинктивное стремле­ние избавиться от болезней духа, от страха и неуверенности в себе, от боли, чувства безнадежности или бессмысленнос­ти своего существования, сомнений и угрызений совести. Люди не просто попадаются в психологические ловушки — они летят на них, как мотыльки на свет, поскольку обычно именно психологические ловушки помогают им избавиться от сомнений и сожалений, от угрызений совести и страха.

Проще всего сказать, что твоя судьба складывается имен­но таким образом, поскольку на нее влияют звезды или пла­неты. Конечно, кое-что зависит и от тебя, но твоя воля к при­нятию решений — ничто перед могучим предопределением звезд.

Если тебя преследуют неудачи — это не твоя вина, — просто кто-то наслал на тебя порчу или в детстве сглазил тебя, или, может быть, в прошлой жизни ты был гиеной, слопавшей выпавшего из гнезда птенца, и теперь у тебя дурная карма.

Но главное — не то, истинное или ложное знание прода­ют тебе маги, астрологи или священники, главное — чтобы их действия приносили облегчение.

— Но если большинство из того, что они делают и гово­рят, — полная бредятина? — спросил я. — Разве в конечном итоге это может оказать действенную помощь? Я не пони­маю, почему такое распространение получили именно стран­ные, примитивные и далекие от реальности вещи, в то время как об учениях, подобных Шоу-Дао, почти ничего не известно?

— Ты никак не избавишься от юношеского максима­лизма, — покачал головой Ли. — Представь себе, что ты слышал, что в Соединенных Штатах есть частная клиника, в которой врачи делают уникальные в своем роде операции на позвоночнике и парализованные люди начинают ходить. А теперь представь, что ты живешь в маленьком провинциаль­ном советском городке, у тебя была травма позвоночника и ты наполовину парализован. Ты все равно будешь вынужден обращаться к местным врачам, и они будут прописывать тебе лекарства, которые облегчат твои боли, они назначат тебе какие-то физиотерапевтические процедуры или курс масса­жа для поддержания тонуса пораженных мышц. Ты всегда обращаешься к тому, что близко и доступно, хотя, возможно, ты знаешь, что где-то существует нечто, что действительно могло бы помочь тебе самым радикальным образом, но, увы, ты никогда не сможешь воспользоваться этой возможностью.

В случае, когда человек, например, не может принять важное решение, хороший астролог или гадалка, читая скры­тые желания в его душе, смогут дать ему желаемый совет или ободрить его, вселив в него уверенность в благоприят­ном исходе, избавив его таким образом от нервозности и со­мнений.

— Нечто подобное произошло с моей знакомой, — ска­зал я. — Она занималась не совсем легальным бизнесом, и у нее появилась возможность войти в одно дело, которое, с одной стороны, могло принести огромные доходы, но с другой сто­роны, могло оказаться слишком рискованным. И, хотя она чувствовала, что все должно пройти успешно, ее постоянно одолевали сомнения, так что она даже начала страдать бес­сонницей. Тогда она пошла к гадалке, и гадалка, естественно, не посвященная в детали, предсказала ей, что дело, которым она собирается заняться, увенчается полным успехом и при­несет ей богатства. Моя знакомая перестала сомневаться, к ней вернулся сон, и, действительно, все прошло более чем благополучно.

— Часто людям надо лишь получить подтверждение тому, что они следуют правильным путем, поскольку в глу­бине души они уже приняли решение, но боятся или не хотят принять на себя ответственность за это решение. В подоб­ных случаях астролог или гадалка лишь помогают человеку избавиться от сомнений и неуверенности в себе, хотя не всем везет так, как твоей знакомой, и нередко опытные гадалки дают советы в такой форме, что их можно трактовать как угодно, и человек, трактующий их, попадает в психологичес­кую ловушку ожиданий.

— Я помню, как в детстве на меня произвела огромное впечатление история, которую я прочитал у Геродота, — ска­зал я. — Там Крез, царь Лидии, собираясь затеять войну с Персией, отправился к Дельфийскому Оракулу, чтобы узнать, выйдет ли он победителем из этой войны. Дельфийский Ора­кул дал великолепный ответ. Он сказал: «Если ты направишь свои войска в Персию, великое царство падет».

Уверенный в себе Крез, дотоле не знавший поражений, ни секунды не сомневаясь, решил, что падет царство его про­тивника, а он вкусит триумф победителя. Только когда войс­ка Креза были разбиты наголову, а сам он попал в плен и был приговорен к смерти, он осознал, что слова Оракула имели двоякое толкование и что должно было пасть его собствен­ное царство.

