Что мы ищем?

Что – что ищет большинство из нас? Что – что каждый из нас хочет? Особенно в нашем неспокойном мире, в котором все мы пытаемся обрести какой-то мир и покой, какое-то счастье, какое-то убежище, нам, несомненно, важно выяснить: что именно мы ищем, что именно мы пытаемся открыть? Вероятно, большинство из нас ищет какого-то счастья, какого-то мира и покоя; в мире, объятом смятением, войнами, раздором, борьбой, мы хотим убежища, в котором могли бы вкусить немного мира. Думаю, вот этого и хочет большинство из нас. Вот за этим мы и гоняемся, переходя от одного лидера к другому, от одной ре лигиозной организации к другой, от одного учителя к другому.

Так ищем ли мы счастья – или мы ищем удовлетворения, какого-то удовлетворения, из которого надеемся извлечь счастье? Есть разница между счастьем и удовлетворением. Можно ли искать счастье? Возможно, можно найти удовлетворение, но несомненно – вы не можете найти счастье. Счастье – производное, это побочный продукт чего-то другого. И прежде чем отдать все силы ума и сердца на поиски, требующие немалой серьёзности, внимания, размышлений, забот, мы должны выяснить, не правда ли, что именно мы ищем – счастья или же удовлетворения. Боюсь, большинство из нас ищет удовлетворения. Мы хотим получить удовлетворение, хотим обрести чувство полноты в конце своих поисков.

В конце концов, если ищешь покоя и мира, можешь очень легко найти их. Достаточно слепо предаться какому-нибудь делу, какой-нибудь идее и укрыться там. Несомненно, это не решает проблемы. Простая изоляция в замкнутой идее не освобождает от конфликта. Значит, нам надо выяснить, что же хочет, как внутренне, так и внешне, каждый из нас. Если мы обретём ясность в этом вопросе, тогда нам больше никуда не надо будет идти – ни к какому учителю, ни в какую церковь, ни в какую организацию. Следовательно, наша трудность заключается в том, чтобы обрести внутреннюю ясность относитель но своих намерений, не так ли? Можем ли мы прийти к такой ясности? И разве ясность возникает путём поисков, путём попыток узнать, что говорят другие – от высочайшего учителя до обыкновенного проповедника в церкви за углом? Надо ли вам обращаться к кому-то, чтобы обрести ясность? И всё же именно это мы и делаем, не так ли? Мы читаем бесчисленные книги, посещаем множество собраний и диспутов, вступаем в различные организации – пытаясь тем самым найти средство от наших конфликтов, от страданий, разъедающих нашу жизнь. А если мы непроделываем всего этого, то считаем, что уже нашли – что какая-то особая организация, какой-то особый учитель, какая-то особая книга удовлетворяют нас; мы нашли в них всё что душе угодно; и мы остаёмся в этом кругу – закосневшие, замкнутые.

А не ищем ли мы среди всего этого беспорядка чего-то постоянного, чего-то прочного, чего-то, что мы называем реальностью, Богом, истиной, чем угодно – название не имеет значения, слово не есть, конечно, реальная вещь. Так давайте не будем захвачены словами. Оставим это профессиональным лекторам. Большинство из нас занято поисками чего-то постоянного – чего-то, за что мы можем ухватиться, чего-то, что даст нам твёрдость, надежду, длительный энтузиазм, прочную уверенность в себе: мы же так не уверены в себе. Мы не знаем себя. Мы зна ем множество фактов, о которых говорится в книгах; но сами-то мы не знаем, не обладаем непосредственным опытом.

И что же мы называем постоянным? Что это такое – то, что мы ищем, то, что постоянство принесёт (надеемся, что принесёт) нам? Не ищем ли мы прочного счастья, продолжительного удовлетворения, стойкой уверенности в себе? Мы хотим чего-то, что будет длиться вечно, что будет приносить нам удовлетворение. Если мы стряхнём с себя все слова и фразы, прямо посмотрим на вещи – именно этого мы и хотим. Мы хотим пос тоянного удовольствия, постоянного удовлетворения – которое мы называем истиной, Богом или чем угодно.

Прекрасно, мы хотим удовольствия. Как ни грубо это прозвучит, но именно этого мы и хотим – знания, которое принесёт нам удовольствие, опыта, который доставит нам удовольствие, удовлетворения, которое не растает как сон завтра. Мы испытывали разного рода удовлетворения, и все они увяли; и мы надеемся теперь обрести постоянное удовлетворение – в реальности, в Боге. Несомненно, вот этого мы все и ищем – умные и глупые, теоретики и практики, силящиеся добиться чего-то. А бывает ли постоянное удовлетворение? Бывает ли что-то, что длится вечно?

Так вот, если вы ищете постоянное удовлетворение, называя его Бог, или истина, или как вам заблагорассудится – имя не имеет значения, – вы должны, несомненно, понимать, не так ли, ту вещь, которую ищете. Когда вы говорите: «Я ищу постоянного счастья» (Бога, истины, что угодно), – не должны ли вы также понимать ту вещь, которая ищет, ищущего, искателя? Ведь, может статься, такой вещи, как постоянная безопасность, постоянное счастье, вовсе нет. Истина может оказаться чем-то совершенно иным; и я думаю, что она в корне отличается от того, что вы в состоянии увидеть, постичь, сформулировать. Поэтому, прежде чем искать чего-то постоянного, необходимо, очевидно, понять самого ищущего, не так ли? Разве ищущий отличен от той вещи, которую он ищет? Говоря «я ищу счастья», – разве ищущий отличен от объекта своих поисков? Разве мыслитель отличен от своей мысли? Не составляют ли они единый феномен, скорее чем отдельные процессы? Следовательно, не является ли необходимым понять ищущего, прежде чем пытаться выяснить, что же он ищет?

