Принося Свет, мы остаемся во Тьме.

Редгрейн Лебовски

Серия: Полуночный город: темные намерения – 1

Перевод с украинского: Tia Greygann (А.Чубатая)

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим Вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо.

Автор: Редгрейн Лебовски (Н. Парцей)

Перевод с украинского: Tia Greygann (А.Чубатая)

Принося Свет, мы остаемся во Тьме.

ОПИСАНИЕ:

Однажды маленький мальчик по имени Захария проснулся и понял, что он не простой человек, а нечто более древнее и величественное. И он такой не один. Ему предстоит отыскать того, с кем он когда-то разделял свое одиночество и ту, к которой стремился целую вечность. Какими же были первые встречи с теми, кого он так долго искал? Что он чувствовал, когда наконец смог обнять свою извечную любовь?

В этом рассказе читатели смогут увидеть историю Захарии его глазами.

Все права защищены. Полное или частичное копирование текста без указания автора и переводчика ЗАПРЕЩЕНО!

Уважайте чужой труд!

Принося Свет, мы остаемся во Тьме.

Я вспомнил все, когда мне было одиннадцать. За окном медленно подходил к концу жаркий июльский день, и солнце, опускаясь к горизонту, благодушно позволило столь желанной прохладе наполнить город. Я сидел в свой комнате, расположившись на огромном подоконнике, обрамленном каменной балюстрадой, и наблюдал за фантастической сменой красок на вечернем небе. Насыщенный голубой цвет постепенно приобретал прекрасный лазурный оттенок, разбавляясь росчерками пушистых перистых ярко-коралловых облаков, которые плавно вплетались в золотистые лучи садящего багрового солнца.

Безграничность небосвода всегда привлекала меня своим великолепием и бесконечностью. С приходом ночи разнообразие голубых оттенков сменялось густой чернильной темнотой, с вкраплением целого океана мерцающих звезд, напоминающих драгоценные бриллианты, и это зрелище также не оставляло меня равнодушным, притягивая взор. Звезды были такими недосягаемыми, величественным, излучающими свет, и в то же время холодными, впрочем, как и положено настоящим звездам. Я мог часами лежать в тесной нише между балюстрадой и крышей, наблюдая, как они, оставаясь в непроглядном мраке, дарят крохотные капельки света. Они дарили его для каждого из нас. Для меня.

Свет. Слишком яркий свет. Несколько раз моргнув, я закрыл уставшие глаза, позволяя им отдохнуть. От непрерывного созерцания буйства красок на западе, они начали пощипывать и слезиться. Последние лучи солнца, забирающие вместе с собой в прошлое сегодняшний день, мягко касались моего лица, и мне безумно хотелось раствориться в этом тепле, став хотя бы крошечной его частичкой.

– Захария, надеюсь, ты уже упаковал свои вещи? – Мамин голос выдернул меня из этих блаженных грез так неожиданно, что я едва не грохнулся с подоконника. – Ну сколько раз я просила тебя не вылезать туда? – Она не терпела возражений. – Если ты не удержишься и сорвешься…

– Ма, все в порядке, – я перебил ее на полуслове, спрыгнув на пол. – Я все прекрасно контролирую. И отвечу на твой вопрос: да, мои чемоданы упакованы и уже внизу.

– Оу... Что ж, прекрасно. – Кивнула она, мягко улыбнувшись. – Зак, я ведь просто волнуюсь за тебя. И так будет всегда. Неважно, насколько взрослым и независимым ты себя будешь считать, для меня ты всегда останешься ребенком. – Меланта сделала несколько шагов вперед и, взъерошив мои волосы, добавила. – Ужин будет готов через полчаса, мистер. А потом вам следует хорошенько выспаться перед началом второго учебного года в Академии.

Она подмигнула и вышла из моей комнаты, оставив меня наедине с моими тяжелыми мыслями. Вздохнув, я опустился на кровать. После того, как отец трагически погиб полгода назад в автокатастрофе, Меланта сосредоточила все свое внимание на мне, ведь это помогало ей не сломаться и бороться с горем. Не скажу, что я был в восторге от такой заботы, но и винить ее не мог. Если это было так необходимо ей для исцеления, то я не вправе протестовать и сопротивляться, ведь я понимал, как маме тяжело на самом деле. Поэтому я не мог сказать ей о том, что больше всего на свете не хочу возвращаться в Академию. Я ненавидел это заведение всей душой и безумно желал вернуться в обычную школу. Я хотел снова стать одним из тех детей, которые заняты лишь домашними заданиями, каникулами и играми друг с другом. В Академии все было по-другому: меня заставляли просыпаться ровно в шесть утра, учили понимать, как мыслят преступники, как предугадывать их действия и как их ловить. Согласитесь, не слишком увлекательное времяпровождение, когда тебе всего одиннадцать лет.

Откинувшись на подушку, я подтянул к себе гитару, которая лежала на кровати и начал отстраненно перебирать струны. Пять лет назад мне ее подарила бабушка, когда узнала, что втайне я мечтаю стать рок-звездой. Конечно, когда ты учишься в первом классе, и у тебя есть кожаная куртка и крутая черная бейсболка, которую ты носишь козырьком назад, кажется, что стоит взять музыкальный инструмент в руки, и ты сможешь собрать целый стадион фанатов. Хотя очки с толстыми стеклами, которые делали меня похожим на персонажа из аниме, скажем прямо, слегка портили весь этот брутальный образ.

Помню, я постоянно таскал гитару в школу, вызывая восторг и завистливые взгляды одноклассников. И только одна девчонка, сидевшая за соседней партой, не разделяла всеобщего ажиотажа. Однажды, она лишь скользнула по мне равнодушным взглядом, которого вполне мог удостоиться и уличный столп, закатила глаза и отвернулась, продолжив разговор со своей соседкой. Ох уж эти девчонки!

Громко фыркнув, я едва удержался, чтобы не показать ей язык. С точки зрения оскорбленной восходящей рок-звезды, это было бы вполне правильно, но с точки зрения правил, по которым меня воспитывали, это было недопустимо, а о том, чтобы стукнуть эту малявку по голове чем-то тяжелым и решить все по-мальчишески, вообще не могло быть и речи. Объясню почему: во-первых, ее боялись даже старшеклассники, а во-вторых, я не идиот. Эта девчонка бросалась в драку, словно бык на красную тряпку и колотила всех, кто попадал под руку. А поскольку быть публично побитым девчонкой не входило в мои планы, пришлось ограничился тем, что я весь следующий урок усердно сверлил взглядом ее затылок, надеясь, что к перемене в нем уже будет зиять дыра.

К всеобщей радости школы, эта девчонка, вгоняющая в священный страх даже крепких шестиклассников, проучилась с нами всего год, а потом ее куда-то перевели. Надеюсь, что в колонию строгого режима… Но я надолго запомнил ее длинные светлые волосы, мягко ниспадающие на плечи, и пронзительные зеленые глаза, которые вовсе заставляли забыть, насколько она меня раздражала… И то, что звали это ходячее несчастье – София Бенсон.

В дверь тихо постучали, вырывая меня из воспоминаний.

– Сэр, ваша мама уже ждет вас в гостиной, – сообщил дворецкий Борис, приоткрыв дверь. – Ужин подан.

– Спасибо. Я спущусь через минуту, – отозвался я, не поднимаясь с кровати.

Борис понимающе кивнул и, аккуратно прикрыв дверь, направился в сторону лестницы. Этот высокий и худой, словно вешалка, человек с резкими чертами лица, крючковатым носом и жиденькими, напоминающими крысиные, усиками, верно служил нашей семье задолго до моего рождения. Манерно поправляя свои огромные очки, вечно сползающие с переносицы, он неустанно следил за всем и каждым. Он знал абсолютно все, что происходит в доме двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю. Бесспорно, он был отличным дворецким, однако мне он абсолютно не нравился. Более того, он меня пугал.

Встав с кровати, я посмотрел в окно, за которым уже заметно сгустились сумерки. Ощущение легкой тревоги, не покидавшее меня с самого утра, усилилось, медленно перерастая в необъяснимую панику. Это было похоже на предчувствие мощной грозы, когда воздух тяжелеет и словно электризуется, где-то далеко за горизонтом разноситься отдаленный рокот грома, отчего волосы на руках встают дыбом. Только вот ясное небо подсказывало мне, что эта гроза будет совсем другой. И я к ней не готов.