— Вот тебе еще один пример того, как опасно попадать в свои собственные психологические ловушки. Но все мно­гозначные и универсальные толкования европейских предска­зателей — ничто по сравнению с широчайшим простором для воображения, представляемым гаданием по Книге Перемен. Толкования ее предсказаний содержат в себе все мыслимые и немыслимые психологические ловушки. Китайцы всегда были мастерами неопределенных предсказаний.

— Но почему тогда гадания по Книге Перемен были так знамениты? — спросил я. — С их помощью действительно можно было предвидеть будущее или нет?

— И да, и нет, — ответил Ли. — Гадание по Книге Пе­ремен — это искусство, доступное немногим. Искусных га­дателей можно пересчитать по пальцам, так же как действи­тельно искусных врачевателей. То, как при традиционном гадании расположатся стебли тысячелистника, образующие триграммы или гексаграммы, — это еще не ответ — это не­кое направление, ведущее в глухую и неизведанную местность, наполненную ловушками и миражами. Тот, кто умеет избе­гать ловушек и обманчивых иллюзий, тот, кто сформировал в себе чувство срединного пути и развил искусство баланси­рования на спине ветра, отыщет в этой местности свой един­ственно правильный путь, свой единственно правильный от­вет, но подобному человеку не нужно прибегать к гаданию, чтобы знать, что делать.

— Мне встречались люди, — сказал я, — которые, зат­рудняясь принять решение, отдавались на волю судьбы, под­брасывая в воздух монетку, и в зависимости от того, выпа­дет орел или решка, поступали тем или иным образом.

— Это как в анекдоте, — улыбнулся Ли. — Собрались мужики и решают, что делать. Спорят, спорят, ни к какому решению прийти не могут — и решают бросить монету. «Если выпадет орел — напьемся в стельку, — договариваются они.

— Если выпадет решка — отправимся по бабам, если монета упадет на ребро, пойдем в кино, а если монета зависнет в воздухе — тогда уж, ничего не попишешь, придется рабо­тать».

— Почти, — рассмеялся я. — Но один мой знакомый поступал иначе. Если монета говорила ему сделать одну вещь, он делал нечто другое.

— «Спроси у женщины и сделай наоборот», — процити­ровал Учитель. — Этот твой друг попадался в психологи­ческую ловушку противоречий. Ему казалось, что, поступая «наперекор судьбе», он утверждает свою индивидуальность и независимость, но на самом деле он демонстрировал тая­щуюся в его душе жажду противоречия.

— Ты упомянул, что болезни духа становятся болезня­ми тела, — напомнил я. — Есть пословица: «В здоровом тебе

— здоровый дух». Как ты считаешь, что на самом деле пер­вично, а что — вторично: болезни духа или болезни тела?

— На этот вопрос невозможно дать однозначный от­вет, — сказал Учитель. — Бывают дети с врожденными урод-

ствами, люди могут искалечить тело, попав в аварию, или они могут заболеть, подхватив инфекцию, но если человек родился здоровым и живет в более или менее приемлемых для выживания условиях, если совершаемые им в силу необ­ходимости действия не доводят его до истощения, его физи­ческое состояние в гораздо большей степени зависит от со­стояния его духа, чем состояние его духа — от физического состояния.

Болезни духа проявляются в слабостях, а потакание сла­бостям разрушает здоровье. Подумай, например, о заядлых курильщиках. Они прекрасно знают, что курение убивает их легкие, но тем не менее они продолжают курить. Пристрас­тие к сигарете — следствие болезни духа — слабости и без­волия, становится основой для болезней тела.

То же самое относится к неправильному питанию, к сек­суальной неразборчивости или к тяге к алкоголю.

Заболевания духа — тревожность, скрытые страхи, не­уверенность в себе или чувство вины — порождают напря­жения в соответствующих участках тела. Эти напряжения препятствуют свободной циркуляции энергии, возникают об­ласти застоя, болезненные зоны — города и крепости, и от­туда болезнь распространяется дальше — вширь и вглубь — в мышцы, внутренние органы и кости.

Одной из проблем современной медицины является то, что врачи прописывают средства против болезней тела, за­бывая в то же время о болезнях духа. Эти средства приносят облегчение и на время устраняют симптомы, но корень бо­лезни, пусть даже почти незаметный, остается, чтобы в под­ходящий момент снова дать всходы. Именно поэтому мно­гие люди предпочитают обращаться к знахарям и целите­лям. Среди целителей встречаются подлинные жемчужины — гениальные врачи, способные в одно и то же время изле­чивать и тело, и душу. И чем более гениальным является целитель, тем более обширен его арсенал психологических ловушек.

— Как здорово! — воскликнул я. — Мне бы хотелось научиться излечивать болезни духа.

