The end.

Автор: Erwahlt

Название: Богатые на пять минут

Бета: нет

E-mail: [e-mail]

Категория/Жанр: slash/AU, romance

Рейтинг: R

Статус: закончено

Пейринг: Том/Билл

Размер: maxi

Дисклеймер: отказываюсь от всех прав на персонажей и извиняюсь перед всеми, чьи имена и образы использовала в своём фанфике.

Размещение: Полное или частичное использование без разрешения автора категорически запрещено. Свидетельство о публикации №1909070672

От автора: сразу хочется заметить, что суровой реальностью здесь не особо пахнет.

Пролог

- Мне посоветовали именно тебя.

Мужчина откинулся в кресле, закуривая сигарету. Он выглядел очень представительно, а неяркие, где-то чёрные тона кабинета заставляли думать, что вокруг происходит нечто нелегальное. Он внимательно разглядывал парня, который так и не снял тёмные очки в помещении.

- Верный совет, - отозвался юноша.

Он стоял, чуть оперевшись на стол, пропустив мимо ушей предложение присесть. Хотелось поскорее получить информацию и уйти отсюда, не любил он подобные места, особенно с такими вот людьми в креслах. Мужчина щурился, кривил губы, словно раздумывая и ещё раз оценивая паренька. Молод он был для такого дела, хотя ранний возраст – дело обычное. Ему не привыкать видеть юнцов в своём кабинете.

- Этот «клиент» очень важный.

- И деятель тот тоже важный, - съязвил юноша.

Добавить бы ещё, что они все разом возомнили себя суперважными персонажами, а на самом деле и гроша не стоят за своей гнилой душой, где не осталось ничего святого. А впрочем, он тоже к ним относится.

- Да. Ты серьёзнее к делу относись, мы не в карты играем.

Мужчина сделал затяжку и вперил тяжёлый взгляд в потолок. Посоветовали чёрт знает кого, а назад уйти нельзя, парень теперь чересчур информирован. Если только убрать его и найти кого-нибудь посолиднее..?

- Вы часто играете в карты? – юноша поморщился.

- Ты задаёшь много вопросов. Лучше бы фотографию попросил.

Мужчина кинул на стол фото, с лёгкой полуулыбкой следя за реакцией парня. Вопреки его ожиданиям, тот отнёсся спокойно, пожал плечами и убрал небольшой снимок в карман.

- Ты только аккуратно подкати сначала…

- Я знаю, - оборвал юноша. - Не впервой. Обработаю его как следует, а дальше дело за ребятами.

- Ребята-то хоть нормальные? – с подозрением осведомился мужчина.

Парень усмехнулся и кивнул. Да чтобы какая-то левая шишка в Германии сомневалась в силе их команды? Это кретинизм какой-то, ещё никто не жаловался на качество проведённой работы.

- До встречи, - бросил он, направляясь к двери.

Мужчина промолчал, задумчиво глядя вслед парню. Ну, если он что-то обломает, дело пойдёт не так, не жить ему. В цемент замуруют в стене корпорации, что сейчас строят в центре.

***

Том шёл по залитой солнцем улице, рассматривая товар на стеклянных витринах. Шмотки, шмотки, золото, шмотки, обувь, часы… Людей было мало, благо время ещё раннее, и гуляют сейчас в основном собачники. Можно в парк сходить, там редкие прохожие вообще сократятся до минимума. Он давно бредил тишиной и спокойствием, мечтал о загородной глуши, какой-нибудь деревне, где давно никто не живёт. Но родители ни в какую не желали отпускать его на дачу, а отец тыкал в академию, которую нужно кровь из носа закончить, а не вылететь в первый год. Папочка, конечно, погорячился, он ведь ещё десятилетнему сыну говорил, что возьмёт его в свой бизнес без экзаменов.

Том сощурился на солнце, удивляясь тому, как интересно смотрятся здания на рассвете, словно и не Берлин это. Кстати, город давно осточертел и не только потому, что Том хотел укатить на дачу. Просто давненько они не выбирались в какую-нибудь расчудесную столицу, но другую. Отец этим летом Испанию обещал, но сейчас что-то замолк. Вот и верь после этого его обещаниям! А всё туда же: «Я никогда тебе не лгал». Любит повторять, чаще всего не к месту, но выслушивают его исповедь после этого все, кто находится рядом. Маме проще, она сбегает наверх под различными предлогами, а Тому приходится стоять и внимать монотонному монологу, будто заученному когда-то давно.

Мимо пронёсся парень на скейте. Что-то рано. Том проводил его взглядом, придирчиво осматривая худощавую фигурку. Любил он скейтеров. Не доску эту, а именно их обладателей, которые отлично выглядели за счёт своих постоянных упражнений. Ладно, пора заканчивать бредить с утра. Пока голова ясная, надо этим наслаждаться.

Возникло ощущение, что за ним наблюдают, и, предположив, что это парнишка с доской, Том обернулся. Сзади никого не было, если не считать редких людей-жаворонков. Юноша пожал плечами и двинулся дальше. Всё-таки стоило выспаться, а не подниматься ни свет ни заря. Хотя безмятежно спать, когда родители рвут глотки, крича друг на друга, невозможно. И что это они с утра? Конечно, повод был – отец не ночевал дома, но это часто происходило, и мама прекрасно знала, что такие явления связаны с задержками рейсов в аэропорту, дополнительными проверками… Если подумать, поводов миллион, и орать тут бесполезно, работа есть работа, даже такая.

Том никогда не имел ничего против их семейного бизнеса, даже в детстве не особо задумывался над тем, что папа делает что-то неправильное, и его могут наказать. Нет, строгость закона не пугала никогда, видимо, поэтому Том и вырос с непоколебимым чувством вседозволенности. Пока ему всё действительно сходило с рук, но некоторые личности недвусмысленно намекали, что в дальнейшем эта привилегия исчезнет. Да пусть говорят что угодно, Тому плевать на все их вяканья и зависть.

Юноша снова неосознанно обернулся. Им овладело какое-то нехорошее чувство, по телу пробежала лёгкая дрожь, непонятно откуда взявшаяся. Он раньше занимался восточными искусствами, так что бояться хулиганов ему не нужно. Сзади никого не было.

- Идиот, - буркнул Том сам себе и продолжил путь.

Противное чувство никуда не пропадало, измываясь над его полусонным сознанием. Вроде ночь нормально прошла, если не считать утреннего инцидента. Что ж тогда у него необоснованные предчувствия-то очнулись?! Том затравленным взглядом обвёл улицу, отмечая ничтожное количество прохожих и закрытые двери кафе и магазинов. Взбрело же в голову пойти по городу шляться. Не хотел присутствовать при родительской ссоре – шёл бы на задний двор. Постепенно Томом овладевала настоящая паника, чего он не испытывал уже очень давно. Надо следить за своим здоровьем и подлечить нервы, хотя проблем в жизни не было, нервы вроде в порядке. Том увидел впереди круглосуточный супермаркет и поспешил к нему. Затеряется среди стеллажей… Стоп! От кого ему затеряться-то нужно?

На плечо опустилась чья-то рука. Том вздрогнул и резко обернулся. Перед ним стоял парень в тёмных очках, он приветливо улыбался.

- Здравствуйте. Познакомиться можно?

Том смотрел на это чудо с длинными волосами, силясь не рассмеяться собственной глупости. Развёл тут панику, как малолетка какая-то, всю жизнь боящаяся, что её изнасилуют. Правда, после пережитого спектра ощущений, благодаря этому субъекту, знакомиться не было никакого желания. Видимо, парень почувствовал, что этот чокнутый напротив вовсе не расположен к общению и снял очки, демонстрируя накрашенные глаза. Симпатичный. Том невольно расплылся в улыбке, принимаясь теребить пирсинг.

- Конечно. Привет, я Том.

Парень пожал протянутую руку. А у него бровь пробита.

- Билл. А что так рано на прогулку вышел? – поинтересовался он, не сводя игривого взгляда.

Том ещё раз обругал себя за порыв скрыться в супермаркете. Наверное, Билл понял, что он сбежать от пристального внимания собрался, вот и набрался решимости подойти. В карих глазах напротив плясали задорные искорки.

- Дома не самая приятная обстановка. А ты как тут?

Билл пожал плечами, принимаясь оглядывать беглым взглядом улицу. Том заинтересованно наблюдал за ним, всё-таки ожидая ответа.