Рано утром я проснулся от собственного крика. Лишь спустя несколько мгновений я осознал, что лежу в собственной постели, уткнувшись носом в подушку, и рыдаю. Я ревел, словно маленькая девочка, которой впервые в жизни приснился кошмарный сон. Меня всего трясло, все кости болели, словно их раздробила какая-то адская машина, а сердце, казалось, покрылось сотнями кровоточащих ран. Мне казалось, что я вот-вот умру. Жадно хватая ртом воздух я обхватил голову руками, пытаясь успокоиться. Я ждал, что сейчас кто-то из домашних, вломится в мою комнату, будь то мама, слуги, или вот уже целую неделю гостившая у нас тетя со своим мужем.

Это был не сон. Это одновременно было проклятие и мое благословение. Все это разом нахлынуло на меня, вернув память и разорвав мою, тогда еще детскую, душу на маленькие кусочки. Я вспомнил все. Казалось, что этой ночью кто-то нажал на курок и выстрелил мне в голову, пока я спал. Я был разбит, уничтожен, сломан, и все еще безутешно заливал свою постель слезами.

Все попытки успокоиться и взять себя под контроль заканчивались громким провалом. Плотину сладкого беспамятства прорвало, и я тонул в водовороте эмоций, которые обуревали мое слабое человеческое тело.

Той ночью я вспомнил, кто я на самом деле.

Я – Свет. Я настолько древний, что видел, как зарождалась эта Вселенная, каждая пылинка, каждый камень, каждая планета… Древнее меня лишь Тьма, беспроглядная, всепоглощающая и такая же бесконечная, как и ее одиночество. Я не знаю, как, и зачем я появился, но знаю, что я заполнил собой пустоту, которую прятал извечный Мрак. Теперь нас было двое – замкнутый круг изменения Света и Тьмы, который дал начало Времени.

Я вспомнил, как отчаянно пытался догнать черноту той вечной ночи, цепляясь за нее лучами, но она ускользала, стоило мне к ней прикоснуться. Тьма окутывала меня со всех сторон, держась на безопасном расстоянии. Я был полной ее противоположностью. Тьма была холодной, а я – теплым. Она была бесконечной, но я мог частично отогнать ее, хоть и понимал, что где-то есть точка, куда мои лучи никогда не достанут, их просто не хватит. Тьма с интересом наблюдала за мной, пытаясь понять, что я такое, она опасалась, что я рассею и уничтожу ее и в то же время боялась, что я исчезну, вновь оставив ее один на один с собственной вечной чернотой. Но я просто не мог никуда исчезнуть, и мы стали друг для друга смыслом существования, ведь вдвоем мы не были одиноки.

Так продолжалось очень долго. И в этом непрерывном Часовом Потоке существовали только мы – необъятная Тьма и Свет, блуждающий в ее черноте. А потом появилась она. Огромная пылающая сфера, окутанная облаками пыли и газа, и она горела так ярко и красиво, что мы могли отвести взгляда. Ее свет отличался от меня, он был совсем другим. Он был беспокойным штормом, переливался различными оттенками, он не стоял на месте и танцевал, протягивая извивающиеся языки пламени. Она исполняла дивный и прекрасный танец, ритм которого был известен только ей. Пьянящий. Головокружительный. Завораживающий… Под какую-то чудную мелодию, которую слышала только она. Она разгоралась, ее пламя распространялось на тысячи километров вокруг, протягивая к нам свои обжигающие руки. И мы были очарованы этим зрелищем… Мы были очарованы ею – Огнем, который зажег Первую Звезду.

По своей природе она была очень похожа на нас, и в то же время она была совсем другой. Она несла в себе разруху и уничтожения, в то время как мы видели в ней смысл нашего существования. Мы видели в ней жизнь, хотя внутри ее была только смерть. Мы знали, что она сожжет нас, а потом сгорит и сама.

– Пожалуйста, хватит, – простонал я, все еще лежа в кровати. Пустота и отчаяние проглотили меня, даже не поперхнувшись. Я уже не мог плакать… Хотел, но больше не мог. Свернувшись калачиком, я лежал под одеялом, не замечая, что воздух испарился и мне больше нечем дышать. Мои руки вцепились в голову, словно пытаясь раздавить ее, а ногти больно впились в кожу, готовые в любой момент ее содрать.

Я медленно опускался на дно, где, будучи Светом, я стал призрачной Тенью. Мне хотелось вырвать эти воспоминания, словно яд. Я хотел очистить себя от нее… Но не я не мог, ведь оказавшись в Огне, слишком поздно его тушить. Я был заключен. Я нес свое наказание словно благословение и все благодаря ей.

Меня ломало. Каждый сантиметр тела пылал от боли. Вцепившись в подушку, я накрыл ею лицо, чтоб хотя бы немного приглушить громкий истошный крик, который снова вырвался из моего горла. Я кричал, пока не охрип. Я боялся, что сейчас прибегут испуганный родные, но никто так и не пришел. Окончательно выбившись из сил, я почувствовал как мышцы, налившись усталостью, расслабились, и все мое тело словно потяжелело на несколько тонн. Опухшие веки слиплись, а глаза пекли так, словно кто-то швырнул в них горсть песка. Не в силах больше противостоять то и дело накатывающим видениям, я позволил воспоминаниям опять поглотить меня.

Помню, как мне безумно хотелось приблизиться к Огню. Коснуться пляшущих языков пламени, позволить им затянуть меня в свой танец. Я хотел знать, что она видит меня… Знает о моем существовании. Знает, что я – Свет. Я тянулся к ней, пытался достать, но не мог. Ей вполне хватало того света и тепла, что она излучала… И ее больше привлекала Тьма, которой она не понимала. Сначала она пыталась ее рассеять, но это было невозможно. Она была в ярости, и разгоралась с новой силой, не ведая, что это еще больше привлекает нас. Мы нуждались в ней. Мы хотели ее. Но это также было невозможно, как и прикосновение к ней.

Радиобудильник, стоявший на прикроватном столике тоненько пискнул и включил одну из местных станций, а я даже не пошевелился, чтоб выключить его. Итак, надо вставать и собираться в Академию. Комнату заполнил бодрый голос диктора, сообщающий последние новости, но я не понимал из его речи ни слова. Все, что я слышал – лишь звенящую пустоту в своей голове.

Отныне я больше не был простым одиннадцатилетним мальчишкой. Я стал чем-то куда большим и древним. Интересно, я все еще человек?

– Мы похитили ее, – едва пошевелив губами, обратился я сам к себе. – Мы увели ее прямо из-под носа Стражей и спрятали… Но куда?

От осознания того, что я еще ребенок, и физически не могу ничего предпринять, чтобы отыскать Тьму и Огонь, горло сжал тугой ком. Как же узнать, где они? Кто они? Хоть как они выглядят?

Я не был уверен, что они в Акрополе. А что, если они ничего не помнят? Десятки вопросов сыпались на меня, оставляя болезненные раны и синяки, которых никто никогда не увидит. Я был совершенно один. Я рискнул всем, чтоб все потерять.

Предательские слезы вновь навернулись на глаза. Ох, эти глупые, глупые слезы!

Резко поднявшись, я сел и покачал головой.

– Хватит, Захария! Хватит! – Сказал я себе, больно прикусив щеку. – Ты отыщешь их! Рано или поздно, но ты их найдешь… И для этого нужно собраться с силами… А если ты будешь валяться здесь, распуская нюни, это ничего не изменит…

Встав с кровати, я направился в ванную и достаточно долго проторчал там, пытаясь хоть частично привести свое лицо в порядок. Но все мои попытки были тщетными – лицо опухло, покраснело и вообще, я выглядел так, словно на меня напала стая пчел. Многочисленные холодные компрессы из мокрых полотенец не дали никакого результата и я, разочарованно вздохнув, признал поражение в борьбе за нормальный человеческий вид и вышел из комнаты.

Войдя в гостиную, я наткнулся на тяжелый взгляд Меланты. Она так долго и пристально смотрела на меня с непонятным выражением лица, что я уже пожалел, что не остался наверху.

– Ты хочешь об этом поговорить? – Наконец, тихо спросила она, вероятно имея в виду причину моей позорной истерики. В ее голосе не было ни осуждения, ни раздражения, а только нежность и нескрываемая тревога.

