Редакция 1998 года

ОТ “СОЦИОЛОГИИ” К ЖИЗНЕРЕЧЕНИЮ

Поистине, Бог не меняет того, что <происходит> с людьми, пока они сами не переменят того, что есть в них.

Коран. Сура 13:12.

Часть I

Редакция 1998 г.

КИТЕЖ

Державный град России

МЕРТВАЯ ВОДА

От “социологии” к жизнеречению

Редакция 1998 года

© Публикуемые материалы являются достоянием Русской культуры, по какой причине никто не обладает в отношении них персональными авторскими правами. В случае присвоения себе в установленном законом порядке авторских прав юридическим или физическим лицом, совершивший это столкнется с воздаянием за воровство, выражающемся в неприятной “мистике”, выходящей за пределы юриспруденции. Тем не менее, каждый желающий имеет полное право, исходя из свойственного ему понимания общественной пользы, копировать и тиражировать, в том числе с коммерческими целями, настоящие материалы в полном объеме или фрагментарно всеми доступными ему средствами. Использующий настоящие материалы в своей деятельности, при фрагментарном их цитировании, либо же при ссылках на них, принимает на себя персональную ответственность, и в случае порождения им смыслового контекста, извращающего смысл настоящих материалов, как целостности, он имеет шансы столкнуться с “мистическим”, внеюридическим воздаянием.

Предисловие к настоящему изданию

“М

ертвая вода” была сформирована в феврале — июне 1991 г. как «выжимка» (дайджест) из наших предшествовавших рабочих материалов, названных “Разгерметизация” [1]. При её написании ставилась цель не допустить разрушения СССР и сопутствующих этому бедствий, в предположении и надежде, что правящая партийно-государственная и научная “элита” одумается или убоится, и найдет в себе силы и мужество, чтобы изменить направленность и концепцию реформ в нашей стране. Эта цель не была достигнута. И только после государственного краха СССР, уже в 1992 г., “Мертвая вода” была издана тиражом 10000 экз.

Многие её читатели не знают реальной истории появления этой работы и потому говорят, что “Мертвая вода” написана по-хамски грубым языком, без какого-либо уважительного отношения к читателю. Но изначально работа, ставшая общедоступной книгой, была адресована вовсе не широкому читателю, а руководству Института США и Канады АН СССР, “интеллектуальные” лидеры которого преуспевали в формировании мнений высшего чиновничества СССР по вопросам дальнейшей направленности внутренней и внешней политики партии и государства во всех отраслях деятельности. И они несут прямую вину и ответственны за государственный крах СССР и последующие общественные бедствия.

Изначально “Мертвая вода” представляла собой так называемую «независимую экспертизу» [2] отчета по теме научно-исследовательской работы “Разработка концепции стратегической стабильности и динамики развития сценариев возможного взаимодействия при условии сохранения паритета перспективных стратегий мировых держав на период до 2005 года” [3], выполненной в Институте США и Канады АН СССР в 1990 г. (Техническое задание на эту НИР подписал тогдашний зам. директора этого института А.Кокошин, в последствие замминистра обороны России). Соответственно адресату было избрано и название вовсе не книги, а экспертного анализа одного из отчетов названного института: “Как в а м реорганизовать Бнай-Брит” (Организационная платформа КПСС), в котором обыгрывалось созвучие с работой В.И.Ленина “Как нам реорганизовать Рабкрин”. Тираж брошюры этого экспертного анализа составил 5 машинописных экземпляров, с которых было снято еще несколько экземпляров ксерокопий.

Это была попытка вклиниться между “элитарным” аппаратом управления СССР и действительными заправилами библейской цивилизации (глобальным предиктором), дабы отсечь каналы управления со стороны предиктора и без катастроф войти в преображение псевдосоциализма в нормальное человечное общество справедливости. Она не увенчалась успехом, поскольку одни не вняли, а другие к тому времени уже «сделали ставки» в глобальной “игре” и не отказались от них.

Эта экспертиза была издана после государственного краха СССР в цензурно-идеологической неразберихе 1992 г. В издании 1992 г. первоначальное название, обращенное к определённому адресату, было заменено характеристикой самой работы из последней фразы её послесловия (в тогдашней третьей брошюре). В таком виде “Мертвая вода” стала доступна широкой читательской среде. То, что она издана как книга, и стала в принципе общедоступной — следствие краха прежней государственности и разрушения СССР, в результате чего был опубликован материал, который при сохранении прежней государственности или некатастрофическом ходе общественных преобразований обречен был затеряться в архивах ЦК КПСС, государственных спецслужб и “Спецконтроля за Спецнадзором”.