- Да вот… Жертву искал, - засмеялся Билл, но быстро одёрнул себя. – Рассвет люблю. Солнце, правда, уже встало, но я тут по улочкам давненько брожу. Сто лет восход не видел. А закат, знаешь ли, уже приелся.

«Романтик», - хмыкнул про себя Том. Особи с подобной натурой не были редкостью в его жизни, но с ними всегда приятно иметь дело. Конечно, некоторые суждения, полные непосредственности и отчаянности, заставляли улыбнуться. Том себя к таковым ни в коем случае не относил, но один человек однажды сказал ему, что он прячет своё настоящее обличье. Двуличным Том себя тоже не считал, а потому послал того человека к чертям собачьим. Да кто, в конце концов, может знать его лучше, нежели он сам?!

- И часто ты себе жертв цепляешь?

- Не-е-ет, - протянул Билл, оборачиваясь. Кажется, не один Том сегодня испытывал беспокойство.

А может, там кто-то действительно за ним следит? Просто Билл подошёл, потому ощущение пропало, ведь с кем-то всегда легче переживать беспочвенную панику. Придёт домой, примет какое-нибудь успокоительное и отрубится до обеда. Лишь бы родители снова войну не начали.

- Тут кафе недалеко есть. Сейчас работает, - сказал Билл, снова принимая спокойный вид. Видно, сумел совладать с собой и убедить себя, что сзади никого нет. Там, правда, никого нет, пора прекратить эти пустые рассуждения ни о чём. Накручивать себя на пустом месте – дело неблагородное.

- Давай тогда туда двинем, - согласился Том, предоставляя Биллу показывать дорогу.

Давно он не знакомился на улице. Обычно в каком-нибудь заведении или на тусовке, где половина присутствующих – свои. А тут незнакомый парень, который неосознанно его успокоил. Том вообще давно не знакомился. И отношений давно не было. А тут к нему явно не дружбу предлагать подошли. Претендент на Трюмпера очень даже ничего, достойный.

Билл вёл себя раскованно, демонстрируя лёгкий характер и общительность. После небольшой заминки при подборе общей темы он перестал молчать совершенно, перманентно что-то рассказывая. Казалось, в запасе у него тысяча историй, каждая из которых очень занятная и произошла либо с ним, либо с его знакомым. Когда самые интересные случаи были пересказаны, он просто пустился в размышления, цепляясь словом за слово и оттого уводя беседу в русло, абсолютно противоположное первоначальному. Что самое интересное – Том от непрекращающегося говора не уставал, наоборот – увлечённо участвовал в рассуждении той или иной проблемы. Дошло до того, что они чуть не разругались, чересчур увлёкшись пламенной дискуссией.

В зале сидели два-три человека, кажется, забавляющиеся парнями, захваченными исключительно своим разговором. Они словно отгородились невидимой стенкой от внешнего мира и больше ничего не замечали.

Том много смеялся, спектр эмоций обновился в положительную сторону. Кстати, рядом с Биллом их слишком много. Так много, как не было довольно приличный промежуток времени. Том же обычно равнодушен к окружающему, а тут… Он словно ожил, нашёл проводника в разнообразие, в интересный мир, до него невероятно тусклый. А Том и не думал раньше, что было тускло. Вот как оказалось. Странно, что человек, подошедший познакомиться на улице, настолько сильно сумел завладеть его вниманием всего за несколько минут. Наверно, это послание свыше.

Через час Билл снова начал озираться и, кажется, уже никого не стесняясь. Том сначала старался не реагировать, мало ли у человека психологические проблемы, в конце концов, у всех свои тараканы. Правда, и о них нужно знать, чтобы не вышло недоразумения. Том засёк пять минут, собираясь через это время спросить, что случилось, если Билл не успокоится самостоятельно.

Выполнить план не удалось, ибо мобильник парня раздался звонкой трелью, и Билл, извинившись, вышел. Том проводил его недоуменным взглядом до туалетов и вернулся к своему кофе. Очень занятный субъект ему попался. Сейчас почти шесть, наверное, родители ещё мирно спят после утренней ссоры. Так что можно потом идти домой, взять сумку и пилить в академию. Не хочется, правда, расставаться с Биллом, он реально зацепил. А эти его нервные оглядывания зала поселили в Трюмпере непреодолимое любопытство и лёгкое волнение. Заинтриговал, в общем. Может, попробовать с ним завести какие-то отношения, тот вроде не против, наоборот даже. Замечателен тот факт, что он не ведёт себя слишком жеманно, не кокетничает и не хлопает глуповато ресницами. Такие, как Билл, Тома привлекали, всё-таки если ты собрался встречаться с парнем, то надо встречаться с парнем, а не подобием девушки с преувеличением женских манер.

Билл вернулся ещё более дёрганным, чем был до этого. Зал он уже не оглядывал, просто как-то затравленно смотрел в одну точку, словно его сейчас поведут на казнь. Юноша плюхнулся на стул, машинально беря в руки свою чашку.

- Что-то случилось? – спросил Том, доверительно заглядывая в глаза собеседнику.

Билл пожал плечами и, наконец, помотал головой. Вид его всё ещё оставлял желать лучшего. Столько обречённости в образе одного человека Тому не доводилось видеть очень и очень давно. Видимо, что-то серьёзное всё-таки произошло, просто так настроение поменяться с высоких отметок на ноль не способно.

- Мне идти надо, - Билл снял со спинки куртку. – Приятно было познакомиться, надеюсь, мы ещё увидимся.

Том чуть расслабился, услышав последние слова. Он уж подумал, что Билла ревнивая пассия сдёрнула.

- Так, может, номерком поделишься?

Билл оглянулся на стойку. Том посмотрел в ту же сторону, тщетно стараясь обнаружить там хоть что-то или кого-то, смущающего Билла. Никого не наблюдалось, всё спокойно. Посетителей раз, два и обчёлся, можно и посидеть ещё немного в этой тишине.

- А дай ты мне свой. Я позвоню, - заверил Билл, понимая, что особого доверия уже не вызывает, одна настороженность.

Зря он так себя вёл, но по-другому не получалось, Билл впервые действительно переживал, нервничал и не хотел ничего делать. Но приговор подписан, решение вынесено, так что придётся. Ведь ещё больше он не хочет сдохнуть так нелепо и будучи таким молодым. Вся жизнь впереди, пусть и непонятно какая.

Билл вбил в память телефона продиктованный Томом номер. Ну, хоть что-то полезное он сегодня сделал, оно, конечно, не нужно, и по головке за это никто не погладит но всё же… Неужели зря торчал в этом кафе? Надо признать, что исключительно для своего удовольствия.

- До встречи.

Том кивнул, заворожено провожая взглядом Билла. Удивительный парень. Есть в нём какая-то изюминка, и не во внешности дело. Она, разумеется, тоже поражает, но внутренний мир этого юноши просто зачаровывает. Теперь остаётся ждать звонка. Том ненавидел, когда он не получал заветные цифры номера понравившегося человека. Такая ситуация абсолютно неконтролируема, он не может вертеть в руках телефон с целью понять – звонить или не звонить. Теперь цель будет другая, операция называется «позвони!». Том представил себя, передвигающегося по дому исключительно с сотовым, и недовольно фыркнул. Кошмар это, вот что.

Он поднялся и неспешно направился на выход, напоследок оглянувшись на стойку. Бармен, оставив протирание стаканов, колдовал над чем-то, прикреплённым к столешнице. Жаль спиной загородил, не видно. Том отогнал не самые лучшие мысли и вышел на улицу, успевшую ожить за время его пребывания в помещении. Привычно торопились прохожие, машин стало гораздо больше, скоро появятся пробки, в которые обязательно попадёт отец.

Том поймал такси, решив, что прогулка на сегодня окончена, и так чёрт знает сколько пешком прошёл. Свежий воздух, естественно, полезен, но его передозировка вкупе с ужасной усталостью – страшная сила.

Таксиста, кажется, клонило в сон, наверное, ночью людей развозил по домам и не только. Многие в это время суток из дома как раз смываются, под темноту, чтобы никто не видел. Том что-то не припоминал ни один свой побег, но, наверняка, они были, он без таких выкрутасов жить бы не стал. Видимо, напивался в хлам, если память до сих пор не восстановилась. Том вообще не терпел подобные приступы амнезии, чувство такое неприятное появлялось… Вроде ты помнишь, просто не можешь озвучить. И вот она, мысль, крутится рядом, только ухватись, а это-то и не выходит. И хочется бешено жестикулировать, потому что ты словно онемел вмиг, а этот отрезок, по сути, не особо значимый, представляется самым важным событием в твоей жизни. Самое обидное, что порою старания не оправдываются и плотно закрашенная чёрным мысль отправляется в сейф с обречённым «не помню».

