Confession

Луи POV

Сознание - весьма мрачное и сомнительное место, оно кишит пагубными и алчными мыслями. Они окутывают тебя и поглощают целиком, не позволяя взять над ними верх и вырваться. Берут контроль над твоим телом, лишая тебя дара речи, оставляя тебя без движения и, что самое важное, без сил.

Но это то, чего я хотел, верно? Лишиться власти над собой, отбросить прочь эмоции и, в конечном итоге, стать уязвимым. Держать оборону и защищать себя - весьма трудная задача. Такое чувство, будто ты возводишь невидимую стену, которую никто не сможет преодолеть. Ты изо всех сил стараешься, чтобы она оставалась такой же крепкой, что в конечном итоге совершаешь промах. Иногда ты ослабляешь её, и тогда жизнь становится на порядок рискованней. Потому что, когда ты позволяешь себе слабость, люди могут её разрушить. Твои мысли, задумки, эмоции ползут по твоей коже, словно тысячи пауков. Беспощадное чувство, которое не отступит до тех пор, пока ты сам того не захочешь. Ты.

Это про меня. Каждый кусочек моего тела покрывает тьма, блуждающая вокруг меня порывами черного ветра, так что я не могу что-либо увидеть. Кажется, что все мои чувства отключились, оставив меня лежать здесь, словно меня на самом деле здесь и нет. Может быть, это так и есть, может быть, я, в конце концов, сделал это. Может быть, я, наконец, смирился с тем, что это именно то, чего я хотел. Я хотел умереть, все закончить, остановить.

Но даже сквозь туманную дымку, через всю тьму и густые мрачные облака, окружившие меня повсюду, я все еще вижу свет. Он светит слишком ярко, чтобы игнорировать его, смотря куда-то в сторону. Он захватил все мое внимание и стал всем, на чем я мог сосредоточить свой взгляд.

Сквозь этот свет я начинаю слышать голоса, или один конкретный голос. Он прорывается сквозь обрывки тьмы вокруг меня и заставляет меня прислушаться. Он кричит и пронзительно вопит мое имя, но все, на чем я могу сосредоточиться, это яркий свет, сопровождающий его. Мне кажется, что я открываю глаза, а мои уши внимательно прислушиваются, но я не могу сконцентрироваться.

- ЛУИ! - кричит сопровождаемый плачем голос вновь и вновь. Почему он плачет? Я сделал что-то не так?

Прекрасный луч начинает блекнуть по краям, и я понимаю, что пытаюсь воспрянуть и ухватить его. Я не хочу, чтобы голос исчез, не сейчас. Я хочу слышать его еще чуть дольше, хочу, чтобы он объяснил, почему я слышу его, почему я здесь.

- Нет! - кричит мой разум, в то время как у меня все еще нет сил, чтобы закричать вслух.

Кромка становится всё мутнее и мутнее, отступая и, подобно двери, преграждая лучи света. Я борюсь что есть мочи, чтобы достичь его и удержать его в своих руках, но он теряется. Пустота, которую я ощущаю в животе, крепчает, как только я вижу, как лучики этого света покидают меня. Я хочу бежать за ними, но я думаю лишь об одном:

Игра окончена.

~~~

Гарри POV

Прошло целых два дня с того момента, как Джей сообщила мне, что с Луи все будет хорошо. Два дня с того самого момента, когда мой мир замер и одним движением воссоздался вновь, два дня, как я стал еще злее, чем раньше. Моя внезапная смена настроения застигла меня врасплох, но я понял от чего она, даже если остальные не могли этого понять.

Я знаю, что должен бы рыдать от счастья, как все остальные, кто меня окружает, но вместо этого я разламываю вещи и проклинаю свою семью. В тот самый момент, когда Джей сказала мне, что всё будет в порядке, я мгновенно погрузился в умиротворение, зная, что он будет жить, и что я смогу увидеть его еще раз, но тут же потерял его. У меня помутнело и зарябило перед глазами, и я кинулся бежать прочь из больницы прежде, чем кто-либо успел окликнуть меня.

Поток звонков и сообщений, которые я игнорировал. Я поймал такси у выхода из больницы. Я не мог дышать в этом гребанном месте, и я больше не мог сдерживать перед всеми свой гнев. Каждый хотел, чтобы я почувствовал облегчение, будто все в порядке, и что он придет в норму, но я его не чувствовал. Нет, сейчас я был взбешен. Я злился на него и на его поступок, как он мог быть таким, бл*ть, идиотом, заставив нас пройти через всё это!

И как бы безнравственно это не прозвучало, но я испытывал потребность уколоть его, ранить его. Показать ему, что он сделал со мной, бросив меня не только в первый раз, но попытавшись бросить меня во второй. Неужели он действительно думал, что я справлюсь? Как он вообще мог оказаться таким идиотом?

Я бросил таксисту, чтобы он отвез меня в то самое единственное место, где я не был весь последний год. Я не ступил даже шагу рядом с этим местом, не говоря уже о том, чтобы зайти внутрь. Слишком много боли, слишком много потерянных воспоминаний, обтекающих каждый изгиб и трещину этого дома. Столько любви, излученной двумя людьми и запечатленной в каждый проклятый дюйм этого места. Эта любовь, которую я ощущаю до сих пор, течет по моим венам, только сейчас её временно затмила ненависть.

Ненависть к Луи и к тому, что он сделал.

Как только такси подъехало к обочине, я бросил деньги и хлопнул за собой дверью, выскочив из машины. Мои длинные ноги быстро несли меня к двери, выдернув ключ из-под коврика «Добро пожаловать домой», я открыл дверь. Мыслей о счастье, которое я когда-либо испытывал в этом месте, больше не было, и это только сильнее подтолкнуло меня начать буйство. Включив свет, я пронесся по квартире, я провел рукой по столику в фойе, скидывая фотографии и вазы на пол. Мои руки вцепились в картины и сдернули их со стены, разрывая на мельчайшие кусочки и бросая на пол.

Мой разум охладел, когда я перевернул диван, разбил телевизор, стерео, новые порции фотографий и даже награды, которые завоевала наша группа. Все это стало руинами на полу в гостиной, и теперь я почувствовал себя лучше.

- БУДЬ ЖЕ ТЫ ПРОКЛЯТ, ЛУИ! - закричал я, перевернув довольно большую книжную полку. Рамки и книги с грохотом присоединились к беспорядку на полу. Я споткнулся и, запутавшись ногами во всем, что было разбросано по полу, начал пинать все, что преграждало мне путь.

Кухня стала следующей жертвой моей ярости, я швырял кастрюли, сковородки, стаканы и фарфор. Я бил тарелки и миски, заставляя осколки стекла разлетаться повсюду. Я даже не заметил, как горячие слезы потекли вниз по моим щекам, когда я выскочил из кухни и побежал по лестнице наверх.

Я замер перед открытой дверью, впившись в нее взглядом, борясь со всеми воспоминаниями, которые хранила в себе эта комната, наша комната.

Комната, в которой когда-то царила любовь, теперь была пустой, холодной, безжизненной. В ней не было ничего особенного, и это разозлило меня еще больше.

- Ты забыл меня! - закричал я в пустоту и ворвался в его комнату подобно урагану. Ноты, книги и гитары, встретившиеся на моем пути, были разорваны и разбиты на части.

- Ты не любишь меня! Как ты посмел сделать это! Как ты мог попытаться оставить МЕНЯ! - хрипло зарыдал я, найдя бейсбольную биту в углу комнаты. Я взял ее и хорошенько приложил о зеркало и картины, даже не смотря на то, что творю. Было все равно, я всего лишь хотел, чтобы он увидел, как сильно он ранил меня.

- Почему ты не хочешь меня!- закричал я в отчаянии, сбивая битой фотографию Луи и его семьи. Я зарыдал во весь голос еще громче, когда заносил биту над следующей фотографией, но остановился, едва коснувшись её.

Бита упала из моих рук, меня словно прожгло изнутри, я смотрел на фотографию. На ней были мы, я и Луи, вместе, со счастливыми улыбками, тогда нас не волновало, что нас кто-то увидит. Наша любовь ярко сияла, и мы беспрепятственно обнимали друг друга.

Я схватил фотографию со стены и присмотрелся. Я помнил, как сделал этот снимок за день до того, как он бросил меня. Мы были так счастливы, мы были так влюблены, и я еще никогда прежде не тосковал так сильно, как в этот момент.

