Фанатизм

Увлечение какой-либо деятельностью, достигающее крайней степени выраженно­сти с формированием культа и создания идолов, с полным подчинением человека и «растворением» индивидуальности, носит название фанатизма. Чаще фанатичное от­ношение формируется в таких сферах, как религия (религиозный фанатизм), спорт (спортивный фанатизм) и музыка (музыкальный фанатизм). Общая характеристика фа­натизма — выработка человеком стереотипа подчинения собственных интересов и уст­ремлений интересам конфессии, команды, музыкального коллектива, сосредоточение внимания и сил на поддержке идола и оказания ему всемерной и активной помощи, миссионерская деятельность. В рамках девиантного поведения в виде фанатизма чело­век начинает действовать по психологическим законам группы и ведомого индивида, он не способен критично отнестись к высказываниям кумира, идола и осознать отклонения собственного поведения, иногда заключающиеся в отрыве от близких или уходе из се­мьи, игнорировании работы.

Особое место в аддиктологии, в связи с социально-психологической значимостью его последствий, занимает религиозный фанатизм. Разрушение семей, разрыв родствен­ных и дружеских связей, резкая и кардинальная смена стереотипа жизни человека ставят эту проблему на одно из первых мест по значимости. Наибольший интерес представляет психологический аспект веры, позволяющий анализировать механизмы формирования фанатичного поведения, становление аномалий и отклонений от этно- и социокультур­ных норм, изучение изменений, происходящих в личности под воздействием религиоз­ной общины.

Характерная особенность религиозной веры — признание существования сверхъ­естественного, под которым понимается нечто, не подчиняющееся законам окружаю­щего мира, лежащего «по ту сторону» чувственно воспринимаемых объектов. Особую роль играет феномен «избранности», формирующий, с одной стороны, чувство иденти-

Коммуникативные зависимости

фикации с группой единомышленников, «посвященных в тайну»; с другой — укрепляю­щий чувство превосходства над другими (непосвященными) людьми.

Наиболее благоприятной почвой для возникновения отклоняющегося поведения счи­тается сектантство. Последователи христианства считают, что секта—это «организован­ное общество людей, разномыслящих с... церковью, но согласных друг с другом в рели­гиозном отношении» (Б. А. Любовик). Не существует однозначной трактовки понятия «секта», поскольку межконфессиональное противостояние носит принципиальный ха­рактер. По мнению представителей «больших (старых, склонных к монополизации веры)» религий, отличительная черта секты в том, что она в своих воззрениях не согласна с главенствующей, критически относится к официальной и широко распространенной в конкретной стране религии. Подобную точку зрения нельзя признать обоснованной. Можно согласиться с тем, что тоталитарные религиозные секты применяют в своей практике жесткие психологические методы воздействия. Это выражается в возникнове­нии в сознании человека состояния повышенной внушаемости за счет физического и психического истощения, социальной депривации, использования трансовых состояний и т. д. В нетрадиционных религиях, как правило, большую роль играет эмоционально-психологическая сторона, оттесняющая на задний план вероучение. Это выражается в провозглашении приоритета религиозного переживания. Огромное значение придается «боговдохновленной» форме проявления чувств и поведения верующего как свидетель­ству подлинной и глубокой религиозности человека. Спонтанные выражения религиоз­ных чувств, особенно состояния транса, экстаза, интерпретируется как «просветление», как приобщение к божественной реальности, к чему и стремятся адепты религиозной группы (Егорцев, 1989).

По мнению В. В. Павлюка (1988), религиозная секта воспитывает у своих членов «реакцию избегания», вследствие чего верующий непроизвольно, как бы автоматиче­ски, воздерживается от действий, не одобряемых группой. Привитая в ходе общения и воспитания в религиозной группе такая эмоциональная реакция блокирует возможность отступления от принятых в данном сообществе норм. Подкреплением для «реакции из­бегания» выступают определенные религиозные санкции со стороны группы в целом либо ее лидеров в виде неодобрения, осуждения. Чувство общности, объединенности с другими членами группы может быть весьма реальным психологическим фактором в религиозном коллективе, Угроза использования или пример применения в прошлом мер осуждения, отчуждения вызывает у индивида чувство опасения быть отверженным группой и тем самым выступает в роли своеобразного психологического стража, делаю­щего невозможным отступление от регламентированных норм повседневной жизни ве­рующего.

