Великое чудо Святителя Эркенвальда Лондонского

В английском городе Лондоне, вскоре после того, как Христос пострадал на кресте и основал Церковь, жил святой и прославленный епископ. Имя его было Эркенвальд. Он здесь проповедовал чистую веру и насаждал истину. Он вновь привел страну ко Христу, а храмы, хозяином которых тогда был диавол, он очистил во имя Божие и назвал церквями. Всех слуг сатаны он заменил дивными святыми, и освятил их. Эркенвальд был епископом в возлюбленном городе Лондоне, был учителем закона и в великолепии восседал на епископском троне святого Павла в его соборе.

Во время ремонта в соборе были обнаружены нетленные останки одного благородного язычника, и никто не мог установить его личность.

И великое чудо произошло с епископом: однажды Эркенвальд посещал Эссекс и всю ночь провел на коленях в молитве. ”Услыши меня, Господи, чтобы утвердилась христианская вера, помоги мне объяснить тайну того чуда, что изумляет людей”. Его воздыхания были сразу услышаны: и Святой Дух ему ответил.

Эркенвальд повернулся ко гробу и обратился к лежавшему в нем телу, разомкнув его веки и произнеся такие слова: ”Теперь, лежащий в этом гробе, не молчи более, ибо на то воля Христа, чтобы открылась Его радость сегодня. Слушай, что я тебе скажу, и выполни Его повеление, – повеление Того, Кто был распят на древе и Чья кровь пролилась; И ты об этом знаешь, и мы в это веруем. Ответь на мой вопрос и не скрывай от нас ничего! Ибо мы не знаем, кто ты есть. Откройся нам: кем ты был в земной жизни? Почему ты лежишь нетленный? Как долго ты здесь лежишь? Какую религию ты исповедовал? И чего ты удостоен: вечного блаженства или вечного наказания?”

Лишь только святой закончил эту речь, в конце вздохнув, покойник в склепе подвинулся немного, и грустным, печальным голосом произнес слова, не без помощи ангельского духа Божия.

”Епископ, – произнес покойник, – твои просьбы весьма ценны для меня. Я бы не замедлил поклониться тебе. Бог, Чье святое имя ты сейчас произнес и Чья сила мне помогает говорить, управляет небесами, и преисподней, и землей со всем, что на ней. Прежде всего, скажу, кем я был: несчастнейшим обитателем земли. Я не был ни царем, ни кесарем, ни благородным рыцарем, а был юристом в правовой системе этой страны. Мне были даны полномочия главного магистра права, я в соответствии с языческими законами давал советы по делам государственной важности и помогал управлять городом при целой династии князей. А каждый вассал наших князей исповедовал ту же религию. Как долго я здесь лежу, не может сказать никто из смертных, ибо это длится с 354 года до рождения Христа”.

Пока покойный говорил, все собравшиеся люди молчали, как камни, и не проронили ни звука, слушая его, и удивляясь, и роняя слезы.

Епископ повелел покойнику: ”Открой нам, почему на тебя надета корона, хотя ты не был королем и не правил никаким царством? Как ты мог так высоко держать скипетр, если жизнь, земля и вассалы этой страны принадлежали не тебе?”

”Дорогой господин, – отвечал покойник, – должен признаться, что я не желал этой короны. Я был помощником и заместителем герцога этой области, и вся эта земля принадлежала мне. Я творил справедливый суд в этом милом городе более чем сорок лет и во всем жил по вере. Люди здесь были изменниками и жестокосердными, они не покорялись закону, и мне приходилось многое терпеть, чтобы направить их на путь правды. Но никогда – ни ради благополучия, ни от скорби, ни от ярости или ужаса, ни из почтения к кому-либо или под влиянием кого-либо, ни ради взяток – я ни разу не изменил закону правды и не пошел ни на малейший обман ни в одном деле. Моя совесть ни разу не пошла на поводу у алчности мира сего, и ни разу не судил я неправедным судом, ни из почтения к уважаемому богачу или благородному человеку, ни из злобы, или жалости, или из-за опасности. Никто не смог заставить меня отклониться от правого пути, и я успокаивал себя, как только может это делать язычник. Я не искал расправы над тем, кто убил моего отца, ни несправедливого оправдания отцу, хотя ему выпало быть повешенным. Я был честен и справедлив, хорошо разбираясь в законе. Все горевали после моего отхода в вечность – и великие, и простые. От своего изобилия они похоронили меня в золоте; они одели мое тело в прекраснейшие одежды королевского двора, облачили в мантию самых высоких судей и одели так, будто я был богатейшим правителем… Они надели на меня меховые одежды и уложили как подобает в самой совершенной религии. В знак моего величества и из уважения к моей честности они надели на меня корону и провозгласили королем премудрых судей”.

Епископ, возмущаясь духом, внимательно глядя на покойника, спросил его, каким образом могло так случиться, что, как бы люди ни чтили его, но одеяния до сих пор не истлели. ”Ведь уже давно они должны были превратиться в лохмотья. Твое тело, возможно, было забальзамировано, ведь оно странным образом не истлело и не съедено червями. А вот цвет твоих одежд: я не понимаю, благодаря какой человеческой мудрости они до сих пор светятся и сияют?”