~~~

Зейн нашел меня далеко не сразу после того, как я увидел снимок. Я лежал на полу посреди комнаты на разбитом стекле, держа в руках фотографию. Я плакал в его руках несколько часов, так отчаянно желая понять, почему Луи предпочел сделать это, но никто не знал этого.

Он всё еще был в больнице и так и не пришел в себя. Врачи сказали, что он принял больше горсти таблеток, а его легкие были переполнены водой. Скорее всего, он принял таблетки незадолго до того, как погрузился под воду, так, чтобы он мог погрузиться в сон и не сопротивляться.

Никогда прежде я не испытывал столько отвращения и боли, до того как услышал все это от врача. Я хотел верить, что он лгал, но я знал, что это не так. Луи отлично знал, что делает, он хотел довести дело до конца и принял соответствующие меры.

Сегодня первый день, когда я нашел в себе силы войти в его комнату. Его мама, моя мама и остальные парни уже были у него, чтобы проведать, но я просто не мог. Я был так зол в ту ночь, когда Джей сказала, что с ним всё будет нормально, что даже не мог взглянуть на него. Следующей ночью я был эмоционально раздавлен и подумал, что не стоит беспокоить его, ему ведь так нужен отдых. Но сегодня я больше не могу оставаться в стороне ни минуты дольше, а мое тело неутолимо желает быть рядом с ним.

Я прошел по длинному, растянувшемуся коридору с общими палатами. В некоторых из них спали пациенты, окружённые семейной заботой, другие были пустыми. Чем ближе я подходил к его комнате, тем глубже падало мое сердце, ударяясь о желудок. Смесь любви, злости и горечи.

Мои глаза останавливаются на номере его палаты и его имени, указанном чуть ниже. Я зажмуриваю глаза, борясь со слезами. Последний раз, когда я видел его, он утопал в наполненной водой ванне, а его кожа была голубоватой. Я не помню всех деталей, но сейчас я уверен, что это все было именно так. Я уверен, что на этот раз я запомню каждую деталь, и этот факт сам по себе пугает меня.

Дрожащими руками я проворачиваю ручку его двери и тихо шагаю в полумрак его палаты. Не включено ни одного плафона, мягкое свечение излучает лишь маленький прикроватный ночник. Тот самый всем известный сигнал его сердечной диаграммы различим в каждом уголке этой комнаты, я прикрываю дверь, а мои глаза опущены в пол, и я боюсь поднять их, чтобы взглянуть на него.

Мои ноги волочатся вперед, пока я не останавливаюсь у подножия его кровати. Вместе с писком сердечного монитора, я слышу что-то еще, это звучит подобно свисту каждые несколько секунд.

Сделав несколько глубоких, равномерных вдохов, я заставляю себя сосредоточиться и поднимаю глаза на его тело. Тонкие ноги спрятаны под несколькими одеялами, укрывающими его до пояса. Слабые, вялые и перевязанные руки без движения свободно лежат вдоль его тела. Его грудь медленно поднимается и опускается от его еще неглубоких вдохов, но этого вполне достаточно, чтобы его жизнь оставалась в сохранности, и после длительной внутренней борьбы, мой взгляд, наконец, достигает его бледного лица. Я вижу дыхательные трубки, отходящие от его носа, которые помогают ему, доставляя кислород, потому что он слишком слаб, чтобы вдохнуть самостоятельно.

