Остановимся на рассмотрении символов, используемых в представленном изображении креста.

В течении первых веков христианства изображение креста, а тем более распятия вообще не использовалось. “а мы проповедуем Христа распятого, для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие” (1Кор.1:23). Поэтому роль распятия выполняли скрытые кресты, или монограммы имени Иисуса Христа. Символ состоит из двух частей, которые

означали: X – (в позднем именовании – Андреевский крест) – начальная буква имени Христос, I – вертикальная черта, обозначавшая первую букву в имени Иисус. Несложно провести аналогию с руническим знаком “Алу”. Этот символ и ложится в основу композиции креста, как аналог традиционного изображения распятия. (Вообще, самое древнее из известных изображений распятия относится лишь к пятому веку). Символ распятия расположен в центре круга, из которого расходятся расширяющиеся балки креста. Такая форма характерна для византийских и древнерусских крестов, символика которых означала четыре луча Света Жизни, исходящих от его источника, Иисуса Христа, изначальная их ориентация образована перекрестным написанием на греческом языке слов Иисус и Христос. Часто в образах креста встречается тема лучей, исходящих из центра в направлении частей света, символизирующие четыре Евангелия. Здесь – эти лучи соответствуют границам пределов стихий. На балках древних крестов изображались или евангелисты, или их символы в виде животных. Изображения евангелистов символизировали стихии, способствовавшие воплощению Господа: Марк – огонь – лев, Матфей – воздух – человек, Лука – земля – телец, Иоанн – вода – орел. В нашем случае концы балок креста сориентированы по осям, согласно которым вписаны рунические символы четырех стихий. “И как весь мир четверочастен, так и самое Слово Христос, Творец мира, приняло плоть, состоящую из четырех стихий” арх. Вениамин, “Новая скрижаль”. Весь крест по символам стихий вписан в круг – традиционный солярный символ, в данном же случае - символ бесконечности, Творца и вселенской сферы, однако лучи, исходящие из центра выходят за пределы и стихий, и вселенской сферы, символизируя силу Божественного света к “восхождению от дольнего к горнему”.

Во все времена в качестве декора крестов применялись символы Древа Жизни (по одной из легенд, крест Распятия был сделан из дерева, выросшего из ветви, унесенной Адамом из рая, по другим – сделан из дерева, выросшего на могиле Адама, похороненного на Голгофе, отсюда – часто встречающаяся тема скелета, или черепа в основании креста), и в данном случае от центра расходятся четыре трилистника, в теории причинности олицетворяющие Вселенскую силу. Общее количество лепестков – 12. Цифровой код числа 12 – также весьма почитаем в богословии (12 апостолов, 12 ангелов и 12 врат небесного Иерусалима,…)

Изображение стены за образом распятия, как стены Иерусалима, несет сразу несколько символических понятий. Церковь всегда придавала особенное значение тому, что Распятие произошло за стенами города. “потому Она (Жертва) принесена вне города, за его стенами, дабы ты знал, что эта Жертва вселенская, дабы ты знал, что это приношение за всю землю, и что это – общее очищение всего естества нашего” – Иоанн Златоуст. Сам символ распятия на фоне стены символизирует евангельское выражение “Я есмь дверь: кто войдет Мною, тот спасется, и войдет, и выйдет, и пажить найдет.” (Иоанн 10, 9). Распятие, как образ врат, и рунические символы врат по бокам – символизируют образ стены Небесного Иерусалима:

“12. Он имеет большую и высокую стену, имеет двенадцать ворот и на них двенадцать Ангелов; на воротах написаны имена двенадцати колен сынов Израилевых:

13. с востока трое ворот, с севера трое ворот, с юга трое ворот, с запада трое ворот.” (Откр.21:1-27). Присутствие “темы” Небесного Иерусалима – призвано отразить Вечную Жизнь в Граде Небесном.

На лучах – балках креста расположены символические изображения Триединого Господа – треугольники с исходящим сиянием, образованные видимыми частями двух рунических символов - защитных зеркал “Аль-Го”.

Несмотря на использование “канонических” мотивов и символов при построении композиции, имеется также и существенное отличие, но оно вполне разрешимо для занимающихся по методике причинности. Тут, вероятно, стоит вновь вспомнить работу П.Флоренского “Иконостас”: “В отношении к духовному миру Церковь, всегда живая и творческая, вовсе не ищет защиты старых форм, как таковых, и не противопоставляет их новым, как таковым. Церковное понимание искусства и было и есть и будет одно — реализм. Это значит: Церковь, “столп и утверждение Истины”, требует только одного — истины. В старых ли или новых формах истина. Церковь о том не спрашивает, но всегда требует удостоверения, истинно ли нечто, и, если удостоверение дано, — благословляет и вкладывает в свою сокровищницу истины, а если не дано — отвергает.” (По определению же Абд Ру Шина: “практика есть критерий истины”).

Отличие состоит в недопустимой с точки зрения церкви ориентации стихий. Там, где должно быть небо – рунические знаки стихии воды, и так далее, потому что крест сориентирован по топологической матричной системе, что позволяет рассматривать само изображение лишь как проектор голографически-энергетического изображения, возникающего внутри матрицы. Именно эта запись и является наиболее существенным для работающего в причине, как образ, выводящий человека на уровень Божественных вибраций, способный оказать помощь в борьбе с внутренним злом человека, так как невозможно бороться со злом внешним, не искоренив собственного, внутреннего зла. Только осознание этого позволит человеку оживотворить свой внутренний крест, чтобы с его помощью, через духовную пищу “уму и сердцу” следовать вверх, за Христом, так как “Сын божий стал человеком, чтобы человек сделался сыном Божиим”.

---

Дата добавления: 2015-07-15