Дома горел свет. Просто горел, хотя на улице давным-давно посветлело. Всё-таки у его родителей тоже есть свои причуды. Ещё одно доказательство, что это не так страшно, наверное, никто без них не обходится, в этом-то уж точно люди индивидуальны.

Том открыл дверь своим ключом и, зайдя, сразу выключил свет в прихожей. Остальное освещение выглядело ну очень неестественно. О чём вообще родители думают? Для начала Том обошёл те комнаты, в которых наиболее часто обитает их семья, но обнаружились они в кабинете отца.

- Привет, - устало сказал Том, прислоняясь к косяку.

Мама сидела на диване, сложив руки на груди. Вид у неё был недовольный, юноша даже пожалел, что вообще пришёл. Двинулся бы в спальню, а потом притворился, что и не уходил никуда. Отец курил, непрерывно вращая пепельницу на столе. В окружающей тишине этот звук был чересчур резкий, мгновенно появилось желание попасть куда-нибудь, где все молчат, где царит тишина – лучшая царица всех времён.

- Ты уже проснулся? – удивилась Симона, откладывая какие-то документы в сторону, чтобы сын мог сесть.

Он чуть заметно мотнул головой, давая понять, что надолго здесь не останется. Вот только разберётся, что тут за незапланированное собрание, и почему свет горит.

- Я только что пришёл. Вы утром так орали, что спать просто невозможно, - укоризненным тоном сообщил Том. – Может, объясните, что у вас стряслось?

- А ты себя от семьи не отделяй, - тихо произнёс Гордон.

Том напрягся, предчувствуя, что разговор состоится не самый весёлый в его жизни. Отец редко говорит подобные фразы так вкрадчиво. Случилось что-то. Дурацкий день, единственная отрада – Билл, у которого, по всей видимости, тоже проблемы. Что ж всё так сложно?! Разве нельзя обойтись без уравнивания удач и провалов?

- В чём дело? – по голосу можно было решить, что он всю ночь разбирался с ворохом накопившихся забот, и на последнюю у него не осталось сил, одни старания, которые сегодня вряд ли оправдаются.

Симона вздохнула. Она с самого начала не высказала воодушевления к тому, чтобы рассказать всё сыну. Том давно знает, на что они живут, чем промышляет отец, но впервые на горизонте замаячили столь трудно-решаемые задачи. Женщина вопросительно глянула на мужа, и тот слабо кивнул, словно ещё не до конца уверился в правильности решения.

- Том, понимаешь… - несмело начал Гордон. Кажется, его сын - единственный, с кем он иногда не может держаться твёрдо. – У нас возникла небольшая… В общем, заминка с таможней. А сегодня выяснилось, что произошла она из-за одного человека, который когда-то был со мной в доле. Я уйти его вынудил, перекинул кое-что интересное, там прибыль-то не меньше. Жаль, дело развалилось, а он решил, что оно с самого начала провальным было.

Том старательно переваривал информацию, но до него мало что доходило. С антиквариатом проблемы на таможне. Бред какой-то, в жизни такого не случалось, всё гладко проходило. Отцовские связи, кажется, до Африки добрались. Дело испортил некий бывший партнёр, решивший, что Гордон его подставил, когда сбагрил наметившийся проект. Он мстит, что ли? Что за детские выходки!

- Ему с этого никакой выгоды. Ну, задержали на таможне товар, ну, подкосил он тебя… Что дальше?

- А дальше… Меня сгребут, ты понимаешь? – закричал Гордон. Опять не выдержал, как и утром, когда Симона задавала похожие вопросы.

То, что отца могут посадить, в голове как-то не укладывалось, слишком прочно засела мысль, что Гордона отмажут от чего угодно. Что ж он так нервничает-то? Может, что-то сорвалось в этом бизнесе, оборотни своё ночное обличье приняли? Если тот чувак владеет суммами, то подкупить нужных людей не вопрос.

- Не понимаю! – тоже закричал Том. – У тебя что, косяков раньше не было? Да ты всегда сухим из воды выходил и продолжал заниматься тем, чем занимаешься до сих пор!

- Думаешь, один я такой крутой? Один я горы сворачиваю? Безнаказанность не длиться бесконечно, пойми же ты!

Симона переводила взгляд с Гордона на сына и обратно. Слушать дрянь, которую муж успел рассказать ей в подробностях, ещё раз, не хотелось, но эта перспектива уже появилась. Нужно уметь принимать действительность, Трюмпер старший прав. Вот и кончилось призрачное счастье.

Том сник, сполз по косяку на пол, сцепляя руки в замок. Впереди зияла огромная дыра, разверзнувшаяся так внезапно и так некстати. Он был не готов к подобному переходу, слишком всё резко и будто бы не по-настоящему. Ведь не могло этого произойти! Не могло.

- Ещё скажи, что ты без лишних оправданий во всём сознаешься? – с вызовом просил Том.

Что же он молчит? Пусть докажет, что ещё что-то может, что не всё полетело в тартарары, они выберутся из этой ямы. Гордон отвернулся, обрывая в Томе все надежды. Где его отец?

- Он деньги сначала будет требовать, я думаю. А потом по-любому сдаст, чтобы загрести всё себе.

- Подло, - Гордон рассмеялся. Он считал, его сын умнее, а тот до сих пор рассуждает о том, что подло, а что – нет. Пусть ещё о справедливости что-то скажет, тогда Гордон убедится, что нужно исправлять человека и заново учить жизни. – Не смейся. Ты его не подставлял, когда другой проект перекидывал.

- Он думает иначе.

Том поднялся, с силой ударил кулаком по стене и вылетел из кабинета. Да пошли все к чёрту! Запугали по полной программе, а завтра отец придёт со счастливом видом и объявит, что договорился с нужным человек, тот осторожно намекнёт кому надо, оформит, и всё будет супер, волноваться не о чем. Так всегда было, если не учитывать тот факт, что Гордон в свои дела ни Симону, ни Тома не посвящал. А сейчас-то зачем волновать? Выговориться захотелось?

В академию идти бесполезно, в башке чёрте что, нормально вникнуть в материал он даже под дулом пистолета не сумеет. Том прошёл в свою комнату, закрыв дверь на ключ. Кажется, на пару дней его вышибли, причём очень обстоятельно. Теперь хочется, чтобы Билл не звонил, как минимум, дня три, надо прийти в себя. Что за дерьмо?! Только в личной жизни наметились какие-то перемены, новые перспективы, как их сразу удалили, словно файл, заражённый вирусом. Тут не просто невезение и ужасное стечение обстоятельств. Ведь так не бывает! Случайностей не бывает. Во всяком случае, Том в них никогда не верил и всегда находил мало-мальски приемлемое объяснение произошедшему. В данной ситуации толкование одно: отец с какого-то перепугу развёл панику на пустом месте. И всё бы ничего, но вот беда – она и Тому передалась, который всегда слушал отца, тот дельные советы давал, помогал в чём-то. Помог, блин. Ещё бы помог удавиться без особых терзаний.

Парень рухнул на кровать, раскинув руки в стороны. Пусть его отсюда вытащат туда, где всё гораздо легче, проще, где антиквариат не вывозят, находят легальный бизнес и вкалывают без затруднений. Вляпались по самое не хочу. Но всё-таки отец, наверняка, погорячился, сказав, что его загребут. Никто этого в жизни не сделает, его всегда отмазывали, а сколько раз он стоял у черты! Да Гордон плевал на закон, это в нём, кажется, с детства заложено. Он сына никогда не стращал властями… Почему сейчас в кусты, поджав хвост и ожидая расправы над собой? Бред. Может, его вынудили?

Том хотел было вскочить и отправиться разбираться, пусть говорит правду, но вовремя осадил себя. Отец врёт, практически стопроцентно. Если бы даже всё сказанное являлось суровой истиной, он бы не нервничал так сильно, наоборот – не показывал, что опустил руки, и продолжал бороться. А тут… Если отец понёс шнягу о тюрьме, следовательно, семейство должно испугаться, насторожиться. Всё равно слишком жестоко так ошарашивать только ради того, чтобы кто-то испугался и сидел дома. К тому же Том страха не испытывал. Просто внутри как-то отвратительно, и безумно хочется понять, на чём основана эта ложь, на чём она держится, цепляясь за веру людей как за подпитку.

