Знай, что я люблю тебя 14 страница

Доктора Камбру давно уже не впечатляли ни шикарные рестораны, ни внимание мужчин к ее персоне.

Флирт и пустопорожняя болтовня заставляли ее зевать, хотя она умела притвориться заинтересованной. Она позволила, чтобы Пере Фенолль, травматолог, выбрал ресторан, столик и вино. В этом мужчине были привлекательные черты, хотя многое в его поведении раздражало Монтсе. На самом деле она никак не могла для себя решить, как ей к нему относиться. Она знала, что в свои сорок с лишним все еще красива, но ей было лень использовать женские чары. Кроме того, Пере тоже оказался не слишком старательным ухажером. Он говорил о работе, о коллегах, о проблемах со здоровьем. Когда она пыталась перевести разговор на другую тему, он становился каким‑то рассеянным, будто даже простое дело – донести ложку до рта – было для него результатом огромных усилий. В сущности, он был очень приятным мужчиной, с хорошим вкусом и изящными манерами. Иногда она начинала слегка заигрывать с ним, правда, нечасто – под настроение.

Доктор Камбра предполагала, что этот вечер закончится для нее в постели с мужчиной, который сидел сейчас напротив и чей расплывчатый облик она видела сквозь стенки бокала. От выпитого вина слегка шумело в голове и во всем теле чувствовалась расслабленность. Таблетки оставила дома, зато надела самое красивое белье. Монтсе казалось, что, когда Пере молчит, а не трещит без умолку, он все же более ей симпатичен. Он был не очень умелым любовником, но это ее мало волновало. Она вспомнила его в кальсонах и не смогла сдержать язвительную ухмылку.

– Тебя так забавляет то, что я говорю?

По правде сказать, Монтсе вообще не слушала, что он там ей рассказывал – она была слишком погружена в свои мысли.

– Честно говоря, нет. Скорее то, как ты это рассказываешь. – Она тщетно старалась оправдать свою бестактность.

Пере покраснел. Монтсе пристально смотрела ему в глаза, пока он не отвел взгляд и не уставился в свой бокал.

– Прости меня, – сказал травматолог. – Я весь вечер болтаю и не даю тебе ни слова вставить.

– Все, что ты говоришь, – очень интересно. Я не хотела тебя прерывать. Кроме того…

Пере Фенолль поднял голову:

– Кроме того?

– Кроме того, мне кажется, что вино вскружило мне голову, и я боюсь сморозить какую‑нибудь глупость.

– Да, я об этом не подумал. Вообще, глядя на тебя, можно подумать, что ты только что проснулась.

Монтсе улыбнулась, потом помолчала немного, задумавшись. Они уже заканчивали ужин, и она ждала, что Пере спросит, не хочет ли она выпить что‑нибудь у него дома. Она бы не отказалась. Ей казалась невыносимой мысль вернуться сейчас к себе и сидеть в тишине и одиночестве, среди тягостных мыслей и воспоминаний.

– А ты никогда не думал прервать практику на некоторое время? – спросила Монтсе. – Например, на три месяца, полгода, год…

– В смысле оставить работу?

– Ну да, типа того.

– Нет, я о таком не думал. Может, позже, когда я…

– Состаришься? Ты это имел в виду?

– Когда я устану, вот что я имел в виду.

Монтсе отбросила волосы со лба. Выпитое вино и вправду горячило кровь, возвращая, казалось, давно забытые ощущения.

– А я вот подумываю об этом. Месяца три, полгода. Не знаю. Собираюсь написать заявление.

– И что же ты будешь делать с такой прорвой свободного времени?

– Да тысячу вещей! Читать, гулять, путешествовать. Отправиться в путешествие, когда хочешь, а не только в отпуск – это же фантастика!

– Ты хочешь ехать одна?

– Ты поедешь со мной? – быстро спросила она, как будто бы ожидала этого вопроса.

Пере улыбнулся. Он снова начал краснеть:

– Ну, все зависит… Видишь ли… Если ты меня попросишь… А ты хочешь, чтобы я поехал с тобой?

– Нет, я не могу тебя об этом просить, успокойся. Я сейчас вообще далека от подобной мысли.

Пере Фенолль использовал затянувшуюся паузу, чтобы вставить заранее заготовленную фразу:

– Хочешь пойти ко мне и выпить что‑нибудь?

Монтсе согласно улыбнулась, стараясь, чтобы ее решение показалось спонтанным. Она кивнула, но не смогла притвориться, что этот вопрос застал ее врасплох.

Оплатив счет, они вышли из ресторана и, обменявшись едва ли парой слов, уселись в машину травматолога. Оба казались немного напряженными. Было холодно. Монтсе подняла воротник пальто и потуже замотала шарф. Ей хотелось, чтобы их поездка была долгой, чтобы согреться в автомобиле, где звучала музыка Вагнера.

– Ты устала?

– Нет. Это вино, Пере, правда. Все прекрасно.