– Нет, – я шмыгнул носом и сел за стол, где меня уже поджидал остывший завтрак.

Меланта молча налила мне в стакан сока и, поцеловав в макушку, вернулась к чтению утренней газеты.

* * *

Патрика я встретил совершенно случайно. Не знаю, было ли это судьбой или просто невероятным стечением обстоятельств, которые навсегда изменили мою жизнь. Я наткнулся на него в «Механической даме», одном из популярных местных ночных клубов, где, как выяснилось позже, он искал какого-то типа по имени Бенни, чтобы договориться о билетах на выступление «Аниматоров».

Меня в клуб привела работа, и я был в компании Флина, Зевса и Джейн, которые помогали мне в выполнении задания. Мы искали людей, которые крутились здесь, раздавая листовки с информацией об «Играх Патриотов». Мы были в гражданском и, рассредоточившись по залу, пытались найти тех «промоутеров», с трудом прокладывая себе путь в танцующей толпе. То, что в будние дни здесь так же людно, как и в выходные, стало для меня открытием.

Добравшись, наконец, до барной стойки, я заказал бутылку пива, чтоб не вызывать подозрений, и оглянулся, надеясь увидеть хоть кого-то с этими проклятыми листовками, но все они словно в воду канули. Вокруг были лишь танцующие парни и девчонки, половину из которых теоретически можно было бы задержать, учитывая, что они явно что-то принимали. Ведь для того, чтоб оставаться такими счастливыми, воодушевленными и энергичными, непрерывно дергаясь в такт музыке уже второй час подряд, обычного коктейля или пива явно маловато. Но, поскольку сегодня у меня другие планы, пусть себе развлекаются.

Прошло немало времени, а мимо проносилось столько людей, что у меня уже начало мелькать в глазах. Монотонная электронная музыка, доносившаяся из колонок, нещадно истязала мои барабанные перепонки, и казалось, что вот-вот мои уши начнут кровоточить. Решив поискать «промоутеров» на улице, я двинулся сквозь толпу в сторону выхода. Вокруг метался, переплетался и дергался обезумевший от ритма водоворот ног, рук и голов. Несколько раз кто-то хлестнул волосами мне по лицу, что заставило меня остановиться и выругаться, потирая глаза.

Когда вожделенная цель в виде дверей уже была в нескольких метрах от меня, мимо прошел черноволосый парень примерно моего роста и возраста... И внутри меня опять все перевернулось, а мир вокруг обесцветился. Плечо, на котором уже давно появилась метка Извечных, взорвалось от боли. Казалось, кто-то вылил мне кожу расплавленный свинец, который в мгновение ока прожег плоть и добрался до костей. Процедив сквозь зубы несколько малопонятных ругательств, я обернулся и увидел, что незнакомец ошарашен не меньше меня. Ухватившись за плечо, он закусил губу и прикрыл глаза, ожидая, пока отступит боль.

Понимание пришло не сразу. Мне потребовалось несколько секунд, чтоб осознать, кто стоит передо мной. Сердце учащенно забилось, с бешеной скоростью погнав кровь по венам, а легкие сжало так, что я попросту задыхался. Казалось, я вот-вот потеряю сознание от недостатка кислорода.

Я не мог поверить собственным глазам, я не мог поверить своему везению. Мне казалось, что это какой-то жесткой розыгрыш, или галлюцинация и стоит мне сдвинуть с места, и она растает…

Я так долго и безуспешно искал Тьму и Огонь, что уже начал терять всякую надежду в то, что мне удастся найти хотя бы одного из них.

Парень выглядел не менее удивленным, чем я. Он повернулся и подошел почти вплотную, пристально изучая меня. В его темно-карих глазах застыл немой вопрос, на который я никак не мог решиться ответить. Время вокруг нас остановилось, звуки стихли, и весь остальной мир исчез, словно нас вырвали из этого мира и поместили в вакуум. Прошло несколько минут, а может и часов, прежде чем он тихо произнес:

– Ради всего святого, скажи, что ты тоже все помнишь…– Его дрожащий голос прозвучал испуганно и почти что умоляюще. Единственное, что я смог – это только судорожно кивнуть, так как в тот момент я просто потерял дар речи.

Парень вздохнул с таким облегчением, словно с его плеч свалилась целая горная цепь. Потерев бородку, он жестом указал на дверь:

– Похоже, нам с тобой о многом нужно поговорить.

Я снова кивнул, чувствуя, как моя душа трещит по швам. Ведь это Тьма, мой старший брат, и он сейчас стоит передо мной. Он действительно находится на расстоянии вытянутой руки, и это не сон, не галлюцинация и не шутка. Но я все же боялся, что стоит мне открыть рот, он развернется и уйдет, или рассмеется, сообщив, что понятия не имеет, что за чушь я несу.

Поняв, что я пока что не готов вдаваться в красноречивые описание того, как я прожил без него эти восемь лет, парень подтолкнул меня и направился к двери. Мои ноги стали ватными, и идя вслед за ним, я не чувствовал под собой земли.

Свежий воздух взбодрил меня и привнес немного ясности в помутневшее сознание. Выйдя из переулка, в котором размещался клуб, парень уверенно шагал по оживленной улице, и я старался не отставать. Я позабыл о своих товарищах-ловцах, которые остались в «Механической даме», и которые наверняка вскоре начнут меня искать, позабыл обо всем на свете и следовал за Тьмой, больше всего боясь потерять его из виду.

– Эй, ты умеешь разговаривать? – Улыбнувшись, спросил он меня. – Если нет, то это слегка усложнит наше общение.

Я сотни раз представлял себе нашу встречу. Я прорисовывал в своем воображении множество вариантов, формулировал сотни вопросов, которые назрели у меня за все это время и продумывал, как расскажу все, что хотел ему сказать, еще будучи бестелесным Светом. Но вместо этого с моих губ сорвался лишь один, самый главный, вопрос:

– Ты знаешь, где она?

Он покосился на меня, не сбавляя шагу. Он не спешил с ответом, но чем дольше он молчал, тем больше внутри меня все закипало. Мы свернули на другую улицу, где было поменьше народу, и тут он остановился.

– Меня, вообще-то, Патрик зовут, – улыбнувшись, представился он и протянул руку.

– Захария, – неуверенно сказал я, ответив на рукопожатие. Вот черт! Я готовился к этому дню несколько лет, и все для того, чтобы, когда он наступит, стоять как осел, не имея сил связать и двух слов. Прекрасно, Зак, просто прекрасно! Все демоны в твоей голове аплодируют стоя и просят выступления на бис…

Я мысленно прочитал себе еще несколько нотаций и продолжил:

– Просто я так долго искал тебя, что уже не потерял всякую надежду. А тут…

– Неожиданно, а? – Кивнул Патрик. – А я ведь тоже искал тебя. Все время, с того самого момента, как все вспомнил.

– Правда? – Его слова немало удивили меня.

– А могут быть сомнения? – Пришла его очередь удивленно округлить глаза.

Я промолчал. Конечно, сомнения могли быть. Черт побери, у меня были огромные сомнения, ведь я не знал, где он, кто он и вспомнил ли он все, так же как и я.

– Ты знаешь, где она? – Этот вопрос вырвался из меня раньше, чем я осознал это.

«А тебе известно, что от осла к козлу всего один шаг? Известно? Поздравляю, ты только что его сделал! Ты не мог подождать хоть каких-то десять минут, прежде чем вернуться к этой теме? Уж не надорвался бы!» – язвительно выругался мой внутренний голос, и мне было сложно ему возразить.

Патрик провел рукой по своим волосам, стянутым на затылке в небольшой хвостик. Похоже, его даже не задело мое наглое упрямство и еще более наглое невнимание к нему. Он все понимал, и я был безмерно благодарен ему за это. Шумно втянув воздух, он коротко ответил:

– Да.

Его ответ принес мне долгожданное облегчение и в то же время взвалил на мою душу новое бремя. Почувствовав острый укол ревности, я сделал шаг назад. Патрик знал, где она. Он знал, где находиться та, кто, сама того не ведая, овладела нами миллионы лет назад. Видимо, в моих глазах промелькнуло что-то похожее на страх, потому что Патрик поспешно добавил:

– Она ничего не помнит, Захария. Абсолютно ничего.