— Я расскажу тебе одну притчу, — сказал Ли. — Она называется «Любовь к камню».

Жил когда-то богатый купец и владел он драгоценным камнем, равного которому не было на всей земле. Любил он этот камень больше всего на свете и никогда с ним не расставался.

Днем и ночью любовался купец своим камнем, забы­вая о сне и еде, и здоровье его от этого стало ухудшаться. Забеспокоилась жена купца — так недолго и мужа поте­рять, и, захватив с собой деньги и дары, отправилась за советом к мудрому даосу, слава о котором летела во все стороны быстрее стрелы, пущенной из тугого лука.

Даос благосклонно принял подарки и, обещав помочь, отправил несчастную женщину восвояси.

Через две ночи наступило полнолуние, и влюбленный в камень богач вышел в сад, чтобы полюбоваться, как лун­ный свет играет на гранях его сокровища, зажигая в мерца­ющей глубине камня разноцветные огни.

Вдруг холодное дуновение коснулось щеки купца и, обернувшись, он увидел рядом с собой словно сотканную из мрака безликую фигуру в странной одежде из лохмоть­ев и перьев.

— Кто ты и что ты здесь делаешь? — дрожащим голо­сом спросил богач, с ужасом вглядываясь в зловещие очер­тания незнакомца.

—Я—твоя смерть и пришла за тобой,—ответил стран­ный глуховатый голос.

— Но я еще молод и не хочу умирать, — севшим от страха голосом прошептал купец.

— Я могу выполнить твое последнее желание, — ска­зала смерть. — Проси, что хочешь, кроме одного — ос­таться жить на земле.

— А я могу и после смерти не расставаться с кам­нем? — спросил богач с затаенной надеждой.

— Конечно, если таково твое жглание, — равнодушно ответила смерть. — И ты, и твое сокровище будете навеч­но заточены в холодной непроглядной тьме. Ты не смо­жешь видеть свой камень, но будешь вечно сжимать его в руках.

— И я больше никогда не увижу луны? — тоскливо спросил купец.

— Ты никогда больше не увидишь ни луны, ни сада, ни

родных, — захохотала смерть. — Ты не сможешь любо­ваться цветами, ласкать жену, вкушать лакомства, греться на солнце и подставлять лицо летнему ветерку. Но зачем тебе все это? Всю свою жизнь ты видел только одно — драгоценный камень, и после смерти ты не расстанешься с ним.

— Дай мне срок проститься с родными, — отчаянно закричал богач, падая на колени. — Я сделаю все, что ты захочешь, только оставь мне еще один день!

— Ладно, — говорит смерть, — я подарю тебе один день, если взамен ты отдашь мне свою драгоценность.

Протянул купец смерти камень, даже не взглянув на него, и бегом бросился в дом. Мечется по комнатам, жену зовет, а ее нигде нет. Выбежал снова в сад, смотрит — у ворот жена стоит и держит в руках его заветную драгоцен­ность.

— Откуда у тебя камень? — теряя рассудок, завопил богач. — Тебе его дала смерть?

— О чем ты говоришь? — удивилась жена. — Мне от­дал его даос, когда выходил из нашего сада.

Понял тогда купец, с кем он вел беседу. Заплакал он от облегчения, потом рассмеялся, обнял жену, забрал у нее камень и, размахнувшись, зашвырнул его в реку.

С тех пор изменился купец. Стал веселым, щедрым и, как никто, научился наслаждаться жизнью. И неудивитель­но — уж он-то знал, что в любую минуту за ним может прийти смерть. ^f

Учитель замолчал, и я задал вопрос:

— Интересно, к какому типу относится болезнь купца?

— А как ты думаешь?

— Наверное, это как-то связано с жаждами, — предпо­ложил я.

— Не совсем, — сказал Ли. — В данном случае мы стал­киваемся с типичным случаем одержимости.

— Это слово наводит на аналогию одержимости беса­ми.

— Одержимость — это обусловленное некими внутрен­ними процессами сужение модели мира до крайне ограни­ченной фиксации на каком-то предмете, идее или действии. В то же время слова «одержимость бесами» в определенной мере оправданы, поскольку в период одержимости одна из сущностей, заключенных в человеке, берет верх, начисто по­давляя все остальные сущности.

Типичная «одержимость бесами» обычно является не­контролируемым проявлением сущности действия.

— Мы все-таки вернулись к вопросу о сущностях, — вдохновился я.