А если, действительно, целью отца было напугать? Мог бы прямым текстом сказать, что надо стать осторожнее, его конкурент способен и на крайние меры. Все бы гораздо быстрее поняли, что оглядываться надо во много крат… Стоп! Том поджал губы, по телу пробежал противный холодок. Отец слишком поздно опомнился. Парень сел на кровати, повернувшись к зеркалу. Как видно, напугать его всё-таки получилось. Из зеркальный глади смотрел словно незнакомый парень, задумчиво вперив взгляд прямо перед собой. Нужно пойти к отцу… Наверное.

Том откинулся назад, чувствуя своё бессилие. Надо ли говорить, что ему показалось, будто за ним следят? Ведь могло просто показаться, мало ли у него спросонья интуиция заиграла не в ту сторону, ошибочно на что-то указывала… А тут всего-то обстоятельства сошлись. А может, зря Том в совпадения не верил? Может, бывают они и ещё какие, так что не стоит искать толкование элементарным вещам. Вообще чушь полнейшая! И что он панику раньше времени развёл? На кой этому чуваку он сдался-то?

Том обвинил себя в излишней впечатлительности и потянулся за плеером. Послушать музыку и отойти от дурацких размышлений, отец во всем самостоятельно разберётся, сопоставит, что надо, и выкрутится. Иногда лучше, правда, не лезть туда, куда не просят, можно напортачить так, что потом вовек не исправишь. А его с детства учили в тёмные дела папочки не соваться, пока не вырастет. Недавно ему дали отсрочку с взрослением до того, как не окончит академию. Можно вздохнуть спокойно.

Скоро музыка убаюкала, и Том не заметил, как отрубился, забывшись умиротворённым сном, которого ему не удалось получить ночью.

***

Билл позвонил через два дня. Он говорил слегка взволнованным голосом, Том даже улыбнулся, давно никого не трясло при разговоре с ним.

Эти два дня в голове царила идеальная чистота, юноша заставил себя забыть всё лишнее и заниматься тем, чем занимался раньше. Он даже сходил к Георгу, как они договаривались уже давно. Посидели в узком кругу друзей: хозяин квартиры, Том Густав и Андреас. Давненько они не торчали вчетвером перед телевизором с банками пива для дополнения картины. После этих посиделок Том успокоился окончательно, тем более отец молчал, не бил тревогу. Наверное, одумался и решил позволить домочадцам жить нормально, а не дёргаться от каждого шороха и воя сирены. Симона, конечно, переживала, но не так, как это могло бы быть, напоминай Гордон о проблеме каждый час.

Том проскочил мимо гостиной, где мирно шуршали газетами и журналами родители. Несмотря на временное снятие боевой готовности, он старался пореже попадаться им на глаза, когда собирался уйти из дома. Мало ли отец опять что-нибудь придумает. В общем, боялся он только того, что у Гордона разыграется фантазия, пыл которой снова придётся усмирять.

Они с Биллом договорились встретиться в скверике на углу, оказалось, что он живёт недалеко от квартала Тома. И как раньше не встречались?! Наверное, недавно переехал, иначе Трюмпер бы точно не пропустил такого парня мимо. Мысли относительно него двигались в одном направлении, конечной остановкой которого было полное заполучение объекта в своё распоряжение.

Билл ждал, расположившись на скамейке под раскидистым деревом. Том заметил, что он в основном выбирает места в тени. Конечно, видятся они лишь во второй раз, но в кафе Билл увёл его к столику в углу. Отсюда выходит, что он не слишком-то общительный, но почему-то познакомился легко. Хотя как можно судить, зная человека так мало?!

- Привет, - улыбнулся Том, присаживаясь рядом.

- Привет.

Билл весь словно расцвёл, но улыбка быстро сошла с его губ. Он выглядел очень взволнованным, даже больше, чем в кафе, когда оглядывал зал по десять раз в минуту. Видимо, с нервами у него нехорошо. Кстати, есть вариант, что это Том влияет на него подобным образом, что, естественно, льстило.

Интересно, он учится или работает?

- Слушай, а ты учишься? – озвучил появившийся вопрос Том.

- Работаю, - Билл помотал головой. – Пыльно порою бывает, но терпимо и по мне.

Из вышесказанного Том уяснил, что дальнейшие расспросы не к месту, Билл свою профессию всё равно не озвучит. Присутствовало в нём какое-то недоверие к окружающим. Создавалось впечатление, что он всех для начала хочет обстоятельно проверить, а потом цедить сведения о себе по капле.

- А я учусь. Благодаря отцу, который хочет, чтобы по его стопам я пошёл, имея за спиной нормальное образование. Может, прогуляемся?

Билл кивнул, и они синхронно поднялись со скамейки.

Солнце заходило, освещая небо багряными красками. Блестящие здания отражали огненные лучи, ослепляя каждого, кто попадал под этот имитированный обстрел. Почему-то подумалось, что в это время город особенно красивый, впрочем, как и на рассвете. Не хватало ещё стать закоренелым романтиком.

- Я парк один знаю, там всё обставлено умопомрачительно просто. И озеро красивое. Сходим? – Билл выпалил это на одном дыхании, будто очнулся внезапно и захотел стремительных действий, немедленно.

- Конечно. Веди.

Том в парках не частый гость, поэтому никакого озера поблизости не знал. Но если Билл так загорелся желанием туда сходить, пускай, нужно, в конце концов, изучать Берлин. Том, наверное, и половину города нормально не видел, всё мельком. Может, устроить себе экскурсию?

Они зашли на какой-то пустырь, где-то впереди должен быть двор вон той многоэтажки. Любит короткие пути или просто хочет поскорее показать место, которое ему так нравится? Билл остановился, удержав за руку Тома, который продолжал идти, не заметив, что его спутник задержался.

- Постой.

Одного взгляда на Билла хватило, чтобы понять – он сейчас не просто волнуется, он с ума сходит. Что это с ним? Всё хорошо было, а тут… Билл приблизился к Тому, обвив руками шею и перед тем, как впиться ему в губы, прошептал:

- Прости.

Последним Том почувствовал поцелуй, а потом всё мгновенно стихло. Он, кажется, куда-то падал, потом его грубо дёрнули вверх, что-то говорили, но юноша не мог разобрать слов. Перед глазами мелькали какие-то картинки, там и озеро вроде было, и море, и этот пустырь, дворы. Сбивчивый сон, ничего не понятно. Он мечтал проснуться, но что-то не давало, держало в этом заточении, заставляя снова и снова наблюдать беспорядочные сновидения.

***

- Ты идиот, Каулитц!

Послышался неприятный мужской смех. Кто-то ходил по помещению из угла в угол, раздражая звуком шагов. Том попытался отрыть глаза, но ничего не увидел, его встретила та же темнота. Глаза завязаны. Что за..?

- Какое тебе вообще дело до этого?

Том насторожился и стал внимательнее прислушиваться. Это Билл. Что тут происходит? Где он? Почему руки вывернуты так, что любое движение приносит невыносимую боль? Чёрт, да он связан! Главное сейчас – молчать и слушать дальше, может, они скажут что-то дельное и конкретное. Вот попал-то.

- Ты должен был увести его в безлюдное место ещё в первый раз, после того, как почаёвничали в кафе, но упустил. Скажи, с какого? Ты хоть знаешь, что мне нагоняй устроили? Между прочим, тебя то же самое ожидает, так что не думай, будто отмазался.

Том собрался с мыслями. Казалось, что он сейчас упадёт, но это невозможно – и так на полу лежит. Голова кружилась нещадно, ещё тошнота подступала. Он хотел повернуть руку поудобнее, но стреляющая боль в лопатке заставила его оставить эти попытки да ещё и простонать.

- Проснулся малец! – радостно воскликнул мужчина.

Том почувствовал, что рядом остановился человек, и приготовился к чему-нибудь малоприятному. Впрочем, его лишь толкнули, но и это действие принесло боль всё в той же лопатке. Его не били, случайно? Мужчина опустился рядом и сдёрнул повязку с глаз. Том часто заморгал, хотя свет в помещении был довольно-таки тусклый. Над ними склонилось озабоченное лицо мужчины на вид лет двадцати восьми. Юноша принялся оглядывать его, запоминая мелкие подробности типа шрама на щеке, тонких губ и очень пронзительных глаз, даже не по себе становилось.