– Ты уверен?

– О, если б это было не так, она б уже давно прибила меня за то, что мы спрятали ее от Стражей, лишь потому, что полюбили ее. Ну и за то, что мы последовали за ней, когда она стала Абсолютным Элементом… У нее весьма вспыльчивый характер. Она охотник за головами, как и я. Мы напарники и работаем в команде Альфа. Так что я мог присматривать за ней практически все время, – беспечно заверил Патрик, даже не подозревая, что его слова, будто пули, пронзают меня насквозь. Я отыскал их… Я отыскал ее… Я, наконец, пришел туда, куда держал свой путь все эти годы, и оказалось, что я здесь лишний. А идти мне больше некуда. Я достиг своего пункта назначения.

Тяжело сглотнув, я сдержанно кивнул и спросил:

– А как ее зовут?

– Софи, – Патрик кашлянул, прочищая горло. – София Бенсон.

И тут я опять почувствовал, как надломился. Каждая буква ее имени, такого знакомого, стала для меня пропастью, которая только и ждала моего падения. София Бенсон – та светловолосая девчонка, которая училась со мной в первом классе… София Бенсон – девчонка, которая сидела за соседней партой, так близко, что я мог коснуться ее рукой… София Бенсон – мой прекрасный недосягаемый Огонь, к которому мне не дотянуться вот уже вечность… Это она? Это именно та София Бенсон? Мне хотелось наброситься на Патрика и вытрясти из него ответы на все свои вопросы, но я знал, что у него их попросту нет.

– Я хочу ее увидеть, – сухо произнес я, пытаясь успокоить бушующую во мне бурю эмоций.

– Хорошо, – согласился Патрик. – Только не надейся, что увидев тебя она что-то вспомнит… И тем более, нельзя ей рассказывать кто мы на самом деле. По крайней мере, пока. Софи очень импульсивная, и может наделать глупостей. Учитывая, что Леонард ищет ее, это может стать фатальной ошибкой. Понимаешь?

– Конечно. Я могу увидеть ее прямо сейчас? – Мне очень хотелось верить, что мой голос прозвучал не так жалко, как я себя чувствовал.

– Не думаю, Зак…

– Но мне очень это нужно… Пожалуйста, – спрятав руки в карманы, я и дальше уверенно настаивал на своем, не думая отступать.

Склонив голову набок, Патрик несколько секунд смотрел на меня, раздумывая над чем-то, а потом поинтересовался:

– Кем ты работаешь?

Признаться, этот вопрос застиг меня врасплох и слегка сбил с толку.

– Ловцом, – ответил я после секундного замешательства.

– Так я и думал, – хмыкнул он и, увидев мое удивление, объяснил. – У тебя военная выправка. И телосложение очень похоже на мое, что свидетельствует о постоянных физических нагрузках и активной работе. И к твоему сведению, это еще одна причина, почему не стоит тебя знакомить с Софи прямо сейчас. Ты ведь прекрасно знаешь, что Лига и Министерство не в самых лучших отношениях. Ваши ловцы – не все конечно, но многие – при любой возможности притесняют охотников. Понимаешь, к чему я веду? С Софи все будет не так просто.

Мне хотелось слепо упираться до последнего, но его слова были логичны. Они были болезненны, несправедливы, но действительно логичны, так что мне пришлось согласиться.

– В это воскресенье в «Механической даме» будут выступать «Аниматоры», и я планирую затянуть на концерт Софи и еще нескольких наших друзей, – сообщил Патрик, доставая из кармана небольшой, настойчиво вибрирующий, компас. Открыв крышку, он принялся переводить крошечные стрелки на циферблатах. – Хотя я не знаю, как она отреагирует, если ты захочешь познакомиться с ней прямо там. Она может просто отшить тебя... В общем, не самое удачное место для знакомства. Проще было б с какой-то вечеринкой. Ты можешь организовать у себя дома что-то подобное? После концерта я вполне смог бы привести ее…

Мои руки дрожали и вовсе не от холода. Достав из внутреннего кармана куртки маленький блокнотик с ручкой, я записал свой адрес и номер мобильного. Патрик, бережно спрятав вырванную страничку в карман, тоже черкнул мне свой номер телефона.

– Меня срочно вызывают в Лигу, – виновато произнес он несколько мгновений спустя, показывая зажатый в ладони компас. – Я должен идти…

– Да, конечно, – спохватился я, протягивая руку на прощание. – Я очень рад, что нашел тебя.

– Я тоже рад, Захария, – Патрик лучезарно улыбнулся и, попрощавшись, растворился в толпе людей, высыпавшей из станции метро.

* * *

Когда готовишься к чему-то важному, всегда надо иметь запасной план на случай, если все вдруг покатиться к чертовой матери. А это непременно случиться, ведь Вселенной плевать на все твои розовые мечты. Только обидно, что меня об этом никто не предупредил.

После встречи с Патриком, я погрузился в течение, казалось, бесконечной чреды дней, по истечении которых я смогу приблизиться к Софи. Но каждый следующий день тянулся медленнее предыдущего, и это сводило меня с ума. Мысли о ней ни на секунду не покидали меня, как и горькое осознание того, что я опять не смогу дотянуться до нее.

В воскресенье я устроил шумную вечеринку, пригласив к себе домой всех, кого только смог. В результате получилось так, что добрую половину гостей я видел впервые и, уверен, что они меня тоже. Музыка гремела на всю катушку, веселье шло полным ходом, повсюду раздавался смех людей, которых я даже не знал, и соседи время от времени стучали в стены.

– Замечательный вечер! – Наклонившись ко мне, прокричала какая-то девица вульгарного вида. Она была похожа не то на модель, прибывшую прямиком с показа второсортного эротического белья, не то на проститутку, которая приперлась сюда лишь потому, что ей надоело торчать в подворотне в ожидании клиентов.

– Пожалуй, – небрежно отмахнулся я, продолжая буравить взглядом входную дверь. Часы на запястье сообщали, что уже далеко за полночь, а значит, выступление «Аниматоров» давно закончилось. Вдруг Патрик передумал?.. Или Софи не захотела продолжить кутеж после концерта… Подобных вариантов было множество, но я настойчиво отмахивался от таких мыслей, зная, что это только испортит мне настроение.

– Эй! Развлечься не хочешь? – Поинтересовалась все та же расфуфыренная незнакомка, обвившись вокруг меня словно голодная змея. Ее глаза жадно раздевали меня, а руки и вовсе нырнули под футболку, впившись ногтями мне в бок.

– Поищи кого-то другого, – посоветовал я и, бесцеремонно отцепив девчонку от себя, жестом велел ей исчезнуть с глаз долой. Измерив меня ядовитым взглядом и скрутив красноречивый жест, она все же растворилась в толпе. А я опять вернулся к тщетным попыткам телепортировать сюда силой мысли девушку, которую в последний раз видел в первом классе.

Время тянулось медленно, и мой мозг просто вскипал, как и моя кровь. С каждой минутой меня все больше раздражали все те, кто переступал порог моего дома. Они были лишь суетливым фоном для тех, кого я действительно ждал и ради кого, собственно, закатил эту вечеринку. Навязчивые гости не задумываясь, разносили мою квартиры, удовлетворяя свою потребности в развлечениях, выпивке и глупых танцульках. Такой способ времяпровождения вообще был далек от меня. Все-таки, я воспитывался в консервативной семье, и с детства был окутан тишиной и спокойствием, хранить которые считалось признаком хороших манер.

Облака, сгустившиеся над моей головой, потемнели и были готовы вот-вот разорваться молниями. Терпение лопнуло. Надо было все это прекращать. Протиснувшись к центру гостиной, я выпрыгнул на журнальный столик, уже готовясь попросить всех убраться, но стоило мне только открыть рот, как я увидел Патрика. Он только вошел в комнату и сразу же заметил меня, что было весьма несложно, учитывая, что сейчас я возвышался над всеми гостями, застыв на столике как истукан. Кивнув в знак приветствия, он сделал шаг в сторону и следом за ним нарисовался парень с серебристыми волосами, держащий ее за руку… Софи вошла последней и, оглядевшись, что-то прокричала белобрысому на ухо. Тот ничего не ответил и потянул ее к дивану.

