Движение в минимальном круге.

Человек, который стесняется слез, стесняется обнаружить свою беспомощность и житейские невзгоды. Он желает быть сильным, тогда как на деле он слаб. Он желает сам справляться со своими проблемами, но не справляется. Стыд за собственную слабость может быть столь велик, что человек неспособен заплакать, даже если сердце у него разрывается. Кто стыдится беспомощности своих родителей, которую те сами усугубляют своими слезами, тот начинает стыдиться слабости вообще. Он запрещает себе плакать, ибо тогда ему не нужно будет стыдиться. Отныне в нем будут оседать чужие беды и несчастья, причем незаметно, поскольку человек этого не чувствует.

Кто стыдится своих слез, тот разучается плакать и загоняет замкнутый круг жалости к себе в границы тела. Человек, стыдящийся собственных слез, не делится своими переживаниями ни на каком расстоянии — ни на расстоянии метра, ни на расстоянии километра, ни на расстоянии тысячи километров. Он скорее откроется перед абсолютно незнакомым человеком, от которого можно не опасаться обратной связи. Свои слезы и переживания он держит при себе, отчего находящийся у него внутри миксер жалости к себе начинает работать с огромной скоростью. Этот миксер напоминает мне маслобойную машину, в которую заливают сливки и начинают их взбивать. Теоретически из них должна получиться огромная масса взбитых сливок. Практически же получается кусок масла.

Масло — это живое вещество, но движение в нем сильно замедлено. Принципиально то же происходит с тяжело больным человеком, прикованным к постели. Я знаю людей, годами лежащих в кровати, за которыми ухаживает кто-то из домочадцев, полностью посвятивший себя этому делу. Лежачего больного из чувства долга посещают родственники и знакомые, старающиеся держаться бодро, — иначе нельзя. Тем не менее, ограниченный мирок лежачего больного в конце концов сужается до постоянного прокручивания жалости к себе. При таком отношении бедный, несчастный больной не в состоянии избавиться от хвори.

Я рассказала обо всех последствиях жалости к себе, кроме одного: жалость к себе делает человека бедным. Человек таков, каким себя ощущает. Он может думать о себе что угодно, но определяющим является ощущение. «Ах, я бедный, разнесчастный!»— вздыхает жалеющий себя человек. Он ощущает себя бедным. Денег у него может быть много, и, тем не менее, он бедный. Зато жизнерадостный человек, которому приходится на всем экономить, чтобы свести концы с концами, может ощущать себя богатым. Хоть он и знает, что беден, он не ощущает этого. Если он верит, что когда-нибудь и ему улыбнется счастье, если не утрачивает жизнерадостности, то счастье приходит. Но если он только и делает, что ждет счастья, то устает от ожидания, и тогда счастье не приходит.

• Если человек знает, что он беден, однако ощущает, что он богат, то имеет и здоровье и счастье. Он непременно разбогатеет.

• Если человек знает, что он богат, однако ощущает себя бедным, то он болен и несчастлив. Он непременно обеднеет.

• Если человек знает, что он беден, и ощущает себя бедным, то он болен и несчастен. Разбогатеть он сможет, лишь когда начнет освобождать жалость к себе.

Если жалеющий себя состоятельный человек именует себя бедным, то это злит жалеющих себя людей, которые считают себя по-настоящему бедными. Он слышит лишь то, что желает услышать. Не забывайте, что в каждом из нас сидит зависть, которая в некий момент способна завладеть человеком.

Человек, живущий жалостью к себе, не живет и не умирает. Почему? Потому что он не ведает стыда. От стыда зависят жизнь и смерть. Если такой человек начинает испытывать стыд, то он умирает. Кто гордится своим постыдным положением, для кого болезнь — это единственная возможность доказать свое превосходство, тому не дано умереть прежде, чем он достигает своей цели. Есть две основные цели: — заставить людей поверить в то, что никто не способен страдать больше, чем он;

— отомстить тем, кто довел его до такого постыдного положения.

Кто желает убедить окружающих в неимоверности своих страданий, тот никогда не достигает своей цели, даже если все верят, что страдания его ужасны. Поскольку в нем самом нет веры, он не ощущает чувств окружающих. Ощутить чувства ближних можно благодаря состраданию, тогда как жалеющий себя человек лишен сострадания. Чем яснее у такого человека рассудок, тем эгоистичнее и безжалостнее становится его желание доказать свою правоту. Сопротивление со стороны окружающих лишь льет воду на его мельницу. Ведь последнее слово, хотя бы из сочувствия к нему, всегда остается за больным.