- Эй, ты скажи что-нибудь, - мужчина легонько похлопал его по щеке, и Том дёрнулся, снова морщась. Видимо, его всё же били.

Помещение оказалось небольшой комнатой, в которой даже стоял диван, небольшой стол, на нём покоился ноутбук. Окон нет, или они занавешены, Том не мог разобрать, взгляд плохо фокусировался. Рядом стоял Билл. Ему точно нужно лечить нервы. Такой бледный, чуть-чуть шатается, словно сейчас в обморок упадёт. Он, кажется, непрерывно вздыхал, смотрел на Тома, не отрываясь.

- Билл, что он на тебя так уставился? Свали вообще! Зачем ты сунулся в это дело, если у тебя реакция такая? Самому тошно становится.

- Я провёл столько операций, что тебе и не снилось, так что заткнись! – рявкнул Билл, усаживаясь на диван. Ноги его держать отказывались. – Знаешь ли, сложно подставлять людей, к которым удалось войти в доверие. Зачем ему понадобилось, чтобы я «подкатил для начала»?

- Чтобы проблем ненужных не возникло.

Том переводил взгляд с одного на другого, зрение восстановилось. Что значит – «провёл столько операций»? Неужели Билл людей похищает?

«Пыльно порою бывает, но терпимо и по мне», - прозвучали в голове слова, недавно сказанные Биллом. Или давно? В голове миллион вопросов, от перегрузки не отключиться бы, а то уже хочется забыться хотя бы беспокойным сном, хоть каким-то.

- Юнец, не молчи! – снова обратился к нему мужчина. – И отключаться не смей, ты нам вообще-то живой нужен.

Билл открыл ноутбук и принялся стучать по клавишам, загоняя каждым лёгким, по идеи, ударом в виски Тома гвозди. Он мечтал о тишине, мечтал, чтобы отпустила эта тошнота. Наверное, его по голове ударили, чтобы оглушить. Или ещё какую-нибудь гадость использовали, но тошнит по-страшному.

- Воды дайте, - просипел Том. Собственный голос показался незнакомым, чужим.

Билл выудил откуда-то бутылку, но мужчина жестом остановил его.

- Лутц, это ты идиот, а не я! Мы не должны над ним подобным образом издеваться.

- Да ты над ним уже поиздевался, когда целоваться полез, - отозвался Лутц, опять хохотнув.

Том закрыл глаза, предоставляя этим двоим разбираться без его участия. Он в сознании не больше пяти минут, а уже хочет отключиться обратно. На пути попался предатель.

Случайностей не бывает, а факты нужно сопоставлять внимательнее. Он оборачивался, а потом подошёл Билл, чтобы познакомиться, и ощущение, будто его преследуют, испарилось без следа. В кафе Билл оглядывался на стойку, потом бармен что-то с ней творил. Такой сумбур, невозможно думать. С этим нужно обязательно разобраться, но не сейчас. Где телефон? Телефона нет…

- Воды дайте, - повторил Том и почувствовал, как холодные пальцы скользнули по лицу и чуть приподняли голову, чтобы он смог сделать глоток.

Кошмар. Трюмпер попал в страшный кошмар. Если ещё и отца загребут, то ему отсюда попросту не выбраться. Билл – сволочь. Тома никогда так не подставляли. Были друзья, которые впоследствии оказывались предателями, но их проделки отличались полнейшей безвредностью. Оставался неприятный осадок, дружба летела к чёрту, но ни один человек не втирался к нему в доверие, чтобы потом беспрепятственно похитить. Поступок низкий, и жалостный взгляд Билла его не оправдывает. Да как он вообще посмел! Ангелочек хренов. Вот с виду никогда не скажешь, чем он занимается, обходить темы умеет потрясающе. «…Но терпимо и по мне». Действительно, по нему, оформил работу на пять с плюсом, придраться не к чему. Том тоже хорош, поверил первому встречному, который потащил его на озеро какими-то окольными путями. Да с самого начала подстава угадывалась. Он никогда в жизни не видел в том районе парков с озёрами, а тут с чего-то решил, что Берлин плохо знает. Если его отсюда достанут, веру в людей он потеряет и, наверняка, навсегда, в крайнем случае, на большой промежуток времени.

В похищении явно делишки отца виноваты. Чёрт, слово-то какое незнакомое, отпугивающее – похищение. Да Том никогда не думал, что эта штука может его коснуться! Мама любит документальные фильмы смотреть, поэтому и Том краем уха постоянно слушал, как кого-то украли, расчленили, тело по кусочкам возвращали… Такая перспектива его не устраивала. Нет, он с собой ничего сделать не позволит, пошли они все далеко и надолго!

Том зыркнул на Билла, уткнувшегося в ноутбук, и непроизвольно скривился. Вот же с*ка. Противно становилось от одного взгляда на этого двуличного парня. Скольких он так подловил? И что с ними стало? До сих пор сложно поверить, что этот юноша, слегка озабоченный сейчас, способен кого-то похитить, а позже, может, и убить. Он оружие-то удержит? Лутц куда-то пропал, а Билл противника собою не представлял, надо бы предпринять какие-нибудь действия.

Если сейчас с ним заговорить, он отвлечётся от своего занятия и будет за Томом наблюдать, что лишнее. Ладно, пробовать нужно все возможные способы, так что пусть этот мастер перевоплощения сидит, печатает, а Том о себе пока позаботится. Он принялся вращать кистями, чтобы ослабить верёвку, несмотря на то, что в лопатке с каждым поворотом появлялась ужасная боль. Если он не выпутается, то станет ещё хуже, так что можно и потерпеть ради такого случая. Завязали крепко, верёвка никак не поддавалась. Том прекратил издевательство над собой. Он сосчитал до десяти, каждую цифру сопровождая неглубоким вздохом, боль потихоньку отступала. Один рывок, и, возможно, получится высвободить руки, только бы Билл раньше времени не заметил, со связанными ногами Том его точно не скрутит. Юноша ещё раз глубоко вздохнул, мысленно уговаривая себя потерпеть ещё чуть-чуть, и дёрнул правую руку из кольца пут. Всё, чего он достиг, случайно вырвавшийся стон, на который незамедлительно отреагировал Билл.

Он захлопнул ноутбук и подбежал к Тому, опустился на колени рядом.

- Что с тобой?

Что с ним? Что с ним?? Да ничего, просто едва наметившийся план сорвался, а верёвка ни на миллиметр не ослабла, только кисти теперь саднят ещё больше, чем до этого! Вот и всё. А больше с ним ничегошеньки не случилось. Последнее событие чуть ли не мирового масштаба произошло два дня назад, когда ранним утром Том повстречал Билла, бредущего… «Да вот… Жертву искал». Нет. Нет, нет. Он не отказывался от своей истинной цели, выдал всё, как есть, а Том так легко принял её за шутку. Воистину, чтобы обмануть человека, надо сказать ему правду.

Хотелось накричать на этого гада, который склонился над ним с выражением деланной заботы на лице. Пошёл он к чёрту со своими напускными эмоциями! Зачем сейчас-то притворяться? Из роли тоже выходить следует, знаете ли, а то маска плотно пристанет. Но вместо крика Том заставил себя успокоиться и слабым голосом попросил:

- А можно меня с пола убрать? И с верёвками что-то сделать, вы мне лопатку повредили.

Билл сомневался. Он закусывал нижнюю губу, с опаской поглядывая на дверь. Интересно, кто у них главный? Лутц вполне походил на главу, но и к Биллу он, видимо, прислушивался. И вообще, не вдвоём же они работают! Стопроцентно есть кто-то третий, а может, и четвёртый.

- Ну… С пола можно, - нерешительно протянул Билл, кидая взгляд на единственный диван. – А вот верёвки…

Казалось, губу он себе прокусит до крови. Мыслительный процесс в красках отражался на его лице, картину дополняла очень живая мимика. Похоже, внешность – единственная приятная вещь в этом человеке, всё остальное пропиталось фальшью. Как он так живёт? Самому от себя противно должно быть.

Том ждал. Терпеливо ждал своего приговора. Если ему освободят руки, шансы сбежать резко увеличатся, но Билл не такой дурак, чтобы их приумножать. Но кисти-то действительно ноют невыносимо, а двигаться вообще невозможно. Где же та капля милосердия, которая в нём была обязана остаться?