Мое сердце пропустило удар, трепыхнулось и застыло. Она была здесь! Наконец, она была рядом! Ее аккуратное личико с нежными тонкими линиями недовольно нахмурилось, оценивая толпу в комнате. Потерев ладонью кончик своего мило вздернутого носика, она вздохнула и протиснулась вслед за своим другом, бесцеремонно расталкивая людей… Надеюсь, что он был ей всего лишь другом.

Софи была просто прекрасна и абсолютно … нетрезвая. Об этом свидетельствовали неуверенные размашистые движения и то, что она периодически повисала на своем спутнике, пытаясь удержать равновесие. Такого я не предусмотрел. Этот поворот выбил меня из колеи на несколько секунд, и я стоял на столе посреди комнаты, привлекая к себе любопытные взгляды и презрительные смешки.

– Я очень надеюсь, что ты не проторчал здесь весь вечер, – громко сказал Патрик, неожиданно оказавшись рядом. Сосредоточив все свое внимание на Софи, я и не заметил, как он подошел.

– Неужели пришлось ее споить для того, чтоб привести сюда? – Сухо спросил я, спрыгнув со столика. Меня пробирала злость, закипая где-то в груди и расходясь по телу приятным теплом.

Охотник тоже не являл собой образец трезвости, но, по крайней мере, он еще крепко стоял на ногах и его язык не заплетался.

– Да это все Орфей со своим пойлом… Я и подумать не мог, что Софи так развезет. Сначала все было хорошо, но потом, буквально в один момент ей сорвало крышу. Поверь, это не было умышленно! Я бы никогда так не поступил… – Патрик был предельно искренним, да и выглядел настолько виновато, что я не мог ему не поверить. Проклятье! Может, не стоило ему верить? Хотя, Тьме внутри его я доверял беспрекословно.

Предложив Патрику выпить, я повел его на кухню. К счастью, здесь никого не было и, закрыв дверь, я с облегчением вздохнул, обрадовавшись долгожданной тишине и отсутствию мелькающих тел.

– Содовой? – Предложил я, рассматривая одинокую бутылку, оставшуюся в холодильнике.

– А можно чего-то горячего? – Патрик опустился на стул и, поежившись, закутался в пиджак.

Эта просьба прозвучала немного странно. В моей квартире всегда было весьма тепло, а сейчас, учитывая превышенное как минимум в три раза количество людей на квадратный метр – и вовсе жарко. Я ничего не сказал, взявшись заваривать кофе, которое, помимо согревания, должно взбодрить парня.

– Мне всегда холодно, – объяснил Патрик, почувствовав мое удивление. Закрыв глаза, он откинулся на спинку стула. – Тьма поглощает тепло прежде, чем я успеваю его ощутить. Если б не Софи, – он улыбнулся, – я бы уже давно замерз. Кроме того, ее сущность, Огонь, закипает, стоит ее разозлить. Да и вообще, по своему характеру эта девушка напоминает действующий вулкан. В ней слишком много энергии, которая все время накапливается, не имея выхода, ничего не сжигая и не разрушая…

– Она о чем-то догадывается? – Тихо спросил я, гипнотизируя кофеварку.

Патрик зевнул, потянулся и ответил:

– Нет, Софи абсолютно ничего не чувствует… Я могу поглощать ее жар, давая взамен прохладу и покой. Это позволяет мне согреться, а ей не разгореться и не взорваться. И вот до сих пор Леонард ее не нашел, потому что…

– Он не ощущает ее присутствия, – шепотом закончил я.

– Именно так.

Моя голова разрывалась от невероятного количества вопросов, а я не знал, с какого лучше начать. Разлив кофе по чашкам, я протянул одну озябшему охотнику и, сев за стол, напротив него, спросил:

– Патрик, когда ты все вспомнил?

– В десять лет, – он отхлебнул кипяток, даже не поморщившись. – Однажды я вернулся с тренировки в свою комнату, взялся читать и не заметил, как задремал. А проснулся от собственного крика и воплей Орфея, который пытался меня разбудить. Он сказал, что пришел поинтересоваться, почему я пропустил ужин, а нашел меня рыдающим во сне. Мне понадобилось немало времени, чтоб успокоиться и взять себя в руки…. И что тогда было самым ужасным – я не знал, где мне искать Огонь и тебя.

– Понимаю, – кивнул я, вспоминая, как в свое время подобный кошмар случился и со мной.

– Тогда я был в отчаянии и не мог заснуть всю ночь, размышляя, что же делать дальше. Я ведь был всего лишь десятилетним мальчишкой, – продолжил Патрик. – А на следующий день, когда мы с братом отправились на занятия и встретили Софи, я ощутил нечто странное и доселе неведомое. Она была окутана такой сокрушительной горячей мощью, что казалось, стоит протянуть руку, и я смогу пощупать ее. Я отчетливо понял, что передо мной Огонь. Я чувствовал это так же, как и то, что я – Тьма. – Он на миг запнулся, чтоб перевести дыхание. – Помню, я не мог отвести от нее взгляд, умоляя Вселенную, чтобы она знала, кто я. Но Софи ни о чем не догадывалась.

– С братом? У тебя есть брат? – Спросил я. Патрик напрягся, словно я причинил ему боль.

– Был, – залпом допив кофе, выдохнул он. – Я не хочу об этом сейчас говорить.

Повисла неловкая пауза. У меня не было ни братьев, ни сестер, но я прекрасно знал, что это – потерять кого-то родного.

– Ты вовсе не обязан торчать сейчас со мной, – он первым нарушил тишину, потирая руки. Похоже, горячие напитки тоже не помогали ему согреться. – У нас будет еще масса времени, чтоб поболтать, а главное, свыкнуться с мыслью, что мы можем это делать. – Охотник мягко рассмеялся. – Только подумай, провести вечность, будучи чем-то бесплотным, всеобъемлющим и бесконечным… Ощущать себя и тщетно стремится почувствовать кого-то другого… И мы прошли весь этот путь от самого начала, Захария… Теперь нам не надо…

Дверь на кухню резко распахнулась и на пороге появилась Софи, а вместе с ней шум и суета вечеринки. Обведя нас заинтересованным и слегка мутным взглядом, она прислонилась к косяку и сказала:

– Патрик, тебя… Орфей ищет, – слова давались ей с трудом, да и, вообще, казалось, что она вот-вот уснет.

Я уставился на нее, пытаясь запечатлеть в памяти каждый миллиметр ее лица. А она, в свою очередь, удивленно изучала меня, пытаясь понять, кто я и какого черта Патрик торчит здесь со мной.

– Ну что ж, иду помогу ему поискать меня, – охотник встал, одергивая пиджак. Подойдя к девушке, он осторожно сжал ее хрупкие плечики и, вглядевшись в растерянные зеленые глаза, попросил:

– Софи, побудь здесь, хорошо? Я скоро вернусь, а пока Захария за тобой присмотрит.

– Какой еще Заха… – начала было она, но потом, покосившись на меня, замолчала и согласно кивнула.

Убедившись, что Софи останется здесь, Патрик исчез в коридоре. Девушка провела его взглядом и устало опустила голову. В этот момент мне нестерпимо захотелось стать каким-то волшебником, чтоб одним щелчком пальцами отправить куда-то всех этих галдящих людей, подарить ей блаженную тишину, в которой она явно сейчас нуждалась, завернуть ее в теплое одеяло и уложить спать.

– Так это твоя вечеринка? – Наконец, спросила она, заправляя за ухо непослушную прядку.

– Ага, – пересохшие губы едва шевелились. – Не хочешь сесть? – Я кивнул на стул, где прежде сидел ее друг.

Софи вяло улыбнулась:

– О, а это хорошая идея! – Усевшись, она расслабилась и вытянула ноги под столом. – Я ужасный гость, извини… Я не уверена, что знаю тебя. Патрик потащил нас сюда, сказав, что ты его очень давний и хороший друг, – опершись локтями на стол, она тяжело опустила голову на руки.

Наверное, она ждала, что я что-то скажу, но я не находил слов. Свет во мне снова протягивал к ней свои лучи, надеясь хоть сейчас ухватиться за танцующие языки ее пламени. Я не мог ощутить рядом с ней той волны энергии, что чувствовала Тьма, но я медленно разгорался и наполнялся теплом.