Характерными особенностями воздействия тоталитарных сект наличность счита­ются (Егорцев, 1989) следующие:

1) установление жесткого контроля над волей, сознанием и чувствами членов секты (жесткая дисциплина; внушение чувства вины перед организацией; психологическое давление на тех, кто хочет порвать с сектой);

2) формирование психологической зависимости от лидера и организации (подавле­ние способности к критическому мышлению; требование разрыва с критически настро­енными людьми; ограничение круга общения только членами секты; отсутствие свобод­ного времени, личной жизни вне общины).

В рамках религиозной секты формирование религиозного фанатизма существенно облегчается, поскольку лидером и самой общиной с помощью длительных и интенсив­ных психологических воздействий у индивида формируется готовность не сомневаться в

Фанатизм

правильности или неправильности собственного поведения, снимается ответственность за него и, как следствие, — за волевой контроль собственной деятельности. Человек начинает поступать в соответствии с поведенческим шаблоном, навязанным группой.

Одним из актуальных, теоретически и практически значимых является вопрос о лич­ностных особенностях, предрасполагающих к вовлечению индивида в религиозную сек­ту, о соотношении внутренних устремлений личности, религиозной толерантности и необходимой степени активной психологической «вербовки» для становления религиоз­ного фанатизма. Известно, что особую группу риска составляют личности, занятые ин­тенсивными духовными поисками, стремящиеся к «полной и абсолютной Истине» (ча­сто понимаемой как простые и однозначные ответы на сложные вопросы), а также инди­виды с художественным складом мышления.

R. J. Lifton (1978) выделяет 8 элементов, приводящих к катастрофическому измене­нию сознания человека в религиозной группе:

1) контроль окружающей обстановки (среды) — жесткое структурирование окру­жения, в котором общение регулируется, а допуск к информации строго контролиру­ется;

2) мистическое манипулирование — использование запланированной или подстро­енной «спонтанной», «непосредственной» ситуации для придания ей смысла, выгодно­го манипуляторам. Например, физиологические и психологические изменения при пе­реходе на вегетарианское питание объясняются «нисхождением святого духа»;

3) требование «чистоты» — четкое деление мира на «чистый» и «нечистый», «хо­роший» и «плохой». Тоталитарная секта — «хорошая» и «чистая», все остальное — «плохое» и «грязное»;

4) культ исповеди—требование непрерывной исповеди и интимных признаний для уничтожения «границ личности» и поддержания чувства вины;

5) «святая наука» — объявление своей догмы абсолютной, полной и вечной исти­ной. Любая информация, противоречащая этой абсолютной истине, считается ложной;

6) нагруженный (культовым смыслом) язык — создание специального клиширо­ванного словаря внутригруппового общения с целью устранения самой основы для самостоятельного и критического мышления;

7) доктрина выше личности — доктрина более реальна и истинна, чем личность и ее индивидуальный опыт;

8) разделение существования — члены группы имеют право на жизнь и существо­вание, остальные — нет, т. е. «цель оправдывает любые средства».

По мнению Е. Н. Волкова (1990), личность в культе переживает и проживает не свой индивидуальный «опыт», а групповой, отсюда — сильная зависимость от групповых процессов. Ответственность за принятие решений переносится с конкретной личности на группу, поэтому самые нелепые и странные акты воспринимаются и выполняются рядовыми членами как должное. В процессе приобщения человека к групповым нор­мам тоталитарной секты происходит формирование феномена «удвоения» личности (Лифтон, 1978), суть которого — разделение «Я» индивида на две независимо функцио­нирующие системы. При этом люди не испытывают чувства эмоционального диском­форта или неустойчивости. Они не способны к критическому осмыслению собственно­го положения и склонны совершать какие-либо поступки при ослабленном волевом контроле.