- Давай сначала кровать, или Лутц диван передвинет, - «Барышня», - подумал про себя Том и еле сдержался от усмешки. А ведь считал, что бабских замашек у него нет. Зато двуличие в полном объёме. Лицемер поганый. – В тот угол. А потом мы тебя к трубе наручниками пристегнём, - миролюбиво предложил Билл.

Возникло непреодолимое желание рассмеяться. Просто залиться хохотом, чтобы этот придурок ничего не понимал. Другой на его месте обязательно врезал бы, чтобы заткнуть. Проверим на деле, пока ещё не поздно.

- Наручниками?

Билл слабо, уже менее уверенно, кивнул. Том расхохотался, стараясь не обращать внимания на лопатку. Хорошо хоть тошнота прошла, голос вернулся, а то трюк бы потерпел сокрушительный провал.

Билл взирал на всё это представление с непонимающим видом, потом черты его лица стали жёстче, он плотно сжал губы и выгнул бровь. До Тома дошло, что он уговаривает себя подождать окончания спектакля, держится под этим истеричным хохотом, который мечтает прекратить. Оскорбляется, наверное. Ладно, ещё один заход, последний акт игры в нервостеника…

Удар пришёлся по скуле. Внезапно, ощутимо, отрезвляюще. Кажется, он переборщил с концертом или с выводами, но мнение о барышности мгновенно улетучилось, ибо удар был вполне мужской. Да уж, глупая затея, всё-таки парень-тряпка с женскими замашками с подобными делами работать не станет, воли не хватит, да и человечность не подрезать будет. А в этом если и есть гуманность, то проявляется она приливами.

- Наручниками. Скажи спасибо, что согласился тебя с пола убрать. Знаешь, мне ничего не стоит тебя на полу оставить, просто почему-то волнуюсь, как бы ты не подцепил воспаление лёгких. Придурок, - процедил сквозь зубы Билл и поднялся.

Том смотрел на его спину, пытаясь определить, что испытывает. Появилось отвращение теперь не от Билла, а от самого себя. Откуда оно взялось только? Глупая идея определять силу характера своего похитителя подобными истериками. Как же глупо. Билл так ощетинился сразу, будто Том его реально оскорбил. Хотя мало ли каким законам и канонам он подчиняется, может, у них кодекс свой составлен.

- Лутц, - гаркнул Билл в трубку. – Где тебя, чёрт возьми, носит? Ещё и мобильник не берёшь.

Том старался прислушаться к ответам на том конце провода, но ничего не слышал, довольствуясь лишь раздражённым голосом Билла. Кажется, его удалось обстоятельно вывести из себя.

- Лутц, немедленно вали сюда. Мне плевать! Между прочим, тебе за это тоже нехилую долю отваливают. Да! И скажи там кому-нибудь, чтобы притащили что-то, на чём можно спать. Не мне, с*чонку этому. А где я сидеть буду, по-твоему? Может, на стол с ногами взгромоздиться? И наручники… Я всё сказал!

Билл отключился и, кинув телефон на диван, сел сам и снова открыл ноутбук. Похоже, обозлился не на шутку. Одно радует – небольшую просьбу всё же исполнил. Как приказы-то раздавал! Всё-таки он здесь заправляет. Вот только двуличность в нём действительно присутствует, очень обстоятельная двуличность. Вначале подкалывать себя позволял, держался совсем иначе, а переменился в одночасье. Всё же Том погорячился со своей проверкой дурацкой. Вот как теперь контакт налаживать?

- Билл… Билл, послушай, не знаю, что на меня нашло. Ты извини, бывает.

- Бывает у него! – Билл усмехнулся, не отрываясь от экрана. – Лежи и не рыпайся. Что заволновался-то так?

Том не ответил. Прежний контакт потерян. Или прежнего и не было, то всего-навсего игра. Просто Билл из роли с трудом вышел, вот и держал за кулисами ту же маску на себе. Надо бы привыкать к этому обличию, милый щеночек теперь точно не появится.

Нужно подумать о другом. Билл говорил по телефону. Вопрос: в подвалах есть связь? Том почему-то всегда был уверен, что если там и ловят сотовые, то невероятно слабо, разговаривать невозможно. И вообще, это подвал? Куда ж его притащили? В городе это место, или увезли куда-нибудь подальше? Вопросы никак не хотят кончаться, их только больше становится, а в голове уже чёрте что творится от мыслей.

Интересно, а что решили родители? И решили ли уже? Если Том не проторчал здесь больше суток, то они, наверняка, уверены, что сын развлекается у друзей. Значит, один день вылетает сразу. Пока подадут заявление, пока… А если не подадут? Ведь отец поймёт, что случилось, да и должна же эта шайка позвонить. Если не они конкретно, то чувак, задумавший всё. Конкурент отца.

- Билл, а я тут давно?

- Часа четыре.

Том чертыхнулся. День вылетает. Он часто так внезапно исчезал, никого не предупредив, поэтому все волнения были родителями отброшены уже давненько. Кстати, могут подумать, что на этот раз Том завис где-то дольше обычного, и пропадёт ещё полдня. Обзвонят знакомых, чьи номера знают. Чьи не знают, спросят у кого-нибудь. Хотя в том положении, в которое попало их семейство, могут и сообразить, что передряга-то серьёзная, и одним пьяным чадом не отделаться.

Дверь распахнулась, и в комнату вошли два человека, Лутц и ещё какой-то парень. Они несли узкую кровать, на которой, видимо, и расположат Тома. Не свалиться бы с неё, Трюмпер всегда ворочается, когда спит. А если и руки будут прикованы… Что-нибудь сломает, это точно.

- Привет, Даниель, - поздоровался Билл с пареньком. Они были примерно одного возраста, да и Том – их ровесник, получается. Чудесно. – Я уж думал, сменщика мне сегодня не дождаться. Всё, я пошёл.

Билл поднялся и, даже не обернувшись на Тома, вышел из помещения. Комнатой это называть язык не поворачивался, ибо малочисленность предметов интерьера всё ещё удручала.

- Ну, что, малец? Баю-бай? – издевательским тоном произнёс Лутц.

Том скривился.

- Да пошёл ты..!

Лутц приблизился, и Том пожалел о своей последней реплике. Получить ещё разок по морде в его планы не входило, так его всего изобьют, надо бы попридержать язык, как бы ни хотелось разразиться гневными криками, перемежающимися с потоком ругательств.

- Нельзя меня посылать, мальчик.

Обошлось. За ними наблюдал Даниель, медленно вставляя ключ в замок наручников. Он не промолвил ни слова, как зашёл, словно оценивал обстановку и предполагал своё дальнейшее поведение с похищенным. А тот был с норовом, от этого Том никогда не сможет отказаться, наверное.

- Лутц, ты как думаешь, его одной парой наручников пристёгивать или двумя? – задумчиво крутя в руках блестящие браслеты, спросил Дэн.

Лутц обречённо вздохнул и глянул на плотно закрытую дверь.

- Одной, а то Билл опять беситься начнёт. Не понравилось ему тебя красть, - эта фраза была обращена к Тому.

Внутри что-то ёкнуло, но Том отнёс это к неопределённости момента. Его вроде как жалеют, но при этом не отпускают и всё-таки собираются пристегнуть. Неужели Билл так резко поменялся оттого, что переживает из-за похищения?

- А ноги? – поинтересовался Дэн.

Бить эти двоё его не будут, видимо, такое право предоставлено только Биллу, и то он его не слишком-то желает использовать. А на этом можно сыграть причём сыграть хорошо, ведь он Тому всё-таки нравится, пусть и не характером. Но что-то же вынудило Билла сделать такой шаг! Да уж, задачка не из простых, нужно попробовать решить на досуге. А его у Тома ох как много теперь.

- Даже не знаю. И Билл уже упорхнул отсюда. Пристегнём и ноги… Ногу.

Том обречённо выдохнул. Потрясающе ему будет житься в таком положении. Нижнюю конечность, наверное, к спинке кровати прикуют.

- А может, расскажете, как собираетесь меня кормить? Мне бы ещё поссать… - совсем осмелел Том.

- А ты не много хочешь? – мгновенно вскинулся Лутц.

Ошибочка вышла. Эти двое тоже могут его бить. Чёрт.