Моя кровь словно превратилась в расплавленный металл, который растекался по телу и испепелял плоть, надеясь вырваться… Вот бы снова стать тем Светом, который она могла увидеть…

– Да ничего… Я Захария, – мне, наконец, удалось выдавить из себя хоть пару слов, ведь пауза явно затянулась. – А ты Софи, да?

– Так точно, – она подняла голову и склонила ее набок, рассматривая меня. – Пожалуйста, скажи мне, что у тебя действительно разноцветные глаза… Иначе, мне срочно пора домой…

Это прозвучало так невинно и растеряно, что я просто не смог удержаться от смеха.

– С тобой все в порядке, – ответил я, содрогаясь от хохота.

Софи вздохнула и виновато улыбнулась.

То, что у меня разноцветные глаза (правый – светло-карий, а левый – голубой) весьма раздражало меня в детстве. Это привлекало ко мне излишнее внимание, которого я так старательно избегал. К тому же, я никак не мог понять, что у других людей оба зрачка одинакового цвета, в то время как я смотрел на мир сквозь два цвета.

– Это называется гетерохромия, – объяснил я, вставая со стула. – А вот тебе действительно пора домой… И вечеринку пора заканчивать, пока мы не разнесли весь дом. Пойду, приведу Патрика.

Все должно было произойти не так. Завтра утром Софи не вспомнит даже о моем существовании, не то что мое имя. Так что сейчас ей лучше всего вернуться домой и хорошенько выспаться. Я ждал целую вечность, подожду еще немного. Такая она – ирония бесконечности.

– Рада была познакомиться, – прошептала охотница, опустив голову на столешницу.

Выйдя в коридор, я закрыл дверь и оперся на нее спиной. Рад ли я знакомству, тем более такому? Трудно сказать. Какая-то часть меня настоятельно требовала вернуться и хорошенько накричать на Софи за то, что она ничего не помнит. Как же мне хотелось взять ее за плечи и вовсю тряхнуть, чтобы она пришла в себя, вспомнила все… В то же время я изнемогал от желания бережно обнять ее, прижать к себе, отгородив от всего мира. Спрятать ее от себя самой, разрешить сжечь меня, только чтобы она сама не сгорела.

Патрика я нашел довольно быстро. Он разговаривал с парнем с серебристыми волосы – как я понял, его зовут Орфей. Оттащив охотника в сторону, я попросил, чтоб он отвел Софи домой и убедился, что с ней все будет в порядке. Хотя, это явно было лишним, ведь Патрик именно так бы и сделал.

– Она ждет на кухне, – кивнул я и попрощался. Только сейчас до меня дошло, насколько сильно я устал. Необходимость держать себя в руках, контролировать свои слова и быть тем, кем я быть не хотел, умноженная на сегодняшнее ожидание, требовала невероятных усилий. Казалось, я готов проспать несколько последующих дней…

Отыскав Флина и Пако, я попросил их выпроводить отсюда всех как можно скорее и направился в свою спальню. Хвала небесам, что я догадался запереть ее перед приходом гостей! Одна только мысль о том, что кто-то мог осквернять мою мягкую кровать в течение вечера, вызывала у меня омерзение.

Еще никогда в жизни матрас не казался мне таким мягким и уютным. Обессилено упав в объятия кровати, я растянулся, чувствуя, как меня поглощает пушистое облачко теплого одеяла. Я заснул, как только моя голова коснулась подушки. Сон был суетливым и беспокойным, мне было душно и очень хотелось пить. Не знаю, сколько прошло времени, пока меня не вернул в этот мир грохот распахнутой настежь двери.

В комнате было тихо и темно. Музыка больше не гремела на полную катушку, заставляя стены содрогаться, а стекла окон угрожающе дребезжать. Несколько секунд я ничего не видел, но потом глаза привыкли к темноте и различили женский силуэт, крутившийся у кровати. Шорох, издаваемый таинственной гостьей, был весьма похож на попытки стянуть с себя одежду. Я не хотел пугать девушку, ведь вряд ли она догадывалась, что здесь есть еще кто-то кроме нее, но иного выхода у меня не было. Приподнявшись на локтях, я сонно проворчал:

– Извини, конечно, ну лучше тебе отсюда уйти. В гостиной есть диван…

– Тс-с-с! – Прошипела незнакомка.

– Я могу вызвать тебе такси, – сон растаял, как туман под лучами солнца, оставив легкий шлейф сожаления. Я приподнял одеяло, чтоб выбраться из кровати, но тут девушка, победно стянув с себя последнюю деталь одежды, плюхнулась рядом и улеглась.

Я застыл, сраженный невиданной наглостью, незнакомки, которая бесцеремонно вцепилась в меня, прижавшись всем телом и положив голову мне на плечо. Копна мягких волос уткнулась мне в лицо, мешая дышать и щекоча нос. Девушка еще немного поелозила на месте и, закинув ногу мне на пояс, наконец устроилась удобно и, расслабившись, обмякла. Тот факт, что в кровати она не одна, видимо, вообще не беспокоил ее. Возможно, она приняла меня за большую теплую подушку… В общем, я понятия не имел, что творилось в ее голове.

Едва коснувшись пальцами плеча ночной гостьи, я ощутил тонкую лямку бюстгальтера и вознес хвалу небесам. На ней осталась хоть что-то из одежды, а значит, я могу перевести дыхание и подумать, как аккуратно выпроводить ее. Правда, стойкий запах алкоголя, витавший вокруг девушки, немного мешал мне сосредоточиться. Растерянно приподняв руки и держа их на почтительном расстоянии, чтоб больше к ней не прикасаться, я сказал, повысив голос:

– Послушай, это действительно плохая идея, – я попытался подняться без рук, но в данной ситуации это было невозможным. Такой же тщетной оказалась попытка стащить девицу с себя.

– Тс-с-с! – Опять прошептала девушка, но на этот раз куда настойчивей.

– Так, или ты сама выметаешься из моей кровати, или мне придется тебе помочь! – Мое терпение лопнуло. Я не собирался проснуться утром с какой-то девицей, которая еще, чего доброго, обвинит меня в том, что я воспользовался ее состоянием.

– Да заткнись ты! Я спать хочу! – Командным тоном произнесла девушка, для пущей убедительности лягнув меня в бок.

Я окаменел. Этот голос я впервые услышал пару часов назад, и он произнес тогда лишь несколько слов, но я б не спутал его ни с чьим другим голосом. Но… Что она здесь делает? Патрик ведь давно уже должен был отвести ее домой. Какого черта?

Мое тело откликнулось легким покалыванием на звучание этого голоса, словно сквозь меня прошла волна электрического тока. Я чувствовал ее горячее дыхание на своем плече, ее тонкие пальцы, крепко держащиеся за меня, но теперь эти ощущения преисполнились новым смыслом. Первым моим желанием было обнять Софи, наплевать на все, и, зарывшись носом в ее волосы, забыться сном. Мне так хотелось обнять ее, максимально сократив то расстояние между нами, что еще оставалось. Но я понимал, что это в корне неправильно. Возможность прикасаться к Софи была привилегией, на которую я не имел права. Она сама должна была захотеть моих прикосновений. Захотеть чувствовать меня рядом с собой. Сначала она должна была узнать кто я, и что чувствую к ней.

И если сейчас Софи не отдавала себе отчета в том, что делает, то это должен сделать я за нас двоих.

– Софи, – прошептал я, надеясь, что она еще не уснула. – Патрик еще здесь?

– Не знаю, – простонала девушка, и в ее интонации сквозило крайнее недовольство тем, что ее потревожили.

– Ладно… – Я вздохнул и потер лицо. – Ты спи, а я пойду посмотрю, что там происходит.

– Не-е-ет, – теперь в ее голосе прорезались нотки возмущения. – Не уходи!

Если Патрик найдет ее здесь в таком состоянии, то может понять все абсолютно не так. Вернее, он поймет все именно так, как оно сбоку и выглядит. Проклятье! Обдумав сложившуюся ситуацию, я осторожно отцепил ее от себя и немножко отодвинул на свободную половину кровати. По крайней мере, со мной она в безопасности и я буду точно знать, что против ее воли к ней никто не прикоснется. Укрыв девушку одеялом, я встал и запер дверь на ключ, чтобы сюда больше никто не вломился. Конечно, ближе к утру придется открыть, но пока что у нас есть время, чтоб отдохнуть.