По своему типу психики “элита” — невольники, самодовольные спесивые рабы. Невольник реагирует исключительно на хозяйский командный окрик; как разбудить в нем достоинство человека? и сохранилось ли в нем вообще то, что будить? — это вопросы, на которые мы не знаем ответа иного, кроме: невольник сам должен вспомнить, что он изначально — свободный человек и должен вести себя соответственно достоинству человека, тогда люди и к нему будут обращаться по-человечному.

Если окрик не достиг успеха, то не следует льстить себя надеждой, что будь “Мертвая вода” написана уважительно и обходительно по отношению ко всем, кто в ней упомянут персонально, по отношению к тогдашней “элите” в целом и снабжена верноподданной сопроводительной на имя “и.о. царя”, то она была бы услышана, адекватно понята и с благодарностью принята в аппарате к исполнению, что позволило бы избежать народам СССР многих неприятностей; либо, столкнувшись с ошибочными мнениями, в ней высказанными, Академия Наук разработала бы более удобопонимаемую и совершенную долговременную концепцию жизни общества.

М.С.Горбачев и вся свора (как и их предшественники и преемники) получили более чем достаточно ласковых и добрых писем от множества советских людей, которые относились к лидерам партии и органов государства с глубочайшим уважением и доверием, и писали им десятилетиями в искреннем наивном убеждении, что власти чего-то не видят, не знают и не понимают. Многие трудяги, партийные и беспартийные, не положившие лишнего в свой карман даже на законных основаниях, пытались образумить лидеров страны годами, пока те делали свои чиновничьи карьеры; писали крайне доброжелательно и уважительно — без того отрицающего отношения ко всей социальной “элите” и её хозяевам, которое выражено в “Мертвой воде”; но “элитарное” хамьё просто плевало на них и глумилось над ними в своем узком кругу “коммунизма” внутри кремлевских стен и заборов спецдач. И в “Мертвой воде” им было сказано: “Цыц!” — которому они не вняли, а зря...

Если бы “Мертвая вода” изначально была адресована широким читательским кругам, чей повседневный профессионализм находит приложение вне сферы государственного и народнохозяйственного управления, вне сферы журналистики и социологических наук, то и написана она была бы в ином эмоционально-смысловом строе.

Беда России в том, что за последнюю тысячу лет почти все — за редчайшим исключением — стали такими “стеснительными”, а по существу трусливыми, что избегают прилюдно назвать дурака — дураком, мерзавца — мерзавцем, паразита — паразитом, но, следуя правилам “вежливости”, изображают из себя, что они искренне не разумеют, кто дурак, кто мерзавец, кто паразит, кто лицемер. И большая часть претензий по поводу грубости языка “Мертвой воды” связана с этой особенностью образа мыслей, господствующей в российской культуре, в которой благообразный мерзавец может всё, а правду о нём — ни в глаза, ни прилюдно — сказать не смей... С этим пора покончить и называть всё свойственными ему именами.

Поэтому если кто-то болезненно воспринимает стиль “Мертвой воды”, то пусть найдет мужество увидеть в себе самом те “элитарные” демонические притязания, возможно не удовлетворенные в реальной жизни, по которым целенаправленно бьёт информация “Мертвой воды”. Или пусть освободится от идолопоклонства в отношении тех своих кумиров, которые отвергнуты в “Мертвой воде”.

Другая часть недовольных упрекает авторов “Мертвой воды” в «нерусскости» их языка. В действительности в “Мертвой воде” на одну страницу текста заимствований из иных языков приходится гораздо меньше, чем в остальной литературе, посвященной проблемам социологии и истории. Причем многие нерусские слова попали в её текст либо при цитировании («акматическая фаза», «этнос-персистент», «комплиментарность», «диахроническая хронология» — это из словарного запаса Л.Н.Гумилева, кумира многих русских и нерусских евразийцев-многонационалистов), либо потому, что они — знаки эпохи (плюрализм мнений, межрегионалы и т.п.). В собственно нашем повествовании совсем не встречаются чуждые корневой системе господствующего в России Русского языка такие слова, как: “объективация”, “онтологизация”, “рефлексивная”, “релевантность”, “эксплицированные”, “гетерархированная система”, “имманентный”, “парадигма”, “метафизический план”, “ментальность” и т.п. “реникса” [4], употреблением которой завороженно грешит русскоязычная интеллигенция, переставая понимать самою себя. Поскольку иноязычная терминология отраслей знания устоялась, то ею также пользовались необходимо, поскольку смена её на какую-то иную терминологию — надежный способ избежать понимания читателя, воспитанного на этой, уже устоявшейся, терминологии.