***

В маленьких радостях жизни ему не отказывали. Хотя радостями они были только в его положении, а так – обычная потребность. Из этой, как оказалось, комнаты Тома выводили в ванную, но только с перевязанными руками и повязкой на глазах. Что там за такой секретный объект был, юноша даже не догадывался, но считал эту меру огромной глупостью и тратой времени для этих… У него-то свободных часов было предостаточно, жаль, в ход не пустить.

Проводили по мягкого ковру и заталкивали в ванную, правда, не одного. Быть может, дело в том, что присутствовало окно, и Том мог попробовать смыться, быстро и почти безболезненно. Руки развязывали, нянчится, расстёгивая ему джинсы, с ним никто не собирался, чему Том безмерно радовался. Всё-таки подобной пытки он бы точно не выдержал, даже если учесть, что раньше он был совсем не против того, чтобы кто-нибудь снимал с него штаны.

Ну, а второй радостью являлась еда. Кормили нормально, наверняка, исключительно из-за Билла, который то суетился, то становился каким-то грубым, когда Том делал или говорил что-нибудь из разряда «мне не нравится». Каулитц – Лутц его по фамилии случайно назвал, вызвав, кстати, большой скандал; но Том-то знал, что мужчина в этом вопросе невнимателен уже второй раз – не принимал никаких подколов, вечно находился в состоянии боевой готовности, чтобы мгновенно заткнуть смельчаку рот. В общем, Том сошёлся на том, что молчание – действительно золото. И всё бы ничего, если бы не бешеное желание поговорить. Он и раньше отличался общительностью, но сейчас жажда разговоров почему-то усилилась. Вроде наоборот должно быть, а он стремится похитителей разговорить.

Надо признать, что четвёрка «не старше тридцати» мало походила на преступников, коими являлась. Возможно, именно поэтому их ещё не загребла полиция, а по спокойному Биллу никогда не скажешь, чем он на досуге занимается. О правоохранительных органах Том думал с осторожностью. Он не особо им доверял, будучи не в заточении, а теперь и совсем разуверился. Да и как-то странно было представлять эту шайку за решёткой. Казалось, в них ещё до хрена человечности, просто что-то заставило пойти по наклонной.

Том никогда не понимал, что способно повлиять на кардинальное изменение судьбы в отрицательную сторону. Конечно, обстоятельства разные бывают, но всему есть предел, большинство действий можно остановить, развернуться и попробовать что-либо сделать. Не факт, что они своей жизнью дорожат, любят работу и всё такое, но Том за эти два дня ярого рыпанья не заметил, только Билл вечно в ноутбуке копался. Сегодня шёл третий день пребывания в этой тёмной комнате, где его днём и ночью кто-то караулил. Хотя сбежать с пристёгнутыми ногой и рукой, очень сложно. Какое же сумасшедшее желание освободиться необходимо тому психу, который будет рваться с браслетов, рискуя оторвать узкую трубу. Это, естественно, проблематично, но при серьёзных дёрганьях обязательно получится. Вот только что с ней потом делать, неизвестно.

Том не творил глупостей. Он с самого начала не стал разводить панику и нервно оглядываться в поисках лучшего варианта для побега. Убивать его пока никто не собирался, пожить пару дней в такой состоянии вполне возможно, поэтому не стоит на себя гнев обидчиков напускать. Том продумывал, как это будет. Во-первых, совершенно точно, что сбежит Трюмпер при смене Билла, он тут самый лояльный по отношению к нему. Всё-таки тот поцелуй не просто так был, но об этом размышлять ещё рано, ибо побег не проработан. Как свалить от Каулитца, когда он его в туалет поведёт, придумывалось плохо. В доме всегда есть кто-то второй для подстраховки, они, кажется, не запланировали проколов в своей подготовке. Всё с иголочки, придраться не к чему. И эта двойная смена устроена интересно: Лутц и Билл – худощавый, молодой и крепкий, постарше, Дэн и Кирк – то же самое. Кирк недавно заявился, Том в первый день его не видел. Он с трудом вливался в этот кружок юных и не очень похитителей. Внешность тут не при чём, поведение настораживало. Кирк скорее походил на вора или убийцу, в крайнем случае, - молчаливый, движения практически бесшумные, осматривается часто. При его смене хотелось удавиться, как-нибудь извертевшись на эти блестящих железках. Кирк не отвечал на вопросы, предпочитая делать вид, что не слышит. Том грешным делом решил было, что он глухонемой, но с остальными тот разговаривал нормально, хотя и мало. В общем, не растрачивался по мелочам, часто погружался в себя и спокойно нёс смену, мог просидеть несколько часов без движения. Наверное, философствовал о жизни своей и окружающих его людей, хотя в его случае и мысли бесполезны. Обратно в горку он вряд ли с такой хромающей коммуникацией поднимется.

Лутц любил помахаться. Нет, не бил, просто часто замахивался, на что Том уже реагировать перестал, всё-таки за прошедшие два дня мужчина своими невыполняемыми угрозами обстоятельно достал. Лутц злился и угрожал снова с тем же результатом, словно специально давая бесплатное представление с непременным условием приковать зрителя, чтобы не сбежал, не вытерпев дерьма, разыгрывающегося на сцене. Не будь этот субъект непосредственным участником преступления, его свободно можно было бы назвать весёлым мужчиной, правда, легко заводящимся. В нём страсть присутствовала, которая когда-нибудь ему на руку не сыграет, Том не сомневался.

Дэн оставался труднопонимаемым объектом компании. Не сказать, что мягкотелый, но особой яростью в характере не отличался, озлобленности в нём не намечалось. Том вообще во всех не видел похитителей. Вот Даниэль – обычный дворовый парнишка, вероятно, любящий поиграть в баскетбол или ещё что-нибудь с мячом сотворить. Он казался спортивно сложенным. Относился к Трюмперу равнодушно, ровно, без всяких угроз и излишней мягкости.

Последнее порою проявлялось в Билле. Том уже подметил его потрясающую двуличность, лица менялись с довольно высокой скоростью. Вот он осторожный, пытается проявлять заботу, что получается, а вот – холодный, грубый и отталкивающий одним своим внешним видом. И всё бы ничего, если бы не проскальзывали моменты, в которые он притягивал своей отстранённостью. Том, будто под гипнозом, следил за ним, выхватывал взглядом различные детали и понимал, что предварительная игра со знакомством его зацепила. Глупо сейчас об этом думать, но что есть, то есть, тут бесполезно спорить, а лгать себе Том не привык. Он считал, что надо быть откровенным и искренним хотя бы с собой, вокруг и так много обмана, от которого человечество никогда не избавиться, можно смело гарантировать.

Билл часто орал на Лутца. Лутц часто орал на Билла. Они грызлись, но, похоже, между ними когда-то установилась прочная дружба, пусть и таким вот странным образом. Остальных общее занятие мало сплотило, но товарищество в их общении проглядывалось. Заправлял всем Каулитц, каким бы щуплым и не способным к этому делу не казался. Его слушал даже противоречивый Лутц, любящий протестовать абсолютно во всём. Потому-то Билл сумел заставить его относиться и к Тому более-менее приемлемо, чтобы тот не убил парня, а то ведь уже давно бы оформил мокруху, если бы Билл не останавливал.

- Что, в потолок пялишься? Уже минут пятнадцать лежишь трупом. Ты жив вообще? Может, жрать изволишь?

- Не хочу, - как можно бодрее отозвался Том.

Выслушивать очередную гневную тираду по поводу апатичности и отсутствия аппетита не хотелось. А как прикажите себя вести, когда ты прикован наручниками к трубе, целыми днями не имеешь возможности размять мышцы, кроме как прогулки до ванной и перемещения в сидячее положение при еде?!

- Если ты чем-то заболеешь, тебе же будет хуже, понял? Мы тут все условия предоставляем, живёшь, как в гостинице, да ещё бесплатно.

Лутц любил возбухать. Он много молол языком, правда, от этого приязни к нему Том не испытывал. Мужчина иногда смешил своими манерами, но Трюмпер старался сдерживаться, дабы не вызывать новую волну ярости. Просто Лутц себя со стороны не видел. А дружки его будто и не замечают, привыкли, наверное.

- Я не просил меня вылавливать и содержать.

- Ты не просил… - Лутц замолчал. Теоретически он мог легко проболтаться, но почему-то до сих пор этого не сделал, видел грань, которая его успешно останавливала. – В общем, не разводи меня, мальчик. Я таких, как ты, знаешь сколько перевидал?!

