Рада в Сечи.

Общевойсковые рады собирались в строго определенные дни: 1 января (по старому стилю, то есть через семь дней после Рождества Христова); 1 октября (по старому стилю, то есть в день Покрова Богородицы, который является основным храмовым праздником Сечи), и на третий день после Великодня, то есть после Пасхи. Впрочем рады собираться могли в любой день по желанию товариства.

На январской раде обычно решались важнейшие вопросы: о разделе земель и угодий и о выборе старшины, казаки определялись на радах быть ли миру или войне.

За несколько дней до рады все казаки спешили собраться в Сечь. В день рады, одевшись в лучшие одежды, чуть свет шли в церковь, где слушали утреню и затем сразу обедню. Вернувшись из храма в курень, они молились на иконы, поздравляли друг друга и, переодевшись, обедали. Отобедав, они благодарили Бога, затем атамана, куренного кухаря (повара), кланялись друг другу и, снова одев праздничную одежду, ждали сигнала. После пушечного выстрела довбыш выносил из церкви литавры и ударял в них один раз, извещая о начале рады. Поочередно появлялись войсковой есаул с большим войсковым знаменем, простые казаки, затем на площадь выступала старшина - кошевой атаман с булавой в руках, восковой судья с большой серебряной печатью, войсковой писарь с чернильницей, пером и каламарью и 38 куренных атаманов с тростями в руках.

Старшина шла без шапок и, выйдя на середину круга (коло), кланялась на все четыре стороны всем казакам. Казаки, сняв шапки, отвечали старшине поклонами.

Открывая Раду, настоятель Сечевой церкви служил молебен. После молебна кошевой атаман объявлял повестку рады: «Паны-молодцы, теперь у нас Новый год и надлежит по древнему нашему обычаю произвести раздел между товарищами всех рек, озер, урочищ, звериных доходов и рыбных ловель». - «Да, следует, следует», - кричали в ответ казаки и начиналась жеребьевка. Войсковой писарь выносил шапку, в которой лежали ярлыки с расписанными на них угодьями. После того как ярлык был вынут, писарь зачитывал вслух, что и кому досталось. Первыми к шапке подходили куренные атаманы, затем войсковая старшина, потом духовенство и после них женатое население.

После дележа угодий начинались выборы кошевого атамана и всего войскового управления.

«Паны-молодцы, - обращался к казакам атаман, - не желаете ли по старинному обычаю переменить свою старшину и вместо нее выбрать новую?» Если товариство было довольно своей старшиною, то казаки отвечали: «Вы - добрые паны, пануйте еще над нами». В этом случае атаман, судья, писарь и есаул кланялись казакам, благодарили за честь, им оказанную, и все расходились по куреням.

Если казаки были недовольны своей старшиною, события на раде принимали другой оборот. Казаки, недовольные своим атаманом, кричали: «Покинь, скурвый сыну, свое кошевье, бо ты вже казацького хлиба наився!» «Иди прочь, негодный сыну, ты для нас неспособен! Положи свою булаву, положи!» Кошевой клал на землю шапку, на нее клал булаву, затем кланялся казакам и уходил в свой курень. После ухода атамана тоже самое должны были сделать судья, писарь и есаул, если казаки не обращались к ним с просьбой, чтобы они не скидывали своего чина. Бывало, что на Раде старшина изобличалась в преступлении против Войска, тогда, по приговору Рады, она казнилась за то всенародной смертью (показательно).

Избранием новой старшины руководили простые казаки. Если кандидатов в атаманы было двое и больше, они расходились по куреням, а на раде начиналось совещание-обсуждение кандидатур. Иногда это проходило в виде спора, если миром договориться не удавалось то, бывало, разные партии шли стенка на стенку, - пока не одолеют сильнейшие.

Когда вопрос с выбором решался, 10 выборных казаков шли к избраннику в курень и, толкая его в бока, вели на площадь: «Иды, скурвый сыну, бо тебе нам треба, ты теперь нам батька, ты будешь у нас паном». Рада вручала ему булаву и объявляла желание всего войска видеть его кошевым атаманом; по древнему обычаю избранный атаман должен был 2 раза отказаться и только после третьего предложения взять в руки булаву. Довбыш бил в литавры, а старые заслуженные сичевики по очереди подходили к новому атаману и сыпали ему на голову песок или мазали макушку грязью в знак того, чтобы он не забывал откуда пришел. Новый кошевой кланялся на все четыре стороны и благодарил за честь, на что товариство дружно отвечало: «Дай тоби Боже лебединый вик и журавлиный крык». В таком же порядке избирали судью, есаула и куренных атаманов. Второго января избирали довбыша, пушкаря, писаря, кантаржея и других.

Если старшина долго не водила казаков в поход ее могли сменить и среди года. Казаки тогда кричали, что кошевой «обабывся» и сделался гончиркою (тряпкою), поэтому нужен новый кошевой атаман, который бы почаще водил казаков в бой.

Если казаков приглашало на войну какое-либо государство, то казаки требовали условия похода в письменном виде и, удалив посла, обсуждали условия. Если казаки были согласны, то 20 избранных депутатов обсуждали с послом все пункты договора и высказывали согласие. В честь посла били барабаны, трубили трубы, стреляли пушки.

Но на следующий день послу сообщалось, что казаки всю ночь думали и решили от похода отказаться. Посол начинал упрашивать казаков, обещая большую награду. Старшина тоже уговаривала казаков, но те отказывались. Тогда кошевой складывал с себя полномочия атамана. После обеда рада продолжалась, на ней уговаривали атамана вернуться к должности и, когда тот соглашался, послу отсылали новые письменные условия похода. Посол, прочитав условия, являлся в коло и объявлял о своем согласии. В заключение казаки получали от посла деньги в подарок (несколько тысяч золотых). Получив деньги, запорожцы расстилали на земле плащи-кобенки и пересчитывали деньги. Затем товариство отдаривалось послу шубой и шапкой и посылало своих послов к иноземному государю, приглашавшему их на службу. Весь этот спектакль проводился с тем, чтобы дать послу (и государству его пославшего) почувствовать значимость и независимость Сечи и, конечно, выторговать больше денег за поход, ведь поход-то предстоял на войну, откуда вернуться не все.

Кроме общевойсковых рад были у запорожцев рады «до куреней» (сходки), когда требовалась особая секретность. Тогда к куреню кошевого собирались только куренные атаманы и старшина.

Дата добавления: 2015-07-17