Что мы можем сделать мыслью

Теперь, в некоторой мере поняв действие мысли, давайте посмотрим, какую пользу можно извлечь из этого знания, и какие из него вытекают практические соображения. Зная эти вещи, что же мы можем предпринять, чтобы продвинуть своё развитие, и что мы можем сделать, чтобы помочь другим? Очевидно, научное рассмотрение того, как действует мысль, являет собой вопрос гораздо большей важности, чем обычно полагают, не только для нашей собственной эволюции, но и для эволюции других.

Когда мы рассмотрим этот вопрос в том, что касается воздействия мысли на других, окажется, что это вернёт нас к соображениям, которые мы уже подчёркивали, когда говорили об обратном действии этой силы на нас самих. Это естественно – ведь то, что способствует нашему прогрессу, должно способствовать и прогрессу других. Так что мы коснёмся этих предметов снова, хотя лишь мимоходом.

Поскольку всякая мысль или эмоция производит постоянный эффект, усиливая или ослабляя какую‑либо склонность, и поскольку всякая мысленная волна и всякая мыслеформа действует не только на мыслителя, но влияет и на многих других людей, нужно проявлять величайшее внимание к тому, какие мысли и эмоции мы себе позволяем. Человек заурядный редко думает о том, чтобы попытаться контролировать эмоцию; и когда он чувствует, как она в нём нарастает, он предаётся ей и считает это вполне естественным. Тот же, кто научно изучает действие этих сил, сознаёт, что это как в его интересах, так и его долг – проверять всякое подобное проявление, и прежде чем позволить себе предаться ему, решить, не вредно ли оно для его собственной эволюции и эволюции его ближних.

Вместо того, чтобы позволять своим эмоциям уносить его прочь, он должен держать их под полным контролем, а поскольку та стадия эволюции, которой мы достигли, посвящена развитию ментального тела, он должен серьёзно взяться за это дело и посмотреть, что можно сделать, чтобы помочь этому развитию. Вместо того, чтобы позволять уму следовать всем своим капризам, он должен утвердить контроль над ним, признав, что ум – это не сам человек, а лишь инструмент, который человек должен научиться использовать. Его нельзя оставлять лежать праздно; если он не используется, то любая проходящая мыслеформа может проникнуть в него и впечатлить его. Первый шаг к контролю над умом – постоянно занимать его полезной деятельностью; иметь, как уже говорилось, определённый, хороший и полезный набор мыслей, который был бы фоном работы ума, то есть такие мысли, к которым бы он всегда возвращался, когда нет срочной нужды использовать его в связи с исполнением долга.

Другой необходимый момент в тренировке ума – научить его всё, что бы он ни делал, делать основательно. Иными словами, нужно приобрести способность сосредоточения. Это нелёгкая задача, в чём убедится всякий не практиковавшийся в этом человек, если попытается удержать свой ум на одной теме хотя бы пять минут. Он обнаружит, что у ума есть сильная склонность к блужданию – что в него врываются все виды других мыслей, так что первая попытка держать свой ум на одном предмете в течение пяти минут скорей всего выльется в то, что всё это время будет потрачено на попытки вновь и вновь вернуть ум назад от разных побочных тем, которым он последовал.

К счастью, хотя сосредоточение само по себе нелегко, есть множество возможностей для попыток его развивать, а приобретение его окажется очень полезным в нашей повседневной жизни. Что бы мы ни делали, мы должны учиться фокусировать на этом наше внимание, и делать это так хорошо, как только мы можем сделать, прилагая все свои силы. Если мы пишем письмо, пусть оно будет написано хорошо и верно, и пусть никакая невнимательность в мелочах не задержит его и не испортит его эффект; если мы читаем книгу, пусть даже это роман, давайте читать её внимательно, стараясь уловить смысл, вложенный в неё автором, и получить из неё всё, что только можно из неё извлечь. Стремление постоянно чему‑то учиться, чтобы ни один день не прошёл без какого‑то определённого упражнения ума, весьма полезно, ибо лишь с упражнением приходит сила, а отсутствие упражнения всегда означает слабость и в конце концов приводит к атрофии.

Также очень важно научиться экономно расходовать энергию. Каждый человек располагает лишь определённым её количеством и ответственен за её применение с наибольшей выгодой. Человек заурядный растрачивает свои силы самым глупейшим образом. Он всегда распыляет их совершенно неоправдано и без малейшей к тому необходимости. То он горит желанием сделать что‑то такое, в чём нет никакой необходимости, то беспокоится о каком‑то воображаемом зле, которое ему якобы неминуемо угрожает. Временами он испытывает глубокую депрессию, точно не зная почему, но какой бы предлог он для этого ни нашёл, факт остаётся тем же: он находится в состоянии большего или меньшего волнения и возбуждения, потому что не подходит к вещам философски и не применяет к влияющим на нас событиям внешнего мира старый и мудрый принцип «ничто не имеет большого значения, а большинство вещей и вовсе никакого». Мысли и эмоции обычной толпы похожи на обитателей растревоженного муравейника, дико и бесцельно мечущихся в разных направлениях, вызывая лишь беспорядок и гам; вот почему оккультист неизменно избегает толп, если долг не направляет его туда. Изучающему оккультизм особенно необходимо научиться избегать рассеивать свои энергии зря.