Изучая энергию стыда, я с ужасом обнаружила, что растет число людей, особенно пожилых женщин, которые не позволяют себе умереть прежде, чем отомстят виновникам своего постыдного положения. То есть прежде, чем опозорят виновников. Обязывая родных и знакомых посещать его все чаще, такой больной талдычит одно и то же, присочиняя разные подробности, в которые сам начинает верить, с одной лишь целью — доказать, что до такого постыдного положения его довели, к примеру, родители, супруг либо дети. Чем охотнее ему верят, тем сильнее посрамляются те, кто за ним ухаживает, ибо самым большим врагом для тяжелобольного обычно является тот, кто непосредственно его обихаживает. Почему? Потому что, осознавая свое постыдное положение, он желает умереть, но умереть не может — этого не допускает сиделка.

Сиделка, добровольно пожертвовавшая собой из-за чувства вины, может даже умереть, если у нее возникнет смертельно серьезное желание умереть, дабы отомстить больному, заставившему ее страдать. Желание отомстить своему посрамителю собственной смертью является показателем наивысшей беспомощности. Чаще всего к этому прибегают дети, неспособные улучшить жизнь своих родителей. Больной, скорее всего, будет сильно жалеть покойного, простит ему все прегрешения и станет отзываться о нем только положительно, однако желание больного доказать свое превосходство будет жить и дальше, обрекая на страдания уже новых помощников. Это — его основное занятие. Не будь он занят этим, то стал бы задумываться, у него возникло бы чувство стыда, и он умер бы.

Итак, посрамление ближних есть спасение самого себя от смерти. Таким образом, страх смерти вынуждает посрамлять ближних.

Бывают больные, которые при всем их стыде так наловчились пристыживать окружающих, что все заботящиеся о них люди умирают, а сами они живут себе дальше. Силы для жизни придает им злорадство. Злорадство, как и любое возмездие, не ведает сочувствия. Злорадный человек придумывает себе врага и целенаправленно его уничтожает. Если сам он оказывается побежденным, т. е. посрамленным, то с радостью умирает. А одержав верх, с величайшим наслаждением истязает побежденных. Подчеркну при этом, что до всего этого человека доводят стрессы, о снятии которых нужно позаботиться прежде, чем мы сами превратимся в подобных мстителей.

Когда я стала рассказывать пациентам о таких людях, каждый день находилось несколько человек, которые опускали глаза и говорили: «Точь-в-точь моя мать». Стыдно в этом признаться, но так оно и есть. Человек живет со своим стыдом, не умея высвободить свою мать и свой стыд. У человека, вкотором сидят страхи, такое чувство, будто духовное освобождение матери равносильно отречению от нее, а это ужасный стыд. Он может знать, что высвобождение — это любовь, но отсутствие веры в себя заставляет колебаться и бояться позора. В итоге верх одерживает стыд. Стыд не допускает даже прощения.

Когда человек думает о стыде, голова его совершенно пуста. Чем больше думает, тем дело хуже, и у него возникает ощущение, будто он сходит с ума. Терзаясь от стыда, мы подобны ученикам, обучающимся в школе жизни, которые не способны ответить заданный урок, так как перестают соображать. Кто в такой момент способен начать бегать и делать дела, утого чувство оцепенения проходит. А кто стоит перед своим посрамителем, вытянувшись вструнку, точно школьник перед учителем, тот с каждым разом соображает и того меньше. Учитель, ставящий своей целью посрамление учеников, в учителя не годится. Но правде, чем подыскать замену такому учителю, которыйучит Вашего ребенка, исправьте аналогичную ошибку у себя. Возможно, что тогда учитель станет восприниматься Вашим ребенком иначе. Если же перевести ребенка в другую школу и этим ограничиться, повторится тоже самое.

Если человек боится осрамиться, то одна лишь мысль о возможном позоре отбивает охоту за что-либо браться. У человека возникает апатия, ощущение бессмысленности любого дела, равнодушие ко всякому начинанию. Даже в отношении любви, секса и зачатия ребенка.

---

Дата добавления: 2015-07-17