Разделение происходит потому, что в определенный момент член культовой группы сталкивается с тем, что его новое поведение несовместимо с докультовым «Я». Поведе­ние, требуемое и вознаграждаемое тоталитарной группой, настолько отличается от старо-

Коммуникативные зависимости

го «Я», что обычной психологической защиты (рационализации, вытеснения и т. п.) недо­статочно для жизненного функционирования. Все мысли, убеждения, действия, чувства и роли, связанные с пребыванием в деструктивном культе, организуются в независимую систему, частичное «Я», полностью согласующееся с требованиями данной группы, но происходит это не по свободному выбору личности, а как инстинктивная реакция само­сохранения в почти невыносимых — психологически—условиях (Волков, 1990).

Исследования R. J. Lifton (1978) привели к пониманию того, что практически каждая личность в условиях массированного группового давления и манипулирования базис­ными человеческими потребностями способна к формированию девиантного поведе­ния в виде религиозного фанатизм. Предрасполагающими к этому факторами могут быть низкая коммуникативная толерантность, семейные традиции магического и мисти­ческого мышления, некоторые характерологические и личностные особенности.

Под влиянием психологических воздействий тоталитарной секты у человека со сфор­мировавшимся девиантным поведением в первую очередь происходит изменение всех четырех формальных признаков сознания (по Ясперсу, 1999). У него нарушаются: 1) чув­ство деятельности — осознание себя в качестве активного существа; 2) осознание соб­ственного единства: «В каждый данный момент я сознаю, что я един»; 3) осознание собственной идентичности: «Я остаюсь тем, кем был всегда»; 4) осознание того, что «Я» отлично от остального мира, от всего, что не является «Я».

Многообразие психических феноменов, возникающих в результате пребывания че­ловека под культовым контролем и кардинально изменяющих его поведение в сторону аномалий и девиаций, можно сгруппировать в следующие восемь блоков (рис. 13).

Рис. 13. Культовый контроль и его эффекты

1. Блок изменений сознания и самосознания (нарушение самосознания и идентич­ности личности).

2. Блок аффективных феноменов-расстройств (психопатологические эмоциональ­ные состояния (переживания) в рамках посттравматического стрессового расстройства: депрессия, панические атаки, навязчивые воспоминания и сны и т. д.).

3. Блок инверсии двигательно-волевой сферы (снижение волевой активности (апа­тия), способности контролировать свою деятельность, утрата спонтанности и естествен­ности).

4. Блок патологической зависимости (формирование психологической зависимо­сти от религиозной группы, утрата способности быть ответственным за что-либо и авто­номным в принятии решений).

Фанатизм

5. Блок регресса личности (остановка интеллектуального, когнитивного, эмоцио­нального, нравственного развития, сопровождающаяся развитием психического инфан­тилизма).

6. Блок перцептивных феноменов (иллюзии, галлюцинации, нарушения схемы тела, восприятия времени).

7. Блок мыслительных аномалий (использование т. н. аффективной логики, утрата критичности, склонность к образованию сверхценных и бредовых идей).

8. Блок коммуникативных девиаций (замкнутость, отчужденность, аутизация, не­способность устанавливать доверительные отношения, утрата эмпатичности и навыков социального общения). ■

Мотивы отрыва человека от реальности и ухода в группу (религиозную, спортивных или музыкальных фанатов), подчинения себя идеи и лидеру могут быть различными. Одним из мотивов могут стать психологические проблемы, с которыми индивид не спо­собен справиться самостоятельно или считает, что не способен. Как правило, данный мотив основывается на психопатологических симптомах и синдромах, патологии харак­тера или внутриличностном невротическом конфликте. Уход такого человека в группу фанатиков обусловлен снятием с себя ответственности за принятие решений по многим жизненным проблемам, желанием стать ведомым, искоренить в себе сомнения и неуве­ренность. Другим мотивом фанатичного поведения в группе может быть стремление уйти от однообразной, не вызывающей радости и эмоционального отклика реальности. Кумир, идол, идея, ритуал, причастность к какой-либо тайне или социальной группе, обретение новых переживаний становятся своеобразными аддиктами.