В этот час на улицах было довольно оживленно. Монтсе отстраненно рассматривала прохаживающуюся по улице публику, в то время как Пере снова заговорил о своей работе. Неожиданно ей показалось, что она увидела Фатиму. Та шла по улице одна, закрыв голову красным платком.

– Пере, остановись на секундочку, пожалуйста. Там моя подруга.

– Твоя подруга? Здесь?

– Это займет всего минутку. Тебе даже не надо будет глушить мотор.

Пере припарковался у тротуара, явно недовольный таким поворотом событий. Поведение Монтсе казалось ему неприятным капризом. Она вышла из машины и быстро двинулась навстречу Фатиме. Африканка очень удивилась, увидев доктора Камбру. Они виделись три дня назад. Обрадованные встречей, женщины поцеловались и начали разговаривать, держась за руки. Как и любые представительницы слабого пола в подобной ситуации, обе тут же начали расспрашивать друг друга, что случилось за последнее время.

– Как себя чувствует твой сын?

– О! С ним все хорошо!

Казалось, они совсем не торопятся. Окончательно потеряв терпение, Пере Фенолль начал сигналить. Когда Фатима поняла, что Монтсе кто‑то ждет, она почувствовала себя виноватой. Они распрощались, договорившись вскоре увидеться.

Когда Монтсе вернулась в машину, Пере был очень серьезен. Доктор Камбра, напротив, казалось, развеселилась. Он явно не одобрял ее поведения.

– Послушай, Монтсе, – сказал травматолог иронично. – Я и не знал, что у тебя есть такие экзотические подруги.

Монтсе закусила губу:

– Экзотические? Тебе не нравится, что у меня такие экзотические подруги?

– Нет‑нет, что ты, как раз наоборот. Мне кажется, нет ничего страшного, чтобы общаться с людьми из разных социальных слоев.

Монтсе очень не понравился тон, каким были произнесены последние слова. Прежде чем машина тронулась с места, она открыла дверцу и вышла:

– Знаешь, Пере, я никогда не думала, что скажу это кому‑нибудь, как и не думала, что лягу в постель с кем‑нибудь вроде тебя. Иди в задницу!

Пере Фенолль обескураженно молчал. Он понимал, что сам втоптал в грязь возникшую было меж ними симпатию, но было уже поздно. Он еще долго сидел неподвижно, глядя, как рассерженная Монтсе своей легкой походкой удаляется прочь по тротуару, возможно проклиная его. Из колонок неслась музыка Вагнера.

* * *

Когда иностранка проснулась, в палатке никого не было. Она опять почувствовала себя неловко, потому что поднялась последней. Тетя Лейлы, возившаяся на кухне, приветствовала ее по‑арабски. Монтсе ответила. С каждым днем новые слова давались ей все легче. Она с удовольствием позавтракала хлебом с джемом и кружкой кофе с козьим молоком, потом съела апельсин. Эта простая пища заставила ее почувствовать себя гораздо лучше. Африканка объяснила Монтсе, что Лейла пошла к загонам за территорией поселка, и испанка с легкостью поняла смысл ее слов. По улице стайками носились дети, наслаждаясь короткими каникулами. Когда они увидели иностранку, то подбежали к ней, чтобы поздороваться. Солнце уже начинало жарить вовсю.

Монтсе радовалась возможности прогуляться. Она прикрыла голову платком, чтобы защититься от палящих лучей солнца. Дети играли в футбол, кое‑кто сражался за возможность покататься на единственном велосипеде. Внезапно ее внимание привлек мальчишка, сидевший один, в стороне от товарищей. Сначала она не придала значения его странному поведению, но потом узнала того самого одноглазого паренька, который преследовал ее весь вчерашний день. Он опять внимательно ее разглядывал, но не двигался с места. Она медленно и непринужденно приблизилась к нему, сделав вид, что просто идет мимо. Когда он оказался совсем близко, она поздоровалась. Ребенок ответил. Его голова была покрыта рубцами, будто в него бросали камни. Монтсе не хотела, чтобы мальчик вновь убежал в страхе, поэтому ближе подходить не стала. Неожиданно бывшие рядом племянницы Лейлы оторвались от Монтсе и отошли подальше, испугавшись странного соседства. Монтсе спросила мальчика, как его зовут, но ответа не последовало. В конце концов она решила оставить его в покое. Однако не успела она сделать несколько шагов, как сзади раздалось неуверенное:

– Испанка? Испанка?

Она остановилась и повернулась, глядя на ребенка.

– Да, я испанка. А ты африканец?

Мальчик поднялся на ноги и подошел к женщине. Вблизи его пустая глазница выглядела особенно пугающей, и Монтсе поняла, почему убежали девочки. Ребенок сунул руку в карман и достал сложенную вчетверо бумажку. Она взяла ее, и он тут же кинулся прочь, скрывшись из виду. Сгорая от любопытства, испанка торопливо развернула листок, едва не порвав его от волнения. Это был листок в клеточку, без сомнения, вырванный из школьной тетради.

Письмо было написано очень красивым аккуратным почерком со множеством завитков.

Дата добавления: 2015-07-17