Достав из шкафа еще одно одеяло, я почти бесшумно улегся на свое прежнее место. Софи мирно посапывала рядом, не имея представления о том, какой мукой для меня есть ее присутствие здесь по ошибке. Будучи Светом, я всегда видел в Огне то, чего она сама не могла видеть. В этом бушующем пламенном шторме я видел часть себя. Она была совсем другая, и в то же время невероятно похожа на меня, такая близкая и родная. Я видел свет, который она несла… Сама того не зная, она была продолжением меня. Она существовала для меня. Она была моей.

Оставив между нами довольно целомудренное расстояние, я опустился на подушку, чувствуя, что еще не скоро смогу уснуть.

* * *

Я не чувствовал под собой земли. Тьма комнаты, казалось, стала материальной и полностью поглотила меня. Ее холод струился по моей коже, заползая под одежду, обвивая и затуманивая мои затравленные мысли. Я вдыхал тьму, позволяя ей растекаться по венам голодной пустотой, готовой сожрать меня в любой момент. Страха я не испытывал… Я видел Огонь в небесах… Я – Свет, обратная сторона Тьмы. Мне нечего бояться, кроме самого себя.

Мне казалось, что я застыл в невесомости, без способности к малейшему движению. Когда в жизни происходит что-то ужасное, время замедляется, и ты не замечаешь, как оказываешься в ловушке. Предательское время создает вокруг купол, отгораживающий тебя от остального мира, где все идет в привычном ритме… Но только не здесь, не в твоем персональном аду.

Мой друг погиб. Мой друг спас мне жизнь, взамен отдав свою. Мой друг даже не подозревал, что уходя, забрал с собою часть меня. Я умер вместе с ним. Флин больше не вернется, никогда. И только я тому виной…

Лежа на полу посреди гостевой комнаты Орфея, я попытался найти хоть несколько причин, которые бы заставили меня не пролежать здесь до конца своих дней. Должен признать, что через десять минут я уже был твердо уверен, что вполне впишусь в эту комнату как деталь интерьера. Помню, когда погиб мой отец, я почти неделю пролежал на полу, игнорируя кровать… Согласен, это выглядит очень странно. Но когда в моей душе разверзается пропасть, мне жизненно необходимо, чтоб мое тело ощущало под собой твердую поверхность. Мне необходимо знать, что ощущение падения является призрачным и что я все еще здесь.

Мой дом разрушен демонами, которые несколько дней назад заполонили город. Мой лучший друг, который был рядом столько лет, ушел туда, куда мне не суждено попасть… Когда мое земное время истечет, я, равно как Патрик и Софи, вернусь туда, откуда пришел – к Сумеречным Вратам. Я глубоко вдохнул, чувствуя, как холод пробирает до костей, игнорируя то, что в комнате тепло.

Софи… Наверное, она злится, что ушел, так и не дождавшись ее. Но я не мог… Ее слова о том, что когда-то она была влюблена в Патрика, заставляли мою душу корчиться от боли. Ее слова были неумолимо безжалостны и абсолютно не своевременны. Можно подумать, что я об этом не знал. Или не видел. Иначе быть просто не могло. Тяжелые мысли раздирали голову, наливая ее свинцом. Плотную тишину нарушал только мерный шорох колес автомобилей, катящихся по мокрой дороге, и постукивание дождевых капель о стекло окна.

Последний раз я видел Орфея, когда вернулся. Парень лежал на диване в гостиной и отстраненно рассматривал потолок. Похоже, Эстель таки удалось уговорить его хоть ненадолго оставить Иву и отдохнуть самому. Но понимала ли она, что это невозможно? Как можно обрести покой, когда ты балансируешь на лезвии судьбы? Упадешь ли ты и разобьешься или удержишься и продолжишь путь – твоя душа не будет знать мира, пока не окончиться война.

Стоило проверить, как там охотник, потому я, собравшись в призрачную копию прежнего себя, вышел из комнаты и направился в гостиную.

Орфей лежал в той же позе, и я был готов поспорить, что за несколько часов он не сдвинулся ни на сантиметр. Полная бутылка виски стояла возле дивана, дожидаясь финального хруста, который сообщит о том, что парень сломлен. Окончательно. Пока этого не произошло, я взял бутылку и, повертев ее в руках, сказал:

– Ты знаешь, это плохая идея.

– Именно поэтому она до сих пор полная, – ответил парень безжизненным голосом. Он даже не взглянул на меня, продолжая пялиться в пустое пространство перед собой. Орфей был весьма истощен, а болезненная бледность его лица резко контрастировала с темными кругами под глазами. Впрочем, думаю, я сейчас выглядел не лучше. Горе делает всех на одно лицо.

Поставив бутылку в бар, я опустился на пушистый ковер посреди гостиной. Для того чтоб помочь кому-то пройти тяжелый период в жизни, иногда достаточно просто быть рядом, без слов и ненужной болтовни. И оказалось, что это чувство знакомо мне больше, чем я мог бы подумать… Веками Тьма и Свет безмолвно существовали, и на самом деле в этом сосуществовании было сказано больше, чем всеми жившими на планете людьми, за все времена, на всех языках…

Не знаю, сколько прошло времени, пока мы тонули каждый в своем шторме. За окном вечер плавно сменил день, и комнату заполонили густые сумерки. Я даже начал проваливаться в какое-то жалкое подобие сна, с которой прежде меня все время выбрасывало, но тут Орфей тихо произнес:

– Она придет...

– Что? – Не поняв, переспросил я.

– Бенсон, – он вздохнул и продолжил. – Она придет.

Его слова были столь неожиданными и невероятными, что я рассмеялся. Вернее попытался, потому что этот смех можно было сравнить с подгнившим лимоном – такой же горький и кислый.

– Я знаю Софи уже очень давно, – охотник пожал плечами. – Она словно ураган – сначала снесет все вокруг себя, а потом обдумает все, что натворила, вернется и восстановит. Только дай ей немного времени.

Орфей понятия не имел, как давно знаю ее я. Хотя, нет… Он был прав. Орфей знал Софи, а я знал Огонь, и в обоих случаях это не сулило мне ничего хорошего. Я молчал. Мне хотелось подбодрить охотника, заверить, что с Ивой обязательно все будет хорошо. Просто ей тоже нужно… Время? Все упиралось во время, в проклятое ожидание неизвестного, в саму неизвестность, радостно простирающую к нам свои загребущие лапы. И я молчал, так и не найдя слов, которые бы могли помочь Орфею. В принципе, их и не существовало.

Впервые за весь вечер охотник повернул голову и, взглянув в мою сторону, слегка улыбнулся.

– Спасибо, – сказал он и поднялся с дивана. – Зак, поспи немного. Я знаю, что это сложно, но тебе советую да и сам попытаюсь… А завтра Эстель придется сжечь тренировочный центр дотла, если она снова вздумает выгнать меня из лазарета.

С этими словами он вышел из гостиной и направился в свою спальню.

Здесь мне было вполне комфортно, но не хотелось мешать Орфею утром, так что я тоже встал и поплелся в свою комнату. Не включая свет, я сбросил с кровати на пол все подушки и уселся среди них, прислонившись спиной к стене. Расстегнув несколько верхних пуговиц на рубашке и подкатив рукава, я снова позволил себе провалиться в ничто, которое радостно встретило меня тупой головной болью.

Немало времени я провел на полу, пытаясь расставить все по своим местам. Но мне так и не удалось это сделать, так как любая мысль обрывалась, не успев сформироваться, и мне приходилось начинать все сначала. Как же быть дальше? Куда идти теперь, когда я достиг конечной точки. В сознание ворвалось желание вернуться к Сумеречным Вратам прямо сейчас, и оно было таким же соблазнительным, как и желание вернуть Флина, поменявшись с ним местами. Возможно, Леонард согласится изменить кое-что в нашей истории, если это никак не повлияет на последствия. Ведь все может остаться так, как есть, лишь только Флин будет жить, а я исчезну, вернувшись домой…. Ведь так называет то место, где ты проводишь всю свою жизнь, вернее вечность…

Я и не заметил, как, наконец, погрузился в сон. Видимо, мое изможденное тело не устояло перед натиском усталости и отпустило сознание в свободное плавание по волнам Морфея.