К сверхценным психологическим увлечениям при девиантном поведении относится деятельность, посвященная проповедованию тех или иных мистических традиций, эмо­циональная поглощенность и следование традициям экстрасенсорики и эзотерики — парапсихологическая зависимость. Сутью подобного девиантного поведения является убежденность в том, что действиями, переживаниями и даже сознанием человека управляют «неведомые силы». Адепты экстрасенсорики убеждены в существовании «сверхъестественных» феноменов и процессов, вызывающих те или иные болезненные патологические проявления индивида на уровне соматики или психики. Основой пара-психологических воззрений становятся остающиеся нераспознанными феномены пси­хической деятельности человека, которые трактуются как экстрасенсорные, биоэнерге­тические. По мнению А. П. Дуброва и В. Н. Пушкина (2002), биогравитация — это спо­собность человека создавать, излучать и воспринимать определенный вид физического поля, имеющего специфическую квантово-импульсную природу, сходную с гравитаци­ей, и в то же время имеющего свои «особые черты».

Все обоснования существования биоэнергетики в настоящее время носят гипотети­ческий характер и поэтому могут рассматриваться лишь как одна из версий возможной трактовки происходящих в человеке психических и психосоматических процессов и не могут приниматься за факты. Лица, поведение которых базируется на парапсихологи-ческих воззрениях и постулатах экстрасенсорики, не принимают во внимание принципи­ально важное научное мировоззрение и способ доказательства чего бы то ни было в сфере познания. Они настаивают и в этом вопросе на привлечении к анализу ненаучных методов и способов анализа действительности.

Аддиктивное поведение, базирующееся на традициях экстрасенсорики, можно раз­делить на пассивный и активный варианты. При пассивном варианте человек, разделяя экстрасенсорные традиции осмысления действительности и, в частности, межличност­ных отношений (любви, верности, зависти и др.), возникновения и лечения болезненных

Коммуникативные зависимости

проявлений (порча, сглаз и др.), прибегает к помощи практикующих экстрасенсов лишь в случаях возникновения семейных (партнерских, сексуальных) проблем или болезней. При активном варианте человек с определенного момента начинает ощущать в себе необычные способности («прозревает») и изменяет весь стиль поведения, стараясь мак­симально использовать «новые качества его личности». В некоторых случаях человек начинает ощущать в себе способности прогнозировать течение и исход событий (ясно­видение и провидение), в других — осознает лечебные и оздоровительные качества сво­их действий. Нередко такой человек отказывается от прежних привычек и поведенческих стереотипов. Он способен бросить любимую работу, уйти из семьи и «помогать страж­дущим». Его воззрения в возможность исцелять людей превращается в стойкую непоко­лебимую убежденность, не требующую доказательств. Критика его способностей со стороны окружающих либо игнорируется им, либо встречает сопротивление, когда «экс­трасенс» начинает активно противостоять официальной медицине.

Девиантное поведение, основанное на увлечении экстрасенсорикой и эзотерикой, может базироваться как на характерологических особенностях, так и на психопатологи­ческих симптомах и синдромах (мы не рассматриваем варианты сходного по форме псевдодевиантного поведения, основанного на попытке извлечь выгоду из заблуждений людей).

ГЛАВА 22

ЗАВИСИМОЕ ВОРОВСТВО (КЛЕПТОМАНИЯ И ДЕЛИНКВЕНТНЫЕ КРАЖИ)

Кражи, где похитителей привлекает не похищаемый объект, а сам «процесс» похи­щения, всегда вызывают много вопросов. Такие хищения не вполне соответствуют юри­дической дефиниции кражи как целенаправленного, совершаемого с корыстной целью противоправного безвозмездного изъятия или обращения чужого имущества в свою пользу. Подобный тип хищений упоминался психиатрами и психологами под названием «патических», «атипичных», «делинквентных» краж (Лукомская, 1974; Student, 1975; Cupchik, 2002), однако их психологические и психопатологические механизмы до послед­него времени не изучались.

Выделяются два типа аддиктивных хищений. 1 -й тип включает лиц, обнаруживающих клептоманию. 2-й тип составляют лица, не отвечающие клиническим критериям клепто­мании современных классификаций психических расстройств (МКБ-10 и DSV-IV-R) в основном по причине корыстной цели или группового характера хищений. Этот тип аддиктивного поведения рассматривается под названием «делинквентные кражи» или «делинквентныи тип», т. к. для входящих в эту группу лиц совершение краж является лишь одним из многих свойственных для них видов антисоциальной активности.

Дата добавления: 2015-07-15