— Напрасно радуешься, — сухо оборвал меня Ли. — Как я уже сказал, сейчас не время обсуждать тему сущнос­тей. Лучше вернемся к предмету одержимости. Сужение мо­дели мира может иметь самую разную природу — в его осно­ве может лежать страсть, или навязчивая идея типа создания вечного двигателя, или желание разжечь мировую револю­цию, или какая-либо неутоленная жажда.

В случае купца мы видим, как болезнь духа порождает болезни тела, и даос демонстрирует нам великолепный при­мер шоковой терапии, которая в некоторых случаях является лучшим методом лечения одержимости.

— Почему? — спросил я.

— Можно сказать, что одержимый человек дает себе команду не видеть, не воспринимать и не чувствовать ниче­го, что могло бы отвлечь его от объекта его концентрации. Поэтому обычные, не экстремальные воздействия на его мыс­ли и чувства не производят желаемого эффекта.

Представь себе бронебойное стекло. Ты можешь бро­сать в него камни, стрелять в него из ружья или из пистолета, но на нем не останется даже царапинки. Обычными метода­ми тебе не удастся проникнуть за преграду. Но если тебе удастся, например, достать бронебойный снаряд, ты разне­сешь преграду вдребезги, и то, что было скрыто внутри, выр­вется наружу. Лишь на гребне сильных эмоций удается сло­мать барьер одержимости, хотя есть и другие методы, но они требуют значительно больших затрат времени и сил.

— Несколько лет назад я прочитал рассказ одного япон­ского автора, — сказал я. — Я не помню его имени, но рас­сказ показался мне таким нетипичным, что он запомнился мне. Теперь я понимаю, что то, что описал автор, было при­мером излечения одержимости на волне сильных эмоций, хотя

в данном случае это был случай спонтанного самоизлече­ния.

Герой рассказа, исключительно жестокий японец, каж­дый день, возвращаясь с работы, безжалостно избивал свою жену. Несчастная женщина была покорной и кроткой. Она всячески старалась угодить своему мужу, но тем не менее он каждый день находил повод, чтобы придраться к ней, и избивал ее с каждым разом все сильнее и сильнее.

Однажды он вернулся домой в особо плохом настрое­нии и начал бить ее особенно жестоко. Он сломал ей ноги, она корчилась от боли на полу, вся в крови, и в какой-то мо­мент, когда он занес руку для очередного удара, женщина с трудом приподнялась на локтях и, взглянув ему в глаза, ти­хим голосом произнесла: «Пожалуйста, не надо!»

Что-то перевернулось в душе ее мужа. Впервые он по­чувствовал, какие физические и душевные терзания должна была испытывать она за годы, которые они прожили вместе. Японец не мог понять, за что он избивал ее. Она делала все, чтобы заслужить его любовь, он ни в чем не мог ее упрек­нуть, и он не мог объяснить себе, почему он вел себя подоб­ным образом.

Японец заплакал и упал на колени рядом с женой. Он поклялся, что никогда в жизни больше не ударит ее и посвя­тит всю свою жизнь заботам о ней. Он отнес ее на кровать, смыл кровь с ее тела и перебинтовал ее раны. К сожалению, избивая ее в последний раз, он повредил ей позвоночник, и женщина стала инвалидом.

Теперь муж неустанно заботился о ней. Каждый день он на спине выносил ее погулять, он мыл ее в бане и готовил для нее еду. Любовь к жене стала смыслом его жизни.

— Печальный рассказ, — сказал Учитель. — Не уди­вительно, что он показался тебе странным, но тем не менее для японца то, что произошло, было бы вполне понятным и объяснимым. Японцам, как, впрочем, и китайцам, часто свой­ственна одержимость. Жестокая внутренняя дисциплина ста­ла частью их культуры, а любое жесткое самоограничение сужает модель мира, и, в зависимости от его волевых уст­ремлении и силы духа, японец может сузить свою модель мира до крайних пределов.

То, что произошло с твоим японцем в момент, когда жен­щина сказала: «Пожалуйста, не надо», можно было сравнить с озарением, с внезапно обрушившимся на него осознанием. Эмоциональное отождествление с женой разрушило его за­щитные барьеры жестокости и зацикленности на самом себе, но — обрати внимание — это озарение не расширило его мо­дель мира, оно лишь способствовало замене одного типа одер­жимости на другой. Одержимость жестокостью сменилась одержимостью любовью.

— Все это кажется мне таким странным, — заметил я. — Как возникает подобная одержимость жестокостью?

— По-разному, — ответил Ли. — Возможно, в детстве люди, которых этот японец любил, причинили ему сильную боль и он поклялся, что никогда не допустит слабости полю­бить кого-либо, и тогда никто не сможет причинить ему боль. Но поскольку его склонность или потребность испытывать любовь была слишком сильной, ему понадобились огромные усилия для того, чтобы полностью заглушить в своей душе ростки любви. Чтобы бороться с любовью, он использовал жестокость, и чем лучше вела себя жена, чем ласковее она обращалась с ним, тем больших усилий ему стоило заглушить в себе голос любви.