Тут мы подходим к тому пункту наших рассуждений, где должны спросить себя со всей возможной серьёзностью и глубиной: а может ли кто-то другой дать нам мир, счастье, реальность, Бога, что угодно? Могут ли беспрестанные поиски, страстное стремление дать нам то необыкновенное чувство реальности, то творческое бытие, которое возникает, когда мы по-настоящему понимаем себя? Разве самопознание приходит путём поисков, путём следования кому-то другому, благодаря принадлежности к какой-нибудь особой организации, благодаря чтению книг и тому подобному? В конце концов, это главный вопрос, ибо до тех пор, пока я не пойму самого себя, у меня не будет фундамента для мысли, и все мои поиски ока жутся тщетны. Я могу укрыться в иллюзию, я могу бежать от раздоров, споров, борьбы; я могу поклоняться другому; я могу ждать спасения от кого-то, кто придёт и спасёт меня. Но до тех пор пока я не познаю себя, до тех пор пока я не осознаю всех процессов, происходящих во мне, у меня не будет фундамента для мысли, для любви, для действия.

Но это же последняя вещь, которой мы хотим: познать самих себя. А между тем несомненно – это единственное основание, на котором мы можем строить. Но прежде чем мы будем в состоянии строить, прежде чем мы будем в состоянии преобразовывать, осуждать или разрушать, мы должны познать, что мы такое. Пускаться на поиски, менять учителей, гуру, заниматься йогой, правильно дышать, исполнять ритуалы, следовать духовным учителям и всё прочее в этом роде – дело совершенно бесполезное, не так ли? Это не имеет смысла даже в том случае, если те же самые люди, которым мы следуем, скажут нам: «Изучайте себя», – ибо каковы мы, таков и мир. Если мы мелочны, за вистливы, тщеславны, жадны – то же самое мы создадим и вокруг себя, таким же будет и общество, в котором мы живём.

Мне кажется, что прежде чем отправляться в путешествие на поиски реальности, на поиски Бога, прежде чем действовать, прежде чем вступать в какие-нибудь взаимоотношения с другим – а это и есть общество, – нам необходимо начать первым делом с понимания самих себя. Серьёзным человеком я считаю того, кто полностью озабочен, первым делом, самопознанием, а не тем, как достичь какой-нибудь особой цели, потому что, если у нас с вами не будет понимания самих себя, как же мы сможем, действуя, произвести перемены в обществе, во взаимоотношениях, во всём, чем бы мы ни занимались? И это, очевидно, не означает, что мы делаем упор на личности, на «я», противопоставляя его массе, противопоставляя его другому.

Итак, без познания себя, познания путей собственной мысли и того, почему вам в голову приходят определённые мысли, без познания всего заднего плана своей обусловленности, без познания того, почему у вас складываются определённые идеи и верования относительно искусства и религии, относительно своей страны и своего соседа, и относительно самого себя, – как же вы можете правильно мыслить о чём бы то ни было? Без познания глубин самого себя, без познания субстанции собственной мысли и откуда она приходит – ваши поиски, несомненно, будут абсолютно тщетны, а действия бессмысленны, не так ли? И не имеет при этом значения, американец ли вы или индиец или какова ваша религия.

Прежде чем мы сможем выяснить, какова конечная цель жизни и что всё это значит – войны, национальные антагонизмы, конфликты, весь этот беспорядок, – нам надо начать с самих себя, не так ли? Это звучит так просто, а между тем эточрезвычайно сложно. Понимать самого себя, видеть, как действует собственная мысль, – для этого требуется необыкновенная чуткость, и по мере того, как начинаешь быть всё более чуток к запутанности собственных мыслей, реакций и чувств, начинает пробуждаться всё большее самосознание, и не только самосознание, начина ешь всё больше осознавать и другого, того, с кем находишься во взаимоотношении. Трудность состоит в том, что мы крайненетерпеливы; нам хочется продвинуться вперёд, нам хочется достичь цели, и потому мы не имеем ни времени, ни случая, да ющего нам возможность изучать и наблюдать. Попутно мы втягиваемся в разные дела – зарабатывание на жизнь, воспитание детей – или мы берём на себя определённые обязательства по отношению к разным организациям; мы связаны по рукам и ногам, так что почти не имеем времени, чтобы размышлять о себе, наблюдать, изучать. А ведь на самом-то деле ответственность за свои реакции лежит на самом человеке, не на другом. Гоняться по всему свету за гуру и их системами, читать новейшие книги о том о сём и всё прочее в этом роде представляется мне совершенно пустым, совершенно никчемным занятием – вы можете объехать вокруг Земли, но вам всё равно придётся вернуться к себе. И поскольку большинство из нас абсолютно не знает са мих себя, нам крайне трудно начать ясно видеть процесс своего мышления, своих чувств и действий.

Чем больше познаёшь самого себя, тем большая появляется ясность. Самопознание не имеет конца – невозможно никакое достижение, никакое умозаключение. Самопознание – бесконечная река. Изучая, погружаясь в её воды, обретаешь покой. Только когда ум спокоен – благодаря самопознанию, а не с помощью навязанной самодисциплины, – только тогда, в покое и молчании, может возникнуть реальность. Только тогда может возникнуть блаженство, возникнуть творческое действие. И вот мне кажется, что без такого понимания, без такого опыта просто читать книги, слушать беседы, заниматься пропагандой – всего лишь какая-то детская игра, деятельность, не имеющая боль шого смысла; в то время как если мы сможем понять себя и тем самым обрести счастье творчества, опыт чего-то непостижногоуму, – вот тогда, возможно, это приведёт к изменению во взаимоотношениях среди нашего ближайшего окружения, а значит, и в мире, в котором мы живём.

Дата добавления: 2015-07-15