Его мягкие тонкие черты лица с трудом просматриваются сквозь болезненный, подобно признаку вид его лица. Его скулы заметно заострились, от чего я хмурюсь в замешательстве. Мой взгляд бегло проскальзывает по нему еще раз, и я вижу, как в большинстве своем торчат его кости. Они едва заметно выпирают, так что и не заметишь, если внимательно не приглядываться.

- О…Лу… - стыдливо шепчу я. Он совсем ничего не ел? Неужели я был настолько слепым, чтобы заметить это?

Судорожно дыша, я силой заставляю себя сохранять спокойствие и опускаюсь в кресло рядом с его кроватью. Мои глаза натыкаются на бинты, покрывающие его руки буквально от запястья до локтя. Мое сердце сжимается от боли, когда я замечаю пятна крови на ближайшей ко мне руке.

Яростно вытираю слезы, которые подступают и скатываются из моих глаз, мои руки дрожат подобно осиновым листам, когда я сжимаю его бледную и холодную руку. Он не шевелится и не проявляет никакой ответной реакции, говорящей что он знает о том, что я здесь, и это надламывает меня.

Я подавляю всхлип и позволяю своей голове упасть на его кровать. Мои губы находят мягкую, нежную кожу его пальцев, и я оставляю поцелуй на каждом из них.

- Почему Лу? Почему ты сделал это? - надломлено шепчу я ему. – Почему ты просто не пришел и не сказал мне? Мы ведь могли вместе во всем разобраться! - всхлипываю я ему в руку. – А сейчас ты едва жив… Ты здесь из-за меня… Но… Неужели ты не знал, какую боль это всё причинит мне? - спрашиваю я его.

Мои рыдания эхом заполняют комнату, в то время как я продолжаю говорить ему.

- Я никогда не переставал любить тебя, Луи. Никогда… Все, чего я когда-либо хотел, это быть с тобой, но я правда думал, что ты не желаешь быть со мной… И я… Я правда не знаю, как я вообще мог поверить, что ты этого не хочешь, но я был так сломлен, Лу… Я думал, что, может быть, ты смог найти кого-то лучше, потому что ты заслуживаешь кого-нибудь лучше.

- Но это не означает, что я когда-либо переставал любить тебя или желать тебя… Видеть тебя с ней каждый день убивало меня. И поверь мне, Лу, я знаю, что ты чувствовал, потому что я тоже хотел положить всему конец… Я хотел покинуть этот мир, потому что я не мог видеть тебя с кем-то кроме меня… Но знаешь что? Я не смог этого сделать… Я не смог оторвать себя от тебя, даже не смотря на то, что не мог владеть тобой… Мне нужно было быть рядом с тобой, и даже если мы почти не разговаривали, я продолжал нуждаться в тебе… Просто знать, что ты здесь, было достаточно…

Я с силой зажмуриваю глаза, и слезы стекают по моему лицу, сопровождая мою исповедь. Я знаю, что он не может слышать меня, он и не слышит, но это безумное облегчение, наконец, выплеснуть всё наружу. И мне намного проще, когда он не может ответить мне или прервать меня, потому что сейчас я могу рассказать, что же я чувствовал на самом деле.

- Меня недостаточно, Лу?... - испуганно шепчу я. – Поэтому ты хотел покинуть меня… Меня оказалось недостаточно для того, чтобы ты просто захотел остаться, даже не смотря на то что ты не мог быть со мной? Меня всё еще недостаточно… Меня недостаточно…

Так было всегда, так есть и сейчас. Меня оказалось недостаточно, чтобы он просто захотел остаться со мной и сражаться ещё в самом начале, а сейчас меня и вовсе недостаточно, чтобы он захотел жить дальше.

Луи тот, кто лежит сейчас в госпитале, он тот, кто пытался покончить с собой и оставить нас всех. Жизнь так глубоко ранила его, он столкнулся с тем, чего другим и не пожелаешь. Но он забыл подумать о том, что, несмотря на то, через что ему пришлось пройти, на его боль, он забыл подумать о том, что кого-то его решение может ранить еще сильнее.

- Мне… Тебя… Достаточно, Гарри.

Дата добавления: 2015-07-17