Другое дело, что встречаются в “Мертвой воде” знакомые слова в незнакомых сочетаниях (смена логики социального поведения), но тут ничего не поделаешь: если речь заходит о тех явлениях, на которые традиционная социология не обращает никакого внимания, то, столкнувшись с такого рода непривычными словосочетаниями, придется читателю соображать их самостоятельно, чтобы в своем внутреннем мире построить образ того явления, на которое указует незнакомое сочетание знакомых слов. Но если бы мы для указания на эти явления выдумывали совершенно новые слова, то их смысл действительно для большинства невозможно было бы вообразить.

Кроме того плотность упаковки смысла в расчете на страницу текста выше, если писать длинными фразами. Поскольку при написании “Мертвой воды” изначально преследовалась цель сэкономить время и средства на машинописи (не посылать же заказчику черновые рукописи?), то это определило и стиль изложения. Естественно, что привыкший думать междометиями и трехсложными фразами, не всегда может сходу преодолеть и понять фразу в четверть страницы. Но, если он всё же хочет понять, о чем идет речь в “Мертвой воде”, то ему следует вспомнить, как еще в 5 — 6 классах средней школы он разбирал по составу предложения: подлежащее, сказуемое, определение, причастные обороты, сложно сочиненное предложение с подчинением и т.п. То есть у него всё необходимое, чтобы понять длинные фразы, уже есть; другое дело, что он этим не пользуется, живя в суете краткосрочных дел, определяемых междометиями и трехсложными фразами.

В смысловом — содержательном отношении — “Мертвая вода” издания 1992 г. по-прежнему выше, чем любая из публикаций ею недовольных, затрагивающая ту же проблематику. В ней многое сказано, но еще больше сопутствует по умолчанию сказанному в ней в соответствии с принципом дополнительности информации. И в этом её достоинство, поскольку безопасность каждого, кто с нею соприкасается, определяется тем, насколько его собственное целостное внутреннее и внешне видимое поведение согласуется со взаимной обусловленностью сказанного и сопутствующего ему по умолчанию в “Мертвой воде”.

При подготовке настоящей редакции, часть сказанного прямо в издании 1992 г., изложено заново, и при этом были раскрыты и некоторые из прежних умолчаний. Умолчания — это не герметизм и не эзотеризм, преследующие цель утаить информацию в иносказаниях и символике: просто в принципе невозможно построить информационную систему на носителях ограниченной емкости, в которой всё было бы по оглашению; всегда в ней есть нечто и по умолчанию.

Но всегда необходимо заботиться о том, чтобы принципы, вводимые в систему по оглашению, подкреплялись принципами, введенными в неё же по умолчанию, и тем более, чтобы все они согласовывались с объективными процессами в объемлющих системах. В “Мертвой воде” первой редакции этот стиль изложения удалось выдержать на достаточно высоком уровне, хотя в ней есть и ошибки: в частности, Одесским военным округом в начале Великой Отечественной войны командовал не И.Е.Петров, а зона Панамского канала вместе с Панамой была частью Колумбии, а не Мексики.

В настоящем издании в новой редакции дано начало Части I по третью главу включительно. При этом заново, более подробно и обстоятельно изложена достаточно общая теория управления. Дополнительно в Часть I включена восьмая глава, в которой освещены вопросы, в предшествующих изданиях “Мертвой воды” бывшие в умолчаниях.

В Части II переработаны раздел об отображении полной функции управления в государственных и негосударственных структурах общественного самоуправления и экономический раздел. Из экономического раздела изъято много прежнего текста, но теперь в нём показан выход из абстракционизма достаточно общей теории управления и «чистой» математики в область организации практического управления народным хозяйством на основе метрологически состоятельной математической модели. Этот раздел дает еще одну форму изложения достаточно общей теории управления и по существу связывает воедино оба тома. В остальном текст изменялся только стилистически и устранялись явные ошибки и опечатки (файлы, на основе которых подготовлено настоящее издание, получены сканированием прошлых изданий, вышедших на основе ручного типографского набора по машинописным текстам, поэтому просим извинить, если в тексте остались какие-то ошибки сканирования и незамеченные опечатки). Все сноски включены в текст при подготовке настоящего издания фактически второй редакции “Мертвой воды”.

“Мертвая вода” писалась медленно: в среднем не более пяти книжных страниц в день. Практика показывает, что в подавляющем большинстве случаев и прочитывается с пониманием в ней сказанного она не быстрее, чем писалась, хотя сами тексты и можно прочитать быстрее...

19 марта — 9 апреля 1998 г.

Уточнения: 26 ноября 1998 г.; 17 января 1999 г.

Дата добавления: 2015-07-15