”Нет, епископ, – ответил мертвец,– забальзамирован я никогда не был. А одежды мои поддерживаются не изобретением человеческой мудрости, а Тем, Кто руководит разумом и советует справедливость, и любит все законы правды. Он любит тех, кто поступает по правде, более остальных, живущих добродетельно. И если смертные так одели меня за соблюдение правды, то Господь, любящий правду, позволил мне сохраниться нетленным”.

”Да, но скажи о состоянии твоей души сейчас, – попросил епископ. – Где она пребывает после столь праведной жизни? Тот, Кто воздает всем в соответствии с их делами, вряд ли оставил тебя без Своей милости. Ибо сказано в псалмах, где Он провозглашает Свою истину: хранит Господь кости праведника и не едина от них не сокрушится. Поэтому, скажи, где блаженствует твоя душа в Боге, даровавшем твоему телу славное нетление?”

Человек во гробе зашептал, наклонив голову, застонал и, как бы задыхаясь, произнес, обращаясь к Богу: ”Всемогущий создатель человека, Твое могущество велико! Как может Твоя милость проявиться по отношению ко мне? О если бы я не был язычником, не знающим о Твоей святости и о Твоей превеликой благости и милости! Я – младенец в вере, не соблюдающий Твоего закона, соблюдая который, многие служили Тебе. О горькое мое время! Меня нет среди тех, кто получил искупление Твоей кровью, пролитой на кресте. Ты сошел в пропасть ада и вывел из него некоторых… Но моя душа все еще там и не видит выхода из него, глубоко прикованная к мраку смерти, на которую мы обречены после того, как наш отец Адам вкусил запретный плод, и оставил своих потомков беспомощными во мраке. Вы были испорчены Адамом и сами стали отравленными, но затем были восставлены от этой болезни к вечной жизни через святое крещение в купели, совершаемое с полной верой, чего я не был удостоен, и теперь моя душа алчет. Тщетным оказалось наше усердие в судебных делах, ибо мы теперь ввергнуты в эту бездонную пропасть, и лишены участия в Тайной вечери и в величайшем празднике, чего сподобляются все те, кто жаждет правды. И вот уже долго моя душа томится в крайней тоске и скорби, в темноте черной смерти, где никогда не бывает рассвета, голодает в страшной пропасти, страждет от голода, ждет увидеть эту трапезу и быть принятой на нее!”

Так горестно описывал мертвец свое страдание, что все вокруг рыдали от его слов. Епископ опустил глаза и долго горько плакал, не в силах говорить.

Но вот он остановился и взглянул на гроб и увидел, как его обильные слезы падали на мертвеца.

”Да сделает Господь так, чтобы жизнь к тебе вернулась! Милостью Божией, я возьму святой воды, и полью ее на это тело, и возглашу: я крещу тебя во имя Отца и Его славного Сына и Святого Духа, от Которого благодать приходит”.

И в ответ послышалось: ”Достаточно!”

Пока он это говорил, слезы лились из его глаз и падали в гроб. Одна упала на лицо – и нетленное тело вздохнуло, потом воскликнуло торжественно: ”Благодарение Богу! О Ты, милосердный Господь, и Твоя Пресвятая Матерь, будьте благословенны! Благословен тот час, когда Она родила Тебя! И ты будь прославлен, о епископ, освободивший меня от мучений! Ты упокоил мою душу и избавил от вечной муки. Ибо, когда ты говорил о крещении, живые ручьи, текшие из твоих глаз, заменили мне крещение. Первая капля, упавшая на меня, остановила мои муки. И сейчас моя душа сядет за священную трапезу. Ибо со словами и слезами, что убивают боль, в мою глубокую бездну прорвался дивный сияющий свет, и дух мой вмиг поднялся с неизреченной радостью к празднику, где все святые встречаются вместе в полной радости. А там ее встретил Царь в несравненной церемонии и определил ей постоянное почетное место. Поэтому я прославляю вышнего Бога, и благодарю тебя, епископ. Да благословит тебя Бог, давший мне блаженство!”

Он закончил говорить, и не промолвил более ни слова. Но вдруг его светлое лицо померкло и провалилось, а все тело внезапно почернело, как плесень, ибо, как только душа получила блаженство на небе, тело потеряло ту силу, посредством которой оно выглядело живым. Ведь по сравнению с вечностью истинной жизни, существующей бесконечно, тщетна пустая слава, значение которой ничтожно мало.

Все тогда достойно восхвалили Господа, высоко воздевая руки, а слезы и веселье слились вместе. Затем все начали торжественное шествие, а все городские колокола слились в единый звон».

Святой отец Эркенвальд, воскресивший и крестивший человека слезами милосердия, своими молитвами изгнавший бесовскую силу, моли Бога о нас!

Протоиерей Андрей Филлипс

Журнал «Orthodox England». Вып. 3–4.
Перевод с английского Дмитрия Лапы

13 мая 2010 года

Дата добавления: 2015-07-17