Один из способов рассеивания большого количества сил, которому предаётся обычный человек – это ненужные споры. Похоже, для него просто невозможно придерживаться какого‑то мнения, вне зависимости от того, относится ли оно к религии, политике, или какому‑то вопросу повседневной жизни, и не стать при этом жертвой желания навязывать это мнение всем и каждому. Кажется, он совершенно неспособен усвоить тот элементарный факт, что выбор другого человека – вовсе не его дело, и что он не уполномочен властями, правящими миром, совершать его обход и обеспечивать единообразие в мыслях и практике.

Мудрый же человек сознаёт, что истина многогранна, и ею во всей полноте не владеет ни один человек, или даже группа людей. Он знает, что почти по всякому мыслимому предмету есть место для свободы мнений, и потому в верованиях человека, точка зрения которого противоположна его собственной, может быть какой‑то резон и какая‑то истина. Он знает, что большинство предметов, о которых спорят люди, вовсе даже не стоят того, чтобы дискутировать, и что те, кто говорит громче всех и с самым уверенным тоном – обычно как раз те, кто знает меньше всех. Потому изучающий оккультизм отказывается тратить своё время в спорах. Если его спросят, он охотно поделится информацией, но не станет тратить время и силы на бесполезное препирательство.

Другой прискорбно распространённый способ растрачивания сил – это беспокойство, о котором я уже писал как о серьёзном препятствии на пути к миру. Многие люди постоянно пророчат и себе, и тем, кого любят, какие‑нибудь беды – беспокоятся из‑за страха смерти и того, что будет после неё, боятся разорения и потери положения в обществе. В этом бесполезном и неприятном направлении рассеивается огромное количество сил; но все эти глупости исчезают для человека, который сознаёт, что мир управляется законом абсолютной справедливости, что прогресс к самому высшему и есть божественная воля, что этого прогресса не избежать, и всё, что встречается на пути и происходит с ним, предназначено для того, чтобы помочь ему в этом прогрессе, и что единственный человек, который может его замедлить – он сам. Он больше не беспокоится не боится за себя и за других; он просто идёт вперёд, исполняя свой ближайший долг так хорошо, как только может, будучи уверен, что если он делает это, всё у него будет хорошо. Он знает, что беспокойство ещё никогда никому не помогало и ему нельзя найти ни малейшего полезного применения, но оно было причиной огромного количества зол и растраты множества сил, и что мудрый откажется расходовать свои силы на эти зловредные эмоции.

И если для эволюции человека необходимо, чтобы он держал ум и эмоции под контролем, а не растрачивал глупо свои силы, то ещё более необходимо это с другой точки зрения, потому что только так он сможет стать полезным для своих собратьев, перестать вредить им и научиться делать добро. Если, например, он позволяет себе злиться, естественно, он навлекает на себя тяжёлые последствия, поскольку устанавливает вредную привычку и следующий раз, когда у него возникнет злое побуждение, ему будет уже труднее сопротивляться. Но он также серьёзно воздействует на окружающих, потому что излучаемые им вибрации неизбежно влияют и на других.

Если он делает усилия сдерживать свою раздражительность, то возможно, то же самое пытаются делать и они, и его действия помогут или помешают им, пусть даже он вовсе о них и не думает. Каждый раз, когда он позволяет себе послать волну гнева, это может вызвать подобную вибрацию в уме или астральном теле другого человека – вызвать её, если её там не было, и усилить её, если она уже была. Так он затрудняет своему брату работу над собой и наваливает на его плечи более тяжёлый груз. С другой стороны, если он контролирует и сдерживает волну гнева, он вместо этого излучает успокаивающие и облегчающие влияния, которые определённо помогают всем тем, кто рядом с ним занят той же борьбой.

Немногие люди сознают свою ответственность в этом деле. То, что всякая наша злая мысль передаётся тем умам в некотором радиусе от нас, которые ничем не заняты, это и так уже достаточно плохо. Но на самом деле всё ещё хуже. В каждом человеке есть зародыши или возможности зла, принесённые из прошлой жизни, но в этом воплощении ещё не введённые в активное состояние. Если мы посылаем злую или нечистую мысль, легко может случиться, что она пробудит к деятельности один из таких зародышей, и так из‑за отсутствия у нас самоконтроля в жизнь человека придёт зло, которого иначе он мог бы избежать. Мы оживляем в нём спящую склонность, которая была уже в процессе умирания, и тем задерживаем его подъём и прогресс.

Пока такой зародыш дремлет, соответствующее качество постепенно умирает, но после того, как он снова пробуждён, оно может разрастись до любых размеров. Это похоже на проделывание в плотине дыры, через которую всё сильнее будет вытекать вода. Фактически, человек, пославший злую мысль, не может сказать, за какое количество зла он теперь ответственен, поскольку человек, ставший из‑за этой мысли злым, в свою очередь влияет на других людей, а те – на следующих, потому в действительности из‑за одной злой мысли могут страдать многие поколения. К счастью, всё это верно и в отношении добрых мыслей, и человек, понимающий этот факт, мудро использует силу, которую ему даёт этот принцип, и может оказывать благотворное влияние, масштабы которого будет невозможно подсчитать.

Дата добавления: 2015-07-16