Я снова был Светом. В этой бесконечности и невозможности приблизить какой-либо конец, я всегда существовал, и столько же буду существовать, бесцельно блуждая во Тьме. Что я ищу здесь, пытаясь рассеять мрак? Входя вечером в темную комнату, мы включаем свет для того, чтоб что-то увидеть… А что же должен увидеть я? Будучи Светом, я живу во Тьме. Я – обратная сторона Тьмы, я часть ее, и я стал ее Светом… Зачем?

Этот беспокойный сон пронзал болью душу, бередя старые раны, и вызывал желание немедленно проснуться, стряхнув с себя остатки воспоминаний Извечного.

– Захария…

Она позвала меня… Тихо и неуверенно. Но если б она даже прошептала мое имя, я б все равно это услышал. Открыв глаза, я заметил у двери ее силуэт. В комнате царили сумерки, но ночной иллюминации Акрополя вполне хватало, чтоб что-то рассмотреть, не включая лампу. Софи стояла в нескольких шагах от меня, хотя сейчас она просто не могла быть здесь. Сначала я решил, что это сон, но в следующее мгновение спохватился. Сознание пронзила страшная мысль, что случилось что-то необратимое и именно это привело Софи сюда.

– Что-то случилось? – Спросил я, надеясь, что мой язык не заплетается, а голос не дрожит от страха. – Патрик… Ива… С ними все в порядке?

Прислонившись к двери, Софи жестом велела мне не подниматься, а потом утвердительно качнула головой. Она тяжело сопела, пытаясь привести дыхание в норму. Она что, бежала сюда? На ее пальто блестели капельки дождя, а мокрые волосы облепили лицо, словно щупальца. Что-то в ней тревожило меня…. Возможно то, что она выглядела так, будто вот-вот взорвется?

– А с тобой... Все в порядке? – Осторожно спросил я, проглотив тугой ком, вставший поперек горла.

В ответ Софи покачала головой, выдавив из себя приглушенное и хриплое «Нет». Это не на шутку испугало меня, и я едва удержался, чтоб не броситься к ней, пытаясь разузнать причину ее неожиданного появления здесь. Что же заставило ее примчаться сюда ночью с другого конца города? Если она пришла, чтоб закончить разговор, начатый во дворе церкви, то могла и не спешить…. Все и так было кристально ясно.

Все еще ​​тяжело дыша, она произнесла:

– Я должна тебе кое-что сказать, – Софи шмыгнула носом.

Повисла пауза, которую разбавляло лишь ее прерывистое дыхание. Если она сейчас собирается сказать мне, как ей нужен Патрик, то лучше пусть сразу уйдет. Это совершенно лишнее. Я насторожился, став похожим на затравленного зверька, которого гончие загнали в тупик. Секунды растянулись на минуты. Она молчала, не решаясь начать говорить, а я ждал, физически ощущая ее взгляд на себе. И тут я все понял.

Ее молчание было громче любого крика. Она так оглушительно кричала, что будь этот звук настоящим, все стекла в окнах давно бы разбились. Сейчас глубокая ночь, если не утро, а она здесь. Она под проливным дождем пробежала через весь Акрополь, чтоб что-то сказать. Ее присутствие было красноречивее всего, что Софи собиралась озвучить. Орфей был прав… Она пришла.

– Нет, не должна, – я медленно поднялся и, подойдя к шкафчику напротив, достал из него рубашку. Положив ее на кровать, я заметил, как удивленно округлились глаза Софи.

– Когда я вернулась в сад во дворе церкви, ты уже ушел… – Произнесла она, наблюдая, как я стягиваю с кровати покрывало и аккуратно складываю его. Похоже, она не совсем понимала, что я сейчас делаю. Она не понимала, что, будучи бестелесным Светом, я ждал целую вечность, чтоб дотянуться до нее. Целую, бесконечную вечность… И что говорить уже ничего не нужно.

– Да. Извини, – я потер лицо руками, зная, что сейчас придется сказать правду лишь частично. – Мне нужно было поддержать родителей Флина… – а еще я ушел, потому что не мог тогда дожидаться окончания ее рассказа. Это было выше моих сил.

– Но мне нужно что-то сказать тебе, – Софи нетерпеливо перебила меня сорванным голосом.

– Софи, не надо, – покачал я головой. – Поступки всегда красноречивее слов. И то, что ты, – я скользнул взглядом по циферблату своих наручных часов, – в три двадцать утра стоишь здесь… Это куда значительной того, что ты сейчас собираешься мне сказать…

Она растерянно уставилась на меня, пытаясь понять, говорю я серьезно, или это какая-то глупая шутка. Ей понадобилось мгновение, чтоб взять себя в руки и нерешительно спросить:

– Ты уверен?

– Абсолютно, – у меня больше не было никаких сомнений. Кивнув на рубашку, лежащую на кровати, я добавил. – Так что давай, переодевайся и ложимся спать.

Не дожидаясь ответа, я залез под одеяло и, приподняв его край, похлопал по кровати, глядя на Софи. Я безумно устал и хотел спать. И был уверен, что она нуждается в отдыхе не меньше меня, если не больше. Мои действия и то, что я не дал возможности выговориться, ввели ее в ступор, ведь она готовилась к совсем другому развитию событий. После небольшой пауз, в течение которой она сверлила меня взглядом, девушка, наконец, быстро переоделась и юркнула под одеяло.

Я заставил себя прикрыть глаза, пока она переодевалась, и не открывал их до тех пор, пока она не улеглась рядом. Где-то в глубине души я безумно боялся, что это всего-навсего сон, хотя прекрасно понимал, что на этот раз все реально. Я отчетливо чувствовал вес ее тела на второй половине кровати. Она была совсем близко, не решаясь быть еще ближе. Ее глаза изучали меня с особой жадностью, и я чувствовал этот взгляд на себе, словно он был таким же материальным, как и прикосновение.

– Ты пялишься на меня, – едва сдержав улыбку, произнес я.

– Возможно, – отозвалась она после небольшой паузы.

– Так дела не будет, – я обхватил Софи и притянул к себе. Девушка уткнулась носом в ключицу, робко прижимаясь ко мне всем телом. Мое сердце колотилось так сильно, что я побоялся, как бы оно не сломало мне ребра. Почувствовав, как она расслабилась и обняла меня, я тоже позволил себе расслабиться. Положив одну руку ей под голову и поглаживая мочку ее уха, другую я запустил в ее мягкие, слегка влажные волосы.

По тому, как выровнялось ее дыхание, я понял, что она засыпает.

– С сахаром или без? – Тихо спросил я, надеясь, что не сильно потревожу ее. Для меня было необходимо узнать эту банальную мелочь, а другой возможности спросить, до того, как она проснется, уже не будет.

– Что? – Переспросила Софи, едва шевельнув губами.

– Кофе. С сахаром или без?

– Без...

– Так я и думал, – я улыбнулся, уткнувшись носом в ее волосы. Собственного запаха у Софи, ведь сам Огонь не пахнет... Мы чувствуем лишь запах того, что в нем сгорает. И я почувствовал, как ее окутывает аромат теплого солнечного дня, как она пахнет солнцем... Светом. Мной.

Софи уже безмятежно спала, а я все никак не мог сомкнуть глаз, и только неподвижно лежал рядом, не выпуская ее из объятий. Интересно, что ей сейчас снится? Надеюсь, что что-то хорошее... После событий последних дней, ей это необходимо. Незаметно для себя самого, я начал напевать ей колыбельную… Песню, которую мы создали для нее. Песню, которую в самые трудные времена пели Ангелы, хотя она этого никогда не узнает. Закрыв глаза, я напевал этот до боли знакомый и древний мотив:

– Дыши спокойно, закрывай глаза

И пусть вся эта Тьма не устрашит тебя,

ибо Я – Свет, блуждающий во Мраке

Падай свободно - вот моя рука.

Я – Свет далеких звезд.

Я – отблеск твоих грез

Я проведу тебя сквозь Ад,

Я Страж четвертых врат. – Сон начал медленно одолевать и меня, и я осторожно поцеловал ее в макушку. – Я люблю тебя, Софи... Люблю. – Я повторял это слово как мантру, пока силы окончательно не покинули меня. Я был уверен, что она уже давно спит, но неожиданно Софи едва приподняла голову и поцеловала меня немного ниже ключицы. Туда, где билось мое сердце.

Дата добавления: 2015-07-17