Том ухмыльнулся. Несущественная фраза, но будет что сказать в полиции, когда его отсюда вытащат. Значит, это похищение далеко не первое и работают они, наверняка, вместе. Обычно подобные команды долго не меняют состав, оставаясь с проверенными людьми, странно привязавшись друг к другу.

- Может, посчитаешь? Мне интересно.

- Заткнись, щенок! – закричал мужчина.

Ну, сейчас либо Билл прибежит, либо Лутц вовремя заткнётся. Он Каулитца уважает очень сомнительно, несмотря на всё ранее перечисленное. Всё-таки по сути, Билл такой же щенок для него, как и Трюмпер.

- А то что?

Если Том собрался дерзить, значит, этот чувак его конкретно достал, просто так ничего не делается. Сегодня ещё настроение отвратительное, пора бы им уже действия какие-то предпринимать, а они сидят сложа руки. Или Тому просто ничего неизвестно, такой вариант нельзя отметать. Он тщетно пытался понять, что от него требуется. Ясно, что в деле замешан конкурент отца, но он пока себя никак не проявил. Хотя кто знает, что происходит дома, и как сходят с ума родители.

Лутц молчал. Том даже удивился тому, как быстро он взял себя в руки, раньше обороты сбавлялись тяжелее и медленнее. Может, Каулитц опять воспитательную беседу проводил на тему «Как обращаться с похищенным». Да впрочем, это не так уж и важно, не угрожает – и замечательно, Тому же спокойнее. Он никогда не любил подобных выскочек, которые языком попусту чешут.

- В любом случае, ты обязан поесть, - стараясь проявлять спокойствие, сообщил Лутц.

Плохо, если его будут кормить насильно. Еда нормальная, он и дома в большинстве своём на фаст-фуде сидел. Изредка приносили животную или растительную пищу, чтобы «не загнулся». Билл, видимо, был вегетарианцем, ел всегда что-то без мяса, и вообще пища выглядела вполне здоровой. Остальные себе в различных удовольствиях не отказывали. Благо, что не пили. Тогда бы никакой Билл не помог, по крайней мере, Лутц бы точно его избил.

- Да не хочу я есть! – воскликнул Том. – Лутц, на кой я вам нужен? Вы же ничего не делаете, кормите меня только.

Лутц присел на подлокотник дивана и прищурился, словно сканируя парня, выискивая какую-то информацию. Но это по большей части Тому и надо было, он в неведении ненавидел пребывать. Любопытство – плохая и сложная черта, но когда дело касается себя… В общем, иногда проявляется как нечто нужное, всегда достанет необходимые сведения. Из кожи вон вылезет, но достанет.

- А тебе откуда знать, что мы делаем, а что – нет? – Лутц замолк, нацепив на себя выражение жуткой задумчивости. – Надеюсь, Билл не развякается, но ты молчи, хуже не будет. Папаше твоему уже позвонили, в ближайшее время он должен тебя выкупить.

- А если нет? – осторожно поинтересовался Том.

Позвонили и ничего не сказали, скоты. Словно и не касается его это. Хотя тут, скорее всего, присутствует какой-то резон. Может, хотели Тома поизводить?

- Куда он денется? – Лутц вскочил. – Не думаю, что он пожелает увидеть своего сыночка на ближайшей к дому свалке.

Тома передёрнуло. Он судорожно сглотнул и решил больше ничего не спрашивать пока. Пусть в нём уляжется мысль о том, что его убийство вовсе не исключено. Тут не от этого квартета всё зависит, крыша раздаёт свои команды, и против них никто не пойдёт. Убьют, как миленькие.

- Почему мне трубку не дали? Я бы лучше убедил.

Лутц рассмеялся. Немного наиграно, но он часто так делал, чтобы впечатление от реплик осталось более сильным.

- Ты как себе представляешь эту картину? К телефонному автомату тащат связанного парнишку, заставляют в трубку что-то лепетать… Глупый.

Ну, да. Отсюда никто звонить не будет, это полнейшее палево. Страх за свою шкуру набирал обороты. Том очень надеялся, что они сказали отцу, что убьют, если что-то пойдёт не по плану. В органы он обращаться не будет, иначе придётся выдать всё о своих тёмных делишках, а тогда – здравствуй, тюрьма, эй, чуваки, вы со мной, что ли? Отомстим за сына в клетке. Вот же вляпался. Выпустят его отсюда, Том, наверное, к парням присматриваться будет месяцами, прежде чем подпустит их к себе на расстояние ближе метра. Спасибо за иммунитет.

- И что он сказал?

- Ну, ты и эгоист! Говорю, куда денется-то? Ты ж единственный наследник бизнеса. Пойдёшь по его стопам, потом твоё дитё кто-нибудь выкрадет. Всё циклично, Томас.

Тома снова передёрнуло. Лутц его по имени никогда не называл, видимо, сейчас хотел подчеркнуть сказанное. Что ж, у него получилось. Отец всегда грёзил тем, что сын примет бразды правления этим грязным, в принципе-то, делом. Что-то эта тропинка Тому не очень нравилась, да и вся идея в целом приобрела какой-то нехороший оттенок. Почему он обязан переправлять антиквариат через границу?? Должна же быть своя жизнь, свои интересы. А всё, абсолютно всё ему привил отец, кажется, даже качества характера и моральные устои. А где же его собственное мнение, собственные желания? Чего он хочет достичь? Неужели для того, чтобы понять простую истину, его должны были похитить?!

Том никогда не отказывался, не отнекивался и, в общем-то, не думал о будущем, ибо его прописали, каждый день в подробностях. А тут этот план так неудачно – или же удачно? – нарушился, грамотно выполненная система неожиданно дала сбой. До этого момента Том с решениями отца полностью соглашался, не выступал против нелегального бизнеса. А мама ни слова не говорила по этому поводу… Да уж, глава семейства у них действительна глава на пять с плюсом. Как же Том пропустил распределение? У него есть время подумать. Ровно до того, как отец переправит деньги своему бывшему партнёру. Тома выпустят, он снова будет посещать академию, а после её окончания плавно вольётся в команду отца, а позже возглавит её. Нет, Том не об этом мечтал! Он ни о чём не мечтал, потому что всё было. А тут посторонний человек так нечаянно открыл ему глаза на прописную истину. Существуют мечты отца, других он попросту не замечает, считая свои мысли главенствующими и наиболее верными. Что ж… А не показать ли папочке фак?

- Лутц, а на какой день вы по деньгам договорились?

- Дали ему три дня, но, похоже, он не справится, проблемы так внезапно навалились, а нужной суммы на руках нет. По секрету скажу тебе то, что не говорит Гордон. Он в жопе. В конкретной заднице, - Лутц заржал.

И что теперь делать? Если всё действительно так, а этому придурку незачем лгать, то можно прощаться с близкими хотя бы мысленно, воочию Том их вряд ли ещё раз увидит.

- Не будет денег – не будет меня?

Но это тоже довольно странно. Очень невелика вероятность того, что после убийства сына Гордон согласится кому-то что-то платить, всё-таки отцовские чувства у него развиты удивительно, Том это всегда чувствовал.

- Не будет, ты нам больше не понадобишься. На папочку твоего надавим, отдаст бабосы, как миленький. Долг – дело чести.

- Да нет у него долгов! – взвился Том, случайно дёрнув рукой так, что браслет больно впился в запястье. – Этот ваш… Босс самостоятельно просрал бизнес, который ему мой отец подкинул. Не знает, как работать, пускай и вовсе не лезет.

- Ты молчи побольше, - тихо произнёс бесшумно вошедший Билл. – Лутц, иди, я с ним поговорю как-нибудь сам.

В руках он держал тарелку со спагетти, которое Тому приносили на ужин и вчера. Настроение по выражению лица не определялось, но тон не предвещал ничего хорошего. Уже появилось ощущение, будто Том на пару лет младше Каулитца. Поговорит он с ним сам. Не так уж всё и сложно, просто они свои техничные проекты наделяют слишком высокой важностью.

Билл пододвинул стол к кровати, на который и поставил тарелку. Он молчал, хотя Лутц незамедлительно ушёл после его слов, наверное, рад был избавиться от спорной беседы. В любом споре он старался доказать что-то и жутко бесился, когда это не получалось, или доказывать было нечего.

Дата добавления: 2015-07-17