И вот неожиданно наступил момент осознания, когда японец понял, что он причиняет невинному существу стра­дания гораздо более сильные, чем те, что пережил он, и это осознание стало для него невыносимым. Он понял, что пре­вратился в чудовище и что он пытает любящее его существо без всякой на то причины, подобно тому как в детстве без всякой причины пытали его. В этот момент его одержимость сменила ориентацию.

Учитель замолчал. Я почувствовал, как невыносимая печаль охватывает меня. Какое странное существо человек, и как трудно понять механизмы, управляющие его душой!

— Выше голову, — хлопнул меня по плечу Ли, подме­тивший на моем лице печать черной меланхолии. Это всего лишь рассказ.

— Я понимаю, — отозвался я, стараясь вернуть себе хорошее настроение.

— Я знаю, как привести тебя в чувство, — усмехнулся Учитель. — Нужно всего лишь подбросить тебе еще один лакомый кусочек знаний. Поэтому, возвращаясь к теме бо­лезней духа, я расскажу тебе еще одну притчу, которая назы­вается «Всем неприятностям неприятность».

Одного чиновника все время одолевали беды и несчас­тья. То заболеет кто-нибудь из домашних, то на скотном дворе случится пожар, то на службе важная бумага пропа­дет. Посоветовали ему добрые люди пойти на поклон к свя­тому даосу. Чиновник так и поступил.

Выслушал даос долгий рассказ несчастного о его бедах и неудачах и говорит:

— Дело твое непростое, тут советчик помудрей меня нужен. Несколько лун гостит в моем доме Смерть челове­ческая. Если не боишься, спроси у нее совета.

— А как я ее узнаю? — спрашивает чиновник.

— Нет ничего проще, — ответил даос. — Как войдешь в дом, сразу увидишь чан с водой. Наклонись над ним и спрашивай.

Не знал чиновник, что даос как раз одно снадобье гото­вить собрался, а для этого на дно чана человеческий череп положил и воду налил, чтобы вода на черепе настоялась.

Зашел чиновник в дом, заглянул в чан, да как череп на дне увидел — чуть от страха не померз

Даос тем временем тихонько прокрался в дом, спря­тался за спиной чиновника и говорит глухим страшным голосом:

— Ведомо мне, о несчастный, о твоих бедах да напас­тях. Жаль мне тебя стало, но теперь твои беды кончились: я заберу твою жизнь, чтобы прекратить твои страдания.

От этих слов чиновник пуще прежнего перепугался, да как закричит:

— Нет, не надо у меня жизнь забирать, все у меня в ней хорошо, а если что и приключится, так это и к лучшему, от будничной суеты отвлекает.

Выскочил чиновник из дома, словно за ним черти го­нятся, и побежал домой без оглядки.

Странное дело — с тех пор у того чиновника бед и не­удач поубавилось, а если и случалась какая-то неприят­ность, то он говорил:

— Да разве это несчастье! Вот у даоса в доме гостит всем несчастьям несчастье, всем неприятностям неприят­ность!

Я удивился тому, как незаметно испарилась терзавшая меня печаль.

Учитель, покачивая головой, ехидно смотрел на меня.

— Типичный европейский знахарь мог бы сказать, что враги наслали на этого чиновника порчу или что у него дур­ная карма, потому что это самый простой способ объяснить человеку, почему на него сваливаются неприятности.

— А что мог бы сказать святой даос? — поинтересовал­ся я.

— Он бы сказал, что в душе чиновника взяла верх сущ­ность, притягивающая неприятности. Страдать и жаловаться всегда проще, чем бороться, и когда человек отказывается бороться, он начинает подсознательно искать оправдания для своей пассивной позиции. Неприятности — это лучшие оп­равдания, и, хотя чиновник не подозревал об этом, то, что мы могли бы назвать его внутренней силой, давало ему то, что он хотел, — неприятности.

Даос прекрасно понимал, что для того, чтобы ослабить власть ведущей сущности, ему придется доказать глубинно­му осознанию чиновника, что пришла пора сменить страте­гию жизни. Притворившись смертью, он заставил чиновни­ка осознать, куда его заводит сущность, притягивающая не­счастья, и, на гребне страха, чиновник переструктурировал свою модель мира, на подсознательном уровне дав себе при­каз прекратить саморазрушение и начать радоваться жизни.

Дата добавления: 2015-07-18