Наивная теория эволюции

Эта история иллюстрирует, как плохие трейдеры имеют кратко- и среднесрочное преимущество выживания перед хорошими трейдерами. Затем мы перейдем к аргументу более высокого уровня общности. Нужно быть либо слепым, либо глупым, чтобы отрицать дарвиновскую теорию естественного отбора. Однако, простота концепции затянула какую-то долю любителей (также, как и нескольких профессиональных ученых) в слепую веру в непрерывный и безошибочный дарвинизм во всех областях, и в экономике, в том числе.

Биолог Жак Монод горевал пару десятилетий назад, что каждый думает о себе, как об эксперте в области эволюции. С тех пор дело стало еще хуже. То же самое можно сказать о финансовых рынках. Множество любителей полагают, что растения и животные воспроизводятся в одностороннем движении к совершенству. Переводя идею в социальные термины, они полагают, что компании и организации благодаря конкуренции (и дисциплине ежеквартальных отчетов), необратимо двигаются к улучшению. Самые сильные выживут, самые слабые будут вымирать. Относительно инвесторов и трейдеров, они полагают, что через конкуренцию, лучшие будут процветать, а худшие будут уходить учить новое ремесло (например, газовые насосы или лечение зубов).

Дело не столь простое, однако. Мы можем даже игнорировать главное неправильное употребление дарвиновских идей в том смысле, что организации не воспроизводятся подобно живым организмам в природе - дарвиновские идеи относятся к репродуктивной пригодности, а не к выживанию. Проблема появляется, как и все остальное в этой книге, из-за случайности. Зоологи пришли к выводу, что как только случайность введена в систему, результаты могут оказаться весьма удивительными: то, что кажется эволюцией, может оказаться просто отклонением, или даже регрессом. Например, Стивен Джей Гоулд (по общему мнению, больше популяризатор, чем подлинный ученый) нашел вполне достаточные свидетельства того, что он называет "генетическим шумом", или "отрицательными мутациями", возбудив, таким образом, гнев некоторых из своих коллег (он развил идею немного чересчур далеко). Последовали академические дебаты, поставив Гоулда против коллег, подобно Даукинсу, которые рассматривали его, как более умелого вероятностного математика. Отрицательные мутации -

это черты, ко торые выживают, будуч и худшими с точки зрения репродуктивной пригодности, чем те, которые они заменяют. Однако, вряд ли можно ожидать, что они будут длиться больше, чем несколько поколений (поэтому это называется временным агрегатом).

Более того, дела могут становиться даже более удивительными, когда случайность изменяется по форме, при переключении режима. Переключение режима соответствует ситуациям, когда все признаки системы изменяются до такой степени, что она становится неузнаваемой для наблюдателя. Дарвиновская пригодность обращается к образцам, развивающимся в течение очень долгого времени, не наблюдаемых за короткие сроки - длительное (агрегированное) время устраняет многие эффекты случайности; люди говорят, что все вещи (я говорю шум) уравниваются на длинном временном интервале.

Благодаря значительным редким событиям, мы не живем в мире, где вещи непрерывно "конвергируют" к улучшению. И при этом, в жизни, вообще ничто не двигается непрерывно. Вера в непрерывность была незыблема в нашей научной культуре до начала двадцатого столетия. Говорили, что природа не делает скачков, что хорошо звучало на латыни: ххххххххх. Обычно, выражение приписывается ботанику восемнадцатого столетия Линнею. Оно также использовалось Лейбницем, в качестве упрощения исчисления, поскольку он полагал, что вещи непрерывны независимо от того разрешения, с которым мы смотрим на них. Подобно многим хорошо звучащим "имеющим смысл" типам утверждений, такая динамика, имеющая совершенный интеллектуальный смысл, оказалась полностью неправильной, как показала квантовая механика. Мы обнаружили, что в микромире частицы перепрыгивают (дискретно) между состояниями, а не скользят между ними.

Дата добавления: 2015-07-15